Новая жизнь темного властелина. Часть 1

В моих новообретённых воспоминаниях Пролом звали лысого толстого мужика — лет тридцати-сорока. По местным меркам пожилого: до пятидесяти мужчины тут редко доживали. Здесь, в «мужском мире», Прола считали едва ли не королём — самопровозглашённым. С малых лет он проявлял женские повадки: был агрессивным, грубым, отбирал у других мужчин еду и вещи, мог даже поколотить.

Вчера вечером в честь пятнадцатилетия мой предшественник получил со склада несколько комплектов одежды и кувшин красного вина. И именно сегодня утром он ждал Прола в гости. Складом заведовали женщины — там мой предшественник встретился с ними впервые. Загребущие руки Прола туда добраться не могли. А вот в мою комнату — запросто.

Думаю, именно ожидание этих двух событий — «первого раза» с женщиной и встречи со страшным женоподобным «королём» — и вынудили душу впечатлительного парнишки освободить мне место в этом теле. «Не вынесла душа поэта», — процитировал я кого-то из эльфийских классиков. Или не эльфийских — не помню. Посмотрел на свои пухлые руки. Такими не то, чтобы с кем-то драться — отжаться разок от пола не получится.

Окинул взглядом аскетическую обстановку комнаты. Ни тебе меча, ни дубины. Нет даже огнестрела. А порох вообще есть в этом мире? В доставшейся мне по наследству памяти ни слова не нашёл об оружии. Моего предшественника подобные вещи не интересовали. Из условно опасных вещей обнаружил в его комнате только набор игл для вышивания.

Разложил на кровати комплекты новенькой одежды — точно на рыночном прилавке. Там же, у стены, примостил кувшин с вином — кислым, разбавленным водой. Его я точно не отдам: вряд ли раздобуду в мужском анклаве что-то лучше этой бурды. Замер у входа в комнату, окинул взглядом составленную на кровати композицию. Остался доволен: по местным меркам она выглядела привлекательной. Размял кисти рук, придвинул к кровати тяжёлый стул.

— Что ж, уважаемый Прол, — сказал я, посмотрев на дверь. — Жду вас с нетерпением. Надеюсь, вы не обманете мои надежды. Пора мне обживаться в этом чудесном новом мире.

* * *

Ни один из приятелей моего предшественника не явился утром к нему в комнату. Не смотря на то, что многие из них знали о кувшине с вином. Этот факт лучше прочих подтвердил, что подозрения паренька были не напрасны — Прол меня обязательно навестит.

И местный «король» не подвёл. Вломился ко мне ещё до того, как за окном рассвело. Должно быть, переживал, что я вылакаю вино до его прихода. Странно, что он вообще стал ждать утра — не явился вечером или ночью. Или здесь так и положено: откладывать все дела на завтра?

«Король» напомнил мне вставшего на задние лапы свина: толстого, вонючего, с маленькими злыми глазками. Не утруждая себя осмотром комнаты и поиском нужных ему вещей, он впился в моё лицо взглядом. С Пролом у нас сразу же завязался интеллигентный разговор.

Прол потребовал:

— Давай.

В его голосе я приметил нотки поросячьего повизгивания. Не стал интересоваться, что именно ему нужно. Сосредоточился на том, что нужно мне.

— Хрен тебе, — ответил я.

— Чо?!

— Выкуси.

Прол замер. Задумался. Должно быть пытался оценить весь глубинный смысл моих слов.

Решил посоревноваться со мной в мудрости.

— Чо?! — повторил он.

Я неторопливо объяснил, куда ему следует пойти и что с собой сделать.

После каждого произнесённого мной слова лицо Прола всё больше мрачнело. А ещё на нём отразилась интенсивная работа мысли. Когда я замолчал, «король» какое-то время буравил меня взглядом, обдумывал мои слова.

Потом сказал:

— Чо?

Мне показалось, что он меня тролит.

Я собрал волю в кулак, спокойным голосом пояснил:

— Я ничего тебе не дам.

На лице Прола вспыхнуло понимание. «Король» оскалился. Или улыбнулся?

Похоже, мир снова вернулся в понятные ему рамки.

— Тогда я тебя побью, — сказал Прол.

— Логично, — сказал я.

Решил ограничиться в ответе одним словом: побоялся спугнуть удачу.

А дальше произошло то, чего страшился обитавший раньше в этой комнате паренёк. И чего так ждал я. Толстый Прол сжал кулаки, бочком приблизился ко мне, размашистым ударом повалил меня на кровать… и стал бить.

Бил неумело, со злостью. Рычал, брызгал на меня слюной. Не вспоминал ни о новеньких комплектах одежды, ни о кувшине с вином. Молотил меня по рукам (я прикрыл ими голову) и спине тяжёлыми кулаками. Вымещал ярость. Словно только для того и явился. И не собирался останавливаться.

«Да он псих, — подумал я. — Точно: больной».

Не сопротивлялся. Ждал. Хотел быть наверняка уверенным в том, что местный «король» явился не просто попугать очередного юнца.

Кулак Прола пробил мою защиту, врезался в нос. Сразу стало трудно дышать. По губам заструилась кровь.

Я улыбнулся.

Так он меня и убьёт! Замечательно.

Очередной удар скользнул по моей скуле — я не обратил на него внимания. Что нужно делать я знал — хватило бы сил и ловкости. Подался навстречу Пролу, провёл свою руку под его шеей, заблокировал его руку между нашими телами и стал сжимать «королю» горло, навалившись всем своим немалым весом.

«Самооборона, — констатировал я. — Ничего больше. Если я оставлю его в живых, он убьёт меня — к гадалке не ходи. Так что всё согласно клятве».

Пока Прол хрипел, задыхаясь в моих объятиях, я мысленно воспроизводил все нюансы процедуры похищения жизни — не самого кровавого ритуала из тех, что мне приходилось использовать, но единственного, что годился для моего нынешнего случая.

«Как, интересно, моё тело воспримет преобразование жизненной энергии в магическую? Выдержит? Или отброшу копыта?» — размышлял я.

Движения «короля» становились всё более вялыми.

«А вот скоро и узнаю», — ответил я сам себе.

Подохну — ну и не страшно. Может быть, в следующей жизни больше повезёт и с телом, и с миром. Хотя этот мне тоже хотелось бы изучить подробно. Было бы забавно оказаться единственным мужчиной в окружении многих тысяч женщин.

Глава 3

Ритуал прошёл буднично.

Разве что крови с толстяка натекло многовато.

Я обернулся, окинул прощальным взглядом исписанный рунами пол комнаты.

Сказал:

— Один раз — не некромант.

Посмотрел на тело бывшего «короля» — оно походило на спящего тюленя. Представил, какой шок испытают те, что явятся сюда после меня. Поправил новенькую одежду, сжал в руках полупустой кувшин с вином.

И шагнул за порог.

«Никакого убийства для собственной выгоды не было, — напомнил я сам себе. — Чисто самооборона. Точно. Никто ведь не обещал, что не буду расходовать халявную жизненную энергию для своих нужд».

Больнее всего было сознавать, что целую прорву энергии Прола я попросту растерял. Мой ущербный, похожий на зародыш резервуар сумел вместить в себя только малую часть добытой маны. Остальную пришлось выплеснуть в окружающее пространство.

Надеюсь, никого из обитателей резервации этим не убил. Но больше порадовался тому, что выжил сам. И тот час же израсходовал львиную долю обретённой энергии на преобразование собственной ауры — на увеличение того самого резервуара.

Часть энергии я «законсервировал» — спрятал, сделал для себя недоступной. Чтобы ни в коем случае вновь не оказаться выжатым насухо — не хотел бы, подобно местным мужчинам, опасаться встречи с любыми проявлениями магии. А этой спрятанной крохи вполне достаточно для того, чтобы синхронизировать энергетический баланс моего тела с окружающим миром.

Оставшейся в резервуаре маны едва хватит мне на пять-семь несложных плетений. Мизерный запас. Но я не расстраивался — напротив, радовался. Ведь запас теперь есть. А значит: в этой жизни — больше никакой некромантии! Теперь для пополнения резерва магической энергии не буду использовать ни кровавые ритуалы, ни жертвоприношения местным божествам и демонам. Только старую добрую магию. Надоели уже эти ритуальные извращения и долгие, нудные танцы с бубном.

С дальнейшими планами я определился ещё ночью. Особенно долго над ними и не думал. Понимал, что в местном «мире мужчин» мне делать нечего: ни магию, ни женщин я здесь не получу. Да и сидеть в этой наполненной толстыми нытиками резервации не имел никакого желания.

А вот для того, чтобы планировать свою жизнь за крепостной стеной я не имел достаточно информации. Точнее, о «мире женщин» не знал совсем ничего. Кроме того, что там, за стеной, обитают женщины, и у них имеется магическая энергия — уже эти факты сделали для меня выбор между двумя мирами однозначным.

До ворот, что разделяли миры, добрался без задержек.

Именно около них произошла моя первая в этой новой жизни встреча с представительницей прекрасного пола. Причём дамочка действительно оказалась симпатичной: молодая, со смазливым личиком и подтянутой спортивной фигурой. А ещё с двумя клинками у пояса: с ножом и местным вариантом меча.

Женщина перехватила меня у самой стены. Перегородила путь к воротам. Близко подходить не стала — замерла на приличном расстоянии от меня. Поинтересовалась, что мне от неё понадобилось. Похоже, мысль о том, что я иду не к ней, а намерен выбраться за стену, её не посетила.

— Я возьму твой нож и кошелёк, — сказал я. — Ну и ключ от ворот, если они запираются.

Потратил часть ценной маны на то, чтобы усыпить стражницу — в первый раз в новом мире применил заклинание. Плетение сработало, как положено. Подхватил уснувшую женщину на руки, не позволил ей удариться о камни, поднять шум. Уложил на землю у стены. К счастью, женщина оказалась у ворот одна — мне не понадобилось тратить ману на её приятельниц.

Тощий кошель и зачехлённый нож сменили владельца.

Я поцеловал женщину в кончик носа — поблагодарил за щедрые пожертвования.

Не удержался, пробежался по телу стражницы взглядом. Недурно. Одарённые часто отличались от простых обывателей приятной внешностью.

Если такие как она ждут меня за стеной, то почему я всё ещё здесь, в этом набитом потными мужиками каменном остроге?

Похлопал на прощанье спящую женщину по щеке, поспешил к калитке. Без труда ту приоткрыл. И шагнул навстречу новой жизни.

* * *

Мне повезло: в первый же вечер меня попытались ограбить и убить.

Не нарушив клятву, сумел обездвижить одну из напавших на меня разбойниц — двум другим позволил сбежать. После скастовал «призму изменения энергии», преобразовал жизнь этой злодейки в запас маны — резервуар для маны к вечеру уже значительно подрос: изменение ауры продвигалось стремительно.

А потому я пустил, наконец, в ход стандартный пакет «для воскресших».

В первую очередь спроецировал на тело двигательные навыки высшего воина Моз — мои собственные, между прочим, развитые за десятилетия упорных тренировок в храме.

В первой жизни, о которой сохранился наибольший процент воспоминаний, слышал о мышечной памяти. Вот её-то я и собирался передать своему новому телу — примет, никуда не денется: магия принуждала и не к такому.

Внешность тоже решил изменить. С таким слоем подкожного жира точно останусь девственником до конца жизни. Да и умру от ожирения раньше, чем хотел бы. А в мои планы такое не входило.

Решил, что возьму за образец своё бывшее эльфийское тело.

Подогнал его параметры под нынешний рост. Подправил уши: у местных они поменьше. Замкнул процесс получения питательных веществ на использование внутренних резервов — вот и моим толстым бокам нашлось применение.

Ночью, когда я изображал спящую у костра простушку (разбойницы приняли меня за женщину!), вернулись приятельницы убитой вечером злодейки. Они тоже оказались плохими людьми — тоже попытались меня убить. Я в них и не сомневался — потому и пощадил в прошлый раз: оставил их жизни про запас.

Разбойницы помогли мне вновь пополнить резерв маной, подстегнуть менявшие тело процессы. А ещё обогатили на два плохоньких ножа, мешочек соли и горсть медных монет. Пара серебряных монет мне перепала лишь от стражницы.

Результаты первых дней в новом мире меня порадовали.

Я не нарушил клятву: не убил никого ради выгоды — только защищался.

Но сумел запустить в обретённом теле процессы изменений.

Подозревал, что когда окажусь в городе или посёлке, нападать на меня станут не так часто. Потому первые дни этой «новой жизни» я провел на берегу реки. Рыбачил, изредка прохаживался вдоль узкой просёлочной дороги — пополнял запас энергии за счёт тех, кого привлекал мой тяжёлый кошель.

* * *

Пытались меня убить далеко не все путницы. Часто я просто беседовал со свернувшими с дороги к реке женщинами — в основном крестьянками, тащившими на городской рынок свои товары. На ночёвке в городских тавернах те экономили. Предпочитали дожидаться рассвета на берегу, у костра. Сбивались в шумные ватаги, держали под рукой дреколья.

Они редко отказывались, когда я делился с ними свежей рыбой. За обе щёки уминали халявную еду. И в награду за угощение потчевали меня байками.

Путницы мне и рассказали легенду о Тёмных временах.

От них я узнал, что две тысячи лет назад этот мир мало отличался от тех, где мне довелось пожить. Мужчины и женщины жили вместе. Те и другие владели «женской энергией» — так здесь называли ману.

Но потом появились боги (какие именно, я выяснить не сумел: местные их имён не помнили — именовали просто Ушедшими богами). Потребовали от людей поклонения, соблазняли всяческими благами. Осыпали дарами и пытались отнять свободу.

Местные гордецы отринули соблазны. Оскорбили богов отказом. За что и поплатились.

Именно боги и отняли у мужчин «женскую энергию» — прокляли.

Боги ушли.

Но наступили Тёмные времена — полностью лишенные магической энергии мужчины стремительно вымирали, население мира сокращалось.

Всё это прекратилось, лишь когда люди научились жить по-новому: порознь. Мужчины спрятались в тесных анклавах. Женщины взвалили на себя заботу о них.

Не самое худшее объяснение тому, что я увидел в этом мире.

А ещё я выяснил, что очутился во вполне технически развитом обществе. Здесь не знали атомной энергетики и пороха. Но производили неплохое железо, колесили по морю на парусных судах, а главным средством передвижения по суше всё ещё считали лошадей.

Но что самое невероятное — женщины, с которыми я повстречался у реки, не использовали магическую энергию. Совсем! При этом все, как одна, были одарёнными.

Хотя крестьянки и знали о существовании магии: с их слов, «чудеса» умели творить только благородные — представительницы боярских родов.