Желание

Александр Титов

Желание

1

Даже в тёплом, мерцающем свете свечей Лисандр выглядел слишком бледным. Лежал на белье из красного щёлка безо всякого движения и самодовольно изучал тело Виктории. Её тонкую талию и пышные груди с розовыми затвердевшими сосками, изящное, кукольное личико, сохранившее ещё детскую непосредственность, и слишком живые для вампира голубые глаза. С высокомерием, достойным Первого, наслаждался её усердием и лишь изредка поглаживал её ногу.

А Виктория старалась. Она давила отвращение к ледяной коже Лисандра, терпела твёрдую, но до мурашек холодную плоть в себе. Теперь это уже было привычно. Когда целый год приходится исполнять прихоти Посвящённых клана, такие мелочи становятся рутиной, хоть каждый раз всё более обидной.

Виктория двигалась ритмично и дышала в такт проникновениям. Вознестись на пик наслаждения получалось редко, но сегодня был, похоже, именно такой день. Внизу живота начинало покалывать, по коже волнами пробегали мурашки. Ещё совсем немного и истома разольётся по телу нестерпимым счастьем, а каждое движение приближало этот момент.

Внезапно Лисандр вздрогнул. Следующий скачок Виктории, и он выгнул спину, зажмурился. Всего несколько секунд и всё кончилось. Виктория прекрасно понимала, что будет дальше, и потому спешила…

– Хватит. – устало произнёс Лисандр.

Но Виктория не могла остановиться. Всего несколько мгновений… тяжёлое дыхание… всё чаще… быстрее… и вот…

– Слезай, тебе говорят! – прикрикнул Лисандр и сбросил с себя девушку.

Пик так и остался не взятым, и это было уже не просто обидно. Злость подступила к горлу, едва не вырвавшись оскорблением. Лишь чудом Виктория удержалась от непростительной ошибки. Закрыла лицо руками, чтобы Лисандр не увидел слёз, и кинулась прочь из комнаты.

Нагишом она преодолела путаные коридоры древнего замка, пересекла красную гостиную с высоким камином и портретом Первого над ним. Ещё несколько поворотов и Виктория ворвалась в общую спальню Дочерей. Не обращая ни на кого внимания, она бросилась на свою кровать и лицом зарылась в подушку.

Несправедливость душила, сжимала тисками грудь и вырывалась горькими стенаниями. Год назад Виктория пришла к воротам замка с единственной целью: стать вампиром. Все истории и байки, что слышала она про повелителей ночи, взрастили в ней уверенность, будто нет ничего прекраснее. Погрязнуть в грехах? Что ж, это разумная, и даже приятная плата за вечную свободу. Так она думала.

На деле же всё оказалось совсем иначе. Её нарекли Дочерью и целый год использовали как угодно. Начиная с беспрерывной уборки и готовки, и заканчивая ублажением Посвящённых.

Каждая ночь превращалась в муку. Начиная с раннего вечера Дочери и Сыновья готовили пир, цедили свежую кровь из узников, ремонтировали мелкие поломки и стирали бесчисленные шторы, простыни, всевозможную одежду. Когда же пир начинался они забирались под столы и до самого утра, без разбора, ласкали пирующих. Иногда в пылу возбуждения Посвящённые могли выпустить Детей клана, и тогда пир перерастал в оргию.

С Викторией же было немного иначе. Красота её будила в Посвящённых желание, и после обычных подстольных ласк её уводили для более тесного общения. Так, после длинных ночей полных похоти, Виктории оставалась лишь пустота в душе и чувство, будто её окатили помоями.

Таниша, ещё одна Дочь клана, села на край кровати, положила руку Виктории на спину и сочувственно спросила:

– Вик, ну ты чего?

– Надоело! – промычала Виктория в подушку. – Как же мне всё это надоело. Я не надувная кукла, чтобы меня вот так просто трахать!

Таниша лёгким касанием скользнула по ноге Виктории сначала в одну сторону, потом в другую.

– Опять не успела кончить?

– Ну причём здесь это? Я стала вампиром не для того, чтобы со мной обращались, как с тряпкой.

Едва заметно Таниша проникла между бёдер подруги и двумя пальцами провела по губам.

– Ты ещё влажная. Хочешь, я тебе помогу?

Не дожидаясь ответа, она поцеловала Викторию в ягодицу.

– Не хочу! – внезапно та развернулась и рывком села. – Единственное, что я хочу, это свободы. И если понадобится, ради этого я уйду из замка.

– Зачем ты спешишь? Мы пока только Дочери, но ведь так будет не всегда. И потом. Как ты будешь искать кровь? Ты вообще хоть раз в жизни убивала?

– Как-нибудь найду, не страшно. Но здесь я точно не останусь.

Виктория встала и подошла к гардеробу, достала вешалку со своими вещами. Обтягивающие джинсы, топик и кожаная короткая куртка. Всё, с чем пришла она год назад и с чем уйдёт сегодня.

– Ты что, даже ночи не дождёшься?

Виктория посмотрела в окно на пасмурное утреннее небо. Серость уже неделю хозяйничала над головами и не пропускала ни одного прямого луча солнца.

– Думаешь, распогодится? – задумчиво спросила Виктория.

– Ну… не знаю. – неуверенно ответила Таниша. – Вряд ли, но всякое бывает.

– А вообще – плевать. Здесь я не останусь больше ни на минуту.

Виктория спешно оделась, надела кроссовки и крепко поцеловала подругу на прощание. Та заплакала, попыталась что-то сказать, но Виктория приложила палец к её губам, а затем развернулась и ушла.

2

Виктория добралась до города только к вечеру, когда густые тучи разродились мелкой изморосью и быстро утопили улицы в темноте. Дороги ещё гудели, остывая после час пика, а свет окон только складывался в мозаику домашнего уюта.

Промокшая и голодная, Виктория всё чаще сомневалась в верности своего решения. Пока она резко одёргивала себя, специально вспоминала про оргии и бесконечные издевательства, но понимала, что скоро будет жалеть.

Она нашла заброшенный дом на окраине, где устроилась в одной из квартир. Съехавшие жильцы оставили почти всю мебель, и пусть та не казалась надёжной, это было лучше, чем ничего.

Следующие три ночи Виктория бездумно бродила по городу в поисках крови. Она хищным зверем глядела на прохожих, но напасть не решалась. Её не пугало оказаться слабее, но мысль, что придётся сделать другому больно представлялась невыносимой.

А голод тем временем нарастал. Он был куда сильнее обычного, и утолить его не удавалось даже сырым мясом, что встречалось в помойках. От него голова шла кругом, мерещились лица знакомых в безликих отражениях витрин, слышался мелодичный призыв Первого.

«Напади. Убей. Напейся вдоволь.»

Но остатки человечности всё же были сильнее.

Вернувшись после очередной безрезультатной вылазки, Виктория обнаружила в своей кровати бездомного. Тот развалился на манер морской звезды и раскатисто храпел. Жалкий тип, наполненный кровью под завязку. Слишком соблазнительно, чтобы просто так развернуться и уйти.

Не помня себя, Виктория двинулась к бездомному. Она не чувствовала его запаха, не видела грязь на его теле. Глаз не могла оторвать от пульсирующей ярёмной вены.

Виктория встала на колени и склонилась над жертвой. Голод шумел в ушах, рвался из груди в предвкушении. Но когда бритвенно острые клыки её уже почти коснулись кожи несчастного, она сделала над собой усилие и отскочила назад.

Первая жертва не может быть такой ничтожной. Разве это и есть удел вампиров? Нет. Хищник не питается падалью, он охотиться на тех, кто умеет сопротивляться.

Виктория отползла дальше, опёрлась на стену спиной и долго сидела так, не отрывая взгляда от своих коленок.

– Так больше нельзя. – наконец сказала она вслух.

Виктория явственно ощутила, как близка теперь грань. Либо она научится самостоятельно добывать кровь, либо придётся вернуться в замок Дочерью и остаться игрушкой для постельных утех. Второго она себе не простит никогда, значит и допускать этого нельзя. Тогда выходило, что вариантов нет совсем.

3

Музыку ночного клуба было слышно за несколько кварталов. Густые басы, адреналин и страсть манили к себе полуночников, обещая дурман в любом виде. И это действовало лучше всякой рекламы.

Возле входа толпилось не меньше сотни человек, но рослый охранник с каменным выражением лица стойко выискивал самых красивых. Он пальцем указывал на счастливчиков, и те с радостными визгами протискивались внутрь.

Виктории даже ждать не пришлось. Чуть только она подошла, как охранник выбрал её и подманил к себе. Она же не заставила повторять дважды.

Жара и духота внутри вытесняли здравый рассудок, музыка оглушала, а частые вспышки света на доли секунды давали увидеть, как счастливы все без исключения.

Виктория протолкнулась к барной стойке и, облокотившись на неё, осмотрелась. Она выжидала, когда жертва подойдёт сама, хотела увидеть её похоть, достойную наказания. Но одна песня сменяла другую, а жертва всё не появлялась.

– Заказ? – крикнул вдруг на ухо бармен.

Виктория замотала головой, и тут же парень, что стоял рядом, показал что-то пальцами. Бармен кивнул.

– Если можно, я угощу. – пояснил незнакомец.

– Чуть-чуть. – с обворожительной улыбкой согласилась Виктория и обернулась.

Стоило лишь увидеть жертву, как слова пропали вовсе. Парень был красив до безумия. С правильными чертами лица и трёхдневной щетиной, с крепким стройным телом, рельеф которого не выпячивался на манер самовлюблённых качков. Пронзительными карими глазами он смотрел в самую душу Виктории, но не видел там пустоту. Такой человек не достоин смерти за попытку познакомиться, но отказать ему язык не поворачивался.

– Всё в порядке? – поинтересовался он, когда пауза затянулась. – Ты так смотришь, будто призрака увидела.

– Я? Не, всё нормально, правда. Просто музыка очень громкая.

– Мне тоже это не нравится. Друг пригласил, а теперь не знаю, как сбежать.

– Ты как-то слишком быстро. – правдоподобно насторожилась Виктория.

– Не-не, я ничего такого не предлагаю. Просто если музыка не нравится, можно пойти по городу прогуляться.

– То есть без всякого «поехали ко мне»?

– Конечно без. Сказал бы, что я не такой, но ведь ты не поверишь.

– Не поверю. Но проверить можно. В любом случае я оглохну, если останусь.

Вместе они покинули клуб и только через квартал с облегчением вздохнули.

– Не знаю даже, зачем я согласился туда пойти. – оправдывался парень. – Мне эта музыка ещё неделю будет сниться. Кстати, меня зовут Игорь.

– Вика, очень приятно. – ответила Виктория и в шутку протянула руку.

Игорь её принял и поцеловал.

– Ого, ты такая холодная. Замёрзла?

– Ну не май месяц на улице, это точно.

– Если хочешь, зайдём куда-нибудь?

– Давай лучше просто погуляем. Сто лет не гуляла ночью.

– А ты хорошо сохранилась. На самом деле я тоже не помню, когда в последний раз просто так ходил, без особой цели.

– Нет времени?

– Скорее компании. Все куда-то спешат, вечно бегут, а жизнью насладиться времени нет. Работа, дом, снова работа.

– И клубы.

– Клубы?

– Ну да. Там громко и весело, всё в темпе жизни. Хороший отдых, если не хочешь сбавлять обороты.

– А от чего ты хотела отдохнуть?

Виктория задумалась и аккуратно ответила:

– Сложно сказать. Есть много вещей, от которых я устала, вот только с местом не угадала.

– Понимаю. Убежать от рутины иногда хочется до чесотки, но вот куда бежать – никто наверняка не скажет.

Незаметно неслись минуты, а разговор плавно перетекал от одной темы к другой. Ноги шли сами собой и постепенно привели к парку. К густому лесу в черте города, без фонарей и лишних глаз. Самое подходящее место, чтобы слова начали касаться тонкой черты, за которой запреты перестают существовать.

– Скажи, а ты боишься смерти? – спросила Виктория в продолжение одной из тех самых тем, что требуют откровения.

– Наверное. – подумав, признался Игорь. – Мне кажется все боятся, хотя всё равно мы все умрём.

– А что, если смерть это только начало? Не в том смысле, что рай и ад существуют. Представь, если бы смерть означала всего лишь начало новой жизни. Вечной. Тогда бы ты боялся умереть?

– Вечная жизнь? Это что-то про реинкарнацию?

– Нет. Говорю же, без всякой религии.

– Знаешь, это представить сложно, но было бы интересно. Столько сразу идей бы появилось, столько всего сделать бы сразу потребовалось.

– А как же наслаждение?

– Звучит очень заманчиво, но вечную жизнь посвятить наслаждениям? Мне кажется это быстро надоест. А вот стоящее дело не надоест никогда. Поставить себе недостижимую цель и через века её добиться. Что может быть приятнее?

– Это как-то… зачем? Столько усилий ради одной цели…

– А зачем тогда бессмертие?

Речь Игоря проникала в душу и бередила то, что умерло год назад. Виктория, сама того не замечая, ловила каждое слово и наслаждалась. Музыкой, нежной мелодией распространялись они в холодном воздухе и рушили последние рубежи. Виктория давно забыла о голоде, и о том, что Игоря назначила жертвой. Ей было до мурашек приятна его близость, но с каждым вздохом хотелось большего.

Внезапно она обогнала его на полшага, приподнялась на мысочках и поцеловала. Игорь ответил. Подхватил её на руки и прижал к себе так крепко, что стало слышно биение его сердца.