Мое приключение с Люси

Взрослый человек, конечно! У меня тряслись коленки, и бабочки разрывали живот. Сердце колотилось, нужно было взять в себя в руки.– Даже продавец из пекарни, в которую я часто захаживаю, подписан на тебя, – я сделала глоток вина, чтобы скрыть позорную дрожь в голосе. Черт меня дери, даже перед самыми тяжелыми соревнованиями я так не психовала.

– Правда? Здорово! – воскликнула она на весь ресторан, подпрыгнув на месте от радости. Люси все больше меня удивляла. Видимо, ей эти подписки и вправду важны. – Как его зовут? Может, я найду его в подписчиках и поставлю лайк, раз он тебе булочки продает? – она говорила абсолютно искренне.

– Не получится, я сама на него не подписана.

– Да? А почему? – ее тон сменился.

– Как-то не довелось, я не думала, что это важно.

– Конечно, важно! Что может быть важнее? В наше время подписка – это знак уважения! Ты что? – она с непониманием смотрела на меня, а я старалась спрятаться за бокал.

– Наверное, для моего поколения это не так.

Она фыркнула.

– Скажешь тоже. Хотя, может быть, – она немного успокоилась, задумалась и снова принялась за коктейль.

Когда я была с Люси, она словно подключала ко мне электроды и в любой момент могла шандарахнуть током. Потом передышка, и снова разряд по всему телу.

Мы посидели в тишине. Она что-то клюнула с тарелки, допила коктейль и заказала такое же вино, как у меня. Принесли два бокала. Она встала, взяла кованый стул и перетащила ко мне. Шумно, как делают дети, не отрывая ножки от пола. Несколько секунд и она забралась ко мне под красный плед.

Люси никогда не спрашивала разрешения, она просто оказывалась рядом. Ее голова легла на мое плечо. Ей было плевать, что вокруг находились люди. Думаю, ей это даже нравилось.

– Хочу попробовать вино, которое ты заказываешь. Пьер говорил: ты редко берешь что-то другое. Сказал, что коктейли вообще не пьешь.

Я не удивилась, услышав имя управляющего и то, что она, видимо, наводила обо мне справки. Но все вокруг меркло по сравнению с ее маленькой головой на моем плече. Воздух наполнился ароматом шампуня и духов Люси. Остальное было неважно.

Она немного отпила из бокала, слегка сморщила носик, похоже, вино ей пришлось не слишком по вкусу. Это заставило меня усмехнуться.

– Не нравится? – моя улыбка стала шире. Все-таки она любила все сладкое, до вина нужно дорасти.

– Не очень. Но я допью.

Мы посидели еще час. Алкоголь был допит, счет оплачен.

– Может, мы куда-нибудь сходим? – она смотрела на город, не отрываясь.

– Хорошо, куда ты хочешь?

– Я бы хотела побыть вдвоем, понимаешь? – Снова разряд тока. Я не смогла точно интерпретировать ее слова и решила уточнить.

– Совсем вдвоем?

Она взглянула на меня серьезно, прямо в глаза.

– Да. До самого утра.

Глава 6

Мой любимый отель был совсем близко. Я позвонила туда, пока Люси отошла в уборную. В этот раз я попросила номер с большой ванной и лучшим видом.

– Конечно, все сделаем для вас. Ждем.

Мне всегда нравился менеджер отеля. Он не скрывал, что он гей, но по внешнему виду такой вывод сделать было сложно. Он скромно одевался, и единственное, что его выдавало, это длинные и ухоженные волосы.

Пока я курила, вернулась Люси, и мы не спеша направились к отелю.

Потихоньку темнело, зажигались фонари. Подсветка красиво оттеняла здания, люди веселились, шумные компании проплывали мимо нас. Воздух наполнялся вечерним гулом. Машин становилось меньше. Мы шли медленно, Люси молчала, лишь пару раз она достала телефон, но задерживаться в нем не стала.

Нас встретил менеджер, отдал ключ. Он никогда не позволял себе лишних слов, лишь вежливые обороты. Номер ждал на третьем этаже, он был хорош, как и обещано. Никаких следов других постояльцев, все дышало свежестью.

Люси не стала включать свет, подскочила к окну и открыла его настежь. Ветер ворвался в комнату, легкий тюль взлетел вверх. Я увидела волшебную картину. Хрупкая фигурка стояла в питерском полумраке, и воздушные ткани весело танцевали вокруг нее. Я так и застыла на входе, не смея пошевелиться.

Она сама подошла ко мне и, встав на носочки, жадно впилась в мои губы. Мне пришлось наклониться, чтобы обнять ее покрепче. Я не контролировала себя и то, что происходило. Подняв ее, я отошла к кровати и усадила девушку на мягкое покрывало. Люси смотрела на меня снизу вверх и расстегивала платье. В какой-то момент я опомнилась и остановила ее руки.

– Ты точно этого хочешь? – мне не хотелось услышать «нет», но спросить я была обязана. Вместо ответа она поднялась и стянула с меня майку.

Я почти ничего не напишу о ночи с ней. Скажу только, что ее длинные коготки, как острые маленькие ножи порхали по моему телу. Она была жадной до всего, что происходило. Уложив девушку спать, я еще долго смотрела на нее и не могла поверить ни в этот день, ни в эту ночь, ни в нее саму.

Когда я проснулась, в комнате было светло. На часах десять, для меня – позднее утро. Хотя чему удивляться, я легла далеко за полночь.

Люси ушла. Это сразу чувствовалось. На всякий случай я негромко произнесла ее имя, но точно знала, что мой голос провалится в пустоту и никто не ответит. Записку я не нашла, никаких ее следов тоже. Только полотенце в ванной комнате оставалось влажным, она приняла душ перед тем, как уйти.

Ощущение не из приятных, но я старалась сохранять самообладание. Я присела на кровать, залезла в телефон и – бинго! – увидела, что она написала в директ:

«Умчалась на съемки, целую». И сердечко.

Это сообщение заставило меня улыбнуться, оно умиляло и пугало одновременно. «Целую». У нас отношения? Это как-то не обсуждалось. Нужно будет поднять этот вопрос.

Я нажала на ее сторис. Там были какие-то блогеры, ссылки, реклама крема, который лучше, чем предыдущий. Фотография ресторана, короткое видео нашей прогулки, кадр со мной, где я сплю лицом в подушку, а из-под одеяла торчит нога. Хороший снимок, но она снова не спросила меня. Вот коза!

Без Люси номер казался холодным, чужим и унылым. Мне захотелось домой, обратно в уютный мир книг и любимого фарфора. К тому же меня заждался пес.

Я быстро приняла душ и оделась. Майка пропахла ее духами. Вызвала такси и вприпрыжку выскочила из отеля. Через двадцать минут я уже была дома. Не переодевшись, я схватила спортивную кофту с капюшоном, и мы с псом выскочили на улицу. Он радовался и с визгом носился у ног, перед этим сделав свои дела.

День шел своим чередом, на шестнадцать часов у меня была назначена тренировка со старым знакомым. Звали его Миша. У него случилась спортивная травма, и я помогала ему восстановиться. Он неудачно упал на соревнованиях и теперь не мог выступать. Благодаря терапии, напору и терпению он вернулся в большой спорт, но уже тренером.

Пока мы гуляли с псом, я заглядывала в инстаграм Люси. Там мелькали камеры, платья, ее личико с макияжем и без, шампанское. Стоп! Полдень. Какое шампанское? Это для амплуа, вряд ли она… Хотя не могу знать.

Мне захотелось позвонить ей и спросить про алкоголь, но я поймала себя за руку. Она взрослая и вольна жить так, как ей нравится. Если это съемки с какими-то известными шутами и алкоголь с утра пораньше, то пусть так и будет.

Меня затрясло. Мало ли, что случится. Мало ли, что она сама учудит. Нужно поехать, забрать ее. Нет-нет, это бред. Она на работе, и это ее жизнь. До встречи со мной Люси прекрасно справлялась, так что нечего лезть. Вполне возможно, что я и вправду уже динозавр и не понимаю творческих людей.

Мне всегда был ближе технический склад ума, признаю. Творчество я обожаю, но для меня это живопись, литература, живая музыка. А эти все сторис и лайки – игрушки напоказ, блогеры ими меряются, у кого больше. Как дети.

Я досмотрела сторис. К концу меня стало злить огромное количество косметики, софитов и улыбок. Люси кривлялась на камеру и повторяла слова из чужих песен. Мне это казалось жутким.

Позвав пса, я развернулась в сторону дома. Мне хотелось уйти в свой мир и закрыть дверь на все замки. Еще можно было бы шкафом прижать. Правда, замок у меня всего один, а портить единственный антикварный шифоньер из сосны мне жалко.

Я завела пса в квартиру, помыла его и пошла заваривать травяной сбор, чтобы потом выпить его из любимой чашки. Пока закипала вода, я успела скинуть одежду, еще раз приняла душ, накинула махровых халат, надела тапочки и достала благовония. Дом наполнился сладким ароматом.

Травы я оставила настаиваться в специальном чайничке, который укутала, как младенца, вафельными полотенцами. Так вкус лучше раскрывается.

В моей спальне был виниловый проигрыватель, и мне захотелось включить прекрасный старый джаз, исполняемый Луи Армстронгом. Так я и сделала.

В Питере много антикварных магазинчиков, но больше всего мне нравится «Юнона»9, тем более, что собственник сети Андрей – мой хороший знакомый. Для ценителя старья это волшебное место, где можно приобрести почти все, в отличие от дорогих лавок, которые я посещать не люблю. Там слишком много пафоса и нет азарта поиска. Не поохотишься за диковинкой!

Я всегда была в курсе последних новинок в «Юноне», так как Андрей мне очень благодарен. Его сын повредил ногу на тренировке по футболу. Волею судеб они попали ко мне, и с помощью акупунктуры я поставила парня на ноги, он снова вернулся в команду.

Музыка зазвучала, чай настоялся. Я согрелась и вдыхала ароматы благовоний. Становилось спокойнее, время снова было на моей стороне. Как прекрасно остановиться.

Заваренные травы я процедила через ситечко в кружку с золотой сеточкой на темно-синем фоне – это классический узор Императорского фарфорового завода. Мне захотелось посидеть на балконе, там уютное местечко для раздумий. Окна моей квартиры выходили во двор, где много деревьев и нет проезжей части. Раньше там была детская площадка, но ее снесли, сделали красивую дорожку и посадили ровный газон. Так что никакие лишние звуки меня не беспокоили.

На балконе стоял небольшой круглый кованый столик и яркое бархатное кресло малинового цвета, его я как раз купила на блошином рынке. Андрей позвонил мне, сказал, что ему сдали диковинку, которую привезли из Италии, и поймал меня на крючок.

Как только я увидела кресло, поняла, что куплю его. Роскошное! Большое, с бархатной обивкой, резными подлокотниками и ножками. Я сразу забрала его. По дороге домой заехала в Cozy Home10 и купила пару подушек зеленого цвета и уютный небольшой плед.

Шкаф с книгами, цветы, парочка картин маслом из тех же антикварных лавок. Это, пожалуй, все, что было на моем балконе. Да, еще ковер и подушка для пса.

Я открыла окна, впустив свежий ветер, на столик поставила хрустальную пепельницу и чай. Телефон забыла в прихожей.

На полке ютились книги: прочитанные и нет, начатые и заброшенные на двадцатой странице, какие-то были затерты до прискорбного состояния. Я хотела отдать их на реставрацию, но никак не могла собраться.

В тот момент я увлеклась произведением Харуки Мураками «Убийство командора». Оно легко читалось и заходило на ура. Это история о творце, живописи, сексе и необъяснимых метаморфозах, что сопровождают искусство. Сейчас я остановилась на том, как художник находит необычную картину, и в его жизни появляется весьма странный человек.

С бесконечным удовольствием я погрузилась в книгу. Чтение – это разговор, общение с автором по душам, чистая правда и безграничная, безнаказанная ложь. С главным героем я отправилась в Японию, в его художественную мастерскую, к портретам, выпивке и женщинам, к неизведанному миру высокого искусства. И осталась там на какое-то время. Кажется, чай остыл.

Время бежит незаметно, когда ты увлечен. Я совсем забыла про назначенную тренировку с Мишей, и когда телефон зазвонил в прихожей в третий раз, мне пришлось подойти. Взглянув на часы, я поняла, что даже если буду бежать, опоздаю на встречу.

Мобильный не унимался. Приготовив тысячу извинений и немного лжи, я ответила, но Миша заговорил первым. Он хотел отменить занятие. Что-то не сложилось, и ему нужно было срочно уехать. С большим облегчением я повесила трубку и отправилась на балкон. Читать уже не хотелось.

Клонило в сон, но ложиться спать днем – так себе идея. К тому же в голове крутилась Люси. Она не объявлялась. Все, что мне было доступно – это бесконечные сторис с таким количеством показухи и натянутых улыбок, что меня начинало трясти. В итоге я попросту закрывала инстаграм, оставаясь на иголках.

Я решила пойти в бассейн, заодно потрепаться с коллегами и, возможно, заглянуть в сауну. Когда мысли не дают покоя, я всегда обращаюсь к физкультуре. Когда ты хорошо пропотел, все становится чуточку легче.

Захватив форму для зала, я снова оставила пса одного. Он спокойно спал на подушке самым сладким сном.

Иногда я думаю, что это значит: принадлежать друг другу? Мы встречаем совершенно чужого человека, возможно, из ближайшего города или зарубежной страны. У него иное вероисповедание, другой опыт, внешний вид, физические особенности, фобии. Свое понимание красоты и верности, особые привычки в питании.

Противоположности сходятся? Или мы ищем в пару похожих на нас? Насколько правдивы истории любви? Сколько людей на планете готовы подстраиваться друг под друга ради этой неизученной эмоции?

Ты мой, а я твоя. Насколько эгоистично или, наоборот, благородно назвать человека «своим»? Возможно ли это? Делить все радости и горести пополам, или другой человек, как бы он ни любил, не сможет по-настоящему понять твои истинные эмоции, если сам их не испытывал? Сколько мы лжем, когда находимся в состоянии окрыленности? А позже разбиваемся о настоящую жизнь.

Я всегда знала, что мы с Люси из разных миров. Она парила далеко в облаках, а я, стоя на земле, лишь могла наблюдать за ней. И все же мне ненадолго показалось, что я лечу.

Жизнь в зале шла своим чередом: размеренно и спокойно. Люди приходили и уходили, в зоне для физических нагрузок была мотивирующая музыка, в спа – успокаивающая.

Я поболтала с ребятами. Особых новостей не было. Немного побегала, сделала упражнения на спину и трицепс и направилась в бассейн. Груша для битья одиноко висела на своем месте.

К моей великой радости в воде почти не было людей, и я полностью заняла одну из дорожек. Немного брассом, кролем, на спине, с задержкой дыхания, и моя голова потихоньку остыла. Так прошел час. Я старалась отдаться физической работе, но ее лицо то и дело всплывало в моих мыслях.

Из трех бань, что представлены в нашем спортзале, я иногда предпочитала инфракрасную сауну, но в основном ходила в хаммам. Там я пробыла еще полчаса, приняла душ, высушила голову и вернулась домой около восьми вечера. Меня ждал пес. Мы немного прогулялись. В холодильнике остывало красное сухое 2019 года.

Ненадолго моя жизнь вернулась в прежний ритм. Я открыла бутылку, оставила вино подышать, нарезала сыр и немного фруктов, сменила постельное белье. Вспомнила про свечу с ароматом корицы и надела любимые тапки. Замотавшись в махровый халат, с бокалом вина я встречала вечер.

По телевизору шел фильм «Обитель зла» – самая первая часть. Милла Йовович была хороша. Красное платье, голубые глаза. С пустой головой я уставилась в экран и не заметила, как допила всю бутылку. Прекрасный, последний спокойный вечер.

Лежа в постели, я размышляла о любви. Что это за понятие? Могу ли я испытывать это чувство? Как не спутать его с привязанностью или искренней благодарностью? А если все-таки ошибешься, как далеко можно зайти?

Я обожаю своих родителей, но это безусловная любовь. Я хорошо отношусь к пациентам и искренне рада за каждого, но и это не то. Друзья и знакомые наполняют мои будни веселыми или грустными эмоциями, но я проживу без них.

Если нужно, я проживу совсем одна. Общество твердит, что так неправильно: нужно найти того самого, чтобы вас унесло рекой истинной любви, с ним вместе прожить всю жизнь, родить детей и уйти в закат. Возможно, это и так, но я не встретила подтверждения этим сказкам.

Люди встречались и женились на моих глазах. Они твердили всем, и в первую очередь себе, об этом святом чувстве. Но потом оно куда-то исчезало. Я, не имея достаточно смелости, наблюдала за этими парами из-за угла, пятясь назад как краб, чуя что-то неладное.

Друзья и знакомые с пеной у рта доказывали, что я должна искать свою половинку, но веры не прибавлялось. Шло время, рождались дети, брались ипотеки, объединялись семьи, но с каждым шагом любовь между супругами становилась мельче и мельче. В то время, когда вокруг них все множилось, они отдалялись друг от друга. Это я наблюдала неоднократно.

Возможно, какая-то крупица меня искала чудо, то самое волшебное противоядие, что залечит все раны и одарит безграничной силой. Мне кажется, эта часть и отправилась в приключение. Мое приключение с Люси.

Она позвонила мне в два часа ночи. Голос был тревожным, девушка говорила, что ей страшно. В конце концов, она разрыдалась, как ребенок. Я не могла произнести ни слова, сердце сжалось. Спросонья я туго соображала, но на мне оказалась свежая белая майка, синие джинсы для прогулок, и в 2:15 я уже садилась в такси.

Я помнила, где она живет, только боялась ошибиться квартирой. Люси предусмотрительно выслала адрес мне в директ, и через десять минут я уже была у нее на пороге.

Первое впечатление держится в голове дольше всего – это правда. Когда она открыла дверь, я почувствовала запах крепкого алкоголя и травки (или табака, смешанного с ней). Пьяная, с заплаканным и опухшим лицом, к которому прилипли светлые пряди. На девушке была немного порванная, шелковая, золотистого цвета ночнушка до пят, с глубоким разрезом на правой ноге.

В квартире – бардак, как в детской комнате, пространство заполнял тусклый свет. Пара разбитых тарелок на кухне, непотушенная сигарета в хрустальной пепельнице.

Пока я осматривалась, Люси почистила зубы, закинула в рот жевательную резинку и прыгнула на меня с разбегу, не давая сообразить, что происходит. Она целовалась, как ребенок, искренне и радостно, и обслюнявила все лицо. Девушка повисла на мне, как обезьянка, потом спрыгнула и убежала на кухню. Вернулась уже с бокалом вина. Она отшвырнула осколки тарелки ногой и улыбнулась.

Все это выглядело безумно, но делать было нечего, я уже приехала. Ночь полетела к чертям, как и следующий день и год. Да, долгий был год.

Засыпая, она попросила меня об одном серьезном одолжении, слова звучали тихо, это был почти шепот. Отголоски той просьбы до сих пор остаются со мной.

Мы уснули около шести утра. Помню, что в окне светлело небо. Мне хотелось посмотреть на него подольше, но Люси попросила задернуть шторы.

Глава 7

Когда в Питер приходит непогода, это чувствуется сразу. Что-то щелкает, и Нева темнеет. Ветер царствует в северной столице повсюду. Кажется, что дома съеживаются и жмутся ближе к земле. В воздухе – сырость, каждый день становится короче. Осень, а затем и зима забирают с собой не только тепло, но и свет.

Многие друзья и пациенты жалуются на этот период. Мол, это пора депрессии. Возможно, оно и так, но поскольку я сама неэмоциональна, не считаю, что времена года делятся на грустные и радостные. На мой взгляд, где бы ты ни жил, страхи, тревоги и тоска найдут тебя даже под самым ярким солнцем.

Если в Питере темно, я жду вечера. Я ищу свет, а не принимаю его как данность. Я спасаюсь под фонарями, расположенными вдоль шоссе, в парках и скверах. Наверное, именно эта привычка и спасла меня. Я знала, что смогу выбраться из самой темноты, куда бы ни привела меня дорога. Пусть это больно и сложно, но я успела. А она нет.

Я поспала пару часов, какое-то время повертелась в постели. Люси тихонько сопела, укутавшись в одеяло. Мне захотелось принять душ, и первая мысль была пойти домой. С другой стороны, нужно подождать, пока она проснется, и посмотреть на ее состояние.