Мое приключение с Люси

Кудрявая перевела на меня взгляд и, задев Люси плечом, резко протянула мне изящную кисть, увешанную золотыми браслетами.

– Ах да, как некультурно, она нас даже не представила. Я Стефания, а это мои подруги Кира и Лейла. – Какие заковыристые имена! Но мне плевать, я все равно не собиралась их запоминать.

– Я Саша, тренер Люси, очень приятно, – я посмотрела ей в глаза и пожала руку, нехотя привстав со стула, потом опустилась на место и принялась за вино. Не получив должного внимания, девушка отвернулась. Она о чем-то говорила с Люси, я не слушала, но общий тон был враждебным.

– Что ж, кошечка, увидимся в Сети, – сказала Стефания.

– Увидимся, – как мантру повторила Люси, и девушки ушли.

Когда Люси вернулась за стол, я заметила, что ее руки немного дрожат от напряжения.

– Думаю, на сегодня хватит, пора собираться. – Она не ответила и, как мне показалось, не услышала моих слов.

– Люси, – я дотронулась до ее руки, и только после этого она подняла глаза. Девушка постепенно сосредоточилась и пришла в себя.

– А? Да, наверное, пора.

Когда мы покидали ресторан, в городе царствовала ночь. Уличные фонари отражались в сверкающих лужах. Мы ныряли из темноты в свет и обратно.

Гулять мы не договаривались. Вышло само собой, что мы прошлись до Аничкова моста. Дойдя до середины, Люси уперлась в перила и уставилась на Неву. Это было прекрасное зрелище. Ночь, Нева, Люси и Питер. Северный ветер играл с ее светлыми волосами, во взгляде отражался город.

Стоя в стороне и наблюдая за этой картиной, идеальной, словно ее нарисовал знаменитый художник, я почувствовала, насколько девочка одинока. Прекрасна, но одинока. Она зябко куталась в шаль и морщила носик. Я боролась с желанием обнять ее за плечи. В конце концов, никто не узнает, и я всегда могу сослаться на вино.

Сдерживать себя было глупо, я подошла к ней со спины и обняла. Невысокая девушка утонула в моих руках.

Люси ждала этих объятий. Она обмякла, к моей коже прикоснулись холодные пальчики, а голова уперлась в грудь. Она посмотрела на меня, задрав голову, и улыбнулась. Ловко, играючи повернулась и, почти подпрыгнув, поцеловала в губы. Чмокнула, как ребенок, а у меня подкосились ноги.

Я не знала, как реагировать, и пялилась на нее без остановки, почти не моргая. Девушка крепко обняла меня, отстранилась и посмотрела прямо в глаза. Не успев опомниться, я уже целовала ее со всей страстью. Возможно, это был единственный искренний поцелуй с ее стороны, но хочется верить, что я ошибаюсь.

Мы прошли еще двести метров, и я вызвала такси. Мы жили в одном районе: Московском. Ее дом находился через дорогу от моего. Знаешь, я думаю, между нами всегда была какая-то черта. Но мне так не хотелось этого замечать.

Пока мы ехали, она положила голову мне на плечо и уткнулась в телефон. Надела наушники и смотрела на других девочек в интернете. Я заметила и кудрявую с ее приспешницами, но мне было настолько неинтересно, что я отвернулась и стала разглядывать ночной город. Он мелькал за стеклом, проживая свою трехсотлетнюю жизнь.

Когда мы приехали, она вопросительно посмотрела на меня, не желаю ли я подняться к ней и продолжить вечер. Я была в замешательстве от всего, что происходило, и решила не заходить дальше, нужно время все обдумать. После вежливого отказа она чмокнула меня в щеку и выпорхнула из машины, сказав: «До завтра».

Я смотрела ей вслед и не могла во все это поверить. Водитель нажал на газ, вывернул баранку и повез меня домой. Так подошел к концу наш первый вечер с Люси.

Распрощавшись с таксистом, я поднялась к себе. Закрыв дверь на замок, я замерла в гостиной. Мне показалось, что дом пустой. Впервые мое логово было холодным, нелюдимым, каким-то чужим. Как ты понимаешь, перемены в моей жизни из-за этой маленькой пташки наступили мгновенно. О каком контроле можно говорить?

Я не могла успокоиться и собраться. Немного походила из угла в угол, приняла душ, налила бокал вина и включила фоном полнометражку Хаяо Миядзаки. Его мультфильмы всегда успокаивали меня. Так прошел час, может два или три. В голове крутилось ее имя, ее аромат, волосы, тонкие лодыжки, изящные пальцы рук. Все это стояло перед глазами. Физически я находилась дома, но сознание рвалось обратно на мост, в прохладную темноту к самой красивой женщине, тонущей в моих объятиях.

Не помню, в каком часу мне удалось уснуть. Кажется, я падала куда-то глубоко, наверное, в кроличью нору.

Глава 5

Я открыла глаза и поняла, что сегодня у меня выходной. Окно оставалось нараспашку всю ночь. Лежа в кровати, я сделала глубокий вдох. Вдох, выдох, грудная клетка поднималась и опускалась. Абсолютно естественный процесс. Легкие полностью наполнялись воздухом. Даже немного больно поначалу. Я жадно втягивала свежий запах утра, чувствуя, что где-то вдалеке косят траву.

Вроде бы все так же, как и было. Я, мой дом, в нем еще витает аромат любимых благовоний, купленных в индийской лавке. Маленький пес сопит на личной подушке у кровати. Белый тюль лениво вторит утреннему танцу ветра. Созданный уют, казалось бы, остался при мне. И все же что-то изменилось, что-то застыло в воздухе неуловимой ноткой. Волшебство или угроза? Или просто в Питере заканчивается лето? Как ни крути, конец августа.

Осень. Каждый ее день неповторим, единственный в своем роде. Когда я шла на работу утром, видела, что знакомое дерево одето в желтую листву. Вечером в свете фонаря оно уже стояло голым, черным, готовилось ко сну. Я замечала перемены в воздухе, он наполнялся запахом листьев и дождя. Слышала, как шуршало и хлюпало под ногами, как стихали птицы, готовясь к зиме.

Эти характерные краски, эта особенная осенняя тишина. Возможно, осень – мое любимое время года, когда можно окунуться в молчание, погрузиться в него с головой до звона в ушах. Осенью я никогда не чувствую одиночество как что-то инородное.

Напротив, в эту пору оно становится естественным и нужным. Теплый чай, прогулки, любимый шарф и мысли, мысли, мысли.

Я часто гуляла в парке Авиаторов и любовалась красками, что дарит нам осень. Задрав голову вверх, грея руки о стакан, вдыхая прохладу и выдыхая пар, я чувствовала себя самым счастливым человеком. Мой пес бежал впереди, перебирая лапами по листве, и играл с другими собачонками. Маленькие птахи с визгом и восторгом ныряли в желтые листья, передавая друг другу последние новости. Я думала о непрочитанных книгах, о том, что меня ждут дома, о том, что возьму в пекарне лимонные пирожные с заварным кремом к имбирному чаю.

Осень – самое время все хорошенько обдумать. Между бешеной гонкой летом и спячкой зимой, она оставляет за собой право на теплую, уютную передышку.

Но с Люси все закружилось так быстро, что я не заметила осень. Я забыла обо всем, что было со мной, обо всех важных частях моей жизни. Только Люси. Она стала моим миром. Все, чем я дорожила, что сама создала, осталось где-то за порогом, брошенное, как мешок со старыми детскими игрушками.

«Мне нравится осень очень.

Плевать, что завяли цветы.

Мне нравится осень, впрочем,

Сильнее мне нравишься ты»6.

Кто-то придумал эти строчки, и они крутились в моей голове.

Сейчас вся эта история кажется мне бредом. Нереальным рассказом о других людях. И все же это были мы.

***

Я проспала еще несколько часов. Мне не хотелось вставать, но подошел пес и хрипло проскулил. Совсем забыла, что с утра не вывела его сделать дела, поэтому вскочила, как ошпаренная, натянула спортивки и кенгуруху7 под звонкий, веселый лай. Еще секунда, и мы во дворе.

Я часто гуляла с ним без поводка, пес прекрасно знал команды и не убегал далеко. Он справил нужду на полянке перед домом и радостно побежал искать других собак или метить деревья, которые попадутся ему по пути. Я плелась сзади. Мне захотелось выкурить сигарету. Я даже не заметила, как, выходя из дома, закинула в карманы серебряный портсигар и мобильный, к которому привязаны мои карты. Им легко можно расплачиваться, так что кошелек не нужен. Хотя признаюсь, наличку я люблю. Деньги в руках дают чувство силы.

Закурив, я глубоко втянула дым и включила телефон. Вконтакте напротив сообщений горела цифра двенадцать. Я не стала туда заходить и сразу вышла в инстаграм. Директ показывал семь сообщений, их я тоже решила пропустить. Ничего, что могло бы привлечь мое внимание. Только в сторис появилось новое лицо. Люси. Я захотела посмотреть.

Сначала там мелькали фотографии с надписями: как у нее дела, куда она ходила, где обедала и чем планирует заняться. Я листала их без интереса, пока не наткнулась на селфи: «Сегодня вечером особенная встреча». У меня екнуло внутри. Особенная встреча! Но вчера она встречалась со мной. Дальше несколько видео, как она выбирала платье, в котором была вчера, как делала макияж, кружилась перед зеркалом, позировала, укладывала волосы. Девушка выглядела возбужденной и счастливой, улыбалась огромной детской улыбкой. Такси, ресторан, даже Олег попал в ее историю.

Я не стеснялась камеры, но не любила, когда снимают без разрешения. Растерявшись, я вышла из инстаграма, ноги сами остановились. Пес бегал неподалеку. Мне стало не по себе.

Вдохнув поглубже и зачем-то оглянувшись вокруг, я снова зашла в ее сторис. Еще одно селфи с грустным личиком – «Жду», и кадры с видом из окна ресторана на город.

Я понимала, что следующая фотография будет со мной. Как она умудрилась сделать ее без моего ведома? Как я не заметила? Делать нечего, нужно знать, что она выложила. Кто-то из моих клиентов или их детей могут быть на нее подписаны.

Она всегда умела снять меня так, что я не замечала. Я неактивна в соцсетях и не вижу смысла выкладывать свою жизнь, чтобы кто-то смотрел и оценивал, что я делаю и как провожу время. Но Люси зависела от этого. Со временем это превратилось в тяжелую форму болезни. Но это позже, а пока я впервые оказалась в ее мире. Без предупреждения.

Моему взгляду открылась фотография с обрезанным лицом. Люси сняла меня так, что было непонятно, кто я. Но я узнала себя. Мой костюм, моя рука с бокалом вина, на ней был сделан фокус, она смотрелась мужской, крупной. Перстень на пальце. Из-под манжеты выглядывали часы. Нужно отдать должное, фотография хорошая, ее можно поместить на страницу любого журнала. И надпись к ней: «Дождалась, нас ждет чудесный вечер».

Люси все спланировала? Когда она успела выложить это в сторис? Когда я отвлеклась на еду или на Олега? Не помню. Вроде бы просто снимок, но подано все так, как будто мы уже пара. Хотя речи об этом не шло.

Все это выглядело, как хорошо разработанный план, о котором мне даже не удосужились сказать. Дальше фотография ее коленок в полумраке такси («Домой»), и быстрое видео о снятии макияжа в белоснежной ванной. «Спокойной ночи, до завтра». Сегодня она еще ничего не выкладывала, уже полдень.

Еще полчаса мы с псом бродили по дворам. Всю прогулку я находилась в прострации. По сути, злиться не на что, с другой стороны, она много себе позволяет.

Неосознанно я дошла до пекарни. Решила зайти, раз уж была здесь. За кассой шнырял веселый парень. Мы уже давно с ним на ты, ведь я частый посетитель. Он что-то смотрел в телефоне. Заметив меня, ничуть не смутился. Его звали Виталик, и он веган. Худой, с голубыми глазами навыкате, блондин.

– Здравствуйте, – он широко улыбнулся.

– Привет-привет.

– Вот эти свежие, хлеб тоже. Печенье еще не привезли, – он продолжал зависать в телефоне, лишь иногда отрываясь от него. Что-то интересное, видимо.

Это нисколько мне не мешало, даже наоборот, сегодня хотелось как можно меньше внимания. Хватит с меня! Я хочу взять лимонные пирожные, пойти домой и закрыть дверь.

Я озвучила свои пожелания. Парень за секунду положил сладости в крафтовый пакет, и мы подошли к кассе. Он нехотя выпустил телефон из рук, чтобы рассчитать меня, и не заблокировал экран. Даже не вышел из инстаграма. Мелькающие изображения привлекли меня, внимание само переключилось на чужой гаджет. Дыхание перехватило.

Это были сторис Люси, и очередь как раз подходила к моей фотографии. Увидев, что я застыла на месте и смотрю в его телефон, парень спросил:

– Вы тоже на нее подписаны? Похоже, у нее наконец кто-то появился, – он искренне улыбался.

Дошло до снимка со мной. Меня кололи тысячи иголок, во рту пересохло.

– Я же говорил! – он взял телефон в руки и стал с интересом рассматривать сторис. – Похоже богач. Но оно понятно, с кем ей еще встречаться.

Я постаралась взять себя в руки.

– Ты давно на нее подписан? – пыталась не выдать дрожащего голоса я.

– Дайте подумать, наверное, несколько месяцев. Она, конечно, чудная, но это и привлекает. Кажется, она переехала куда-то после расставания с бывшим. Там такой скандал был! Я так и не понял, кто с кем разругался, но она вся на нервах была. Недели две назад стала похожа на человека. От нее столько людей отписалось, парня ее поддержали. А многие девчонки – назло. Она рассказывала как-то об этом. Короче, драма. У вас сегодня карта или наличные? – он сказал эти слова вскользь, для поддержания беседы. Он не понимал, что это теперь напрямую связано со мной.

– Саша?

– А? Да, картой, пожалуйста, – в голове шумело.

Я взяла небольшой пакет, пес громко гавкнул на прощание, и мы пошли домой.

Я не заметила, как поменялась погода, всего за миг налетели тучи. Мы ускорили шаг, но подходя к дому, все же попали под капли. Все вокруг казалось странным. Мелкая дрожь то появлялась, то исчезала. Напряжение нарастало, и я не придумала ничего лучше, чем остановиться, встать столбом и, задрав голову, подставить лицо под дождь и дышать.

Все замерло. Рука сжимала пакет. Вдох, выдох, еще вдох. Капли были теплыми, они забирались в волосы, казалось, проходили сквозь тело. На миг я сама стала водой, слилась с питерским дождем.

Что же мне делать? От этой девчонки, ничего хорошего не жди. Она совсем другая. Мы разные, как солнце и дождь. Но мне кажется, я не смогу запретить себе общаться с ней. На этот раз не смогу.

Придя домой, я закинула пирожные в холодильник, помыла пса, потом ванну и набрала ее для себя. Горячая, с кучей соли и пены. Скинула одежду, зажгла благовония и легла в воду. В телефоне открыла ютуб и включила симфонический оркестр. Я смотрела в стену, старалась согреться и растворилась в музыке. А потом ушла целиком под воду на какое-то время.

Позже я поймала себя на том, что сушу голову и выбираю одежду. На этот раз я пропустила парадные костюмы и надела белую майку и черные брюки. Мужской ремень, две цепочки на шею, светлые носки, любимые белые кроссовки. Волосы оставила распущенными. Из парфюмерии выбрала туалетную воду Lacoste c легким, спортивным ароматом.

Вызвала такси в ресторан. Мне стало тоскливо, накатывала опустошающая усталость, как после тяжелых тренировок. Так было, когда мы долго готовились к соревнованиям. Я надела наушники и включила «Эльдорадио», там крутят старые песни. Моя любимая волна.

Когда я ехала по городу, в животе урчало, я не ела со вчерашнего дня. Решила сосредоточиться на том, что заказать, но толком ничего не придумала. Только знала, что без вина не обойтись.

Вот уже и ресторан, люди приходили и уходили, ели, наслаждались вечером. Мне стало одиноко, чего не бывало со мной уже много лет. Я полюбила и приняла это чувство, научилась все делать без посторонней помощи. Я смотрела на посетителей и видела улыбку Люси. Она будто снова вернула меня в детство – теплое, озорное, лучистое.

Я попросила столик на свежем воздухе, и мне принесли красный, большой плед с фирменным логотипом заведения. На краю террасы открывался прекрасный вид на город. Питер жил, не обращая на меня внимания. Я заказала вино и сырную тарелку. Аппетит не приходил. Достала пачку сигарет, и тут же передо мной появилась хрустальная чистая пепельница и упаковка длинных спичек. Я заметила, что стала больше курить. Но это было неважно.

Достала телефон и зашла на ее страницу. Там снова горел красный кружок. Поздний завтрак, косметические процедуры. Дальше она написала, что сегодня – особенный лунный день, нужно загадывать желание. Это вызвало у меня легкую улыбку: все-таки она такой ребенок! Сам список того, о чем она мечтает, был закрыт рукой, кроме слов «Я хочу». Дальше ссылки на каких-то блогеров, реклама, вид из окна. Последняя публикация была пару часов назад.

Я закурила. Что ж, к ее армии фанатов прибавился еще один одержимый подписчик. Смешно и грустно. Желание узнать больше о том, что она делает, с кем видится, как одевается, куда идет, переполняло мое уставшее тело. Выдыхая дым, я закрыла глаза. Может быть, все, что было вчера, мне почудилось? И мост, и поцелуй, и сама Люси. «Она прошла как каравелла по зеленым волнам, прохладным ливнем после жаркого дня. Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она…»8

Пройдет двадцать четыре часа и сторис со мной исчезнет. Возможно, я слишком бурно отреагировала, и это лишь мираж, игра моего воображения. Пусть все идет, как идет. Я разожму кулаки и отпущу. Сейчас я ничего не могу сделать. Контролировать себя тоже не могу. И не хочу.

Откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, я снова дышала полной грудью. Глоток вина и мой город вокруг. Что еще нужно?

В какой-то момент я как будто отключилась. Мои мысли летели под серым питерским небом, гуляли в облаках, я смотрела на Эрмитаж, Петропавловскую крепость, мосты и черную вечернюю Неву. Мне было тепло и уютно. Вдруг перед глазами стало совсем темно, и я почувствовала знакомые нотки сладкого, почти детского аромата духов.

Она закрыла мои глаза, прикоснулась к лицу нежно, ласково, почти незаметно. Это была она, Люси, я точно выучила ее запах.

Мне хотелось упасть лицом в ее маленькие руки, вдыхать и вдыхать, пока голова не закружится. Но вместо этого я сделала над собой усилие и убрала их.

После темноты глаза немного резало. Ушло несколько секунд, чтобы они снова привыкли к свету. Я не ошиблась, передо мной стояла Люси. Она была в белом платье в черный горошек с глубоким декольте и неприличным разрезом на левой ноге. Аккуратные босоножки с квадратным носом, невысокий каблук, маленькая кожаная сумочка Prada, распущенные волосы и белый ободок. Все подобрано со вкусом, лаконичный образ, с первого взгляда очень простой.

– Не ожидала? – она улыбнулась.

– Честно говоря, вообще не думала, – промычала я и соврала, ведь почему я здесь, как ни крути.

– Можно я присяду? Другие места заняты, – и она обманывала, оставалось несколько свободных столиков. Мы подбирались друг к другу, осторожно делая ходы. Это напоминало игру в шахматы. Я ходила черными, Люси – белыми.

– Как хочешь, это не проблема, – я старалась держаться холодно и не показывать, что внимательно слежу за ней. Нужно оторвать взгляд, отвлечься на сигарету или еще на что-то. Я чувствовала себя школьницей, которая держит в руках записку с признанием в любви. Вроде написала, а отдать не могу. В итоге я переключилась на вино, а оно предательски кончалось. Люси, казалось, вообще ничего не замечала. Она занималась своими делами, фотографировала себя и вид из окна, поправляла макияж, хотя он был безупречным и почти незаметным. Если бы у меня в прошлом не случился роман с визажисткой, я бы ни за что не догадалась, что все это сияние и розовые щечки, на самом деле, хайлайтер и консилер. Но мне было наплевать, я знала, что, если она умоется, будет выглядеть как маленький ребенок.

Пока я наблюдала за ней, Люси выбрала что-то из меню, подозвала официанта, который ждал звездного часа уже несколько минут и был на низком старте. Не прекращая разговор по телефону, лишь прикрыв динамик, она сделала заказ и подмигнула парню так, что он подпрыгнул, да и я, собственно, тоже. Побоявшись сломать бокал, я поставила его на стол.

Люси была эгоисткой. Такой, что еще поискать нужно. Она сводила с ума окружающих, все вокруг играли по ее правилам. И хотя я часто находилась в стороне, меня эта участь тоже настигала. Не так сильно, как остальных, но все же.

Официант, к моему удивлению, повторил бокал с вином. Видимо, Люси заказала за меня. Напиток был холодным, терпким, как я люблю. Пока ей не принесли креветки на гриле и салат с легкой заправкой, она ловко таскала сыр из моей тарелки, к которой я даже не притронулась. Она выглядела, как ловкая кошка, к которой все мышки попадают в коготки. Ее заказ, не считая коктейля, принесли через пятнадцать минут. Она с удовольствием потягивала банановый дайкири, пока ковырялась в телефоне. Я же пила вино и смотрела на город. Тоска испарилась. Я чувствовала, что Люси снова со мной. Хотя она всегда была дальше, чем мне хотелось.

Она наконец-то оторвалась от мобильного. Я не отвлекала ее, ведь это, похоже, ее работа.

– Ты выложила фотографию со мной… В следующий раз, прежде чем так делать, спроси, – я злилась на нее. Личные границы никто не отменял.

– Ой, я не подумала, прости, пожалуйста. В моем мире все всех фотографируют и выкладывают. Некоторые постят сторис даже, когда сидят в туалете. Да, это неправильно, я сейчас удалю. Извини.

Ее смущенность и искренность сбили весь мой настрой. Мне показалось, что я наговорила грубостей, отвратительно поступила с ребенком. Она и правда могла не подумать. Я таращилась на нее с открытым ртом, пока она дрожащими руками не взяла телефон и не начала в нем копаться.

– Нет, не нужно удалять. Сделала и сделала. Просто в следующий раз постарайся не забыть: я взрослый человек, и многие мои клиенты подписаны на тебя.