Подставное пророчество Оутэрнуму

– Наблюдает за балансом и за всеми, кто под ее защитой.

– Видели ли Вы хоть раз ее или божество?

– Нет.

– А кто-либо из Вашего окружения?

– Нет.

– Верите ли Вы в их существование?

– Разумеется!

– Каково мое предназначение?

– Мы лишь знаем, что ты важная персона для Госпожи Гармонии. А от стихий и покровителей мы знаем, что тебя нужно оберегать от тех, у кого злые намерения. От последователей противников Гармонии.

– Кто они такие? И каковы ваши стихии?

– Глумы, предводитель глумов и единоличники. Наши стихии – ветер, земля и волны звука.

– Понял!! – Одди придя в себя вдруг подскочил, удивив летучих жителей.

– Что понял? – Пито смотрел на него с интересом.

– Стихии – это природные сущности. Не живые и не мертвые. Они не только элементы мироздания, но и разные виды энергии. А из энергии создана материя. Вот почему Пито сказал, что стихии – это материя… И каким-то образом их могут использовать только те, кто заключил договор. И не важно, хорошее это существо или злое. Ведь стихии – это инструменты. А разрешать ими пользоваться может только Гармония и какое-то божество. Но…

– Но? – хором спросили крылановые.

– Но стихиями могут пользоваться и противники Гармонии. Почему? Откуда они знают, как заключать договор? Кстати, как он заключается? Может, если я узнаю это, смогу догадаться об их секрете?

– Малец почти прав! Я приятно удивлен! А как ты сделал такие выводы? – вожак сидел восхищающимся Одди и был очень довольным его сообразительностью.

– Все благодаря разговорам с мастером Монпой и физическим практикам на смекалку. Это как загадка из паззлов в реальной ситуации. Как игра в го, только цветов камушков больше двух. Не только в жизни, но и в ситуациях не все черно-бело.

– Я не очень понял, но ты точно развит не по годам. – улыбнулся Пито.

– Хитрец, однако. – утер нос вожак, – Немного только поправлю: Гармония и ее близкие подручные давно не имеют полную власть над стихиями. Они вольны. Ну, давай расскажу о договорах, а заодно о контрактах. У людей обычно это одно и то же, но у последователей Гармонии – это разные вещи. Контракты составляются между народом, их территорией и между стихией или несколькими стихиями. Договоры же составляются между конкретной личностью и стихией, но условие для них таково, что до договора должен быть составлен контракт. И то, и то составляется на основе кровной клятвы перед предметом, который будет нести в себе отражение этого процесса.

У Пито сжались уши. Он ничего не понял бы, если бы изначально не знал эту информацию. У Одди же проблем не возникло.

– А что это за предметы?

– Они самые разные. Главное, чтобы они несли в себе память. А несет в себе память – все.

– Я не слышал о таком.

– Теперь услышал. Может, воспроизвести вновь отражение процесса не получится, но если дать этот предмет, как говорится, Гармонии или ее прямым последователям, таким как божество или безликие ангелы, то это уже будет свидетельством клятвы.

– А что значит «кровная» клятва?

– Это значит, что тот, кто является инициатором составления контракта или договора должен показать самое драгоценное, что есть для народа или личности отдельно. Тогда стихия будет знать величайшую слабость другой стороны.

– Зачем же?

– В случае, когда народ или личность теряют свое драгоценное или сами уничтожают его, договор или контракт разрушается. И после, стихия вправе поступать как ей угодно – даже уничтожить все, что раньше охраняла.

– Для чего?

– Чтобы восстановить баланс.

– Все очень сложно… – промямлил Пито.

Вожак посмеялся.

– Поверь, в этом есть не зерно, а целое древо логики.

– Тогда, – потирая подбородок сказал Одди, – это все может объяснить.

– Что именно? – изумился Пито.

Мальчик повернулся к нему.

– Эти знания слишком мудреные и старые. Так быстро понять их невозможно.

«Восемьдесят лет назад Гармония потеряла множество последователей…» – напомнил себе Одди, а вслух сказал.

– Есть еще кое-что: как я понял, одна стихия может держать множество контрактов и договоров. Но не знаю, как связать это и то, что меня уже преследовали, и явно через стихию ветра или звука. Но может ли такое произойти, что чужой договор подействует не на прилегающей территории контракта? Ведь если нет, то тогда как наставница Роза сумела сюда добраться? И мне кажется, что за мной следит не она одна.

– Что? – вожак немного напрягся, не поняв суть вопроса.

Пито же шепотом произнес.

– Да. Об этом я забыл упомянуть. Он слышал два разных голоса перед сном и перед тем, как проснулся.

– И что же они говорили? – мужчина был весь во внимании.

– Первый голос я услышал, когда проваливался в сон. Он ругался на то, что я сбежал и нахожусь не с наставником. Я должен быть под присмотром. И я ломаю ему все планы. Но за мной же приставили слежку. А второй был в конце сна. Тоже поругал. – Одди не захотел углубляться в подробности так как считал, что это он сам разговаривал с собой.

Фипор спросил.

– А ты помнишь сам сон?

– Нет. – первый раз в жизни соврал Одди, но вышло убедительно.

Однако мужчина все равно прищурился взглядом. Выдохнув ответил.

– Разберемся. Я могу проверить, как работала стихия у нас на территории в любой момент. Свободны. В любой подозрительной ситуации летите ко мне. Хорошо?

– Да. – хором ответили ребята.

После того, как Одди и Пито разошлись с вожаком, они отправились в купальни. А потом юноша провел экскурсию по местам пещеры, где мальчик еще не был. К утру они легли спать. Одди снова прокручивал прошедшее время перед сном. И снова задавался вопросами. А точнее, перед тем, как создать новый список вопросов, разобрал предыдущий:

«Вчерашний первый вопрос о том, кто мог быть защитником вместо Пито уже не имеет значения. Второй вопрос о том, кто назначил Пито защитником отпал сам собой…; третий вопрос был таким – от чего и почему нужно защищать меня? От окружающего мира. Или окружающий мир от меня… Потому что я особенный. Но я не особенный!!! Опять злюсь… Надо напомнить Пито о том, что он говорил о помощи мне, раз уж заручился… Что там дальше было? Глумы… Глумы… Кто они такие? Третий вопрос оставлю не закрытым. Четвертый вопрос: почему нельзя произносить мое имя? Потому что существуют противники Гармонии? А мужчина и женщина, которых наказала стихия, их можно считать противниками? А их наказала сама стихия или стихия, которую кто-то использовал как инструмент? Я предполагаю, что держать мою личность в секрете нужно от шпионов. Но вопрос не решен. Пятый вопрос был о возвращении в храмы. Не вернусь. И точка. Шестой вопрос также отпадает. Ведь какая разница, как бы меня наказали, если туда мне путь закрыт? Но… Почему мастер так быстро от меня отвернулся? Нет… Он не отвернулся. Иначе зачем ему было просить наставницу наблюдать за мной? Не понимаю того, чем они движимы, но все равно не вернусь. Служители храма избавились от меня при удобном случае…. И я сам изволил остаться здесь. Как долго я буду здесь жить? Где мой истинный дом? Вместо седьмого вопроса о том, какие духовные практики проходили другие ученики, мне нужно ставить другой: как мне дальше учиться? Сегодня мне некогда было проходить и физические и духовные практики. Но они нужны… Я ведь передал наставнице Розе, что продолжу саморазвитие. Но как теперь это делать? Восьмой вопрос интересен до сих пор: как бы сложился день, если бы я не сбежал? А как бы сложилась моя жизнь дальше? А как она сложится теперь? Какая моя истинная цель? Почему мастер Монпа спрашивал об этом? Мне грустно… Мастер… Как Вы поживаете? Как мне теперь к Вам относиться? О девятом вопросе я должен забыть. Десятый останется. Он крайне важен, но сам я не смогу в нем разобраться. Одиннадцатый! Мне он тоже очень важен. Но как узнать, сколько всего я еще не знаю? Двенадцатый… Как найти ответы на него? Тринадцатый вопрос: теперь понятно, какие стороны. Но так ли это на самом деле? Ведь нет черно-белого. Чувствую облегчение от этого. Верно. Нет однозначной стороны. Тем более, нельзя выбрать, если чего-то не знаешь. Я не буду спешить с выводами. Оставлю и этот вопрос открытым. Четырнадцатый вопрос… У Великой Гармонии есть сторонники и противники. Но мне ничего и никогда об этом не рассказывали. Даже не рассказывали, чем занимается Великая Гармония. Она просто существует… Так говорят. Но разве в этом есть логика? Сторонники и противники точно существуют. К тому же, теперь меня больше волнует божество, что охраняет часть звездного неба… Вопросы под этим номером тоже буду считать открытыми… Слишком много вопросов без ответов с тех пор, как мне исполнилось шесть лет. И с каждым днем они все сложнее. Это и есть взросление? А теперь я посчитаю… Из всех, важных вопросов – половина. И девять пунктов частично или полностью не разгаданы… Мысли уже путаются. Я почему-то устал. Отложу на потом точный счет вопросов и новый список… В груди что-то давит…»

Так Одди и уснул с нераспознанной им досадой внутри. Мальчику казалось, что он никому не был нужен, и что на территории храмов все ему лгали. А ведь Оутэрнум к ним относился с большим уважением и признательностью. Оттого, чувствуя предательство со стороны близких ему людей, ощущения неполноты себя и одиночества начали пробуждаться в мальчике прежде, чем должны были. Прежде, чем он мог себя назвать подростком.

От сильной усталости Одди в этот раз сновидений не видел.

В полдень Одди и Пито уже были на ногах. После полудня они отправились на сбор урожая, на сей раз – в числе первых. За все сутки ничего необычного не произошло. Следующие были еще проще, чем предыдущие. Дни и ночи шли своим чередом, ничем примечательным друг от друга не отличались. Одди в обычном своем ритме задавал вопросы про себя и мало на какие находил ответы. Он все также пытался разобраться во многом, но тщетно. Пито же в меру своих возможностей помогал Одди во всем, в чем только мог. В том числе и разбирал вместе с ним управление эмоциями. Читал вместе книги на разные тематики, выполнял сложные для него физические практики. Поначалу Одди был рад тому, что у летучего народа имелась библиотека. Но потом немного разочаровался: в каждой книге информация была базовая и ничем не помогала мальчику.

Были строки и о белой и черной энергиях. Кроме того, что они всегда должны поддерживаться в балансе, больше написано не было. Разве что только, если какая-то из них преобладает, то одна поглощает другую. Тогда нужно восстановить равновесие. Вот и все. Ни о каких серых энергиях, ни о подробностях основных энергий написано не было.

Одди быстро забросил идею найти ответ на вопросы об энергиях, которые ставил себе еще с того времени, как первый раз услышал о них. В конце концов он на своем примере понял, что не важны далекие причины вылившихся сегодня последствий. Это все равно, что винить во всем Большой Взрыв, с которого начался космос. Важно лишь то, что находилось перед носом и внутри себя. И тогда, с остальным можно разобраться по-другому.

Потому Одди решил сделать для себя выводы: он хоть и был рожден «благодаря божеству», и стал «особенным», но это не доказывало того, что мальчик должен отречься от себя и в конце сыграть под чью-то дудку. Он не хотел, чтобы его волновало что-то, что будут ему говорить на данный счет. Одди будет делать то, что сам посчитает нужным.

Когда прошли восемь дней спокойного и непринужденного проживания в кругу крылановых жителей, Одди убедился в том, что тот второй голос, который он слышал в своем сне перед тем, как проснуться, являлся голосом его второй личности. Или голосом подсознания? В любом случае, этот голос – проявление какой-то части самого Оутэрнума. Данный факт Одди не собирался рассказывать кому-либо. Даже Пито. Его сестре Лиме – тем более. Хоть за последнюю неделю они и плотно сдружились, она была чересчур импульсивна, чтобы делиться с ней хоть чем.

Дни сбора урожая закончились. И теперь двадцать крылановых жителей и столько же панголинов отправились при свете дня с полными корзинами орехов к соседям в лес гринов. В их числе присутствовали Одди, Пито и Лима.

По-другому лес гринов называли Гриновый лес или же лес гринового народа. Одди первый раз услышал о том, что простые и не совсем лесные жители, а также волшебные духи в этих местах сосуществуют вместе, причем столь близко. И как мальчик был сильно удивлен тому, что оказывается, почти неосязаемые существа с леденящим взглядом – это обычный народ, а не просто сказки, которыми пытались пугать Одди и остальных младших послушников старшие товарищи по практикам.

Причина похода в гости была довольна проста. Пито рассказал Одди о давней традиции меняться подарками в честь окончания урожайного сезона. Лесные духи дарят крылановому народу тутовые ягоды, а те в свою очередь орехи зибузы. Эти два народа очень уважают друг друга. Гриновый народ делился своими знаниями, а крылановый помогал физически, если была необходимость.

Естественно, что у Одди были тысяча и один вопрос. И Пито терпеливо отвечал, а иногда сам воодушевлялся собственными рассказами. Пока они направлялись через собственный урожайный лес, пока проходили конец долины, выходя к подножию гор, пока они поднимались в центр горы, покрытой густым зеленым, иногда красным, лесом, летучий юноша все успел доложить мальчику об особенностях соседей:

И то, что гриновый народ – лучшие знатоки выживания и поддержания баланса, хоть и не нуждались в этом сами, а лишь помогали другим жителям леса. И то, что у некоторых телесная оболочка почти не ощутима взглядом, но когда дотронешься кончиками пальцев, она похожа на то, будто прикоснулся к поверхности воды. И что хоть они далеко не хрупкие создания, на их территории никому и в голову не придет ранить столь уважаемых существ. Они питаются только кислородом от деревьев, за которые отвечают, но это им не мешало лакомиться раз в полгода как обычные существа, и очень забавно наблюдать, как внутри желудка некоторых гринов плавилась еда. Помимо них есть полностью телесные грины, и они способны менять свою форму почти в любое звериное существо. И каждый гриновый житель связан ментально друг с другом. Смело можно сказать, что они как единое целое. И если кто-то из них увидит беду, сразу на помощь поспешат ближайшие существа. Но на самом деле в гриновом народе много существ с разными способностями. В заключение Пито сказал, что Одди и духи леса точно поладят.

Раннее утро. Опушка леса была опоясана довольно большими, круглыми, каменными валунами самых разных расцветок: от темных фиолетовых до самых светлых бежевых. В цепочке ограждения были даже глыбы с неотесанными драгоценными камнями, также пестрящими разнообразием. Между валунами располагались деревянные ворота, у которых столпились крылановые жители в ожидании официального приглашения.

Ждать, когда откроют ворота пришлось недолго. Каково было удивление Одди, когда перед ним оказались два крупных носорогих медведя. Он никогда не видел столь больших зверей. Пока мальчик смотрел на них раскрыв рот, Пито толкнул его в плечо и попросил склонить голову в знак приветствия. Оутэрнум послушался друга.

– Рады вас видеть снова и рады новым гостям. – хором произнесли медведи, поклонившись в ответ.

– А как мы рады оказаться здесь снова! – ответил дядя Пирэ, будучи вместо вожака Фипора.

Медведи молча расступились и пропустили гостей в деревню. На опушке хаотично располагались самые разные шалаши: и высокие, и низкие, и широкие, и узкие, и сделанные только из ветвей, и были те, что выглядели как миниатюрные домики, где-то были маленькие норки, а где-то землянки. Но все они окружали центр, внутри которого посередине горел большой костер, а позади него главная двухэтажная бревенчатая юрта.

– Почему здесь так пусто? – Одди удивился тому, что никого, кроме медведей он больше не видел.

– Так это потому, что Праздник обмена будет завтра. А это место, считай, как гостевая леса. – ответил Пито.

– Гостевая?

Все крылановые жители зашли в юрту вместе с корзинами и панголинами. Медведи предпочли уйти после того, как проводили гостей. Внутри было намного просторнее, чем снаружи. Одди подумал, что так казалось из-за высоких потолков, но нет. Юрта точно больше. Это доказывали три балкона, построенных друг над другом. И за ними явно было еще несколько комнат.

Сверху по деревянным ступеням, будто выращенным из стены, медленно спускалась женщина с длинными седыми волосами. Ее юбку до пола слегка покрывал коричневый короткий балахон. На воротнике и манжетах красовались белые жемчужины… Там, где тело не покрывалось одеждой, можно было увидеть то, что находилось за спиной женщины непосредственно, будто смотришь через воду.

– Рады снова вас видеть. Год пролетел незаметно. Как поживали? – почти прошептала женщина, издалека всматриваясь в новое лицо своим темно-зеленым взглядом.

Оутэрнум был словно загипнотизирован. Визуально легкая внешность женщины придавала ее глубокому взгляду еще большую тяжесть. Он будто поедал душу мальчика, вломившись внутрь сознания, и словно все секреты были давно уже выведаны. В отличие от остального тела представительницы гринов, через которое виднелось все сквозь, в глазах ничего даже не отражалось.

– И мы рады снова здесь находиться. Время действительно быстротечно. К счастью, за этот промежуток расставания ничего особенного не происходило. – сделал шаг навстречу дядя Пирэ.

– Как говорится, перед бурей происходит затишье. А если оно затянулось, быть приходу старости. – улыбнулась женщина в ответ.

– Ну-ну. Это не такой долгий срок, чтобы я считался стариком. – посмеялся Пирэ.

Когда женщина встала напротив крыланового народа, она решила подойти чуть ближе к Одди, попутно обратившись к мужчине.

– Что ж, познакомь нас.

– Этот мальчик с недавних времен живет с нами. Его зовут Отт. А это, – Пирэ указал мальчику ладонью на женщину, – дама Варая – наследница главной силы, подаренной Госпожой Гармонией первому хранителю леса.

– Хранитель леса – Кодама? – решил уточнить Одди.

– Кодама – не первый хранитель, и даже не совсем хранитель леса. – женщину повеселил вопрос мальчика, – Это название маленького народца, каждый из которого считается духом дерева. Но в нашем лесу их нет. Маленький монах, надеюсь, тебе понравится завтрашний праздник. Если хочешь, завтра тебе расскажу больше.

– Спасибо. Хорошо. – сдержанно ответил Одди, стараясь не выдавать недовольства того, что женщина прекрасно знала о том, кто такой Оутернум и откуда. Зачем же тогда просить знакомить?

– Приглашаю всех на верх для отдыха. – указала дама на ступени.

– С радостью примем приглашение. – чуть склонил голову Пирэ в знак благодарности.

Женщина стала подниматься на второй этаж по той же лестнице, с которой спускалась, а за ней последовала вереница гостей.

Ступив на узенькую дорожку, тянущуюся после ступеней вдоль всего второго этажа, Одди подтвердил свои догадки. На втором этаже очень много пространства. Оно открывается сразу, как только становишься напротив балкона, где была раскрытая дверь. А за ней тянулось несколько коридоров с множеством других дверей.

– Занимайте любую комнату, какую только пожелаете. Приятных снов. Завтра встретимся у костра. – произнесла дама Варая и куда-то ушла.

Когда Одди и Пито открыли свою комнату, их уже ждал накрытый стол.

Следующим вечером, когда Одди с остальными вышли за порог юрты, на улицах деревни царили шум и веселье в самом разгаре. Столько разных зверей в одном месте мальчик никогда не видел. И вряд ли представилась бы возможность, останься он на территории храмов. Если бы Одди захотел пройти хоть куда, пришлось бы потолкаться с народом. Настолько переполнены улицы – не продохнуть. И насколько же существа здесь колоритны: маленькие животные, большие, с хвостами и без, с рогами и без, с клыками и без, пушистые и нет, с копытами, двуногие, четвероногие, кто-то даже с большим количеством конечностей. И каждый развлекался как мог: кто-то играл в мяч, кто-то в салки с завязанными глазами, кто-то пел, а кто-то слушал пение, где-то показывали фокусы, а где-то опасные трюки, кто-то на спор показывал свои способности, а кто-то угадывал напиток лишь по вкусу. Одди не успел разглядеть все. Ему перегородил взор парнишка с зеленым огоньком на голове вместо волос. Впрочем, все, что у него было явно материальное, за исключением кожи, было зеленого цвета: глаза, одежда, длинные ногти, ожерелье из длинных острых скальных камней. Одди уставился на то, как его кожа приобретала нормальный вид. То, что было позади паренька, уже нельзя было разглядеть через него.