Помоги проекту - поделись книгой:
Така Йон
Подставное пророчество Оутэрнуму
Предисловие
Далеко от нашей родины Земли, существует чуть меньшая, но во многом схожая с первой, планета под названием Бастиния. По легенде, в этом мире родился тот, кому было написано самим божеством быть идеальным и влюбить в себя каждое существо. А затем, только своими силами, избавить мир от наступающих войн и страданий. Тем самым восстановится система Великого баланса. Однако, в какой-то момент случились серьезные просчеты. Запасного плана у божества никогда не было и нет.
Главный герой на протяжении первых тринадцати лет жизни пребывает в вечных поисках всего необходимого, о чем обычно простой человек задумывается после совершеннолетия. Это и идеалы, и цели, и смыслы в жизни, свое место в мире, ориентиры счастья. Но юный мальчишка морально слишком слаб, чтобы правильно понять окружающий и внутренний мир. Чем больше опыта получает Оутэрнум, тем сложнее приводить свой дух в порядок. Какому только ритму жизни ему ни пришлось следовать: и плыть по течению, и кардинально менять взгляды, и приспосабливаться в открывшейся не простой реальности. Его существование насыщенно и непредсказуемо. Но всегда, как бы мир не был к нему жесток, находились кто-то или что-то, освещающие дорогу словно путеводные звезды.
Странствуя по землям континента Фит, в конце концов, Одди бросает вызов причине возникновения своего предназначения.
Глава 1
Держаться краха или новой эпохи
Двадцать один год. Таков возраст одного из великих людей в ведущей стране Фивия. Он – благородный, любимый многими стихиями за справедливость и холодный ум в любой ситуации, молодой человек. Парень умиротворенно сидел в беседке, свесив ноги вниз над серым водопадом Жизни. Маленькая мраморная постройка расположена посередине деревянного моста, концов которого не видно. Помимо него вокруг – лишь блеклые просторы и такое же небо. Вдалеке отчетливо видны линии горизонта. И больше ничего. Парень спокойно смотрел на струи и брызги падающей воды, растворяющиеся в дымку серых облаков. В этой призме маленьких капель виднелись разные картинки событий, отсвечивающие янтарным оттенком.
Сзади послышался плавный тон женского голоса.
– У тебя такой красивый сон. Чуть воспоминаний, чуть мечтаний, чуть придумок. Не часто можно поговорить с такими личностями.
– Что ты говоришь? Я простой человек. – парень не отвлекался от своего занятия.
– Да неужели? Звучит неубедительно. А что это за место? – она протянула свою руку в длинном рукаве сливового цвета через плечо парня, указав на сменяющие друг друга изображения в облаках.
Тот в ответ хмыкнул, непринужденно поделившись.
– Когда-то, когда мне было двенадцать, я жил в корпусе городских кадетов. Это что-то вроде исправительного лагеря для детей из разных семей. Как богатых, так и бедных. Самому необычно отчетливо видеть привет из прошлого. Но оно и вовремя – словно маленькое напоминание себе кое о чём.
Незнакомка убрала руку и сделала шаг назад.
– Слышала, что ты из бедной семьи, к тому же –
– Откуда ты могла это слышать? – молодой человек обернулся и увидел девушку в темном балахоне с пустым лицом: ни глаз, ни губ, ничего не было. Он на мгновение поднял бровь, затем слегка улыбнулся, и продолжил разглядывать события, говоря лишь о том, что было в корпусе, – О да. В какие-то моменты так и было. Не разговаривал, избегал людных мест. Кидал холодный или яростный взгляд ненависти и презрения. Неизвестно, о чем думал. Явно грязный тип. Говорили о каком-то там диагнозе… По всем показаниям, у меня, было антисоциальное расстройство личности? – Одди усмехнулся, – Я жил в месте, где этика поведения была тем, что называется маской, прикрытием. Там иногда творились парадоксальные случаи… – он дал волю себе немного посмеяться, – И я что? – должен был с
– Ты действительно ненавидишь их?
– Я? Ненавижу? – он продолжил с иронией в голосе, – Да кто они такие, чтобы тратить на них подобные эмоции? Тем более ненависть. Не смеши.
– Однако, как бы ты ни пытался тщетно скрыть, они были правы, когда говорили о ярости и презрении. До сих пор точишь на них зуб.
Парень повернулся к собеседнице боком, с показной легкостью уперся на одну руку, а другую положил на только что согнутое колено. Посмотрел на нее с прищуром, и мягко улыбнулся.
– Раскусила, но немного не верно излагаешь ответ. Я испытываю к ним гневное величие.
– В чем же разница?
– Разница в том, что это не просто презрение. Мне в существах не нравится лишь то, что вызывает тьму внутри других. А так, я не собираюсь свои намерения по отношению к виновникам, обсуждать в пустословных диалогах за чашечкой чая с кем-либо. – подмигнул Одди девушке, вернув взгляд снова вниз на события в дымке, добавив, – Я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы выдернуть всё убогое этого мира и, если что-то останется, запихну туда, где это нужно.
– Бред какой. Ты не сможешь. Тем более, когда находишься в моих руках.
– А ты разве меня не выпустишь?
– Как, Одди? Ты – мертв.
– Нет-нет-нет. – он попытался сдержать усмешку, – Я о тебе наслышан. Голову мне не морочь и выпусти из обморока. Я же чувствую, как мое тело лежит на травке под деревом, наполовину в тени. И солнце чертовски греет мою правую сторону: ухо, лицо, руку, ногу. Неприятно.
Девушка от души посмеялась.
– Не этого я ожидала услышать. Уж очень рассчитывала, например, на крики сожаления о том, что мало пожил. Почему ты не веришь моим словам?
Он проигнорировал вопрос, съязвив.
– Жалею лишь о том, что начал с тобой беседу. Она стала затягиваться.
– Неужели ты все-таки чувствуешь от меня опасность? Так рьяно хочешь выпутаться отсюда, даже не имея полного представления об этом месте? – девушка снова не получила ответа, – Ладно. Расскажи мне еще что-нибудь, тогда отпущу.
– О-хо-хо. Я смотрю, врать нормально ты не умеешь. Я поведаю какую-нибудь сказку, а ты меня, вот так просто, вернешь в сознание?
– Досадно слышать недоверие в мою сторону, хоть и обоснованное. Ладно, я уточню. Видишь ли, так сложилось, что я не могу прочитать важную часть тебя, чтобы проверить истинность и ложь в твоих намерениях. И потому, мне, да и не только мне, нужно услышать от тебя лично то, что ты помнишь о своей врожденной особенности. Тогда-то, я нехотя, но отпущу отсюда. – девушка присела на корточки и положила подбородок в ладони.
К ним двоим стали подтягиваться из ниоткуда полупрозрачные лиловые фантомы разных форм. Были и простые зверушки, и нередкие растения, и люди разных возрастов. Когда Одди увидел, что полностью окружен слушателями, и что всё внимание приковано только к нему, он встал на ноги, балансируя на краю беседки, задорно начав короткий рассказ.
– Договорились. Итак, немного вступления. Все слухи, что вы когда-либо слышали обо мне – бред сивой кобылы. Но, я действительно имел одну небольшую особенность, которую и сам не мог объяснить. Впрочем, она не играет какой-либо важной роли, на данный и последующие моменты. Верите ли вы мне? – Одди оглянул испытующе зрителей, затем с ухмылкой продолжил, – Какое ваше первое услышанное слово в жизни, если вы не лишены слуха? Спрошу точнее: когда вы в первый раз что-то услышали, что это было? Обычно спрашивают в ответ: «Я что? – помню, что ли?». Мне же не повезло. Я помню. И первое, что я услышал – ссорящиеся голоса своих родителей. Однако фортуна отчасти была на моей стороне. В то время, все, что они говорили, для меня было нечто иностранным. Плюс ко всему, диалоги были без каких-либо эмоциональных окрасок. Поэтому, я слышал, но никак не мог понять, о чем ведется речь. Даже когда происходили печальные несчастья в доме моей семьи, я не поддавался панике. Я не видел причины для нее. При любых обстоятельствах мои родители были чересчур спокойными. Нередко вспоминая те дни, я всегда считал их поведение каким-то отклонением. Но нет, Леди… Это никак не отклонение. И лишь два события в жизни я навсегда запомнил до того момента, когда меня родили на белый свет. Именно. Еще внутри живота своей матери я в первый раз что-то услышал. И это что-то – ссора. На сим всё. В остальном – я скучный, обычный человек, который, видимо, застрял в чужом сознании и хочет продолжить свой путь.
Леди в балахоне тяжело вздохнула.
– Не может быть, чтобы на этом закончился рассказ. Я знаю твои секреты. Не замалчивай. Как считаешь, почему вокруг тебя собралась аудитория? Ты должен рассказать свои особенности им.
– Почем мне знать, зачем ты их собрала? Это не мое дело. Если так хочешь – сама и расскажи. А меня выпусти. Угу?
– Они сами соизволили устроить встречу. Дело, дорогуша, все-таки твое. А им решать, остаться тебе здесь или удерживать бессмысленно.
– Ты говорила о другом…. Но им, для чего же это?
– Все они, тем или иным образом связаны с тобой. Имеют право ввязываться в твою судьбу.
Уже потеряв нить разговора, Оутернум с оскалом заявил.
– Ее не существует.
– Скажи это Гармонии и стихиям. Однако, я дам тебе подсказку больше: их – девушка указала на аудиторию, – не так много, как могло быть, но по мнению большинства ты не достоин того, что тебе светит впереди. Ты слишком хорош, а мир – ни без лучика надежды. И нужно убедить каждого в том, что помимо личных качеств, в тебе есть нечто свыше, что защитит живых при любом случае. Иначе они заберут тебя до тех пор, пока беда не минует.
– Ты сама себе на уме, видимо. Не переживай. Я сам как-нибудь справлюсь.
– Будешь так увиливать – точно останешься здесь, Бог знает, на какое время.
– Ха-х. Тогда, ответ прозвучит примерным образом: меня, моих личных способностей вполне достаточно для того, чтобы справиться с проблемами, даже теми, которые не могу себе вообразить. Убедил?
– Нужны доказательства.
– Доказательства? … Какие же доказательства тебе нужны? Может, тебя убедят вся моя прожитая жизнь, весь мой опыт? М?
Девушка хмыкнула, будто только что улыбнулась. Она повернулась к нему спиной и подняла руку вверх, после чего образ Одди стал растворяться в воздухе.
– Свободен.
– Как великодушно. – с иронией отреагировал парень.
– Нет. Справедливо. Я же говорила: я знаю все твои секреты, в отличие от известных тебе самозванцев. Открою свои карты напоследок – от твоей души только требовалось сказать свои намерения
Одди больше не было в этом пространстве. Зрители стали растворяться следом. Но одна из форм фантомов, отказывающаяся покидать данное место, решила подойти к девушке. Она спросила у нее.
– Миледи, кто это был?
Безликая обернулась на вопрос и спросила в ответ.
– Раз ты с ним не знакома, зачем откликнулась на мой зов?
– Я ощутила уютное тепло. Это немного необычно. Потому и пришла.
– Хочешь, узнать больше о нем?
Леди, заглянув в душу фантома, не дожидаясь комментариев, произнесла.
– Ничего не помнишь, но чувства подсказали тепло, да? Ты права. Такой уж Оутернум. Знаешь, что означает название его рода?
Фантом девочки смотрел с нетерпением услышать ответ. К ним начали подтягиваться те, кто еще не успел раствориться полностью.
– «Вечный». Что бы ни происходило, его роду суждено жить. Всегда. – произнес лик высокого мужчины, держа за руку элегантный образ женщины. Это был отец Одди вместе с его матерью.
– Он – пока что последний из семейства, кто явно придерживался своей судьбы и кармы, которая прописана в его роду стихиями. Так было до определенного момента. И в итоге, сейчас, всё – с точностью, да наоборот. С того самого мгновения, когда в судьбу Оутэрнума косвенно вмешался один парнишка с чужих краев, и до сих пор, под сомнение встала жизнь всего нашего мира. И ни смотря на то, что многие элементы природы не одобряли данную линию времени, ввязываться не желали. Даже в каких-то местах помогали созданию хаоса. – добавила девушка в балахоне, а затем обратилась ко всем оставшимся, – Я вам поведаю историю, чтобы понять, кто такой Одди Оутэрнум. Ведь именно он сделает Великий Переворот на Бастинии. Некогда малыш с душевной травмой чудом превратился в того, кем является сейчас. И для начала, я расскажу о его главных событиях детства, что повлекли за собой невозможность понять, какую сторону примет наследник кармы. Потом, вы сами посмотрите на его настоящее и недалекое будущее. Что касается дальнейшей судьбы – никому неизвестно. К сожалению, и я должна признать: бояться есть за что. Ведь, хоть маленький Одди и кажется «уютно теплым», никогда не узнаешь, что он может выкинуть в последнюю секунду. Даже мои силы видения не настолько емкие, чтобы понять его намерения. Стоит ли сказать «спасибо» Госпоже Гармонии и стихиям за предстоящий расклад? Что же…
Часть 1. Начало бури в сердце
На континенте Фит, подальше от суетливых городов, на черно-синих грядах пиковых скал, покрытых разнообразными лесами, располагаются вот уже как сто двадцать лет три навесные деревни. Чуть поодаль, в одиночестве, на более высоком плато, несущем те же скалы и деревья, прячется комплекс храмов Великой Гармонии.
В очередной спокойный и ясный день, когда клубы тумана развеялись под теплыми лучами солнца, маленький послушник храма управлялся с метлой перед главными вратами в обитель, от которых выстроились ограждением лиловые кустарники и скальные черно-синие булыжники. Не думая ни о чем, шестилетний мальчик с короткими русыми волосами, в серо-голубом балахоне и черных шароварах, размеренными движениями убирал накатанную на каменную площадь пыль.
– Одди, спрячь метлу на некоторое время. – глубокий спокойный голос послышался за спиной послушника, – Я иду встречать гостей, пришедших издалека.
– Хорошо, мастер Монпа.
Мальчик повернулся и поклонился главному монаху. Тот слегка наклонил голову в ответ и не спеша направился к ступеням, по которым гости обычно поднимались в храм.
««Издалека» … Все так выражаются» – Одди повернулся в сторону самой далекой, но всё равно высокой пики скалы. Потом оглянулся на мастера Монпу, который уже провожал пару мужчины и женщины, рассматривающих всё вокруг. «Но сколько нужно идти, чтобы добраться до этого «издалека»?» – додумав свою мысль, мальчик, очухавшись будто ото сна, пошел в сторону маленького домика, служившего сараем для садовой утвари. Невольно он слышал разговоры взрослых.
– Каков Ваш визит? – без капли эмоций спросил мастер Монпа.
– Мы хотим сделать подношения Великой Гармонии. – угрюмый мужчина был чрезмерно доброжелательным, – Ждем свекровь и зятя из-за границы. Беспокоимся об их поездке.
Мужчина хотел было продолжить, но вдруг, женщина улыбаясь обратилась к монаху.
– Неужели у Вас могут служить такие малыши? – она смотрела на Одди, который только вышел из сарая.
Мальчик чуть склонил голову в знак приветствия им, и стал ожидать, когда мастер скажет свое слово. Идти ли ему в свой домик или же будет еще задание?
– Да. Он – единственный самый маленький послушник. – ответил будто нехотя главный монах.
– И как его зовут? – чуть присела женщина, глядя в большие ярко-оранжевые глаза Одди.
– Боюсь, я не могу сказать.
– Почему же?
– Таким было желание его родителей.
– А где они сами?
– Дорогая, ты слишком много задаешь вопросов. – произнес мужчина, положив ей руку на плечо.
– Ой, простите. – слегка смеясь произнесла та, – Не могу устоять перед чужими детьми. Хочется сразу их понянчить.
– Прошу пройти по этой тропе. – монах, пропуская гостей на правую сторону от первого каменного храма, украдкой жестом показал Одди следовать за ними.
Они шли по вымощенной камнем тропе в середине пышного и большого сада, где росли самые разные кусты и соцветия. Большинство из них, будучи еще семенами, люди приносили в виде благодарности самому храму за его существование в это неспокойное время, когда каждый боялся того, что соседи перестанут сотрудничать. Причина вполне обоснованного страха лежала в цепочке событий прошедших лет. Но мальчику никто не говорил подробностей об истории мира за пределами храма. Мельком только упоминали, что люди не могут расширять территории из-за особенностей рельефа и во многом опасного живого мира флоры и фауны. Потому, людям приходится экономить пропитание и ресурсы для комфортной жизни. И так уже восемьдесят лет.
Те, кто приходили сюда, истинно верили, что сам храм – обитель для светлого будущего… Таких мыслителей немного, однако они есть, и их чувства можно заметить в этом цветущем и благоухающем круглый год саду.
Подойдя к концу тропы, мужчина с женщиной удивились крутой и длинной лестнице, ведущей вниз ко второму храму, похожему как две капли с тем, что был в начале. Но в отличие от первого, этот храм сооружен полностью из дерева. Казалось, он будто вырос из леса. Вокруг него были лишь пробирающиеся через верхушки деревьев каменные кончики скал. Святое сооружение выглядело зловеще: хоть оно и было целым, очень походило на заброшенное и забытое место.
Все четверо аккуратно спустились к порогу храма. Поклонившись на девяносто градусов, зашли внутрь. Среди резных стен и потолков в самом центре сочился фонтан воды, обрамленный низким ограждением из изумруда, а вокруг него идеально расставлены парафиновые свечи. Одди закрыл дверную ставню, пока мастер Монпа обходил по краю фонтан, чтобы сесть напротив гостей, остановившихся спиной ко входу.
– Пожалуйста, зажгите свечу приветствием Госпожи Гармонии. – монах присел на пол, закрыл глаза, – И помните, только чистые помыслы она сможет услышать.
Мужчина и женщина последовали примеру мастера, каждый из них уселся на колени перед фонтаном.
– Великая Гармония, просим выслушать нас. Мое имя – Алек. Мы из навесной деревни Зира. – мужчина немного дрожал, поглядывая то на свечу, то на мастера Монпу.
– Великая Гармония, я, как и наши предки, безмерно Вам благодарна за снисходительность. Мое имя – Виктория.
После слов женщины, две ближние свечи около монаха загорелись. Это означало, что в помещении искренних существ только двое. Монпа открыл глаза.
– В чем вы солгали? Еще есть возможность покаяться.
На некоторое время воцарилась пауза тишины. И тут, женщина внезапно подорвалась с колен громко возмущаясь.
– Ну всё! Надоело! Что за детские игры? Помолиться? Покаяться?
Мужчина встал вслед, обратившись к ней с долей вины в голосе.
Поделиться книгой: