Камень, ножницы, бумага, статистический облом

Елена Янова

Камень, ножницы, бумага, статистический облом

Камень, ножницы, бумага, статистический облом

– Есть определенный тип людей, – начал Роланд обманчиво-спокойным тоном издалека, – сродни бытовой технике. Пока на них смотришь – ничего не происходит. Или происходит, но так медленно, что можно состариться, заплесневеть, закопаться в землю, истлеть, прорасти новой зеленью и переродиться в колесе сансары тараканом, но не дождаться, пока вскипит чайник. А стоит отвернуться – и вместо салата «Цезарь» пищевой конвертер сделал куриный суп с сырными соплями и размокшими гренками!

По мере повышения голоса капитана головы команды все больше вжимались в плечи, а под конец тирады они и вовсе опустили очи долу. Но не все.

– Надеюсь, когда Мик втягивал вас в эту авантюру, вы хорошенько поразмыслили. Потому что спортсмены из нас как птица киви в вакууме – мало того, что летать не умеет, так нечем и негде.

Роланд выдохнул и оглядел экипаж. Старпом-астронавигатор, Кларисса, высокая, стройная, в выцветшем до светло-синего состояния комбинезоне, с выбритыми висками и высоко забранными на затылке в конский хвост ярко-фиолетовыми волосами, упорно отводила сероглазый взгляд в сторону. Кол и Ферт, с виду похожие, но неуловимо неодинаковые, ежились и стремились стать как можно меньше. Как будто это было возможно для косой сажени в плечах у рукопашника-Ферта или поджарого треугольника фигуры стрелка-Кола. Их недавнее заумное приобретение, златокудрое, голубоглазое и вечно оптимистическое, напротив, и сейчас лучилось уверенной улыбкой.

– Ты-то чему рад, чудовище?

Люк, подающий надежды астрофизик, что грозился со временем вырасти в крупного ученого с мировым именем, разулыбался еще шире:

– А если получится?

Роланд перевел сумрачный взгляд на саморез с левой резьбой в центре цирковой программы. Бортинженер с золотыми руками и злым языком, мелкий и едкий мужичонка в темно-коричневом комбинезоне космотехника, с щедро посыпанной сединой, но еще темной шевелюрой, привычно щурился карими глазами на взъерошенного капитана:

– Лан, мы вчера приговорили на шестерых ящик коллекционного торфяного виски. Ты заклинал меня, что станцуешь вальс и с бегемотом в невесомости. Эти, – он кивнул на Кола и Ферта, – брали на двоих в паре «снайпер-наводчик» золото в Стрелковых играх трижды, и ты об этом знаешь. Лари полвечера ныла, что всем каюты заставила никелевыми миниатюрами, так что с астра-скульптингом справится. Доступ в инфосферу ты мне на ночь не перекрыл, хотя о моих привычках в небольшом подпитии осведомлен. Так что скорее я удивлен твоему удивлению.

Роланду сказать было нечего – сам создал аварийную ситуацию, сам теперь и вентили меняй – и он коротко уточнил:

– Что поставил?

– «Мандарин» и год службы на подхвате у контрабандистов. Или любое призовое место.

– Весело, – констатировал капитан. – Альтернатива должна быть как минимум достойной корабля и репутации.

– А ты в нас веришь, я смотрю, – ухмыльнулся Мик. – В этом году золото – лицензия вольных астронаемников на пять лет, серебро – на два года, бронза – на год. И деньги.

Команда забыла как дышать. Деньги – что деньги, их и заработать можно. А вот бумажка, за которой они гонялись третий год, перебиваясь полулегальными заказами, стоила безумной по сути и содержанию сделки.

– А Глюк? – с покорной обреченностью неотвратимому року в голосе поинтересовался Роланд. Ученое дарование сверкнуло испуганной лазурью взгляда, вдруг под шумок решили выгнать?

– Будет вероятностные комбинации для пятнашек рассчитывать. Чтоб не зря кислород на борту тратил. А с гонками вопрос… – Мик почесал в затылке, и отмахнулся: – Что-нибудь придумаем. Словом, все шансы если не победить, то занять достойное место в Пятиборье есть.

– Твои бы слова да мирозданию в печень… – вздохнул капитан, по случаю нагло возвращая космотехнику его любимую приговорку, и изумленно покачал головой. – Хотя она у нас и без того орган пострадавший. Небольшое подпитие… До конца соревнований сухой закон, поняли?

К вечеру команда привела себя в относительный порядок, и Роланд, собрав всех на мостике.

– Раз уж мы ввязались в сомнительную спортивную авантюру, для начала ликбез. Без возражений! – упреждающе заметил он, увидев, как поморщилась Кларисса. – Не все на борту в деталях знакомы с Пятиборьем. Глюк, жги.

Молодой ученый приосанился, достал из кармана халата блокнотик со стилизованной сверхмассивной черной дырой на обложке, вооружился черной ручкой, перекинул первый лист вперед и приступил:

– Космическое Пятиборье включает в себя пять соревнований в вакууме. Принять участие имеет право любой желающий в любом количестве дисциплин, но еще ни один человек не покорял все пять вершин, тем более что в финале – командная статистико-стратегическая игра. Так сложилась традиция на соревнование заявляться астронаемниками с одного шаттла, и победу отдают той команде, у которой больше призовых мест в общем зачете.

Люк перевернул лист и продолжил:

– Первая дисциплина – танцы в невесомости. Тут все просто: жеребьевка определяет пары, пресвятой рандомайзер – танец.

Команда захихикала, ученый подождал, пока все успокоятся и уточнил:

– Оценивается знание танца, эстетика движений, умение управлять микропотоками сжатого воздуха и соплами маневрового ранца.

– А если не знаешь танец? – поинтересовался Роланд.

– Тогда – упс, – развел руками астрофизик. – Не запрещается подглядывать за соседними парами и пытаться повторить, но призового места с такой шпаргалкой не видать.

Люк степенно закрыл блокнот, отложил и достал из кармана второй – чуть побольше и с улыбчивым Гагариным, сменил черную ручку на синюю и заявил:

– Со стрелковыми играми проблем быть не должно, правда, автомат укрытия перестраивает, так что поле каждый раз новое, а так – как в обычном снайпинге. На мишень два выстрела, считают время прохождения поля, количество и размер пораженных мишеней, их дальность, кучность стрельбы, оценивается работа наводчика, причем не только по мишеням, но и поправка положения снайпера, отдача же…

Кол и Ферт синхронно кивнули. Снайпинг в космосе – дело привычное. Из того же кармана, что и в прошлый раз, астрофизик извлек третий блокнот – с атомиумом на обложке – а синюю ручку заменил простым карандашом. Команда заинтересованно проводила взглядами отложенный в сторону блокнотик с заметками про стрелковые игры, и приготовилась внимать дальше.

– Астра-скульптинг вырос из сказки про левшу в перекладе на методику сварки в космосе. Если вы не в курсе, жидкая струя расплава металла там будет остывать медленнее, чем в воздухе, что связано с теплопроводностью вещества, окружающей среды и законом Стефана-Больцмана… – Люк с неохотой прервал себя и переключился с научности на насущное: – А главное – металл не подвергается мгновенному окислению. И в космосе можно сделать сварку таких металлов, которые в атмосфере и близко между собой контактировать не могут. Отсюда критерии оценки: использованные расплавы, миниатюрность скульптуры, оригинальность работы, эстетическая ценность и прочность. Главное не просто создать подкованную блоху, но и воспользоваться электромагнитным захватом, чтобы довести работу до комиссии, а это задачка та еще. Если и не упустишь такой мелкий предмет, то с вероятностью в 89,54% сгорит при посадке, как показывает статистика предыдущих пяти лет… Лари?

Кларисса пожала плечами:

– Как закончу – покрою композитным углепластиком, да и все, будет статистике статистический облом.

Простой карандаш и атомиум заняли свое место на столе, а из кармана явился на свет потрепанный и тощий блокнотец с модным десяток лет назад гоночным шаттлом. Команда заухмылялась, Люк с непроницаемым видом положил карандаш, и под одобрительное цыканье взял ярко-голубой текстовыделитель.

– В Боевом ралли надо пройти на третьей космической обозначенный участок метеоритного пояса, не убиться об астероиды и показать хорошее время и мастерство управления кораблем. И тут засада, у нас маневровые электроимпульсные на фторопласте, а маршевый – резонансный, чтобы был хоть один шанс, надо ставить пару гиперголов, и хорошо бы на тетроксиде азота, а не с криогенным водородом, только стоят они… – Люк грустно вздохнул.

Мик в ответ вздохнул не менее печально – ладно деньги, денег-то и одолжить можно под призовое место, но списанный астродесантный шаттл новых адских движков может не пережить.

Под откровенные смешки Люк вооружился красным маркером и предъявил команде вершину сегодняшней коллекции: новехонький черный блокнот с ало-фиолетовым силуэтом фигуры Ван-дер-Ваальса – прямиком из учебника по основам статистико-стратегической игры.

– И, наконец, командная дисциплина пятиборья: «Меандровый такен»! Понятие меандра есть и в искусстве, и в математике. Для искусствоведов меандр – это известный еще с палеолита ортогональный орнамент, а математики под ним подразумевают замкнутую кривую, которая пересекает прямую, но не саму себя определенное количество раз. Число 81 – количество полей такена – относится к открытым меандровым числам…

Пока Люк рассказывал, чем открытые меандровые числа отличаются от полуоткрытых, космотехник, заметив вытягивающиеся лица Кола, Ферта и Роланда шепнул:

– Меандры… Тьфу! Это трехмерные пятнашки с кубическим полем на восемьдесят одну позицию по каждой стороне. Задача: выстроить послойно фигуры так, чтобы все дроны потом уничтожили друг друга. У того, кто победил в жеребьевке, дронов больше на один, чтобы выиграть, надо или выбить им флагман соперника, или чтобы флагманы друг друга выбили, а один дрон остался.

– Заведомо проигрышная ситуация, если не повезло, – заметил капитан.

– Почему же? – погромче пояснил Мик. – У тебя восемьдесят один дрон в кубе, из которых ты строишь фигуры в трех измерениях минус два дрона на проигрыш и пустое поле, у гипотетического противника – столько же, но минус один. Если флагман отведен в единственное пустое поле, дрон самоуничтожается, а ты выиграл. Но это статистически маловероятно, скажем прямо. Обычно кто взял жеребьевку, тот и выиграл. В этом году она раз плюнуть, «камень-ножницы».

Ученый, поняв, что его никто не слушает, обиженно замолчал, а Мик не преминул его подколоть:

– У тебя на каждый случай особый блокнотик и ручка, канцелярское животное?

– Ты кого крысой обозвал? – взъерошился Люк.

– Я?!! Не было такого! Скажите? – ехидный космотехник оглядел остальных: команда синхронно кивнула, а Кларисса подошла к златокудрому созданию и нежно погладила по голове:

– Не бери в голову, малыш, ты же знаешь, Мик на жизнь немножко ударенный. Как назовемся?

– Эксы, – пожал плечами Роланд. Команда в недоумении воззрилась на него, он – на команду. – Я думал, это очевидно. Я – экс-астродесантник, Мик – экс-ведущий инженер по разработке резонансного двигателя, Лари…

– Хорош, – прервала его астронавигатор. – «Эксы» – так «Эксы». Ничем не хуже других названий.

И, невинно хлопнув ресничками, она кокетливо обратилась к Люку, игнорируя капитана:

– Солнышко, подаришь мне блокнотик?

Люк смущенно растаял:

– Тебе какой?

– А все пять можно? – немедленно обнаглела Лари.

– Ага… – ученый с туманом в голосе и взоре протянул ей всю стопку.

– Спасибо, зайка! – Кларисса чмокнула его в щечку, юноша зарделся. А Мик краем глаза заметил, как Роланд встал, коротко и зло оправил форму и чеканным военным шагом ушел к себе. Космотехник только головой с досадой покачал. Натурально журавль и цапля, хоть силой их на свидание запихивай.

***

Танцы прошли без эксцессов. Роланд слов на ветер не бросал, и танцевать умел. Рандомайзер выкинул вальс, а в нем капитан, как и во владении маневровым ранцем, был редкостным докой. Экипаж «Мандарина» с дружным ехидством переживал не за него, а за его партнершу – вольные астронаемники в танцах не сильны, и их главный противник, «Архитекторы Вселенной», пригласили профессиональную танцовщицу. Которая в космосе стала упомянутым капитаном бегемотом, правда, схуднувшим до анорексии и ушибленным на обе ноги. Когда бы ей было научиться владеть тяжелой экзоброней в вакууме?

– Со мной хоть бы палец в сторону вальса подвинул, – фыркнула Кларисса, отвернувшись от экрана, где красовались девятки и десятки от судейской комиссии. – «Архитекторы Вселенной», столько пафоса! Мик, слушай, пока Лан не вернулся…

– Хочешь о нелегкой женской доле поговорить? – уточнил с понимающим видом космотехник.

– Что за намеки? – оскорбилась Лари.

– Никаких намеков, забудь. Так что ты хотела? – Мик решил не искушать судьбу, он им не межзвездная сваха, два взрослых человека и без него смогут договориться.

– Я… Мик, мне немного неудобно, но… – астронавигатор испарила обиду и замялась.

– Неудобно, Лари, человеку с драконом любиться. С одной стороны не лезет, зато лопается прикольно, с другой – хвост мешает и удовольствия никакого.

– Мик! – хором пристыдила космотехника команда.

– Сорок лет как. Ну?

– Покажи мне шаттл.

Мик почесал в затылке. Лари объяснила. Люк засиял, Кол и Ферт переглянулись и кивнули друг другу. Космотехник улыбнулся краешком рта:

– Добро.

***

Пройти стрелковые испытания в космосе для сработанной пары снайпер-наводчик не представило ни интереса, ни труда. Сложность мишеней для Кола и Ферта оказалась низкой – когда привыкаешь стрелять по движущимся мишеням, неподвижные щелкаются орешками.

Некоторое недоумение у зрителей вызвали экстравагантные привычки стрелка: Кол вместо магнитного крепления повесил снайперку за спину на ремне. Стрелковое поле они прошли играючи. Не получилось и дуэли снайперов – Кол с перевесом в две секунды отсек положение наводчика «Архитекторов Вселенной» и вышиб у него одно из сопел маневрового ранца. Соперники остались висеть посреди поля импровизированной добычей, крутясь на месте – иначе авральная команда за пределами игровой зоны может и не найти, космос большой, а человек – существо хрупкое. Кол и Ферт, переглянувшись, расцепились, зависли перед камерой, транслировавшей проекцию стрельбища зрителям, и принялись издеваться. Посадили зависшие вдалеке фигурки незадачливых соперников на ладошку. Синхронно ущипнули их за задницы. Обняли с двух сторон руками и изобразили сердечко.

Кларисса отлипла от головизора, про себя отметила парадокс ситуации – магнитная гидродинамическая снайперская винтовка стреляет струями жидкого металла, а завтра мирным ее аналогом ей предстоит создавать творение искусства – и фыркнула:

– Позеры. Поумнее ничего не могли придумать?

– Пусть развлекаются, – махнул рукой Роланд. – Ты-то что придумала, умница? Завтра твоя очередь.

– Не скажу, – улыбнулась Лари. – Ты скажешь, что это банальщина, я начну спорить, потом ты согласишься, а настроение оба себе испортим. Завтра увидишь.

– Хорошо, – согласился капитан. Напоминать о том, что стоит на кону при проигрыше он не стал.

***

На проекции одетая в тяжелую экзоброню Кларисса Лэнг сосредоточенными микродвижениями творила магию: на глазах у восхищенно замершей публики росла миниатюрная копия «Мандарина». Казалось бы, что нового, каждое Пятиборье кто-то да похвастается своим шаттлом в масштабе, сопоставимом с талантом астра-скульптора. Но колдунство Лари не знало предела – шаттл из никеля, вольфрама, низкоуглеродистой стали и титана медленно обрастал крохотными деталями. Резонансный двигатель, воспроизведенный практически подетально, маневровые двигатели, интерьер корабля, все кнопки и джойстики на панели управления, и венец – узнаваемые платиновые фигурки команды.

Пять часов трансляции пролетели за один миг, и мало кто заметил, как Лари заботливо трудилась над опрыскиванием каждого движимого сочленения скульптуры из пульверизатора. В конце она заслонила камеру спиной и быстрыми движениями принялась что-то намечать. Зрители заволновались – что за интрига на пустом месте? Камера начала медленно ползти к ее рукам, но Лари упорно не давала ей показать конечный результат.

Когда Кларисса соизволила открыть обзор, публика испустила разочарованный вздох – метровый черный шар скрыл всю красоту. Но мнение зрителей быстро изменилось: на входе в атмосферу слои абляционной защиты начали испаряться с разноцветными всполохами – астронавигатор умудрилась между теплозащитными слоями жидкого графена насыпать порошков кальция, бора, калия, фосфора и селена. Красную вспышку сменила аквамариновая, потом полыхнула фиолетово-розовая, наконец, сверкнул зеленый и торжествующий голубой – ее любимый.

В итоге дроны поставили перед комиссией на стол хрупкий графитовый шар, от удара о стол он рассыпался в крошку, а в центре магнитного поля величаво плыла модель астродесантного шаттла класса F, одна сотая натуральной величины. Если откинуть крышу, как со шкатулки, внутри – каждая деталь на своем месте, как и члены команды – на боевых постах. А на боку отдельной кнопкой включается голограмма задорного названия с загадочной историей. «Мандарин» удался на славу!

Роланд, молча и напряженно следивший за трансляцией с борта оригинала, тихо выдохнул. Справилась. Впрочем, он и не сомневался.

***

Капитан «Архитекторов Вселенной» давал интервью. Его люди неуклонно брали «золото» в Космическом пятиборье пятый год подряд, и движение «Эксов» к заветному кубку и награде ему активно не нравилось. Еще больше ему не нравился Роланд и компания. И совсем не нравилось то, что третье испытание подряд заботливо распределенные на личные нужды выигрышные денежки со все более отчетливым свистом уплывали из-под носа. Тем более, что часть активов капитан потратил на найм специалистов, еще больше – на подписи нужных людей о включении танцовщицы, статистика, гонщика и скульптора в состав команды задним числом. Хоть на снайпера не стал тратиться, свой есть, и тот продул.

Он с едким раздражением выплевывал журналистам слова, рассказывая ту подноготную, которую смог разыскать. Про неудачницу Клариссу, что трижды вылетала с факультета астронавигаторов и официального диплома так и не имеет. Про бывшего наркомана Мика. Ведь догоняется чем-то, иначе чего рожа такая глумливая и довольная. Про экс-астродесантника Роланда. Его, небось, в Объединенном астродесанте с собаками ищут, чтоб на суку вздернуть за нежное место мужского организма и дезертирство, а он по головидению на все Пять миров и Землю светится. Про Люка, ненаглядного сыночку влиятельного папы – главы Совета Промышленных Синдикатов. Неужто любящий отец не подкинул звонкой монеты судьям? А как они собрались выигрывать гонки? «Мандарин» – списанный астродесантный шаттл, он на второй космической развалится, не говоря уж о третьей. Только про Кола с Фертом ему не нашлось, что сказать.

Наконец поток сплетен иссяк. Капитан освободил микрофон и, проходя мимо «Эксов», терпеливо ждущих своей очереди, с силой задел стрелка плечом, от чего Кол чуть не упал. Публика не заметила, но от Клариссы не укрылось, как побледнел и напрягся снайпер. И как, останавливая, схватил за плечо напарника, ринувшегося было дать обнаглевшему сопернику в морду.

Зрители за заграждением синхронно загудели с нескрываемым азартом. Слишком у многих «Эксы» начинали вызывать резонные вопросы: откуда взялись, кто такие и почему, черт бы их побрал, они как по маслу прошли три испытания из пяти? Может, это профессиональные спортсмены, которых год тренировали для Пятиборья? Или правда результаты испытаний подстроены, а?

Но искренняя ненависть капитана «Архитекторов Вселенной» к удачливой команде поделила почитателей Пятиборья надвое и разожгла главное – дух непримиримой соревновательной вражды, перчинкой разогревающий интерес к борьбе фаворитов.

Когда команда вернулась на борт, Лари осторожно спросила:

– Кол, а почему ты этому… козлине не ответил?

Снайпер чуть помедлил, поморщился, коротко глянул на Роланда – тот одобрительно кивнул, давно пора рассказать – и объяснил: