Проект Мантикора

Павел Почикаев

Проект Мантикора

Толковый специалист

Человека в костюме он заметил сразу. Тот сидел практически в самом углу, один в небольшой кабинке. Застывший в дверях Антуан придирчиво разглядывал стены заведения, в котором ему была назначена встреча: свет приглушен, по стенам обвисшие гирлянды жёлтых тонов, на высоком кронштейне телевизор с трансляцией матча, но качество картинки оставляет желать лучшего… Едва ли хоть кто-то обратил внимание на его появление, стук двери и звон колокольчика были здесь слишком частыми звуками, чтоб отвлекаться на них, исключение составлял лишь тот джентльмен в угловой кабинке, который вне всякого сомнения дожидался именно Антуана.

Заведение представляло собой обыкновенную круглосуточную забегаловку, одну из тысячи подобных, разбросанных по всем улицам города. Неприметное и по большому счёту малоприятное место, менее всего подходящее для собеседования, однако ему были продиктованы конкретный адрес и время, и после некоторых колебаний, Антуан всё же решил принять приглашение. В голове он держал мысль о том, что в любой момент сможет отказаться и уйти.

Он двинулся в дальний угол по направлению к занятой кабинке. Сидящий в ней человек не сделал никакого пригласительного жеста, но его взгляд сразу сосредоточился на фигуре вошедшего, словно таким образом он стремился примагнитить к себе безработного специалиста. Когда до столика оставалось несколько шагов, человек в костюме поднялся и протянул Антуану сухую руку с длинными пальцами.

– Доброго вечера. Приятно знать, что вы откликнулись на наше приглашение. Вы можете обращаться ко мне Монро. Присаживайтесь, сейчас принесут напитки.

Немного обескураженный излишней манерностью Антуан автоматически ответил на рукопожатие и присел на мягкий диванчик по другую сторону стола от Монро. В таком положении дверь находилась у него за спиной, что вызывало смутное чувство беспокойства, да и сам Монро производил отталкивающее впечатление: у него было узкое лицо и пытливые глаза-щёлочки, худые бледные пальцы он складывал домиком на краю столешницы, и на одном из них поблёскивал перстень с зелёным камнем.

За их столом повисло неловкое молчание, которое давило на Антуана, но ни в коей мере не мешало Монро разглядывать его, холодные глазки, казалось, исследуют лицо пришедшего, выворачивая наизнанку его переживания и тревоги. В жизни Антуана случалось множество собеседований, но ни на одном из них он не чувствовал себя столь беззащитным и голым. Он в очередной раз напомнил себе о том, что в любой момент может уйти отсюда.

Рядом с ними появилась официантка, одной рукой удерживая поднос, другой она быстро поставила перед Монро изящный вытянутый стакан с прозрачной жидкостью и какими-то фруктами, перед Антуаном – высокую кружку с пузырящейся пеной и поспешила к другим столикам, где царила более оживлённая атмосфера.

Антуан удивительно уставился на появившуюся перед ним кружку, в нос ему ударил привычный запах хмеля. Отразившиеся на его лице эмоции позабавили Монро.

– Да-да, светлое, нефильтрованное немецкого производства. Всё, как вы предпочитаете, Антуан.

– Откуда вы узнали? – Собеседование становилось всё страннее, конечно, этот Монро мог просто угадать сорт любимого пива Антуана, но почему-то это объяснение не выглядело удовлетворяющим.

– Я самым тщательным образом ознакомился с вашим досье. – Монро смотрел на него поверх переплетённых пальцев, он был абсолютно равнодушен к принесённому для него напитку. – Это часть моей работы.

Антуан сомневался, что в каком-нибудь досье указывается предпочитаемое им пиво, он собирался указать на это, но внезапно инициативу перехватил Монро:

– Мне посоветовали вас, как толкового специалиста. Я слышал от нескольких людей весьма хвалебные отзывы о ваших способностях в области программирования. Ваш послужной список говорит сам за себя. Дело в том, что я представляю интересы весьма влиятельного человека, который рассматривает вариант сотрудничества с вами. Я здесь для того, чтобы провести переговоры по поводу работы, ведь, если я не ошибаюсь, вы сейчас как раз освободились?

Слова про «толкового специалиста» возымели нужный эффект, ушла часть напряжения, появившаяся между ними, Антуан чуть расслабился и придвинул к себе высокую кружку. Да, он умел зарабатывать деньги и за свою работу выставлял немалый ценник, пусть даже конечный итог и не всегда оказывался надлежащего качества. Но проскользнувший в самом конце намёк на его увольнение немного подпортил впечатление от слов Монро. Антуан до сих пор достаточно болезненно переживал свой уход и нынешний статус безработного. Он шумно хлебнул пива.

– Не могли бы вы немного рассказать мне о своём последнем месте работы? – Монро сразу почувствовал, что тема будет неприятна его собеседнику, но она имела прямое отношение к той задаче, которую он собирался поставить перед Антуаном. – Мне известно, что имел место какой-то скандал, что вас уволили совершенно несправедливо, но это лишь слухи. Рассказ от первоисточника поможет мне заполнить белые пятна этой истории и, исходя из неё, я сделаю вам своё предложение.

Антуан явно колебался, он крутил пивную кружку меж ладоней, он раскрыл рот, закрыл и обернулся через плечо.

– О, не стоит волноваться. – Успокоил его Монро. – Ваши слова не пойдут никуда дальше меня и моего начальника. Никто сторонний не узнает об этом.

Он одобрительно кивнул, призывая Антуана поделиться с ним грязным бельём, а раз уж того уже ничего не связывало с предыдущим местом работы, то ни о какой корпоративной этике он более не задумывался.

– В первую очередь, вам следует понять, что меня не уволили, я сам ушёл. – Антуан решительно хлебнул пива, что придало ему дополнительной храбрости, ведь в действительности дела обстояли с точностью да наоборот, но в данный момент он находился на собеседовании, а значит, ему нужно было продать себя как можно дороже. – Я ушёл сам, потому что это место перестало удовлетворять моим требованиям.

– Каким именно? – Как бы между делом ввернул Монро и махнул официантке. Стакан Антуана уже опустел, и возле него нарисовался новый.

– Зарплата. – Отрезал Антуан, переключаясь на полную кружку. – Они отказали мне в повышении, всё ссылались на какие-то коэффициенты, тыкали в лицо регламентом, говорили о перспективе нескольких месяцев… Они пудрили мне мозги, пока я не выдвинул решительный ультиматум: или деньги, или я ухожу… Мне ничего не прибавили, поэтому к концу недели я написал заявление об уходе и покинул ту обитель скряг!

Алкогольные пары уже возымели некоторое действие на его возбуждённый мозг, отчасти Антуан даже верил собственным словам.

– Очень опрометчивый поступок с их стороны! – Теперь в голосе Монро слышались нотки участия, но глаза-щёлки была по-прежнему холодны. – Отпустить такого специалиста, уверен, они жалеют о подобном исходе, вряд ли им удастся подыскать вам достойную замену, а ведь весь вопрос был всего в небольшой прибавке.

– Вот именно! – Подхватил Антуан, хотя затребованную им прибавку никак нельзя было назвать «небольшой».

– Скажите, а вы можете просветить меня касательно деятельности этой организации? Опять же я имею лишь поверхностное представление, мне необходимо погрузиться в суть происходящего там. Это крайне интересует моего начальника, если бы вы могли рассказать об этом… – Монро умело манипулировал Антуаном, который и не догадывался о том, что его собираются использовать в качестве дойной коровы.

Безработный специалист наблюдал за пузырящейся пеной в своей кружке, их разговор всё меньше напоминал собеседование, со стороны могло показаться, что в угловой кабинке сидят два давешних товарища и делятся тяготами жизни.

– Ну… Это нечто производственной площадки на базе Университета, научно-производственный отдел. Создание мелких и опытных серий, смысл в том, что этот отдел находится в очень тесной связи с преподавательским составом Университета. По сути, преподаватели выступают в роли советников-теоретиков, а подготавливаемые им студенты в идеале рассматриваются, как готовые кадры, заточенные под нужды производства. В совокупности получается некий симбиоз: Университет даёт знания и идеи, отдел отвечает за производство и реализацию, они воплощают то, что придумывается в широколобых головах Университетских учёных.

– И в каких направлениях происходят разработки? – Монро уверенно направлял безвольного Антуана в нужную ему сторону.

– Это не совсем моя область, но что-то связанное с разработкой новых материалов, целые исследовательские группы занимались вопросами прочности. – Антуан откинулся на мягкую спинку дивана, он пребывал в собственных воспоминаниях. – Всё время стоял такой невыносимый гул: они постоянно разрывали стальные образцы, сминали их на прессах, гнули, обжигали. Не понимаю, как они все не оглохли. Как по мне всё это напоминало лишь чрезмерный перерасход материала, без какого-либо прока, они превращали детали в сломанный мусор, но учёным это нравилось, эти часто приходили понаблюдать за разрушением металлических образцов…

Было видно, что Антуан готов был продолжить неторопливый рассказ про занятия своих бывших коллег, но вновь Монро подтолкнул его во вполне конкретном направлении.

– Скажите, Антуан, вам о чём-нибудь говорит название «Мантикора»? Вам доводилось слышать о таком проекте?

Минуту безработный выглядел очень сосредоточенным, взгляд его блуждающих глаз сфокусировался на узком лице собеседника, то выражало лишь живой интерес и ничего больше. Антуану в голову и не приходило, что они добрались до ключевого вопроса их встречи.

– «Мантикора»? Да, я слышал это название… – Он в задумчивости стал дёргать себя за нижнюю губу. – Этим занималась очень малая команда, руководил ими один из профессоров. Все старики. Они вообще очень молчаливые кадры, ни с кем, ни о чём не разговаривали, сидели в своей лаборатории перед холодильниками и что-то там химичили…

– Перед холодильниками? – Переспросил Монро, словно желая свериться с имеющейся у него информацией. – Зачем же им нужны были холодильники?

– А вот кто ж их знает? Они самые скрытные из всех, никому ничего не показывали. – Тут Антуан заговорщицки наклонился вперёд, собираясь, видимо, поведать Монро какую-то тайну. – Знаю только, что их руководитель – тот самый профессор – специализируется на обработке материалов, у него полно всяких патентов по этой тематике. Среди нас говорили, что вся «Мантикора» этим и занимается – железки обрабатывает, но способом каким-то секретным. Ещё они покупали металлическую стружку, целыми мешками заносили себе в лабораторию – об этом тоже много разговоров ходило, но я не проявлял к ним никакого интереса. Мои задачи – более ответственны и высокооплачиваемые, поэтому прочим я практически не уделял внимания. – Антуан вернулся к спинке дивана, тоскливо заглянул внутрь опустевшей кружки. – Ещё был отдел, который занимался…

Но поднятая ладонь Монро заставила его остановиться. Видимо, его ответ в какой-то степени удовлетворил любопытство человека в костюме, и тот обдумывал только что услышанное. Мигающие жёлтые огоньки отражались от его перстня, отчего казалось, что внутри камня происходят маленькие взрывы.

В самом деле в голове Монро в этот момент происходили разнообразные мыслительные процессы, он сравнил, взвешивал и постепенно склонялся к принятию решению. Он упёр локти в стол, поверх ладоней разместил гладкий подбородок и одарил Антуана долгим взглядом, тому пришлось отвести глаза и уставиться на краешек кружки, по которому он водил пальцем.

– В зону вашей ответственности входили защитные системы, не так ли, Антуан? Вы управлялись с камерами, запорными механизмами, электрическими замками, если я правильно понял написанное в досье.

– Всё так и было. – Кивнул Антуан. – Но какое это имеет отношение к…

– Скажите, насколько сложна система защиты научно-производственного отдела? – Монро не стал отвлекаться на реплику собеседника, их разговор переходил в решающую стадию, и здесь условность и вежливость надлежало заменять прямотой. – Есть ли возможность, скажем так, внешнего вмешательства в работу системы? Можно ли обойти сигнализацию?

Антуан успел ответить прежде, чем смысл вопроса дошёл до его помутнённого сознания:

– Да, при должном навыке это можно провернуть…

– Вы обладаете должным навыком? – Незамедлительно последовал новый вопрос.

Программист озабоченно огляделся, никто из посетителей забегаловки не проявлял ни малейшего интереса к их разговору, все были заняты собственными делами, как раз в этот момент кто-то поднял громкость телевизора. Усиленный голос диктора комментировал последние минуты матча.

Убедившись в отсутствии лишних ушей, Антуан снова склонился над столом, стремясь сократить дистанцию до Монро.

– Вы предлагаете мне обойти защитную систему отдела? Это противоречит закону!

– Я спрашиваю, обладаете ли вы должным навыком, чтобы это выполнить. – Голос Монро ни капли не изменился, тот продолжал разыгрывать обычное собеседование. – Так что ответит человек с вашей квалификацией на поставленный вопрос?

Задетый за гордость Антуан посчитал своим долгом сразу оправдать свою специальность.

– Конечно, я обладаю этим навыком! Между прочим, за два года работы я успел изучить эту систему вдоль и поперёк, частично она работает на моих алгоритмах! К тому же несколько раз я вмешивался в неё, когда решал устроить себе выходные, а система и камеры выдавали информацию о том, что я присутствовал на рабочем месте! – Закончил он на тон выше прежнего и осознал, что ненароком сболтнул лишнего.

Монро не упустил ни слова из его речи. Антуан выругался про себя, но отступать ему было уже некуда.

– Это хорошо. – Снисходительно произнёс человек в костюме, словно в сказанном для него не было ничего шокирующего. – Сейчас, Антуан, я проясню вам кое-какие аспекты нашей встречи. Я уже акцентировал ваше внимание на том, что представляю интересы чрезвычайно влиятельного человека, которому вы можете оказать услугу. Видите ли мне известно о том, что у вас внушительная задолженность по выплате кредита в банке «Ларс и Содар», – от Монро не укрылось, что Антуан вздрогнул, – при таких обстоятельствах визит коллекторов лишь вопрос времени, а вы сейчас не в том положении, чтобы рассчитываться с долгами. Мы предлагаем освободить вас от этой задолженности и даже заплатить немалую сумму за содействие нам, а от вас потребуются лишь знания толкового специалиста, которыми вы обладаете.

Из внутреннего кармана Монро извлёк блокнот в кожаном переплёте, потянул за закладку и раскрыл на нужной странице. Он развернул его так, чтобы Антуан мог разглядеть написанное. Вверху стояла сегодняшняя дата, под ней была записана фамилия и сумма.

– Это размер вашего долга к текущему вечеру. – Монро подчеркнул множественные нули ногтём. – Мой начальник позаботится о том, чтобы эта сумма исчезла, а вы получите единоразовую выплату в размере тройного своего оклада. Вполне хватит для того, чтобы со спокойной совестью заниматься дальнейшим поиском работы. Ах, да я подразумеваю повышенный оклад, тот самый который сочли непомерно большим ваши предыдущие работодатели.

Предложение казалось всё более и более соблазнительным. Антуана сильно пугала записанная в блокноте цифра, к тому же он нуждался в деньгах, потому как имел привычку очень быстро с ними расставаться.

– И что хочет ваш влиятельный человек от меня? Обмануть систему, отключить камеры наблюдения, позволить ему проникнуть на территорию отдела? – Собеседование превратилось в обсуждение криминальной схемы, Антуан был явно не готов к тому, что дело примет столь внезапный и опасный поворот.

– Он просит от вас всего вышеперечисленного. – Согласно кивнул Монро. – Но так как дело предстоит крайне пикантное, мы не можем вовлекать в него кого-то ещё, поэтому в добавок ко всему вам самому предстоит проникнуть на территорию отдела и взять один из образцов проекта «Мантикора».

– Что? – От удивления Антуан чуть не перевернул стоящие перед ним кружки. – Это будет уже воровство! Я не могу на такое пойти! А если меня поймают?

– Разве вы не зарекомендовали себя, как специалист высшей категории? – Поинтересовался Монро. – Судя по вашим словам, вы весьма просто можете обмануть сигнализацию и камеры или я понял вас не совсем верно? – На этот раз Монро ехидно улыбнулся. – Ваша квалификация расхваливается во всех резюме, которые мне доводилось читать. К тому же, так у вас появится возможность в некоторой степени отомстить сидящим там скрягам. Можно рассматривать это, как торжество справедливости.

– Но… но… – Антуан пытался возразить, да только ему нечем было крыть. Человек в костюме заманил его в ловушку, и сейчас она захлопнулась.

– Вот вам номер. – Монро поднялся и положил перед обманутым Антуаном визитку. – Позвоните по нему, когда примите окончательное решение. От вас потребуется сказать только «да» или «нет». В случае положительного ответа я назначу вам повторную встречу и проясню некоторые детали, которые обезопасят вас. Если вы действительно толковый специалист, то предстоящая работа не вызовет у вас никаких осложнений.

После этого как ни в чём не бывало Монро застегнул пуговицы пиджака и неспешно двинулся в сторону выхода, блестя лакированными туфлями. Антуан крепко сцепил под столом руки, пытаясь унять сильную дрожь, а глаза его смотрели на изящный стакан, из которого его собеседник не сделал ни единого глотка.

Любитель понедельников

Вопреки сложившемуся мнению профессору нравились понедельники. Они были ничуть не хуже всех прочих дней недели и в большей степени способствовали уединению – профессор любил приходить пораньше и в тишине своей лаборатории заниматься экспериментами. Через несколько часов площадь производственного отдела заполнится людьми, а вместе с ними прибудет и суета: послышатся разговоры и раздражающие телефонные звонки, включатся станки и насосы, в общем, установится типичный фон рабочей атмосферы, в котором иногда так трудно бывает сосредоточиться.

Учитывая всё это и малую потребность во сне, профессор предпочитал оказываться на своём рабочем месте как можно раньше. Он поднялся по ступенькам на крытое крыльцо, поймал на груди болтающийся пластиковый прямоугольник в потрёпанном держателе и приложил его к прорези магнитного замка. Послышался знакомый писк, и дверь впустила его внутрь.

Во всём отделе не горело ни единой лампы, помещения были залиты полумраком. Нашарив рукой рубильник, профессор щёлкнул им и тут же сощурился. Как и всегда на протяжении последних нескольких месяцев в первую очередь его взгляд сфокусировался на широкой пробковой доске, к которой разноцветными кнопками крепились всевозможные напоминания, сообщения, извещения и прочие информационные материалы разнообразных форм и содержаний. Кто-то завесил объявление о международной конференции по вопросам инновационных технологий, но профессору был виден самый его уголок, выглядывающий из-под размалёванного постера. Он сочувственно покачал головой – вывешенные объявления в какой-то степени отражали сдвинувшиеся приоритеты молодого поколения.

По левую руку от него вырисовывалась арка, ведущая в конструкторский отдел, там неясно мерцали спящие мониторы, жужжали компьютеры, с правой стороны располагалась комната административного персонала, её занимали важные, но мало что понимающие люди. Профессору достаточно приходилось сталкиваться с некомпетентностью руководящего состава, что всякий раз отнимало существенное количество времени и тормозило его работу. Без лишней необходимости он старался не заходить в эту комнату и по всем вопросам свести общение с её обитателями к минимуму.

Более тридцати лет он преподавал в Университете, к которому примыкал производственный отдел, он преодолел немалый путь от неумелого студента до профессорского звания, от теоретических основ до собственных смелых гипотез, от задумок до реализаций и оформления патентов. Для своего возраста ему удалось сохранить достаточную гибкость ума, чтобы не превратиться в закостеневшего старика, бездумно повторяющего давно заученные фразы. Профессор держал свой мозг в прекрасной форме, он был открыт новым веяниям, он совершенствовал собственные приспособления и с большим нетерпением ждал предстоящей международной конференции.

Под его руководством находился проект, о значении которого знали лишь единицы и носивший неофициальное название «Мантикора». Профессор сплотил вокруг себя кружок приближенных коллег и с большим азартом принялся за эксперименты, довольно быстро позволившие нащупать правильное направление дальнейших исследований. Если бы не препоны, выражающиеся в бумажной волоките, если бы не проблемы с поставками некоторых компонентов машин, если бы со стороны руководящих личностей было бы больше отдачи и желания идти навстречу… Если бы… Слишком много сослагательного наклонения, неуместного в реальной жизни, действительность была такова, что даже те мизерные, сиюминутные успехи давались учёным с превеликим трудом.

Иногда профессор в самом деле не понимал ответственных людей, принимающих решения: неужели они не заинтересованы в дальнейшем развитии? Неужели они просто не понимают, какой шанс выпал всему Университету, какое уникальное открытие готовится в его стенах? Сколько раз ему приходилось сдерживать гнев, чтобы не сорваться на никчёмных дилетантов, стопорящих всю его работу! Накопленные за время преподавания идеи рвались наружу, его распирало от открывающихся возможностей, он не уставал изобретать всё новые способы применения образцов, попавших в его бережные руки. Перспективы грозили расширить представления о механической обработке, перевернуть их, по-новому осмыслить данную дисциплину…

Это был не только его шанс, это был шанс всего человечества, это был шаг на следующую ступень технологического развития, но в данный момент только несколько человек имели представление об истинной ценности экспериментов с непонятным названием «Мантикора» и, увы, практически не имели никакой поддержки руководящего состава и всех тех привилегий, исходящих от него.

Утром профессору хорошо думалось, он был один во всём здании, и ничто не портило иллюзорную свободу его изобретательской фантазии. Для себя он давно принял решение, что доведёт работу до конца, несмотря на внешние раздражители и полное непонимание и неприятие его попыток. Он точно знал, что в образцах скрывается внушительный потенциал, и результаты экспериментов всё больше подтверждают его ожидания.

Прежде всего он собирался запустить кофе-машину, медленно выпить стаканчик, а затем уже перейти непосредственно к запланированной на эту неделю серии тестов. Небольшая столовая зона находилась по соседству с кабинетом администрации. Профессор вытащил с верхней полки свой стакан, проверил наличие зерна в выдвижном отсеке и, задав крепость будущего напитка, поставил стакан под краник. Вполне естественно взгляд его скользнул по верхней крышке кофе машины, на которой размещалась эмблема изготовителя. Хромированные буквы «МЛ» – символ «МеканикаЛарс» – блеснули под флуоресцентными лампами и нашли отражение в нахмурившихся глазах профессора.

Корпорация Ларса, наплодившая множество дочерних компаний, уверенными шагами двигалась в сторону светлого будущего, обещая людям всевозможные удобства и блага, но только профессор был не согласен с теми методами, к которым она прибегала, прикрываясь новомодными тенденциями и дорогой рекламой. И профессор, и корпорация стремились к прогрессу, но выбирали для этой благой цели совершенно разные дороги.

Получившая заказ кофе-машина начала издавать булькающие звуки, ей требовалось некоторое время на приготовление напитка, профессор как раз успел бы запустить свой компьютер и подготовить тестовые таблицы, ему не терпелось приступить к эксперименту.

Прямо возле двери столовой зоны начинался длинный коридор, по бокам которого располагались входы в различные отделы. За широкой раздвижной дверью находился цех механической обработки, вдаль уходили ряды сверлильных, токарных, фрезерных станков. Пробивающееся сквозь жалюзи солнце красило застывшие механизмы в яркие цвета, безжизненно висели провода, пол был усеян стружкой, и кругом стоял устойчивый запах смазки. Это картина была хорошо известна профессору ещё со студенческих времён, практически вся его осмысленная жизнь была связана со станками и тяжёлой наукой конструкционной обработки. Однако сегодня его интересовала соседняя дверь.

Вход в лабораторию соседствовал с механическим цехом, и профессор с расстояния в несколько шагов обратил внимание на произошедшие изменения. Табличка на двери висела криво. Он абсолютно был уверен в том, что в пятницу вечером та располагалась строго по центру, потому что иначе он – прирождённый перфекционист – заметил бы такое и в обязательном порядке поправил бы табличку. Да и кто мог бы сбить её, если перед выходными профессор последним покидал помещение лаборатории?

Тень неприятного предчувствия коснулась его сердца. Он протянул руку, выровнял табличку и только после этого прикоснулся магнитным ключом к щели. Перед ним раскрылась ещё одна тёмная комната, где-то на другом конце коридора гудела кофе-машина, но профессор моментально выбросил её из головы, ему не нравилось шевельнувшееся внутри предчувствие. Он зажёг свет.

С детства приученный к порядку профессор не выносил вида разбросанных вещей, не могло и речи быть о том, чтобы оставить в лаборатории инструмент или тестовый журнал не на своём месте. Порядок должен присутствовать не только в голове, но и на рабочем месте! Этой аксиомой он руководствовался на протяжении всей жизни и не видел поводов для отказа от неё. Однозначно он не мог оставить лабораторию в таком состоянии перед своим уходом, такое просто исключено!

Ближайший к двери стол был сдвинут с места, выпавшие из органайзера ручки рассыпались по столешнице, стулу и частично попадали на пол. Тут же валялись вычерченные графики и сводные таблицы, линейки и нераспечатанная упаковка канцелярских скрепок. Очевидно, что кто-то задел стол или, что вероятнее, врезался в него с такой силой, что опрокинул стоящие на нём предметы.

Жуткие подозрения возникли в голове профессора, он понимал единственность объяснения произошедшему, но до последнего отказывался в него верить. Он страшился того удара, который мог обрушиться на него в ближайшее время. На нетвёрдых ногах он пересёк первую комнату и застыл на пороге второй, боясь включить подсветку. Его правая нога заскользила в сторону, и ему пришлось ухватиться за стену, чтобы не потерять равновесие.

По полу растекалась обширная лужа. Взяться она могла только из холодильника, к прозрачной панели которого был устремлён безнадёжный взор профессора. По ту сторону стеклянной перегородки были установлены пневматические улавливатели, зажимающие сосуды с образцами. Четвёртый в ряду отсутствовал.

Странная смерть

Налицо были явные следы взлома. Это даже не пытались скрыть. Складывалось впечатление, что дверь чуть ли не сняли с петель – так неизвестные торопились попасть внутрь, что не сочли нужным прибегнуть к аккуратности. Замок был разворочен, а менее крепкие засовы просто вырваны из креплений. Судя по всему, для них единственным критерием являлась скорость, а всем остальным можно было пренебречь, даже жизнью несчастного, к которому они не проявили ни капли внимания. Подобное равнодушие к умирающему придавало ситуации ещё больший налёт загадочности. Из этого следовало, что взлом двери и проникновение в квартиру преследовали иные цели, никоим образом не связанные со спасением её жильца.

Чуть позже со слов соседей удастся установить примерную последовательность событий, происходивших воскресным утром в упомянутой квартире, но общая картина от этого примет только более запутанный вид. По заявлениям нескольких лиц сначала они услышали дикие крики, причиной которых, по их мнению, являлась боль. Такие звуки издают не напуганные люди, не злящиеся и не ссорящиеся, длинные завывания на протяжении довольно продолжительного времени говорили о сильных телесных страданиях. Самый первый, резкий вскрик заставил некоторых соседей проснуться, затем крики не прекращались до самого конца, иногда к ним прибавлялся грохот разбиваемой посуды, несколько раз падала крупная мебель, но человеческий голос, исполненный страдания, слышался на протяжении двадцати минут, по истечению которых жилец квартиры предположительно скончался, так и не дождавшись приезда полицейских.

Интересно получалось, что крики начались несколько раньше появления незваных гостей, коих предположительно было двое, то есть неуклюжий взлом в действительности не являлся причиной мучений мужчины, но, его состояние в некоторой степени объясняет поспешность действий внезапных посетителей – им хватило ума сообразить, что в скором времени в квартиру нагрянут полицейские. Но при этом им необходимо было попасть внутрь, даже рискуя нарваться на слуг закона. С чем же была связана столь насущная потребность? Почему они никоим образом не помогли умирающему мужчине? И почему их визит и его смерть совпали?

На эти и многие другие вопросы нужно было ответить детективу Эрзе Генрику, которому и досталось это дело. Патрульный встретил его у подъезда и, пока они вместе поднимались по лестнице на шестой этаж, успел пересказать те крохи информации, что имелись на данный момент. Естественно, в первую очередь, детектив решил задержаться около входной двери и внимательно её осмотреть.

– Дверь была закрыта, когда вы здесь оказались? – Поинтересовался он, сидя на корточках и заглядывая в скважину.

– Она была прикрыта, но не зафиксирована замками. – Ответил ему сержант, первым прибывший на место преступления.

Эрза кивнул: те, кто покидали квартиру, весьма сильно торопились, у них не было времени возиться с дверью, да и смысла в этом не было никакого. Интересно было бы узнать, насколько они разминулись с полицейскими, спешащими на вызов.

– А крики начались до того, как дверь выломали? – Детектив не торопился подниматься, теперь он осматривал пыльный коридор и лестницу, которой должны были воспользоваться беглецы.

– Да, всё так. – Сержанту приходилось ранее работать с Генриком, он знал манеры и привычки детектива, поэтому заранее и озаботился опросом возможных очевидцев.

– В таком случае понятно, почему они прибегли к такому способу. В тот момент хозяин квартиры уже не имел возможности впустить их внутрь, но им почему-то нужно было сюда попасть…

Проговаривая собственные мысли, Эрза распрямился, достал из кармана тонкие перчатки, натянул их на руки и уверенно перешагнул порог квартиры. В нос сразу ударил химический запах, Генрик не мог определить его конкретные составляющие, но сомнений в его происхождение не оставалось. Определённо именно такой аромат стоял внутри химических лабораторий: резкий, раздражающий, отталкивающий. Совершенно не подходящий для жилых помещений, а потому сразу обращающий на себя внимание. Генрик обратил внимание на то, что лица других полицейских сморщились, один даже поднёс к губам носовой платок.

Квартира имела весьма запущенный вид, сразу становилось ясно, что в ней обитает человек, совершенно безразличный к своему окружению. Узкая прихожая упиралась в шкаф с перекошенной дверцей, из которого торчали рукава курток, в полном беспорядке по полу была разбросана разнокалиберная обувь: летние сланцы лежали вперемежку с зимними ботинками, кроссовки чередовались с заношенными туфлями, а в самом углу прятались потёртые футбольные шиповки. Аккуратно ступая по пятачкам свободного пространства, Эрза пересёк прихожую и оказался в просторной, но не менее захламленной комнате. К дальней стене крепился подвешенный велосипед, который, в свою очередь служил, вешалкой для кучи других вещей. Помимо этого, всё остальное пространство находилось во власти беспорядка: спортивное снаряжение занимало целый угол, детектив разглядел беговую дорожку, боксёрскую грушу и целую коллекцию гантелей; тут же стояли разобранные корпуса от компьютеров, лежали вентиляторы, платы, всё было опутано проводами; в большом множестве наблюдались грязные чашки, бокалы, кружки, видимо, хозяин квартиры не утруждал себя мытьём посуды, предпочитая вместо этого всякий раз использовать новую.

Как понял Эрза, эта комната представляла собой что-то вроде кабинета или рабочего пространства. Хотя трудно было сказать наверняка. Он двинулся дальше туда, где запах химических реакций набирал большую силу. Детектив не сомневался, что эпицентр этого запаха обнаружится возле тела умершего.

Устойчивый химический запах доносился с кухни, именно в том направлении и двинулся Эрза, ведомый чутьём и заранее готовящий себя ко встречи с очередным трупом. Кухня была большого размера, и к тому же полностью освещена, благодаря окнам, расположенным вдоль одной стены. Последнее обстоятельство, однако, не сулило ничего приятного, потому как яркие лучи поднявшегося солнца представляли взгляду крайне приятную картину. Детектив на некоторое время задержался в дверном проёме, ему не приходило в голову, что предстоит столкнуться с подобной мерзостью. Химический запах достиг своего апогея. Луч света отразился от широкой лужи.

Тело представляло собой жуткую пародию на человеческий организм, ранее Генрику не доводилось сталкиваться с повреждениями такого вида. Это были не огневые ранения, не ножевые порезы, не следы когтей хищных животных… больше всего это напоминало ожоги, но оставленные не пламенем, а едкой кислотой. У трупа напрочь отсутствовали пальцы, лишь небольшие бугорки указывали на места бывших фаланг. Ладони и кисти представляли не менее ужасающее зрелище, кожа отсутствовала, мышцы лишь в некоторых местах прикрывали кости, которые так же утратили свою целостность.

Отвратительное сравнение пришло детективу в голову, ему подумалось, что тело лежащего перед ним человека словно расплавили, как обычную свечку. Ему представились медленно ползущие горячие капли воска… Если на вершине каждого пальца в отдельности установить фитиль и поджечь его, то кожа и плоть будут вести себя схожим образом с плавящимся воском. Что могло причинить такой вред человеку за малый промежуток времени?