АЛЬБИНА (спокойно, разъясняя): Не в том смысле, дурёха. Они просто друзья. Без всяких там… всяких. Просто этот Стасик, он уже здоровый лоб, а живёт у нас, будто мы ему чем-то обязаны. Работать он не хочет или не может, я уж не знаю. Из дома его мать выгнала, надоело видно содержать. Он припёрся к нам, Гена ему дал ключи от нашей квартиры, они же друзья. Ну и всё. И этот.... Стасик, теперь живёт у нас.
Нона меняется в лице. Её щёчки начинают играть, глазки озорно бегать, поза принимает деловой вид.
Альбина замечает это поведение подруги.
АЛЬБИНА (опасливо): Э… нет. Стоп! Стоп! Стоп! Вижу, куда ты лыжи навострила. Я знаю эту твою улыбочку. Даже не думай, это не твой клиент.
НОНА (не теряя настроя): Почему? Он что, не симпатичный?
АЛЬБИНА (в замешательстве): Да… нет, вроде так на мордашку ничего.
НОНА (самоуверенно): Ну и в чём тогда проблема? Он ведь свободен как я поняла? Никого у него нет, забот нет, времени свободного хоть отбавляй. В чём проблема то?
АЛЬБИНА (в замешательстве): Нона, он тунеядец, голодранец и разгильдяй! На кой он тебе сдался, я не понимаю…
Нона тяжко вздыхает, потягивается.
НОНА (расслабленно): Ах, что-то потянуло на экзотику. Да и потом, я ведь не собираюсь вот так с порога на него накидываться. Просто стало интересно посмотреть, что это за фрукт. Ты не возражаешь? Посмотреть-то на него можно – нет?
Альбина скрещивает недоверчиво руки на груди, смотрит серьёзно на подругу. Отвечает не сразу.
АЛЬБИНА (в замешательстве): Посмотреть можно! Но руками не трогать!
НОНА (не теряясь): А ему меня?
АЛЬБИНА (строго): А ему тебя тем более!
НОНА (задорно): Ладно-ладно. Разберёмся. Значит, я заскочу на днях, посмотрю, что там у тебя за тунеядец симпатичный затесался.
Нона встаёт со скамьи, поправляется.
Альбина настороженно смотрит на подругу.
НОНА (уверенно, спокойно): Да всё нормально будет, не переживай. Зайду как бы случайно. Я ведь и правда у тебя в гостях была последний раз… Наверное, года два уже не заходила. Ты почему, змея такая, лучшую подругу в гости не зовёшь?
АЛЬБИНА (строго, серьёзно, недоброжелательно): Зову! Приходи, очень буду рада!
НОНА (уверенно, спокойно, несколько нахально): Всё! Замётано. На днях заскочу. Я позвоню. Ну а сейчас прошу меня извинить, нужно забежать ещё в пару мест, договаривалась. Увидимся…
Нона подмигивает, машет ручкой и уходит.
АЛЬБИНА (строго, серьёзно, недоброжелательно): Давай-давай…
Альбина не скрывает своего переживания, хотя и сама не знает, что именно ей не нравится в этой идее познакомить Стасика и Нону.
Нона уходит. Альбина сидит на скамье одна.
Звучит грустная лирическая композиция.
Альбина прикладывает ладонь к подбородку, думает. Пожимает плечами, осуждающе качает головой, встаёт, медленно выходит на авансцену, сложив крестом руки на груди.
Музыка стихает.
АЛЬБИНА (задумчиво): Странная всё-таки штука – жизнь. Мы…, почему-то всегда стремимся корректировать и управлять не только своими судьбами, но и судьбами тех, кто нас окружает. Я это сейчас поняла, пока сидела вот на этой скамейке.
Показывает кивком на скамейку, с которой только что встала.
АЛЬБИНА (задумчиво): Что примечательно – мы совершенно спокойно и уверенно суём свой нос не только в жизнь друзей, но и даже в жизнь недругов. Я не знаю, что меня так взбесило в том, что Нона заинтересовалась Стасиком. Конечно, я не считаю Стасика достойным претендентом на роль кавалера Ноны. Точно так же я не считаю и Нону достойной партией для друга мужа. Мне вообще в принципе не хотелось бы, чтобы они как-то контактировали и общались. Нет ничего хорошего в том, чтобы друг мужа и подруга жены имели какую-то связь между собой. Поверьте, в этом нет ничего хорошего хотя бы потому, что они очень много знают о нас. И как-нибудь случайным делом разоткровенничавшись, могут таких дров нам наломать, что потом собрать семейную поленницу уже никто не сможет, да и не захочет. Как бы там ни было – мне не нравится эта идея. Но! Кто я такая, с другой-то стороны, чтобы лезть в жизнь своей подруги и в жизнь друга мужа. Ведь они себе этого не позволили в подобном ключе, так почему же я так неспокойно отношусь к их возможному союзу?
Самость?
Эта таинственная женская нотка чувства собственности, которая не знает границ и рамок приличий?
Быть может. Но… Скорее всего, здесь имеет место чувство страха. Именно страх за то, что мой муж может узнать благодаря такому обороту то, что знать ему не нужно. Думаю, что именно в этом кроется корень моих смятений и недовольств. А отсюда следует простой и старый как мир вывод. Будьте осторожны в своих откровениях с друзьями и подругами, ибо последним необязательно становится предателями, чтобы подставить Вас!
Альбина задумчиво смотрит на зрителя, качает обречённо головой и оборачивается, чтобы уйти, но в этот момент на сцену выходит Пантелей.
Пантелей не видит Альбину, Альбина же обернувшись, замечает, как Пантелей проходит за скамьёй, спеша по своим делам. Она окрикивает его и тут же прикрывает себе рот ладонью.
Но Пантелей успевает услышать и оборачивается. Он видит Альбину. Останавливается. Лицо его передаёт неожиданную радость.
Звучит лирическая музыка.
Альбина и Пантелей, осторожно оглядываясь по сторонам, медленно стесняясь как дети, направляются друг к другу.
ПАНТЕЛЕЙ (робко): А я… (неуверенно показывает жестом в направлении куда шёл) иду себе, не смотрю по сторонам, а тут…
АЛЬБИНА (робко): Привет…
ПАНТЕЛЕЙ (робко): Здравствуй…
Альбина прикусывает губу, немного горбится от неуверенности, ей неловко.
АЛЬБИНА (робко): Мне… наверное, не стоило так безрассудно себя вести, прости, я не подумала, когда окрикнула тебя.
ПАНТЕЛЕЙ (робко): Да… Да ничего страшного.
АЛЬБИНА (робко): Да?
ПАНТЕЛЕЙ (робко): Ну… конечно. Что тут такого, мы же с тобой просто…
Альбина внимательно настороженно смотрит на Пантелея.
Пантелей ловит на себе этот взгляд, осекается.
ПАНТЕЛЕЙ (робко): Просто… поздоровались.
Альбина печально задумчиво качает головой.
АЛЬБИНА (печально): Ну да…, ну да.
Альбина грустнеет, Пантелей это замечает.
ПАНТЕЛЕЙ (робко): Прости, я…, что-то не то сказал, да? Что не так, Альбина?
Альбина поднимает спокойно-печальные глаза на Пантелея.
ПАНТЕЛЕЙ (робко): Я тебя обидел чем?
АЛЬБИНА (печально): Да нет, ты всё сказал правильно. Мы просто поздоровались, ничего в этом такого нет. Всё так. Это я себе что-то надумала. Это ты меня извини. Извини…
Альбина отворачивается и спешно покидает сквер.
Пантелей ничего не предпринимает, не останавливает её, он смотрит с пониманием и отпускает, печально опустив взгляд.
ЗТМ.
5 ДОМ АЛЬБИНЫ И ГЕНЫ
Стасик вальяжно сидит в кресле в халате, закинув ногу на ногу. Попивает чай, читает газету.
Возвращаясь с работы, в квартиру входит Гена. Ставит кейс на пол, с некоторой ноткой сарказма облокачивается на шкаф, глядя на Стасика.
ГЕНА (сдержано): Здравствуй, дорогой друг.
СТАСИК (не отрываясь от газеты): Здоров.
ГЕНА (сдержано): Судя по всему, ты совсем недавно проснулся.
СТАСИК (не отрываясь от газеты): Да…, так сладенько у вас спится. С час назад встал. В душик вот сходил, сижу, пью чай.
Стасик оборачивается впервые к Гене.
СТАСИК (с интересом): Я слышу в твоём голосе нотки раздражения. Что-то не так на работе?
ГЕНА (сдержано): На работе всё более-менее. А вот дома мой халат почему-то отирает чужие плечи, и мне это, признаться, не очень сильно нравится. Ты бы ещё трусы мои надел!
Стасик виновато смотрит на Гену.
ГЕНА (понимая смысл этого взгляда): В смысле? Надел что ли?
СТАСИК (оправдываясь): Ну а что я должен был надевать? Мои-то несвежие. Других у меня нет.
Гена возмущённо разводит руками.
СТАСИК (оправдываясь): Да ты не переживай, я в них ещё даже ни разу не… В общем, свои я постирал, высохнут – переоденусь.
Гена молчит, тихонечко недовольно рычит.
СТАСИК (откладывая в сторону газету и скрещивая деловито руки на груди): Дружище, мне кажется, ты как-то напряжён. Расслабься, сходи в душ, выпей чайку. Жизнь прекрасна, стоит ли опускаться в своих переживаниях до каких-то там халатов и трусов. Тем более что я ведь это всё так, временно взял попользоваться. Я всё верну, не грусти.
Гена уходит на кухню, Стасик возвращается к газете.
Гена возвращается частично переодетый и с кружкой в руке. Садится на диван. Пьёт чай, не очень добро смотрит на своего друга, который закрыт газетой.
СТАСИК (спокойно): Стабильности в мире нет. Санкции, требования, переговоры.
Стасик сминает газету и отбрасывает её в сторону.
СТАСИК (спокойно): Из года в год одна и та же возня там меж глав государств. А пользы для народа от этого никакой, один только вред.
Стасик ищет поддержку в глазах друга, но Гена явно не настроен на обсуждение политических вопросов.
ГЕНА (посмотрев осуждающе на смятую брошенную газету): Я кстати, эту газету вчера купил себе на вечер. Думал, приду в пятницу с работы, скоротаю вечерок, ознакомлюсь с текущим положением дел в мире. А теперь мои планы небрежно скомканы и валяются на полу.
СТАСИК (спокойно): Да брось ты, что там читать, я ведь всё тебе уже рассказал, что там было.
Гена скрипит зубами, но держится.
Стасик встаёт с кресла, потягивается, подходит к другу, садится рядом на диван, начинает массировать Гене шею, руки, трапеции.
СТАСИК (с видом знатока): Уууу, старина. Как у тебя тут всё забито. Дело плохо. Ты, похоже, очень давно не расслаблялся. Ладно, я волк – одиночка, но у тебя же есть жена. Ты что Альбинку совсем не эксплуатируешь?
Гена отставляет в сторону свой бокал.
ГЕНА (сурово): Это не твоё дело.
Стасик убирает руки от друга и поднимает их вверх, сгибая в локтях, как бы сдаваясь.
СТАСИК (мирно): Ладно-ладно… Я всё понял… Хоть я и совсем не это имел ввиду. Я говорил о массаже, но про это я тоже понял.
Стасик отворачивается, несколько обидевшись.
Гена понимает, что грубовато обошёлся с другом, видит, что Стасик насупился, чувствует свою вину, старается как-то умять эту ситуацию.
ГЕНА (виновато): Да…, спасибо за массаж… Так как-то и вправду полегче стало.
СТАСИК (насупившись, не поворачиваясь): Угу.
Гена, кусает губы, вздыхает, садится посвободней, и становится уже более отрытым собеседником.
ГЕНА (виновато): Ты прав, дружище, извини, что я тебе дерзнул. Между мной и Альбиной на самом деле словно пробежала кошка. И уже довольно давно.
Гена сидит в задумчивости, Стасик отходит от обид, оборачивается к другу, кладёт ему на плечо руку поддержки.
СТАСИК (виновато): Это из-за меня, да?
