В купе. Пьеса на 5-6 человек

Оставшиеся пассажиры быстренько выпивают по стаканчику чая на дорожку.

Прощаются.

Стас уходит.

В купе ненадолго возникает неловкая пауза.

НАСТЯ: А чем ты занимаешься в Новосибирске?

НАЗАР: Я в рекламном бизнесе работаю уже седьмой год. Не скажу, что прям к душе работа, но платят хорошо. Я собственно, по этому вопросу и ездил в Краснодар. Переговоры вёл с крупным клиентом.

НАСТЯ: Ясно. А я работаю в цветочном магазине. И что-то, должна сказать, тебя там ни разу не видела. Жене цветов, что ли, не даришь?

Настя не скрывает своей симпатии к Назару, зондирует почву хитрыми манёврами на предмет его семейного положения.

Назар прекрасно понимает суть двойственного вопроса, и своей улыбкой даёт понять, что понимает направление дальнейшего общения.

НАЗАР (выдержав паузу): Нет, не покупаю.

На лице Насти появляется надежда, как следствие хрупкая радость.

НАЗАР: Я их бесплатно беру. Друг держит сеть цветочных магазинов, поэтому у меня там специальные условия.

Настя грустнеет. Не желая выдавать своей мимики, быстро отворачивается к окну:

НАСТЯ (сдержанно): Везёт.

Тишина, неловкая пауза.

Назар понимает настроения собеседницы.

НАЗАР: Прости, за прямой вопрос… Ты замужем?

НАСТЯ (отрешённо, не отрывая взгляда от окна): Была.

В купе вновь повисает пауза внутренних раздумий, томлений, неловкости.

Настя и Назар перебрасываются осторожными взглядами в которых есть всё. Страсть, понимание невозможности её реализовать следуя семейному кодексу, взаимные обречённые надежды и боязнь признаться в них себе.

Ситуацию разряжает сторонний человек.

В купе заходит старичок, быстро оценивает обстановку.

СТАРИК: Добрый. Я Вас сильно не потревожу, через несколько часов выхожу. В соседнем купе мои друзья едут, как оказалось, я там у них и посижу, а вещи пока пусть тут. Присмотрите?

НАСТЯ: О чём речь, Вы нам не мешаете, пожалуйста, Вы такой же пассажир, как и мы, располагайтесь!

СТАРИК (смущённо, чувствуя напряжение в купе): Да конечно, конечно, спасибо, но я всё же лучше с друзьями, так и время за разговором быстрей пройдёт, а много ли надо старику.

Назар и Настя не настаивают.

Следят взглядом за ловкими движениями старичка.

Старик лихо разбирает вещи, забрасывает свой багаж на верхнюю полку. Ещё минуту что-то ищёт в рюкзаке, после чего спешно покидает купе, осторожно притворив за собой дверь.

НАЗАР (с добрым смешком): Ай да старик!

НАСТЯ: Неужели со стороны глядя на нас можно сделать вывод, что между нами что-то происходит?

НАЗАР: Со стороны всегда видней. По-видимому, так оно и есть.

Настя нежно улыбается в ответ и вновь устремляет свой взор в окно.

Старик возвращается с неловкой физиономией.

СТАРИК: Я прошу прощения… Там… в общем, минут пятнадцать я побуду с вами.

НАСТЯ: Конечно. Чай?

СТАРИК: Охотно…

Настя наливает чай, подаёт старику. Он аккуратно поглядывает на пару напротив себя.

НАСТЯ: Вы так на нас смотрите, будто… ну, я даже не знаю…

СТАРИК: А что, я не прав?

НАСТЯ (смущённо, глянув на Назара): Я не знаю… Нет, нет, конечно, нет.

Старик делает несколько глотков, отрешённо произносит.

СТАРИК: Когда-то и я был молод. Любил каждый раз как в первый раз. Признаюсь, был грешен. Жена не была для меня единственной спутницей жизни. Она была прекрасным человеком, мне с ней крупно повезло.

НАСТЯ: Она умерла?

СТАРИК: Да… Пять лет назад. Онкология забрала её.

НАЗАР: А те… другие… они…

СТАРИК: Да, мы общаемся до сих пор… Теперь уже просто общаемся. Но вы знаете, молодые люди. Я не жалею о том, что прожил жизнь именно так. И если бы мне представился шанс прожить её иначе – я прожил бы её точно так же.

НАСТЯ: Честно говоря, я в некотором смятении… Вы представляетесь достаточно мудрым человеком. А ваши слова противоречат прописным истинам.

СТАРИК: Вы говорите прописным истинам…

НАСТЯ: Да.

СТАРИК: Но кто их писал?

НАСТЯ: Я не знаю.

СТАРИК: Вот и я о том же.

Пассажиры купе сидят в задумчивости, старик пьёт чай.

СТАРИК: Когда мы поженились, я искренне верил в то, что буду верным мужем и достойным отцом. И я стремился к этому. Шёл год за годом, отношения с женой становились всё хуже. Мы видели, что между нами разрастается пропасть, но не могли понять, в чём причина. Я старался не смотреть ни на кого, кроме неё, она старалась никого не замечать кроме меня. Через четыре года такой жизни меня стали посещать мысли о суициде. Не в радость стало всё. Работа перестала быть любимой, жена стала совершенно безразлична, ребёнок больше раздражал, чем радовал. И я видел, что с женой происходит то же самое. Оказалось, что наша преданность и замкнутая честь друг перед другом не привела к ожидаемым результатам. Мы с ужасом осознали, что те счастливые отношения которым нас учили, между принцем и принцессой, бывают только в сказках. Наша семья трещала по швам, и мы не знали, как её спасти. Но мы не желали её рушить, а жить вместе уже не могли.

Назар и Настя слушают взахлёб.

СТАРИК: Тогда на семейном совете было принято решение провести один месяц отдельно. Мы дали слово друг другу, что не будем спрашивать по истечению месяца ни о чём. Всё что произойдёт за этот месяц с каждым из нас – это останется только внутри каждого.

В этот вечер я впервые за четыре года вздохнул свободно. Уже на следующий день встретил по иронии судьбы очаровательную девушку, с которой провёл незабываемую неделю. А на следующей неделе я встретил девушку ещё лучше и тогда провёл незабываемую неделю с ней. И потом весь оставшийся месяц провёл с двумя этими девушками.

Когда я вернулся к жене, на работе у меня случился прорыв в карьере, я вернулся уже не рядовым менеджером, а начальником отдела. Мои глаза сияли, я был полон жизни и сил. Когда я увидел свою жену, то воспылал к ней новой страстью. Примерно то же самое произошло и у неё. В последующем мы, конечно, не были показательной семьёй в плане верности. Не афишировали, но оба понимали, что у каждого есть кто-то ещё. Мы не говорили об этом, просто знали. Но мы прошли весь путь вместе. И безразличными друг другу уже не были.

Старик допивает чай, ставит стакан на стол, благодарит, собирается уходить.

НАЗАР: Вы хотите сказать, что измена способствует усилению отношений?

СТАРИК: Я этого не говорил. Но я точно знаю, что если узы брака или чего-то ещё накладывают на человека ограничения, то он становится несчастным. Постепенно, планомерно, неизбежно.

НАСТЯ: Но как же тогда быть, если и так не хорошо и так плохо?

СТАРИК: Я не сказал, что у меня было не хорошо. Я лишь сказал, что ограничения в отношениях приближают их крах.

НАСТЯ: Так что же делать?

Старик, останавливаясь в дверях.

СТАРИК: Измена и свобода – это не одно и то же. Изменять или нет – дело каждого… но будьте свободны! Всегда! Во всём! Не задавливайте в себе любовь, стесняя её невидимыми тисками, лучше взращивайте её в себе и преумножайте.

Старик улыбается, выходит из купе.

Герои сидят рядом, осмысливают.

НАСТЯ: Как ты думаешь, что он имел ввиду и почему решил поделиться этим именно с нами? Просто так? Время скоротать?

НАЗАР: Не думаю, что просто так. Взор у старика достаточно проникновенный. Видимо он и в самом деле увидел в нас то, что мы сами ещё не разглядели. Или разглядели, но не можем себе в этом признаться. НАСТЯ (обдумав): Похоже, что ты прав (думает). Но что он хотел нам этим сказать?

Назар задумчиво цитирует.

НАЗАР: Не задавливайте в себе любовь, стесняя её невидимыми тисками… Молчат.

НАЗАР: Допускаю, что он увидел более трепетную связь между нами, чем просто у попутчиков или случайных друзей. Но он говорил не о том, что нужно раскрепоститься, отбросить моральные рамки и пуститься во все тяжкие, как бы это не звучало наивно с моей стороны, извини.

НАСТЯ: Всё нормально.

НАЗАР: Я думаю, он говорил о сублимации этого состояния. Преумножения его и взращивания в направлениях созидания, а не разрушения… хотя бы той же семьи.

Молчат.

НАСТЯ: То есть ты думаешь, что разъяснил мне более простыми словами? Ты всё только усложнил.

Смеются.

НАСТЯ: Ладно, я поняла. Но если всё так, то, что мы будем с этим делать?

Назар смотрит внимательно на Настю, она смотрит на него.

Опасная грань, чувства, трепет, понимание и нежелание принимать это понимание.

Настя меняет тему, чувствуя не в силах больше держать напряжение, отводит взгляд.

НАСТЯ: Как тебе живётся на верхней полке?

НАЗАР: Прекрасно. Благодаря тебе я чувствую себя на своём месте, в своей тарелке, так сказать.

Настя встаёт спиной к Назару, смотрит в окно.

НАСТЯ (негромко): А я благодаря тебе как раз нет.

НАЗАР: Что прости?

Настя оборачивается.

НАСТЯ: Нет-нет, я рада, мне тоже внизу комфортней. Я благодарна тебе за то, что ты согласился поменяться местами.

Назар встаёт, спиной к Насте, что-то перебирает в сумке.

Настя делает рывок к нему в попытке обнять, но в последний миг останавливает себя… Отходит обратно.

Назар складывает, что хотел на место, вновь садится на нижнюю полку.

НАЗАР: Знаешь, всегда стремился купить место на верхней полке. Обзор на поля, леса и бескрайние степи открываются именно с верхней полки. А я люблю созерцать. Но верхних полок в этот раз в продаже не оказалось.

НАСТЯ: А я всегда стремилась купить нижнюю. Подниматься, спускаться всё время приходится, тем самым тревожа нижнего соседа, а соседи разные бывают, не всем эти похождения нравятся. Я не хочу создавать никому неудобств. Но, на нижних полках не было мест. Не судьба.

НАЗАР: Или как раз судьба, как знать.

НАСТЯ: Да, как знать…

Пара вновь смотрит друг на друга страстным взглядом. Они сидят рядом, тела их неосознанно приближается друг к другу.

И когда губы Назара и Насти почти соединяются в каком-то неведомом гипнозе, раздаётся робкий стук в дверь.

Назар, Настя одёргиваются, приходят в себя.

НАЗАР: Да! Открыто!