Вишенка на торте

– Да? И что сегодня?

– Шея. – сухо сказала Лотти. – Чем чаще это происходит, тем меньше я чувствую себя той самой Шарлоттой.

– Да, ты изменилась. Но, может это не зависит от снов? Может, это взросление.

– Говорят, люди не меняются, но ломаются. Видимо, у меня второе.

– Лучше бы.

Ребята еще долго сидели и смотрели кто куда.

– А сколько ты был там?

– Полчаса, ли минут сорок.

– И что ты видел?

– Поле. Пустое поле. Без ветра и насекомых. Просто голая земля без рельефа и дали. Но я не был в таком. Я часто представлял такое себе, когда хотел очистить мысли. Видимо, доочищался. У тебя было…

– Да. И куклы. Повсюду. Но боли, на удивление, не было. Я даже к деревьям прикасалась. Они были, а боли не было.

– Хорошо сказано. Оно тоже там было?

– Да, длинное, высокое и долговязое.

– Странно, у меня тоже. У тебя оно откуда появилось?

– Из-за дерева.

– У меня издалека. Такое…

– Прыгающее. Я знаю.

Дон встал с травы и надел рюкзак на плечи.

– Надо лечить тебя, а мы тут фигней страдаем. Пошли.

Полночи оно стучалось в дверь подсознания Дона. Прыгало, бежало к нему. А он пытался убежать. И так ни разу и не убежал.

Вероника шла вместе с Родом. Он был молчаливым временами, и разговорить его было трудно.

– О чем думаешь? – спросила она.

– О васильках, Рони! – он с сарказмом всплеснул руками. – Конечно, о вчерашнем. Что у тебя было?

– Лес. – соврала она.

– А у меня мама.

Мать Рода умерла, когда ему было семь. Он редко о ней говорил.

– Мы разговаривали.

– И… скоро он пришел?

– Пока я не взял хлеб.

– Странно, у меня все было застывшим.

Род посмотрел на Веронику.

– Серьезно?

– Да. И оно пришло, как только у меня произошел контакт с тем миром. Странно… – она вдруг сменила тему. – Ты не заметил, что Шарлотта стала более замкнутой. Еще более замкнутой!

– Ты бы еще больше с ней зубатилась.

– Нет, серьезно. Мы нормально общаемся без вас. И она почти не улыбается, не смеется, не говорит с сарказмом. Мне кажется, это все из-за ее кошмаров.

– Тех, о которых она нам говорила тогда?

– Ага. Она сама на себя после них не похожа.

– Надо ее лечить.

– Кому?

– Эй, Род, – Рони отвела его в сторону от толпящихся школьников, – ты помнишь, что у нас есть?

– Дерьмовая жизнь?

– Кроме.

Род задумался.

– Ноутбук, Род, у нас есть волшебный ноут исполнений всех желаний! Ты понимаешь, что если мы захотим, мы можем оказаться где угодно и при любых обстоятельствах.

– Но он найдет нас!

– А если сделать так, чтобы он нам не мешал? Ты не думал о том, что все зависит от силы наших мыслей.

– Маловероятно… хотя, возможно.

– Вот именно, что возможно. Ты хоть раз пробовал чего-то захотеть? По-настоящему сильно, с надеждой, что это сбудется.

– Нет.

– Вот и я нет. Предоставим это ванильным мечтателям.

Вероника двинулась к школе.

Вскоре подошли Дон и Лотти. Как только прозвенел звонок на урок, они, не теряя ни секунды, бесшумно пошли в кабинет потерянных вещиц.

– Сегодня после уроков в восемь вечера, когда никого уже не будет, мы придем сюда и попробуем снова, но уже вместе.

– Ясно.

Дон повесил картину на место и тут дверь открывается и в комнату входит самая надоедливая и злая учительница во всем Смиттауне миссис Вордо. Сначала все думали, что она итальянка, но ровно до тех пор, пока она не высказалась об Италии своим не лучшим мнением. Ох, знали бы вы, какой скандал после этого закатили Монтеги… родители Рони были явно недовольны не то чтобы мнением учительницы, а просто тем, что она раскрыла рот!

– Мы… ищем хомячка Рони… – после долгой паузы сказал Род.

– Не видела я тут никакого хомячка, – толстая женщина прошла, шатаясь, к столу. – чего стоите? Звонок давно был.

– Оу, а мы уже уходим.

– К Вашему сведенью, мадам, мы будем идти на уроки тогда, когда сами этого захотим, и Вы нам уж точно не указ. – круто повернулась Вероника.

– Характер твой меня не пугает.

Вероника остановилась. Она улыбнулась, как учил ее брат – высокомерно и злостно.

– До свидания.

Ребята вышли.

– Иногда мне хочется размазать ей мозги по стенке. – фыркнула Шарлотта.

– Не тебе одной. – Рони толкнула дверь ногой и вошла в класс. Все смотрели только на них. – Вы продолжайте, продолжайте, мы вас не отвлекаем. – сказала она учительнице по алгебре, примиряя ее взглядом. Женщина дернула головой и продолжила урок.

***

После уроков Лотти рассказала Веро о новом кошмаре. Вероника, впервые за многое время была искренне расстроена.

– Я хотела поговорить с тобой без мальчиков потому что это ну… не их ума дело. – сказала Шарлотта. – Дон уже готов вести меня к психотерапевту, судя по нездоровому интересу к моим снам, у Рода и так проблем достаточно.

– Ты и в том мире это видела?

– Да. Почему то он не гнался за мной. Не стремился меня убить.

В «Радости» играла все та же музыка шестидесятых.

– Где Тони? Тони!

Тони не было. Зато из кухни вышел красный с испариной на лбу запыхавшийся Роджер.

– Простите, ребята, но Тони сегодня не будет.

– А что с ним?

– Я дал ему выходной, он сегодня плохо выглядел.

Лотти искоса посмотрела на Веронику.

– Будете коктейли?

– Только ей. Я не буду.

Роджер кивнул и ушел к горящим котлетам. Наступило долгое молчание. Рони задумчиво кусала внутреннюю сторону щеки.

– Будешь еще на людей гавкать?

– Вы все такие одинаковые; ты, мама, Найджел, теперь еще и Род. Тебе мораль зачитать, что я хочу и что я не хочу?

– Слушай, Вероника, это уже не очень смешно. Ты знаешь, что он может с собой сделать?

– Знаю.

– Нет, ты не знаешь.

– Нет, это ты не знаешь.

Пауза.

Вероника откинулась на спинку дивана.

– Знаешь, раньше мне было не наплевать на окружающих меня людей, а теперь мне пофиг на всех. Серьезно. Мир изменился. Всем пофиг на меня и мне пофиг на них. Я живу только для себя. Потому что я себя не в питомнике воспитывала. Каждый день я встаю и знаю, что они меня не стоят, но я стою того, чтобы жить. Ты думаешь, мне хорошо жить? Нет, у тебя хотя бы семья есть. И даже не название, а семья, а у меня есть путь. Дорога. Дорога по горящим углям и поленьям. С любой проблемой можно справиться, но с тем, что сделал из меня Смиттаун – нет.

– Не он виноват.

– Он. – твердо ответила Вероника. – Живи я в другом месте, я была бы другим человеком. Все думают, я не знаю любви и не понимаю, что такое хорошо, но я видела это и мне не нравится вспоминать об этом. Потому что это пройденный этап. Я встала на тропу войны.

– Мы все тут на тропе войны.

И ведь они подумали об одном и том же. Тут и говорить нечего!

– Теперь у нас один путь. Одна дорога.

– Ты хочешь с ним бороться?

– Мы, конечно, можем бросить ноут где – нибудь или куда-нибудь, но оно не даст нам покоя. Мне кажется, вы встряли.

Встряли они уже давно, и ошибка была не там, где они хотят ее видеть.

Глава 4. Это путешествие не будет последним. Это лишь начало.

Восемь часов вечера. Дети, стараясь не шуметь, пробрались в школу и встретились возле кабинета потерянных находок. Пока Дон скрежетал скрепкой в замочной скважине, Лотти размышляла о том, что неплохо было бы сходить в библиотеку, но вряд ли там будет что-нибудь про того монстра, ноут и… ее сны. Она все же хотела разобраться в этом, пока это не привело к летальному исходу.

Дверь поддалась и скрепка, уже не нужная как мамонту крылья, упала на пол.