Полночный заговор

– Да ладно, не кипятись… Спорим! – улыбнулся Веня и ответил на рукопожатие.

Кольцо «ночного пари» замкнулось, и спорщики смотрели друг другу в глаза.

– Эдуард, разбей, – с хищным оскалом произнёс Петя.

Неловким движением руки Эдуард разделил «кольцо».

– Бинго! – восторженно прокричал Веня, после чего, понизив голос, продолжил. – Надеюсь, ты не в обиде за «миниатюру сомнений»? Это было необходимо, чтобы ты поверил в правильность собственного решения.Память не должна рисовать сцены принуждения этой ночью. Утвердительный ответ станет решающим в жизни, и ты будешь вспоминать его в моменты умопомрачительного успеха. Например, в солнечное утро после бурной ночи со жгучей брюнеткой. Когда вы проснётесь в собственном коттедже на огромной кровати, ты откроешь бутылку шампанского, наполнишь бокалы, поднимешь валяющийся на полу хлыст, который обязательно будешь использовать в сексуальных утехах, и вот тогда ты поймешь: «Какой же молодец, Венечка! Как славно, что он подстегнул меня той ночью». Я безумно рад за тебя, старик! Нисколько в тебе не сомневался! Родная, повтори! – обратился он к официантке.

Пока несли заказ, он, подумав, хитро улыбнулся и быстро направился к рубке диджея. Они перекинулись парой слов и, когда Венечка, довольный, уже шёл обратно к друзьям, над залом разнеслось бодрое:

– И ещё один музыкальный подарок прозвучит для Пети. Ой, Александра Любимцева, который завтра вечером уезжает в э-э… Продолжительную командировку в Москву! Друзья и коллектив поздравляют его с грядущими… М-м, переменами. Желают здоровья, счастья в личной жизни. И дарят этот музыкальный подарок.

– Вот, новый поворот. И мотор ревет! Что он нам несёт? – в голос пел Веня, разливая по рюмкам принесённый коньяк.

К столу стали подтягиваться мало-мальски знакомые с одним и тем же вопросом: «А чего там? А зачем?»

– Да по делам надо, – холодно и кротко отвечал Петя. Он был явно ошарашен таким вниманием к своей персоне. Каждый не упускал возможность похлопать по плечу и дать какой-нибудь «дельный совет».

– Будем считать пресс-конференцию оконченной. Ты чувствуешь, сколько новых эмоций подарил людям? Мы предали гласности твой грядущий подвиг, и теперь молва разнесёт весть о нём по окрестностям! Ладно. Пришло время уточнить детали и запротоколировать соглашение, – с видом делового человека произнёс Веня. – Эдуард, вот теперь можно доставать телефон и включать режим видеосъёмки!

Эдуард послушно привёл видеокамеру в положение съёмки, о чём дал понять едва заметным кивком.

– Теперь повторяй за мной, – обратился Веня к Пете, который на время утратил пыл и находился мыслями в другом измерении. – Эй, ты меня слышишь? Я говорю, повторяй за мной, – ещё раз нарочито громко произнёс Веня. – Я, Александр Любимцев…

– Я, Александр Любимцев, – негромко повторил Петя, с интонациями человека, которого ведут на эшафот.

– Обязуюсь не позднее, чем завтра, отправиться в Москву, – продолжал Веня. – Я ничего не перепутал?

Петя отрицательно покачал головой.

– Ладно, не отвлекаемся. Сроком на один год без возможности тайных приездов на выходные, на новогодние каникулы и прочие календарные праздники. В знак подтверждения местоположения обязуюсь каждые три дня фотографировать чеки об оплате телефона, проездные билеты в метро. Иными словами, всё, что может засвидетельствовать пребывание, и исправно пересылать их в виде фотографий, чтобы можно было различить дату и время. Также обязуюсь фотографировать себя на фоне памятников архитектуры и табличек с названиями московских улиц!

Петя повторил.

– В случае преждевременного возвращения обязуюсь выплатить Вене Воронцову по 10 тысяч рублей за каждый «незакрытый» месяц. Если я передумаю,то обязуюсь передать в дар шесть бутылок «Хеннесси».

Петя продублировал и этот пункт договора.

– В случае исполнения договора, через год уже я, Вениамин Воронцов, обязуюсь премировать Александра Любимцева суммой в размере 120 тысяч рублей. Сегодня 31 июня. Хотя уже наступило 1 июля. Этот факт говорит о том, что договор вступил в силу с данного момента и обжалованию не подлежит. С чем я и поздравляю! – закончил Веня. – Родная, счёт, пожалуйста!

– Я ещё немного посижу, – произнёс Петя, когда счёт был оплачен, а Эдуард с Веней встали из-за стола.

– Ты бы домой поехал. Завтра тяжёлый день. Но решай сам, – с заботой произнёс Веня во время рукопожатия.

– До скорого, – по привычке сказал Эдуард и осознал глупость этой фразы.

– До скорого, до скорого… – глядя вслед друзьям, пробубнил Петя.

Он остался абсолютно один. В зале включили свет, официантка принесла последнюю рюмку коньяка.

Неожиданно Петю захлестнули воспоминания. Память была особенно щедра на эпизоды из жизни и отчаянно ворошила прошлое, не давая возможности заглянуть в завтрашний день. Петя сидел за столом, обхватив голову руками, и о чём он думал в тот момент, оставалось только догадываться. Может, о поспешных решениях и излишней горячности? А может, ни сколько не сомневаясь, детально прорабатывал план будущего путешествия? Это так и осталось индивидуально-личностной загадкой горячей души. Одно было ясно: эта ночь совершила изящный реверанс и в одночасье перевернула всё с ног на голову.

Спустя 48 часов.

– Ну чего? Моя взяла! Спор платежом красен! А ты не верил, что Петя вот так возьмёт и уедет. Я, если честно, тоже был удивлён его решительностью, но факты налицо – Петя уже в Москве. Сейчас заселяется в маленькую комнатушку и уже сфотографировался на фоне Башенных часов, – разливая коньяк по рюмкам, вещал Венечка и для пущего убеждения продемонстрировал фотографию улыбающегося Пети, – мой хороший… Он мне родным человеком стал. Созваниваемся с ним каждые два часа. Не могу поверить до сих пор: позавчера был обычный человек, а теперь как будто улетел в космос. Он для меня вроде Гагарина! Теперь переживаю за него. Надо сказать, глупое чувство, когда взрослый мужчина переживает за другого взрослого мужчину, но здесь грани гораздо тоньше, чем кажутся. Я воспринимаю его как «детище», которое вырастил, выпоил, а потом отправил на «курсы повышения моральной устойчивости и адаптации в незнакомой среде». Ты понимаешь, о чём я? – после небольшой паузы, пристально взглянув на собеседника, спросил Веня и, дождавшись, когда тот кивнул, продолжил. – Ну и хорошо. Я предлагаю опустить переживания и задуматься о лишениях, которые претерпел сам Петя, когда поддался «порыву человеческой решительности» и собственноручно воплотил его в жизнь. Ты вообще понимаешь, что произошло?! – взволнованно жестикулировал Венечка. – Мы стали свидетелями настоящего гражданского подвига, за которое нужно представлять к правительственной награде, это как минимум! Благодаря Пете мы наконец-то разрешили наш спор, непосредственно касающийся теории «резких поворотов в судьбе человека». Надеюсь, ты не забыл? – с улыбкой обратился к собеседнику Веня. – Ты утверждал, что такой пассивный тип, как Петя, не способен на кардинальные перемены! Говорил, что на пути встречаются только «флегматичные балласты», которые не способны «выпасть из гнезда» и окунуться в пучину самостоятельной жизни. Я, напомню, пытался убедить тебя в обратном и утверждал, что любой человек способен на «громкий» поступок. Мы избрали конкретную личность, отмерили срок в одну неделю и поспорили на 20 тысяч. По итогам недели смею доложить, что «личность» пребывает в Москве и устраивается на работу курьером. Теория опровергнута! А поступок, кардинально меняющий жизнь – налицо. Когда прикажете получить 20 тысяч? – закончил Веня и откинулся на спинку стула.

Собеседник немного помолчал, поёрзал на стуле и с раздражением извлек пухлый бумажник.

Спустя 72 часа.

– Алло! Николаич!.. Это Веня Воронцов тебя беспокоит. Есть у тебя пару минут? – кричал в телефонную трубку Веня. – Я, это, чего звоню: слышал, у тебя вакансия светооператора в клубе открылась?.. Так вот. У меня завтра двоюродный брат из Вологды приезжает. Парень ответственный и с техникой знаком. Я и подумал: может, возьмёшь на работу?..

Видимо, прозвучал ругательный ответ, и Веня волнительно прикурил сигарету.

– Я сам был в шоке, когда узнал! Он уже давно собирался уехать, только скрывал, наверное…

Спустя 364 дня.

– Алло! Привет, мои друзья! Приехать не получится! Дел много накопилось. А может, вы ко мне? Через две недели прощаюсь с холостяцкой жизнью, заодно мальчишник отметим в приличном месте. Кстати, Воронцов, у меня к тебе есть серьёзный разговор! И белоснежный конверт не забудь! Для меня его содержимое уже неактуально, но, сам понимаешь, спор – дело принципа. Всё! У меня регистрация рейса на Филиппины. Надо отдохнуть от суеты и перед свадьбой загореть. Оказывается, всё возможно, если послушать «добрых» людей и вовремя принять верное решение!.До скорой встречи!!

Все профессии нужны

– Ты слышала?.. Клим хотел уволиться, – завязывался разговор у барной стойки между симпатичными официантками.

Они были похожи друг на друга, как две капли воды, а одинако- вая рабочая форма делала сходство абсолютным. Темный цвет волос выгодно смотрелся на фоне белоснежных кружевных передничков, а особую стройность ножек подчёркивали короткие юбки пурпурного цвета.

– Да ладно! Мы с ним вчера виделись. Он ничего не говорил.

– Сегодня вечером заехал и попросил его уволить. Ему директор говорит: «Какое уволить? Я тебя щас так уволю! Тебе через час на работу выходить! Совсем охренел?» А Клим стоит на своём, мол, не буду я работать и все! Делайте со мной, что хотите, а работать не буду. Прошу расчёта прямо сейчас или в налоговую службу анонимное письмо напишу, и тогда вам вообще «хана» будет. Около часа они «воевали», в итоге вызвали бухгалтера с дачи и «скорую» для слабонервных. «Денег нет!», – кричит злой бухгалтер. «А мне всё равно! Занимайте у кого-нибудь! Меньше пиз**ть надо!», – в ответ кричит Клим. Уже охрана поднялась на шум. Врачи по залу в белых халатах ходят, успокоительным всех нуждающихся отпаивают. Даже повар с кухни прибежал, встал на защиту Клима и так увлёкся цитатами из трудового кодекса, что забыл про поросёнка, который на открытом огне зажаривается к банкету. Через десять минут всё помещение в дыму. Вонь невыносимая. А у нас бабушка в гардеробе работает старенькая. Нервы у нее ни к чёрту. Подумала она, будто случился пожар и третья мировая война заодно. По- звонила 01. Через пять минут у центрального входа, помимо кареты скорой помощи, появляется пожарная машина. «Нет у нас никакого пожара!» – визжит бухгалтер. «Интересно получается. Вызов есть, а пожара нет!», – басит недовольный усатый прапорщик. – «А с противопожарной безопасностью у вас как дела обстоят? Мы оформляем ложный вызов и вызываем патруль полиции для оформления административного штрафа». Через десять минут к центральному входу с мигалкой подкатывает «воронок», и из него неспешно выгружаются крепкие ребята с табельным оружием через плечо. «Нехорошо получается. Людей от работы отвлекаете! Вдруг сейчас пожар серьёзный где-то или ограбление банка. А если сердце у кого-нибудь прихватило? Вы задумывались об этом, господа?» – вещает старшина экипажа ППС, у которого в зубах в лучших традициях Голливуда была зажата зубочистка.

– Где директор? Где его кабинет?!» – продолжала девушка, копируя интонации сурового полицейского. – Ой, что после этого там началось!..

– Что началось? – заинтересованно спросила её слушательница. – А где Клим был?..

– Это долгая история, – хихикнула брюнетка.

– Ну так рассказывай! Интересно же.

– Хорошо. Слушай…

Когда старшина произнёс вслух слово «директор», маленький коридор перед кабинетом превратился в приёмную министра МЧС, где своей очереди на аудиенцию ждали представители всех структур, ну, за исключением, пожалуй, службы газа. Такие «приёмы» случались здесь редко; штатный электрик даже с перепугу заменил давно перегоревшую лампочку.

– Кто крайний? – учтиво спрашивает полицейский.

– За нами будете, – сухо отвечает усатый прапорщик пожарный.

– Может, вы позволите перед вами?.. А то у нас срочный вызов. У метро опять стреляют, – тактично попросил полицейский, с добродушным лицом перевесив автомат на другое плечо.

– Нас тоже ждут! Горит женская баня и склад с комбикормами для рогатых. Но мы терпеливо ждём! И ваши стрелки подождут! – парировал недовольно пожарный и более спокойным тоном добавил. – Сначала я пойду, потом доктор, а затем уже вы. Так что ждите.

Со вздохом полицейский опустился на скамейку и случайно ткнул прикладом автомата уснувшего доктора.

– Извините.

– Вот так всегда! Дали власть и оружие, теперь никакого уважения к окружающим, – поправляя спадающие очки, забормотал сонный доктор. – А тут учишься десять лет. Точные науки и химические формулы… Потом аспирантура, гастрит и мизерная зарплата: вот и всё, что получаешь от нашего государства. Я доктор медицинских наук, но вынужден подрабатывать фельдшером на скорой помощи, и каждый может вот так вот ткнуть железкой. У меня нервное истощение и частые мигрени. А самое обидное: потеряно уважение к моей профессии. Это уже даже не профессия. Это состояние души, – закончил истерить доктор и, немного помедлив, добавил. – Именно поэтому я пойду первый!

– С какой это стати? – возмутился пожарный.

– А с такой стати! Потому что нас дожидается студент-самоубийца, который решил свести счёты с жизнью из-за несчастной любви, случайно принял слабительное вместо снотворного, и, если в ближайшие пятнадцать минут мы не приедем, у него глаза лопнут от «прелестей реальной жизни». И вообще мы первые приехали, – посчитав доводы более чем убедительными, поправил очки доктор и показательно отвернулся.

– Э-э! Слышь, Айболит! Ты не психуй. А то последним будешь. Какой там телефон у вас? 03? Вот и пойдёшь третьим. А то сидит «страдалец» и на жизнь жалуется, – волнительно затряс автоматом полицейский. – Думаешь, мне легко с отморозками и алкоголиками работать?! Что ни день – всё меньше романтики, о которой я мечтал в детстве. А чем меньше романтики, тем больше водки для снятия стресса после работы. Вот такая суровая и безденежная реальность. Ты поезди десять часов на УАЗике и пообщайся с гастарбайтерами на языке жестов, вот тогда и жалуйся. Здоровье подводит, и геморрой совсем замучил. Сил больше нет!

– А вы профилактику делали? – немедленно отреагировал доктор, на автомате задав профессиональный вопрос. – Вы присядьте и запишите телефон. Проблемы подобного рода – мой профиль. Позвоните на выходных, и я посоветую, чем лечить.

Полицейский кивнул, достал из-под «броника» телефон и, присев рядом с доктором, стал записывать номер.

Дверь кабинета директора резко открылась, и на пороге возник, будто из пещеры, лохматый бухгалтер со стаканом высококонцентрированной валерьянки, которая привлекла двух особей семейства кошачьих, прибежавших с кухни, и уже «катающихся» от удовольствия у него в ногах.

– Пожалуйста, проходите! – наигранно вежливо произнёс бухгалтер и отодвинул ногой обоих кошаков одновременно.

У усатого пожарного, видимо, со здоровьем было всё нормально, и груз ответственности на плечах был тяжелей в этот день, поэтому он без промедления первым зашёл в кабинет. За ним, многозначительно переглянувшись, рванулись и полицейский с доктором.

Разговор для «урегулирования вопроса» в кабинете был краток. Примерно через пять секунд усатый пожарный, толстый полицейский и очкарик доктор вышли из кабинета, убирая белые конвертики во внутренние карманы. Сухо кивнули друг другу и отправились каждый по своим «срочным делам».

– Приведите Клима, – было единственное, о чём распорядился замученный директор, после чего «нацедил» себе тридцать капель корвалола.

СЦЕНА ВТОРАЯ.

– Что же ты творишь? Устроил показательное выступление! Теперь весь район будет знать, какой бардак у нас творится, проверки нам еще не хватало. Присаживайся, герой дня, и расскажи о мотивах, побудивших тебя уволиться сегодня в такой беспардонной форме, – устало обратился директор к испуганному Климу, которого охрана втолкнула в кабинет.

– Ну я же не знал, что так получится. Хотел по-хорошему, а тут такое. Ведь меня все равно уволят в конце месяца, ну я и решил не дожидаться, – с видом затравленного зверя стал оправдываться Клим.

– Хочу напомнить, что здесь я директор, и только я принимаю решения, касающиеся принятия на работу и увольнения сотрудников. Никто тебя увольнять не собирался. Ну, по крайней мере, в ближайшее время, а пугали просто в профилактических целях, чтоб не расслаблялся. Это нормальная корпоративная практика: администраторы обещают уволить тебя, а я угрожаю увольнением им, – всё так же устало объяснял директор.

– А как же постоянные докладные и служебные записки? – отказывался признавать собственный конфуз Клим.

– Если бы я верил всему, что там написано, то всех следовало бы гнать в шею, причем уже давно. Позовите ко мне секретаря! – громко крикнул в сторону закрытой двери директор.

Через пару секунд дверь открылась и, заполняя пространство манящим ароматом духов, в кабинет вошла эффектная блондинка.

– Вызывали? – томно спросила она.

– Да, Лизочка, подскажите, когда у нас выдача зарплаты?

– Завтра в 20:00.

– Будьте любезны, известите всех сотрудников, что завтра в 19:00 состоится общее собрание. Явка всех обязательна: администраторы, официанты, гардеробщики, арт-директор, начальник охраны… Все! И передайте повару, чтобы прежде отключили все плиты. Будем разбираться в докладных и объяснительных записках за прошлый год.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ.

На следующий день в курилке было многолюдно. Сотрудники сухо здоровались, а потом переходили на полушепот, обсуждая предстоящее собрание. Клим сидел в стороне и нервно курил третью сигарету подряд. Коллеги холодно здоровались с ним, а потом отходили в сторону. При внешнем спокойствии обстановка была нервозной. Никто не хотел проблем. «Сегодня получили бы зарплату и жили б дальше. Но нет же, надо было этому сопляку устроить показательное выступление», – думали сотрудники и осуждающе поглядывали на Клима.

Появился администратор Сергей Борисович, который шевелил седыми усами и не упускал возможности пощекотать нервы присутствующим своими репликами вроде: «Эх и полетят же сегодня головы после разбора полетов!»

Обособленно, своим маленьким кружком, «кучковались» бармены. Предстоящий «разбор полётов» походил на «русскую рулетку», потому что кого-то из них точно должны были уволить. Это обязательное условие или пикантная особенность профессии. А как может быть иначе, когда у тебя прямой доступ к алкоголю и деньгам? «Курочка по зернышку клюет» – это принцип их работы, которая сопровождается вечно подмоченной репутацией. У них часто случались периоды безработицы, но существует ведь народная мудрость: «не имей сто рублей, а имей сто друзей». Отличала барменов глубокая философия, ведь «бармен без работы – как поэт без вдохновения».

Администраторы тоже держались обособленно, тем самым демонстрируя свой статус. С важным видом они совершали перемещения из точки А в точку Б, не забывая поочередно давать указания официантам. Если представить армейскую иерархию, то администраторы – это прапорщики, которые по уставу должны доносить вышестоящему начальству и выявлять нарушения дисциплины. Именно они должны были писать докладные и, благодаря их «творчеству», кто-то сегодня потеряет работу.

Официанты еще не прочувствовали страха увольнения и беззаботно пили чай на кухне. В корпоративной иерархии они самые нестабильные, потому что должность официанта – это «короткая остановка» на пути к собственным стремлениям. Текучка кадров порой даже не позволяла запомнить их имена, поэтому увольнять официантов не было никакого смысла, ведь, как известно, «от перемены мест слагаемых сумма не меняется».

Еще один сотрудник разминал шею перед кабинетом директора. Массивный подбородок, бритая голова… Начальник охраны – личность уважаемая и авторитетная; только он способен внушить страх и продемонстрировать силу в борьбе за справедливость. Это был своего рода «дядя Степа»: трепещите, хулиганы, если задумали что-то плохое! В его обязанности входила не только борьба с «силами зла», но и контроль дисциплины непосредственно в самом коллективе.

С кухни поднялся повар в колпаке и теперь беседовал с главбухом.

Арт-директор пришел на собрание в костюме из красных перьев и напоминал призрак Элвиса Пресли, которого распирало от творческого вдохновения. Размашисто жестикулируя «Элвис» «захлебывался» в собственных идеях, стараясь найти понимание в глазах сонных диджеев, которые лишь поддакивали.

Но вот настал момент Х.