Воскресители

– Будем надеяться, будем надеяться… – он достал адреналин. – Держи ее на всякий случай.

Я сжал ее за плечи и шприц был использован. Сначала ничего не происходило, но спустя полминуты у неё открылись глаза. Резко. Я в такие моменты немного, как говорится, очкую. Не то, чтобы полные штаны калачей, но жутковато это. А если они еще и вцепляются в тебя, а потом ещё и тянутся с открытым ртом, что, впрочем, редкость, то невольно начинаешь уважать автора «Дракулы». Конечно, ты уже знаешь, что они хотят что – то сказать, крикнуть, а то и просто вылезти из этого мини – поезда в один конец, но я всё равно пока привыкнуть не могу. Настя ждать себя не заставила, проделав всё именно так . И даже норму ненормальности перевыполнила – притянула меня за шею к себе.

Я пискнул и попытался вырваться, но не тут-то было. У большинства летаргиков еще долго наблюдается овощная, прямо скажем, вялость, а здесь – вот так. Есть женщины в русских селеньях.

Вдвоём с боссом нам все – же удалось ее оторвать, после чего она села и захрипела что-то непонятное. Я подал ей бутылку воды из чемодана и она залпом вы хлебала ее всю, потом долго кашляла. А когда наконец смогла из себя что-то выдавить, сказала единственную фразу :

– Я знала , что ты успеешь…

Ну а потом начались слезы. А как без них ? Я бы тоже, наверное , пузыри пускал. За Васильича не ручаюсь, но заново родиться – это как раз про такие моменты. Когда рождаешься – почти всегда слезы, так уж природа всё устроила. Слезы эти лились ко мне в нагрудный карман рубашки. А я стоял, обхватив ее легонько за затылок. Подняв глаза, я увидел, что работники заведения уже покурили и ошалело – молча смотрели на нас.

– Охренеть,– сказал Дима, так звали, как я выяснил позже, того, кто чуть не завершил жизнь нашей новой клиентки гееной огненной, – А я ж ее чуть не того …не это….

Грозный подошёл к ним, и я услышал его удаляющийся голос.

– Есть один разговорчик, ребята. Тут такое дело…

Настя уже не рыдала, а я стоял в слегка влажной рубашке и гладил ее по волосам. Это было приятно, то -ли от того, что я в последний раз так делал больше года назад, то – ли от чувства хорошо проделанной работы. Не знаю.

– Всё хорошо,– сказал я. Всё хорошо…

Глава 2

Я люблю чай с чабрецом. И вообще люблю чай и всякую траву, кроме веселой – как – то это вселяет надежду на здоровый образ жизни в перспективе, хотя трезвым умом окидывая свою жизнь, я бы такого не сказал. Обычный выходной, я, сгорбившись за кружкой чая перед монитором, щелкаю и кликаю «ВКонтакте» сидючи и непонятно чего ожидаючи. Однако, теперь у меня прибавилось еще двое друзей – та самая Настя и тот самый Дима, что чуть не сделал из неё беляш. К слову сказать, замуж Настя не вышла, по понятным причинам посчитав это знаком и решив с сим действом повременить. Вообще, после летаргии у людей очень часто меняется отношение к жизни а иногда и восприятие особых ее сторон. Мы пока не поняли, от чего это зависит, но на это и был у нас НИИ, где я имел счастье трудиться. Таких как Настя после «не смерти» вербовали к нам не только в наш отдел но и по разным другим. Заставлять, впрочем, никого не заставляли, но предлагали настойчиво, во благо науки. Однако, мой интерес был сейчас совсем не в этом, да вроде и Настя осталась почти прежней. Мы просто болтали в чате.

Я: Ты же понимаешь, мы не мороженое продаем, у нас секретность, да, мы врём, но так нам полагается до особого распоряжения.

Анастасия: Ну, могли бы что-то получше придумать(

Я: Например, что?

Анастасия : Ну не знаю. Но вдруг репортеры там… Они бы Диму бедного заклеймили чуть ли не Чикатилой , им только повод дай…

Я: Это самый нормальный метод))) Ну, услышал парень стоны из гроба, ну и поступил не как средневековый крестьянин , а как сознательный гражданин, лишенный предрассудков. Честь ему и хвала, даже если и пресса заинтересуется.

Анастасия: Ну ХЗ ХЗ… а тебе?

Я: А мне вот премию выдали. Я бы пригласил со мной погулять, но у тебя жених, наверное, ревнивый:( Расскажи лучше, как он всё это воспринял. Да и остальные тоже, кстати.

Анастасия: Да как… не особо. Мне кажется, они были бы рады, если бы я тогда сгорела и не парила им мозг.

Я: То есть как???

Анастасия: Да вот так. Конечно, отец радовался как ребенок , но мачеха с сестрой просто промолчали. А про родных жениха и вообще молчу – они изначально против были.

Я: А он сам?

Анастасия: Конечно , радовался, но как-то не очень убедительно, не по-настоящему.

Я: Ну, такой стресс… Тут самая разная может быть реакция, уж поверь мне – я знаю.

Анастасия: Может быть и так, время покажет. Самое обидное – что я им не раз говорила, когда об этом заходил разговор, что кремацию бы не хотела и вообще не понимаю тех, кто так делает. А им, как оказалось, наплевать. И ни жених, ни отец ничего не сделали. Всё моя экономная мачеха. Сука.

Я: Ладно, не парься. Всё наладится, вот увидишь)

Анастасия: Мне бы твой оптимизм. Ладно, пойду.

Я: Давай, удачи! Спишемся)

И вот, она ушла, и я лениво копаю виртуальные огороды и кормлю виртуальную скотину. Порой в голове вертится, что это – не жизнь, что все нормальные люди уже обзавелись жёнами и детьми. Все эти мысли обычно приводят меня в ближайший бар или клуб. И вроде – бы хочешь найти подругу, и вроде даже пытаешься это сделать, а всё равно почему-то напиваешься и просыпаешься один у себя, либо у друзей. Особенно обидно, когда видишь, что друзья как-то в этом плане удачливее, и из соседней комнаты выползает всклокоченная девушка, а ты сидишь на кухне похмеляешься пивком и думаешь о тщете всего сущего. Да и срущего тоже, откровенно говоря. Нет, не подумайте, я не 30 – летний девственник. Отношения были , и не одни, просто нарколептики не всем нравятся, особенно с такими закидонами, как у меня. Помню раз, после одного моего такого сеанса, хотя и не было никаких каналов, моя девушка сказала мне, что не хочет жить с наркоманом. Я ей объяснил, что наркомания и нарколепсия – вещи разные, но она то – ли не понимала, то – ли не хотела понимать. Я был послан туда, куда дорога всегда без пробок. И это был не единичный случай, от воспоминаний о котором становилось как – то тоскливо. Я решил оторвать задницу от стула и пойти погулять.

Гулять мне нравится даже одному. Особенно по центру, глядя на желтеющую листву, думая, слушая и вдыхая осень. Она всегда приходит почти в одно и тоже время, но каждый раз следующая отличается от предыдущей. Незримо, немного. Может, от того, что я становлюсь старше, может от того, что всё время случается что-то новое. Я шёл по летнему саду, было чисто и сухо, светило солнце, а в плеере играла «аудиостихия»

Нет смысла у даров без принимающего их!

Нет опыта любви, коль нету двух влюблённых!

Глуп камень, стремящийся себя стереть, в реке найти покой.

Цените ПРОЯВЛЕНИЕ Любви, что разделяет вас,

и ЭТИМ научитесь быть довольны!

Я вообще люблю «Пилот». И хоть, на мой взгляд, с буддизмом Илья чрезмерно усердствовал, но что-то он в жизни действительно понимал.

На меня со всех сторон пялились памятники, одетые не по сезону, да и не по климату совсем, было в них что-то прекрасное и печальное, как и само время года. Я сел на скамейку и закурил. Солнце грело, дым щипал лёгкие, мне было хорошо и одиноко.

«На душе покой и Тихая грусть» – как пел Кинчев. Конечно, патриотизм который он нашел для себя был лучше, чем в шприц до этого…

– У вас огоньку не найдется?– вывел меня из раздумий женский голос.

Я посмотрел в его сторону. В 3 шагах от меня стояла девушка, прилично по-осеннему одетая, примерно моего роста, светлые волосы, не сказать, что красавица, но того редкого типа, в котором вроде – бы ничего особенного , а угадывается что-то необычное, понятное, как я думаю, немногим.

– Да, конечно, вот, – я протянул ей «Крикет» ,– можете взять себе, они всё равно теряются быстрее чем заканчиваются…

Она улыбнулась.

– Спасибо,– она прикурила и собралась уходить

– …А вы просто гуляете? – Я встал. – Может, имеет смысл побродить здесь вместе? Сегодня красиво…

– Ну, я не знаю, – отозвалась она. – Андрей, можно я с ним погуляю?

– С кем – с ним?– раздалось откуда-то из кустов.

Из кустов вышел парень, застегивая ширинку. По виду – типичный гопник , в спортивном костюме и кепке, только еще беломорины не было в зубах.

– С этим что-ль? Ну, если только до ближайшей подворотни. – Он сплюнул, – А ну пшел отсюда.

Я, откровенно говоря, был в шоке. У такой девушки – такое животное. Как??? Неужели же я чего-то реально не понимаю в этой жизни?

– Ты чего, не понял, фраер? – гопник Андрей пошёл на меня и по ходу совсем не для того, чтобы представиться и пожать мне руку. Руку он, впрочем, протянул и даже обе, резко и ко мне в грудь так, что я снова сел.

– Андрей, тут люди! Ещё ментов вызовут… – раздался голос его подруги.– Пошли отсюда ,– девушка заметно нервничала,– в июле что было, помнишь?

Мой новоиспеченный знакомый скорчил на лице что-то непонятное, то – ли обиду, то – ли презрение и развернулся к ней.

– Ещё раз и в глаз, – бросил он через плечо, удаляясь под руку со своей дамой сердца.

Я смотрел, как они уходят и думал, что за дерьмо сегодня такое. Так день начинался хорошо. Ну не махать же корочкой, в конце-то концов. А может, догнать и врезать ему? Меня начинало трясти, не от страха, а от злости. Ну да, конечно, разбежался. Вечно я впадаю в ступор в этих ситуациях. Хотя, наверное, это скорее с непривычки. Последний такой раз был лет пять тому назад.

Народ, до того лениво ползавший по летнему саду, вроде – как уже успел встрепенуться и с интересом поглядывал на нежданное представление.

«А, к чёрту!» – подумал я и пошел, куда глаза глядят, распинывая редкие желтые листья по дорожке. Дрожь начала проходить, а в голову – приходить оправдания. Ну и что, что лоханулся? Это бы дало куда больше проблем, чем плюсов. Даже в случае удачного для меня исхода этой, так и не случившийся драки, по -любому кто-то бы вызвал ментов, а зная эту братию, Андрей бы по- любому стал обвинять во всём меня, дескать что это я к девушке пристал, а он ее защищать пытался. Естественно, она бы эту версию подтвердила. Нет, конечно, мне бы скорее всего не было ничего – это приятный плюс работы в ФСБ ,ну, если бы я его при этом не покалечил, но народ бы потом тоже стал орать, что менты отмазали своего. А вообще, интересно получается. По легенде Питер, самый культурный город страны , еще по совместительству – Родина самой некультурной прослойки общества. Ведь ГОП – Городское Общежитие Пролетариата, появился впервые именно тут. Соответственно, в Питере эту прослойку любили мало, хотя, если сравнивать с любовью к ментам, то последних, вероятно, еще меньше.

В итоге, ноги принесли меня туда, куда уже давно хотели, но всё никак не доходили. Размалеванные стены, памятник Виктору Цою и дымящий сигаретами народ у входа в подвальчик. Камчатка. Что-то в ней было неуловимо-приятное. Сюда народ приезжал со всей страны, да и из-за рубежа тоже, судя по надписям на стенах. Атмосфера ностальгии, преимущественно не своей, обволакивала всё это пространство и, может быть, от того и была не совсем обычной. Умом я понимал, что когда Цой разбился, мне было лет шесть, и его взлеты и последующая трагедия были тогда, как и любому нормальному ребенку, побоку, как и всё, что мелькало в вечерних новостях после «Спокойной ночи малыши». Однако, Цой оказался еще живее, чем Ленин. И незарастающая по сей день народная тропа к его вынужденному месту работы – прямое тому подтверждение. Я закурил и в голове завертелась новая мысль, что лучшего момента для ухода, затей он это специально, выбрать было бы нельзя.

– Чего такой грустный, парниш? – Услышал я голос кого-то в явном подпитии. У входа стояли трое . Они тоже курили, один был лысый, лет тридцати пяти, другой – наоборот, в лучших традициях лохматых металлических годов. Третья была девушка лет 27, и в неярком свете фонаря над входом, казалась «ничего такой».

– Да так, ничего, – ответил я.

– Да ладно может поможем чем, -настаивал лысый.

– Это вряд – ли, ребята. Просто иногда стрела амура может оказаться заточкой гопника…

Они дружно заржали

– Хорошо сказал!– изрек волосатый. Может, по пиву? Посидим, выпьем по кружечке…

Мне сразу вспомнился эпизод из «Масяни», когда они тоже решили выпить в Мани-Хани по кружечке… А впрочем, почему нету? У меня же выходные. Гуляй, рванина! Я давно уже не уходил в ночные загулы, и теперь всё, вроде, располагало к злоупотреблению.

– А пойдемте,– сказал я , улыбнувшись. И настроение моё улучшилось..

***

Надо сказать, что прям как у Масяни у меня не вышло, но очень сильно напоминало. Вообще, я привык считать плохим знаком, когда сначала видишь чьи-то лица а потом кадр меняется на наволочку или одеяло, и уже утро. Сегодня, впрочем, это были сиськи. А чьи – я как-то не помнил. Помнил, что ещё с кем-то познакомились, очень смутно, а дальше – не помню вообще ничего. И сейчас, похоже, мне предстояло "озарение". Я медленно отодвинулся от обладательницы буферов , похоже служивших мне вместо подушки этой ночью и бросил взгляд уже на всю их обладательницу целиком. Вообще, страшная женщина – это когда ты, просыпаясь, застаёшь ее спящей у себя на руке и отгрызаешь руку, чтобы ее не разбудить и свалить по-тихому. Как раз про такие случаи было сказано. Нет, для тех, кто любит «пышек», может «самое оно», но я к их разряду себя не отношу, да и тем хуже для меня на сегодня. Лет 35 на вид, килограмм 100 на вес. Флешбэком отдалось в голове, что я поднимал ее на руки и называл «пушинкой». Ещё бы Дюймовочкой назвал, оригинал. Волосы светлые, подбородка насчитал аж три и даже какая-то растительность угадывалась на этих подбородках. Она мирно похрапывала, будя целую адскую карусель в моей черепной коробке. Я потихоньку высвободил из-под неё затекшую руку и на цыпочках пошел по комнате в поисках одежды. Одежда же была в таких местах, что будь тут ещё и кровь, я бы подумал, что меня разорвало изнутри. Выудив трусы из чего-то, напоминающего раковину, я мысленно обрадовался, что никому не пришло в голову помыть посуду и двинулся дальше по незнакомой местности. Подобных картин страсти, в целом по квартире не наблюдалось и вроде – как все еще спали. Теперь основной задачей было выскользнуть отсюда незаметно и забыть как страшный сон всё это приключение. Организм перешел в режим выживания, голова начинала работать четче, но я знал, что абстиненция, пока что забиваемая внутрь адреналином, уже ехидно щерится и нетерпеливо ждет своего выхода.

Когда я натягивал джинсы, ремень предательски позвякивал, но в остальном я был почти бесшумен. А может быть, все просто были в конкретной алкогольной коме, и я мог изображать не «стелс,» а слона в посудной лавке, но проверять теорию не хотелось, да и незачем было. Я шмыгнул за входную дверь, которая, по счастью, закрывалась автоматически, и оказался в полутемном парадном. Пахло крысами и прочими прелестями старых подвалов, я поспешил на свет дневной. Конечно, тот свинцово – хмурый полумрак, который царил на улице, считаться светом может с натяжкой, но в Питере это преобладающее состояние погоды. В сочетании с похмельем, эта серость являла собой все свои 50 оттенков, но чего-то было радостно. Наверное, так себя чувствовал Эдмон Дантес, гребя вдаль от замка Иф.

Выйдя из двора, я обнаружил, что нахожусь где-то на Петроградке, от Камчатки в паре кварталов, чего и следовало ожидать. Я достал телефон из кармана. Он известил меня о том, что время 16:27 и зарядки в нём почти половина. Я воткнул наушники в череп и зашагал к метро.

«Иванов на остановке

в ожидании колесницы

в предвкушении кружки пива

в понедельник утром жизнь тяжела»

– Запел Б.Г. Пришла мысль, что кружка пива сейчас имеет эквивалент нектара амброзии и пропуска в нирвану, благо магазин первый попался уже за углом, и не пришлось томить душу с телом долгим ожиданием. Место распития также не пришлось искать долго – прямо напротив высился холм, некогда имевший репутацию и чуть ли не самого главного наркопритона в городе. Взгромоздившись на бетонный блок, я с наслаждением пил пиво и размышлял, обозревая горы битого и небитого стекла. Что вдруг, если не только у людей, но и у зданий или отдельно взятых мест есть аура? Таких, может быть, как это, располагающих к разным поступкам? Здесь, к примеру, полагалось менять сознание посредством хотя – бы этанола, раз уж перекрыт доступ к бутирату, лизергиновой кислоте и прочей отраве. Пиво, по правде, тоже было отравой. В нашей стране шли годы , а до уровня чехов и немцев было по-прежнему как до Китая… Но только не в такие моменты. С неба начало накрапывать, но стало даже как-то светлей. А когда, наконец, я добрался до метро, стало тепло и хорошо, даже место было свободное, только вот садиться было чревато долгими катаниями по веткам родной подземки. А ехать было всего ничего – до «техноложки».

Вечер, обычно наводивший уныние методами его коротания, за чревоугодием и залипанием в сети, нынче казался полным смысла – во имя завтрашней работы, а точнее нелюбви Васильича к утреннему перегару сотрудников. Хотя, казалось бы, специфика работы и должна была располагать к обратному, он был непреклонен.

Вот и «Техноложка», а точнее, угол Загородного и Московского встретил дождем и свежестью. Было как-то радостно , не смотря на то, что зонтика не было, а пальто имело нехорошую привычку промокать, моя холостяцкая берлога на 7 Красноармейской представлялась весьма уютным местом, куда я и торопился.

Дома, как всегда, меня встретила тишина и урчание холодильника. Позже к нему присоединился кулер в системнике, и я с кружкой горячего чая в кресле залипал в монитор, если быть точным – то в «Контакт». Собрать виртуальные овощи, получить награду за ежедневное посещение, посмотреть сообщения, новости… Сообщения приходили редко, часто однообразные, и в сети было одиноко. Порой выручала «свежая кровь» – такие люди, как Настя. Они привносили в жизнь что-то новое, хотя казалось – бы, те же люди с руками, ногами и иными органами, просто что-то новое в жизни. Вроде и понимаешь, что ты их вчера добавил, сегодня пообщался, а потом они будут висеть мертвым грузом в той куче «друзей» , которые только так называются. Знакомые, приятели – да, есть такое, но реальных друзей – десятка два, не больше. Настя поменяла аватарку, эта ей лучше подходила. Тревожный звонок для ее ревнивца, радость претендентам на его место. А в общем, ничего нового. Нет, у меня самого оно, конечно, было, но такое вываливать в сеть я бы не стал ни под каким дулом пистолета.

– Дяденька вы кто? – услышал я сзади голос, и меня подбросило с кресла.

Голос был детский и незлобный, в принципе, но я-то живу один, а дети не забредают в чужие квартиры просто так, хотя и лазают где угодно. Домушник – форточник? Я слышал, есть такая категория квартирных воров, что запускают детей в открытые форточки квартир и они изнутри открывают двери своим взрослым подельникам. Правда, первая мысль была всё-таки о привидениях, по легенде населяющих эти, ещё дореволюционные дома.

– А ты кто? – спросил я, выглядывая из-за спинки кресла.

– Я Регина, – ответил голос, приближаясь. Страх ушел. Ко мне подошла девочка лет 12, в грязном спортивном костюме и волосами спутанными и нечесаными. Неужели канал? Но свечение не шло, точнее нет, все – таки шло, но слабое и какое-то непонятное.

–«Так», – подумал я, – «хотя – бы не домушники»…

– Что ты здесь делаешь, да еще и в таком виде? – Не смотря на явно не лучший свой вид, она была довольно милая внешне.

–Не знаю, – сказала она, – это, наверное, сон. Но мне больше хочется, чтобы это было явью.

– Нравится моя квартира? – попытался пошутить я.

– Ничего. Мне не нравится то место где меня держат эти гады, – ответила она.

Я насторожился.

– Ну-ка поподробнее с этого места, расскажи где это. Я из ФСБ, мы тебя вытащим, обещаю!

– Я не знаю. – Она явно собиралась разреветься, и было от чего. Но результат был совершенно непредсказуемым, поэтому пришлось повысить голос.

– Так, отставить слёзы! – скомандовал я тоном как минимум полковника. – Начнёшь реветь -вытащить не сможем!

Это подействовало, хотя и стоило ей явных усилий. «Эх, дети», – подумал я невольно. У них слезы – это слёзы, а смех – это смех, не то, что у нас, взрослых, то никак, то наоборот.

– Они показывают лица?– спросил я и понял что этот вопрос, почерпнутый из фильмов, не даёт мне ничего. Фоторобот я не составлю явно, даже если она мне их морды предъявит каким – то образом. Аналогично с одеждой. Получалось хреновенько.

– Нет, не показывают. Меня даже привезли туда в мешке на голове. Окон нет, а когда приносят еду – то в масках сами и одеваются как деревенщина какая-то. Хотя вернее будет, « как гопники».

– Акцент имеется у кого-нибудь?

– Они не говорят особо, только поначалу , да и то не много. И что такое акцент, я не знаю.