Красные огни (бесплатно)

– Вы думаете это смешно? Думаете? Вы отнимаете время у тех, у кого реальная беда. Вы понимаете там? – Эд размахнулся и с треском впечатал трубку в держатели.

***

Люси дремала на веранде, и Эд сел рядом – тихо-тихо, словно призрак, которого занесло пыльным сумеречным ветром. По опустелой улице катались на велосипедах два подростка – по кругу, по одному и тому же бесконечному кругу, будто неведомая сила заперла их внутри.

Люси закашлялась. Открыла грустные глаза и вытерла рот рукавом рубашки.

– Пап? Давно я сплю?

– Я только пришел, – Эд ответил грубо и запнулся. – Из школы звонили, что тебя не было.

– Ага.

– Ты заболела? – Эд знал, что это не так, и разозлился еще сильнее из-за собственного вопроса.

– Наверное. Отвращением к школе.

Эд вскинул руки.

– Мы договорились на этот счет.

– Договорились, – Люси сняла кеды и забралась с ногами на диван. Эту манеру она тоже взяла от Бриттани. Глупая, раздражающая, милая привычка.

– Что же ты делала вместо школы?

Смотрела Люси вдаль: сонно и слегка прищурившись.

– Стреляла по банкам. Там, на пустыре.

Эд пару секунд подбирал ответ – без успеха – и направился в дом. Нашел дедовский обрез, еще теплый, с запахом дыма и пороха, достал из шкафа коробку патронов и отнес все в машину. Вернулся к Люси и молча сел рядом – угрюмый и недовольный.

– Я тебя для этого учил? Дети не должны брать оружие. Только взрослые. А ты, судя по поведению, впадаешь в детство.

– Для чего же оно взрослым?

– Что?

– Нет, ты скажи? Для чего вам оружие?

– Защищать себя. Близких. Для чего еще?

– Ага. Для чего тогда полиция? Или государство?

Эд с непониманием оглянулся на дочь – Люси раньше так не говорила, – но продолжения не последовало: она молчала и равнодушно смотрела в небо над крышами, будто каменный человечек с острова Пасхи.

Три банки пива спустя Эд сладко дремал, и ему снилась Бриттани в дождевом плаще, в каплях воды и радуге, пока Аннабель не завизжала над ухом: "Господи, хлопнула дверь!".

Эд открыл глаза: дома на другой стороне улицы съедали ночные тени, небо над ними окрасилось в латунь. В груди бешено стучало, горло пересохло. На языке застоялась пивная кислятина. Люси рядом не было, и Эда парализовало потустороннее ощущение тоски и одиночества. Будто он остался один в этом доме, на этой улице, в этом городе, на этом материке, на этой планете. Космическое, пробирающее ознобом чувство.

Эд зашел внутрь и ополоснул кофеварку.

– Ты слышала когда-нибудь о школе на углу седьмой и девяносто пятого шоссе? – крикнул он. Спросил больше для примирения, чем из любопытства, и совсем не то, что хотел.

– Ага.

Голос Люси донесся из подвала, где хранили воду и запасы еды на случай торнадо. Эду стало зябко.

– На углу седьмой и девяносто пятого?

– Пап, ты серьезно? В шестидесятых. Может, в семидесятых. Там людей убили.

Эд так и застыл у кнопки включения кофеварки. Он мысленно похвалил шутников за подготовку: ребята прочитали о происшествии и разыграли спектакль – ничего страшного, ничего нового. Эд прошелся по дому туда и обратно. У комнаты Люси раздумья вернулись к школе, и он почувствовал жуткое искушение – взять из коробки в шкафу дневник, узнать, что у дочери на душе. Но это выглядело подло, исподтишка, и Эд не решился. Поэтому или потому, что его тянуло на чердак, где дед до смерти хранил пожелтелые номера "Герольда Плейно".

Первой перед Эдом предстала заметка 1985 года – о застройке пустыря на пересечении седьмой и девяносто пятого. Школа не упоминалась до статьи 1978, где сообщили о снесении запустелого здания.

"… также рабочие демонтировали кресты, установленные без разрешения в память о трагедии 1972 года".

На черно-белом фото виднелся бульдозер, которые подъезжал к одичалому зданию. Из сухой земли торчали кресты – вразнобой, как кривые зубы, – с безмолвным вопросом на перекладинах: "Зачем?". От этого снимка Эда пробрал озноб, но тут попался другой выпуск, с заголовком на первой странице "Бойня в "Красных огнях": хронология ужаса".

"В 12:08 диспетчер полиции Плейно, которая отлучилась из участка по личным обстоятельствам (прокуратора уже возбудила уголовное дело о преступной халатности), определила по АТС звонок из библиотеки школы "Красные огни", который на тот момент длился двадцать семь минут. Так как на линии ничего не было слышно, кроме сигнализации, диспетчер оборвала вызов и выслала к школе пожарную и скорую машины.

В 12:39 пожарный расчет начал тушение огня, несмотря на угрозу атаки изнутри. В кафетерии были обнаружены первые жертвы, из которых признаки жизни подавали лишь трое. (прим. ред.: позже один из них скончался, не приходя в сознание, по дороге в больницу).

В 13:07 полиция составила примерную схему помещений со слов преподавателей и учеников "Красных огней". Около часа две группы приблизились к зданию, используя в качестве прикрытия пожарную машину и пикап директора школы.

Полицейские двинулись от класса к классу в поисках нападавших. Так как выстрелов слышно не было, а данных о числе и внешности преступников не сообщалось, то стражам правопорядка приходилось обыскивать каждое помещение. Дело шло медленно – вода из пожарных разбрызгивателей натекла по щиколотку и продолжала литься с потолка, сигнализация заглушала переговоры. В воздухе стояли испарения и дым, что сильно снижало видимость, полицейские боялись открыть огонь по своим или по гражданским. При этом многие классы оказались забаррикадированы, а перепуганные ученики и преподаватели принимали полицию за преступников и отказывались подчиняться.

В 15:43 вторая группа обнаружила на лестнице в подвал тело предполагаемого убийцы, который покончил с собой выстрелом из карабина, но продолжала обыскивать помещения, так как по спутанным показаниям выживших преступников могло быть несколько.

В 17:08 полиция сломала контроллер автоматической системы пожаротушения и сигнализации. Сейчас в здании тишина, но в окнах видны красные всполохи визуального оповещения. Личность преступника до сих пор не раскрывается. По предварительным данным, убито пятнадцать и ранено не менее сорока учеников".

Другая статья оказалась лаконичнее:

"Массовое убийство в школе "Красные огни" уже вызвало скандал между департаментами полиции и штатом. Пресс-служба губернатора обвинила защитников правопорядка в попустительстве и выдвинула версию, что жертв могло быть меньше, если бы до участка дозвонились вовремя. Сообщается, что по записи телефонной компании в 3:47 ночи был звонок в полицию из дома стрелка, но ни тогда, ни в момент трагедии диспетчера полиции не оказалось на месте. Обстоятельства уточняются".

Ниже заметки поместили черно-белое фото полузатопленной лестницы. На поверхности воды плавали осколки стекла и щепки, среди которых лежало тело убийцы – под мокрой по краям простыней. На стене виднелась полусмытая корявая надпись:

"Боже, помоги моей измученной душе".

У Эда возникло грязное, неприятное чувство. Он не хотел больше читать эти статьи, но руки будто сами листали газеты. Вот: в 72-ом попечительский совет школы затеял ремонт – по страшной иронии в кафетерии и библиотеке. После случая вандализма на ее окна и окна еще трех классов поставили решетки, зато на дверях к моменту трагедии так и не установили новые ручки и замки.

"Нет зам-мков. Дырки!" – повторила "Аннабель" в голове Эда. Ее голос даже в мыслях едва пробивался сквозь пожарную сирену. Эд нашел имя девушки в списке погибших и еще больше возненавидел участников розыгрыша.

"Аннабель Эплер, ученица, 17 лет – погибла на месте от выстрелов в туловище, голову и ногу".

О Дилане Лейне, убийце, упоминали мало. По фото он выглядел как рядовой подросток: тощий, с поразительно светлыми короткими волосами. Лицо казалось симпатичным, даже добрым – Эд не подумал бы, что внутри такого человека прячется столько ненависти. Или чего-то иного? Оправданий у Дилана не нашлось: учился он на "A" и "А+", жил в благополучной семье. Его не обижали, не задирали, не мучили – веселый приятный парень старшей школы.

Почему он пошел на убийство?

За год перед трагедией Дилан сильно отдалился от друзей и родных. Мало говорил, больше слушал, расстался с девушкой. Школьники позже вспоминали, как он останавливался посреди коридора и смотрел в одну точку, словно увидел за шкафом или дверью изнанку реальности.

За три месяца до стрельбы Дилан украл машину преподавателя, но на происшествие закрыли глаза благодаря знакомствам дяди Дилана. Затем будущий убийца купил карабин и пистолет – через двоюродную сестру, которой уже исполнилось восемнадцать. Одноклассники узнали о покупке Дилана и рассказали родителям, а те – лейтенанту полиции Плейно. По какой причине последний не подал рапорт, никто не понимал.

Тем временем Дилан вел наблюдения за перемещениями школьников (фото и чертежи помещений нашли в его вещах), чтобы выбрать момент и место наибольшего скопления людей: кафетерий, первая перемена.

К счастью, накануне трагедии рядом с "Красными огнями" открылось заведение "Маклби" из местной сети закусочных, где большинство учеников и завтракало во время бойни.

***

14 октября 2013

11:41 PM

Кондиционер "улья" сломался, в зале клубился сухой горячий воздух. Хуже того – едва Эд закрывал глаза, перед ним вставала вместо Бриттани школа "Красные огни": черно-белые фото, заголовки, списки. Зачем он это читал? Или скачивал теперь видео с камер наблюдения. Темное, жуткое любопытство.

– Оператор 721424. Адрес происшествия, пожалуйста, – механически сказал Эд в красную трубку.

– Что? – голос звучал испуганно, тонко, по-детски. На заднем плане ревела пожарная сигнализация. – О-о, Господи. О… Школа на углу С-седьмой и 95 шоссе. О, мистер, ради всего святого, быстрее!

Эд устало засмеялся.

– Мистер? Я не…

– Даже самый хороший анекдот со временем надоедает. Этот был плох и безвкусен с самого начала.

– Мистер, ради в-всего святого! Мили, она мертва, мистер!

Девчонка так удачно разыгрывала отчаяние и ужас, что Эд ее похвалил про себя. Но хвала вышла злая.

– Послушайте, – начал он в раздражении, – полиция не приедет, даже если бы сейчас каким-то чудом, каким-то невероятным, вселенским чудом был бы 72-ой год. Никто из школы не дозвонится до участка, потому что диспетчера тошнит в туалете, а в полицейском участке больше никого нет.

– Что? Что вы г-говорите? Я не слышу!

– Что Дилан Лейн в 11:24, несмотря на запрет, припаркуется на стоянке младших классов и направится к лестнице главного входа. Слева от него, под лестницей, кафетерий, справа – ботанический сад.

– Прекратите! Пожа…

– Дилан заблокирует пожарный и оба главных выхода цепями и повесит на каждом объявления, что работает лишь выход через кафетерий. Сам зайдет туда с улицы, подойдет к Эмори Парнеллу и, не говоря ни слова, выстрелит четыре раза. Эмори сильно ранен, но умрет только в карете скорой помощи. Он вообще мог бы выжить, если бы в тот день из школы дозвонились вовремя. А знаешь, что произойдет дальше? Все решат, что это розыгрыш! Представляешь? Никто не побежит. Все будут смотреть за представлением, а некоторые подойдут – конечно, им любопытно, им весело, им интересно – Джессика Гриззард, Стив Гейслер, Дэвид Хоуллман и Лиза Пулидо, – Эд запнулся, ему казалось удивительным, что он так хорошо все запомнил. – Причем кто-то не выключил радиооповещение, и выстрелы слышны в каждом кабинете, и в каждом кабинете каждый человек думает, что это гребаная шутка. Дилан откроет по четверке огонь, и когда Дэвиду оторвет пулей ухо, школьники сообразят, что это ни хрена не шутка, и бросятся под столы – от страха они не понимают, что нужно бежать. Дилан молча перезарядит ружье, а сотрудница кафетерия, Флоренс Рейнер, попытается его отговорить, но Дилан как оглох – он выстрелит ей дважды в голову, ранит Джессику и Стива, когда те побегут к внутренней двери кафетерия. Оба подростка кинутся в библиотеку, им покажется, что там, среди стеллажей, легче спрятаться.

Дилан начнет переворачивать столы и стрелять в тех, кто прятался под ними. Ранит дважды Лизу Пулидо, ранит Дэвида Ньюкомба, ранит Джин Лоринг. Убьет Честера Гана выстрелом в лицо, когда тот попытается притвориться мертвым.

Когда он выйдет, в кафетерии уже занялся огонь – одна из пуль срикошетила в плиту. Сработает пожарная сигнализация, школу начнет заливать водой из автоматических разбрызгивателей.

Навстречу Дилану выбежит Камилла Такстер, она тоже решила, что это розыгрыш. Дилан убьет ее выстрелом в лицо, затем шагнет в сторону библиотеки и школьного театра, но передумает и двинется к классам. В школе перемена и почти никого нет – большинство на открытии "Маклби". Гэвин Баффингтон, учитель, еще в своем классе, и он слышал выстрелы по радиооповещению и пожарную сигнализацию. Он уже не верит в шутку и велел оставшимся в классе ученикам войти в комнату, а сам осторожно пойдет по коридору. Конечно, наткнется на Дилана. Тот откроет огонь, но Гэвин, несмотря на раны, забежит в класс и забаррикадирует собой дверь. На ней нет замка – просто круглая дырка, – и все, что может сделать Гэвин, это держать ее спиной. От шока он не соображает подтащить стол. Он крикнет ребятам отойти дальше, и тут Дилан выстрелит шесть или семь раз сквозь дверь. Гэвин умрет на месте, но своим телом перегородит проход, так что Дилан не сможет войти. Он откроет огонь через дверь – наугад, туда, где могут стоять ученики. Ранит Лорен Пэйн и Эндрю Этвуда, перезарядится и пойдет дальше.

Попытается зайти в еще несколько классов, где забаррикадировались учителя. Ранит через дверь Джона Бауэрса. Зайдет в кабинет Элизабет Бейтс, где вообще нет двери – в школе ведь ремонт, и дверь решили поменять на новую, – где Элизабет прячется в углу, прикрывая собой детей, сидя в воде, которая натекла из противопожарной системы. Дилан остановится перед ней, будет смотреть молча несколько секунд, затем выйдет наружу. Где-то перед этим ему сломало нос отдачей, так что по показаниям Элизабет и других выживших, тот свернут набок, и лицо Дилана заливает кровь. Позже некоторые скажут, что убийца был в маске.

Он зайдет еще в несколько классов – там никого, увидит в коридоре бегущего Джерома Гарвуда и ранит его в лодыжку. Джером притворится мертвым, и Дилан пройдет мимо. Теперь он направится в библиотеку – по следу, который невольно оставили Стив и Джессика, когда раненые бежали из кафетерия.

В библиотеку, где ребята, которые репетировали в школьном театре, и вы, "АННАБЕЛЬ". Вы позвоните в полицию, но трубку никто не возьмет, а потом сквозь шум сирены вы услышите, как хлопнула дверь библиотеки.

Запись с камер наблюдения кафетерия догрузилась, и Эд воочию видел трагедию на экране телефона.

– Ради всего святого, мистер… – голос "Аннабель" задрожал, но Эд и не думал поддаваться на уловку.

– Дилан пройдет к столу, за которым вы, "Аннабель", прячетесь, и выстрелит в вас три раза – в туловище, в ногу, в голову. Вы умрете на мес…

Эд запнулся, потому что запустилось черно-белое изображение библиотеки, где к стойке жалась перепуганная девушка: по щиколотку в воде, которую разбрызгивала с потолка противопожарная система. Аннабель держала трубку, точно записи не было сорок лет, а шла прямая трансляция. Рядом виднелось еще четверо подростков, одна оторопелая девочка зажимала темное пятно на плече – казалось, там была рана.

– Я вам не верю. Н-не верю! – раздалось в трубке. На экране губы Аннабель задвигались, будто она и в 72-ом это говорила. – Зачем? Зачем вы так делаете?

Девушка на видео отшвырнула трубку, та ударилась о стойку и отлетела в сторону. Эд оцепенел, когда в левое ухо ввинтился с задержкой громкий, грязный треск.

– Все будет хорошо, – Аннабель еле слышно застонала. – Все б-б… – она запнулась, будто забыла слова, – будет хорошо, ребята.

Эд похолодел – за спиной Аннабель выползала тень. Вырастала, словно гигантская черная плесень, в затопленный проход между стеллажами, где вода отражала ритмичные всполохи пожарной сирены.

– Все будет хорошо, – успокаивала то ли себя, то ли остальных Аннабель. – Все б-будет хо…

Ученики заметили тень, бросились прочь, и Эд невольно забыл, что смотрит видео, и хотел крикнуть, предупредить, но на краю экрана мелькнула вспышка. Аннабель дернулась, подскользнулась в воде. Ухватилась за стойку, и этот момент опять сверкнуло – голова Аннабель будто взорвалась. Тело лениво осело на колено, на бок, пока не уперлось плечом в ножку стула. Звуки дошли до красного телефона секундой позже – громы выстрелов, крики ужаса, плеск воды.

***