Крылья

Александр Бадак

Крылья

Валера жил с дядей Митей по соседству – в смежном подъезде. Их квартиры, собранные из стандартных панелей, разделялись десятисантиметровой бетонной стеной, в сквозные отверстия которой были вставлены розетки. Поэтому, когда дядя Митя просыпался, потягивался, почесывая пузо, его «Э-хэ-хэ» будило соседей – подростка Валеру с мамой Ниной. Все остальные действия холостого сорокалетнего Митяя также прослушивались без специальных усилий. От простого похода в туалет, до вечерних посиделок с молодыми девушками. По утрам Митя любил бренчать на гитаре и петь бархатным баритоном о своём очередном выходе «в поле с конём». Разбуженная за стенкой Нина, как заправский моторист по урчанию двигателя, могла определять текущее состояние соседа по интонациям. Обычно оно было бодрым и свежим.

– Валера, тебе надо научиться играть на гитаре! – мотивировала она сына.

– Зачем?

– Чтобы девушки любили.

– И соседи ненавидели? Митяя вон тоже любят, а что с того? Живет как бомж. Ходит в одних и тех же штанах и футболке. Обои отвалились. На кухне бардак!

– Это же мелочи! Зато каждый день – праздник! Я с Митяем уже поговорила. Он с тобой позанимается. И знаешь где?

– В Караганде?

– На море! – этот довод Нина приберегла напоследок, поскольку знала, что он разнесёт Валеркино серое вещество по черепной коробке и ментальное сопротивление будет подавлено! Так и случилось.

Валерка рос без отца, был демонстративным, эмоциональным, очень аккуратным, как и многие мальчики, растущие по женскому лекалу. Он уже подбривал рыжие волосы подмышками и мечтал поскорее вырваться из заботливых материнских объятий. Поездка на море давала такую возможность. Август двухтысячного был полном разгаре!

А Митяй – в миру Дмитрий Сергеевич, как его называли ученики, которых он подкармливал гранитом математических знаний, имел в сотрудничестве с Валеркой свой далеко идущий интерес…

Интерес распространялся от самого Митяевского сердца до обалденной фигуры молодой учительницы английского языка. Незамужней, веселой, но никак не идущей на уговоры сорокалетнего «старпера» попить с ним чайку в «холостяцком флэте». Валентина Владимировна хохотала и отказывала. Сначала на День учителя, потом на Новый год и Восьмое марта. Устояла ВэВэ и на выпускном вечере, где Дмитрий Сергеевич исполнил свою песню, посвящённую ненаглядной англичанке:

«Валя, Валя, дама роковая!

На крыльях любви

Я лечу к Дабл W!»

Валентина Владимировна знала о своём школьном прозвище, которое менялось в зависимости от настроения говорившего. Это могло быть восторженное «Вау Вау!», или казенное «Вы Вы», или раздраженное «Во Во». Но «Дубль Ви» было чем-то новеньким. От Митяя потянуло креативом. Вау Вау по-королевски элегантно подошла к поэту, одарила голливудской улыбкой и похвалила за глубокие знания английского алфавита. А потом исчезла. Тоже по-английски. Почти на всё лето…

Митяй встретил коллегу августовским днём на берегу бассейна в центре поселка. Увидел случайно и его словно пробило высоковольтным зарядом. Вау Вау «загорала» – лежала в позе разомлевшей кошки на желтом пледе в красном бикини с распущенным тёмным волосом! Увидеть женщину с осиной талией и широкими бедрами – невыносимая пытка для любого холостого мужчины. Особенно, если она – женщина его мечты.

Митяя по закону гонадного магнетизма подтянуло к Валентине.

– Вау! Вау! Какой гуд дей! Я опять лукаю эту неземную красоту! – замурлыкал Сергеевич на английском суржике, глядя прямо в солнцезащитные очки Валентины Владимировны.

– Вы, Дмитрий, видите своё отраженье!

– Нет! Я вижу неземную красоту!

– Если неземную, тогда уточните какую!

– Морскую!

– Слава Богу, что не ангельскую. А насчёт моря мне понравилось.

– Запишите в протокол: выезжаем послезавтра под Находку на Лебягу!

Эта замечательная идея прострелила Митяя внезапно и понравилась ему самому. Выходило, что Вау Вау сама предложила уточнить, значит, заранее была согласна на самопроизвольный выкидыш Митяевского воспаленного сознания.

– Мы вдвоём? Полетим на крыльях любви? Это может скомпрометировать мою непорочную биографию молодого специалиста.

– Мы едем втроём! Со школьниками! – Митяй опять удивился своему экспромту.

– Дмитрий Сергеевич если втроём, то почему тогда «школьники» во множественном числе? Или мы едем без вас?

– Просто ученик уже большой, поэтому я так выразился.

– А насколько он большой?

– На девять «А» классов и сто семьдесят шесть сантиметров … Рыжеволосый Валерка!

– Парень хороший. Боюсь, вы на него можете плохо повлиять. А вообще-то было бы интересно увидеть это воочию! Я согласна! Какие будут дальнейшие инструкции?

– Мы всё туристическое снаряжение берём сами и отвечаем за билеты. Вы захватите что-нибудь из провизии. Будете коком! Команда должна быть сытой хотя бы раз в день на протяжении недели! Собираемся на автостанции к шести утра. Отдать концы!

– Есть, мой капитан, – подыграла Валентина.

В те порушенные постперестроечные годы у Митяя уже были водительские права, немного денежек на текущие расходы. Но о машине даже не мечталось. Поэтому тащить все надо было на горбу, и без Валерки не обойтись.

Тогда-то Дмитрий Сергеевич и навестил соседку Нину. Предложил свозить её сына Валерия Михайловича на теплое Японское море, научить играть на гитаре и через неделю вернуть в целости и сохранности с высоким уровнем витамина «Д».

Нина ответила встречным предложением: захватить и её. Митяй вышел из ситуации дипломатично и изящно, коротко ответив: «Нет!».

Трехместная брезентовая палатка, накидка на неё, подстилка, три спальника, котелок, тарелки, ложки. А ещё ласты, маска, трубка, топор, пила, нож, продукты. Одежда на случай дождя, примус на тот же случай. Складной стул для девушки. И гитара! Дмитрию стало не по себе, когда вечером он выложил весь необходимый скарб на середину комнаты. Потом он вспомнил аппетитную фигурку королевы и сделал неожиданный шаг «Е2-Е1»: в два рюкзака эта куча никак не поместится, значит, её надо запихать в один, но очень большой баул. А у Митяя такой имелся – прорезиненный мешок из-под лодки! Но и в него всё не входило. Пришлось выложить пакет картошки. Хватит риса и вермишели. Выложил и бόльшую часть тушенки. Оставил пару банок, памятуя, что провизией озадачена Вау Вау. После этого смог закрыть баул. Сам мешок он привязал к коляске для сумок. Получалось, что один человек мог свободно катить это уродливое сооружение, напоминающее толстую черную гусеницу. Вот только заносить его в транспорт надо вдвоём с Валеркой.

На автовокзал соседи добирались по утреннему холодку. В пять тридцать купили три билета до Владивостока. Стали ждать Валентину Владимировну. Уже подали автобус для посадки, а фемина не появлялась. Митяя посетила шальная мысль о грандиозном разводе. Он уже представил, как Вы Вы соберет вечером подружек и со смехом расскажет о воображаемой поездке на море с влюбленным математиком, не понимающем женских шуток.

– Всё, Валера, хватит ждать, садимся в автобус! – Митяй с гитарой наперевес злобно попер гусеницу на колёсиках, не замечая её веса.

– Дядя Митя, а как же Валентина Владимировна?

– Догонит!

– Да вы гоните! Вон она еле тащит чемодан!

Митяй обернулся и увидел, что привокзальная площадь озарилась волшебным светом. Появилась та, ради которой всё задумывалось, складывалось, тащилось, потелось и страдалось. Митяй бросил перетянутую веревкой гусеницу и побежал навстречу Вэ Вэ, потрясывая животиком.

– Валентина! А мы уже забеспокоились. Давайте я вам помогу!

– Дмитрий Сергеевич, буду вам очень благодарна.

Митяй подхватил чемодан и чуть не получил растяжение плечевого сустава. Чемоданище весил не меньше гусеницы. Он с благодарностью взглянул на Валентину. «Позаботилась о мужиках. Набрала консервов! Молодчина!» – подумал он с какой-то особой нежностью.

Ехали на последнем сиденье «Икаруса». Вау Вау за двести километров до Владивостока постепенно притёрлась к Митяевскому плечу и даже успела поспать. Следующие двести до Находки любовались морскими пейзажами из прямоугольных иллюминаторов душного «Пазика». К обеду трио валялось на перламутровом песке Лебяжьей бухты, борясь с бодрящим чувством голода. Мужики организовали костерок из прибрежного мусора, подвесили котелок и оставили Валентину готовить вермишель, а сами занялись установкой палатки.

Митяй заподозрил неладное, когда за делами заметил, что Валентина в купальнике и темных очках валяется у прибоя, очаровывая отдыхающих мужчин, а не колдует у костра. А как же обед? Он отправил Валеру за дровами в соседний лесок, а сам подошел к красавице.

– Валюша, а ты почему не готовишь волшебную вермишель?

– А я не брала вермишель.

– Я взял.

Митя мысленно похвалил себя за то, что вчера, несмотря на отсутствие места в бауле, затолкал в него немного провизии: вермишели, риса, пару хлебов и две банки тушенки. Нина тоже побеспокоилась о рационе сына и одарила его палкой колбасы с белым батоном. Но это лакомство было съедено ещё в автобусе… А вот на Валентину Владимировну возлагались большие надежды.

Митяй залез в баул, вытащил пакет с вермишелью и передал его девушке. Она высыпала весь пакет в котелок и залила холодной водой. Митяй просто задохнулся от неожиданности. Как можно всю вермишель так просто испортить? Магазинов поблизости нет. Но, главное, нет лишних денег.

– Валентина, свет очей моих, что ты делаешь?

– Промываю!

– Мне мозги?

– Вермишель!

– Зачем?

– Затем, что крупу перед варкой обычно промывают.

– Хорошо, разбирай свои вещи, а я доварю эту бывшую пшеничную крупу…

Митяй быстро, пока не разлезлась вермишель, поставил котелок в самый жар костра, беспрерывно мешая длинной палкой содержимое. Сначала запахло горелой шерстью. Обгорал волос на Митяевских предплечьях. Надо же было хорошенько и быстро нагреть 5 литров скользкой смеси, не дав превратиться в один комок. Потом запахло горелым хлебушком. Содержимое котелка вспучило и неудержимо потекло по алюминиевым стенкам. Митяй, пытаясь удержать варево, вращал палкой со скоростью миксера. Сбился большой комок, из центра которого пошел сизый дым.

– Дмитрий Сергеевич! Как вкусно пахнет! —прокричала Валентина.

Подошел Валера с хворостом и радостно предположил:

– У нас сегодня вермишель с окорочками?

– С чем она будет узнаем, когда сенсей разберет свой чемоданчик, – Митяй кивнул на девушку. – А пока она просто с омами рук моих, в прошлом украшенных волосяным покровом.

– Валентина Владимировна уже всё разобрала. Гляньте, у неё одни наряды и книжки…

– Валера, не говори так. Ты что не знаешь, что слова и мысли материализуются?

Митяй со страхом повернул голову в сторону обложенной разноцветными тряпками Валентины и понял, что впереди разгрузочная неделя. Продуктов из чемодана англичанки извлечено не было. Бумажек для закупки провизии не было у математика. В кошельке только деньги на обратную дорогу. Валера тем более пустой. Спрашивать молодую учительницу с фигурой бразильской танцовщицы в ярко-красном карнавальном купальнике о деньгах было просто неуместно. Вон они её зарплаты все до копеечки разложены на травке – платьице к платьицу. Кофточка к кофточке. Джинсики к шортикам. Туфельки к кроссовочкам. Все тридцать килограмм! Можно переодеваться каждый час и дефилировать по Лебяге, оставаясь очаровательной незнакомкой.

Дмитрий Сергеевич помрачнел и с грустью выдавил:

– Да, Валера. Туалет с буквой «М» строить не будем. Нечем – я о силах и незачем – я о сути. А у «Ж» туалетов и без нас хватает

– Дядя Митя, да вы не парьтесь. Тут лесок рядом. Туда все ходят, и, похоже, целое лето…

– А мы, Валера, не сможем нарушить хрупкое экологическое равновесие Лебяги своими биологическими следами. Только отпечатками худых ступней на несъедобном песке.

– Дядя Митя, а можно изъясняться без логарифмов?

– Хорошо, объясняю на пальцах. Еды у нас, Валерочка, на пару дней. Один уже прожили. На остальные пять придётся зарабатывать.

– А как мы заработаем?

– Ты будешь петь, я подыгрывать на гитаре, она подтанцовывать… Благо, отдыхающих полно. А бразильские ягодицы только в нашей банде. Значит, успех обеспечен.

Митяй вывалил содержимое предпоследней банки тушёнки в сизое месиво, перемешал ещё раз и пригласил даму к столу. Она сказала, что скоро будет и исчезла в палатке. Не прошло и часа, как Валентина явилась пляжному обществу в вечернем макияже и ослепительном наряде. Длинное развивающееся на морском ветру белоснежное платье подчеркивало осиную талию королевы и периодически облепляло филейную часть. Таинственный взгляд из-под соломенной шляпки вопрошал: «Кто на свете всех милее?».

Котелок чая, который Митяй и Валера влили в себя, притупил чувство голода, но обострил их критическое отношение к девушке. Митяй ещё смог сквозь зубы выдавить: «Как вы прекрасны». А вот Валера только учился воспринимать женские причуды и потому, сдерживая слюнотечение, произнес стандартное:

– Гуд ивнинг, тётя Валя…

– Валера, здравствуйте, какая я тебе тётя? – взбрыкнула девушка.

– Простите, Валентина Владимировна, – потупился паренёк.

– И правда, Валера, зови её просто Валентиновной, – предложил Митяй. – Это и по имени, и уважительно.

– Сит даун, плиз! – парировала красотка. – А что у нас на ужин?

– Вермишель по-флотски! – Митяй протянул ей алюминиевую тарелку с едой и подставил единственный складной стульчик.

– Как здорово! Дмитрий Сергеевич, вы просто волшебник! А можно вилочку?

– Ноу, ай хев нот…

– Возьмите ложку, мисс! – Валера подал алюминиевый прибор учительнице.

Митяй протянул миску и Валерке:

– А ты знаешь, мой рыжеволосый сосед, чем «мисс» отличается от «миссис»?

– «Мисс», я думаю, это сокращенная «миссис».

– Ошибочка. Обряд обрезания – удел мужчин. «Миссис» – это отягощённая «мисс».

– Чем она отягощена?

– Посмотри на этот облегченный вариант – мисс Валентиновну, ответственную за провизию. Вернее безответственную. А когда на её плечах будет муж дети, собака и кошка она состоится как женщина. По-английски это прозвучит как «Miss is …». И можно подставлять любое: women, mother, teacher. Или просто миссис.

Вау Вау рассмеялась. Все было прекрасно. Теплый ветерок, желтый пляж, вермишель по-флотски и английский по-скотски.

– Дмитрий Сергеевич! У вас интересный взгляд на вещи. Немного деформированный английским языком и жизненным опытом, но недалекий от истины. Валера, пока я незамужняя – я мисс. Когда Сергей Дмитриевич возьмет меня в жены – я стану миссис.

Митяй просто поперхнулся от такого неожиданного поворота событий.

– А я сегодня без смокинга и шампанского. Могли бы предупредить, Валентина Владимировна.