Кус, Кис и Запа-малыш

Человек в чалме и голубом халате был управляющим дома по имени Синбад. Он обожал порядок и боготворил хозяина поместья грузного человека в сером костюме, который никогда в зоопарк не заходил.

Зато его дети – прыщавый, толстый мальчик-подросток Эндрю и девочка лет пяти – Мальвина торчали в зоопарке с утра до вечера. Мальвина была очаровательной милашкой с золотистыми курчавыми волосами и большими голубыми глазами. Она целыми днями любила наблюдать за животными, и рисовать их в большом альбоме цветными карандашами. Фанту было разрешено покидать клетку и сопровождать её в прогулках по зоопарку. Вместе они ходили от вольера к вольеру угощая зверей лакомствами. Определенно, Мальвина была доброй и отзывчивой натурой. В отличие от неё, её брат оказался настоящим садистом.

В первый же день он подошел к клетке Куса, вынул из-за спины длинную палку с рогатиной на конце и, не говоря ни слова, пришпилил не ожидающего подвоха мангуста рогатиной к стенке. С остервенением он душил его палкой, и только подбежавшая Мальвина, своим громким плачем, спасла Куса от неминуемой смерти.

На крик сбежались рабочие, поднялся шум, Эндрю нехотя бросил рогатку и удалился, злобно бурча что-то себе под нос.

В другой раз он явился с пневматическим пистолетом и начал расстреливать беззащитных зверьков, старательно целясь в глаз или ухо. Зеленый попугай был убит, бурундук лишился глаза, Фант и Кус получили серьёзные ушибы. Мальвина опять громко плакала, Синбад отчитал Эндрю и забрал у него пистолет, на что маленький вредитель заявил, что пожалуется отцу и тот всех уволит. Он плюнул на пол, и ушел, сшибая палкой головки фиолетовых хризантем на зеленой лужайке.

Вечером Фант, зализывая ушибленное место, плакал неподдельными слезами.

– «Когда я был в доме вместе с Мальвиной, то видел, что в комнате Эндрю стоит чучело песчаной лисицы» – сообщил он, грустно глядя куда-то в пол – «Я узнал его! Этот лис жил в клетке позади твоей, на месте раненного бурундука. Гадкий мальчишка задушил его рогаткой, а потом приказал сделать из него чучело! Нам всем конец! Кто-то должен его остановить!»

Кус ничего не ответил, но некий план начал вырисовываться в его голове.

Однажды утром Эндрю снова появился в ангаре. Одет он был в ковбойский костюм, который трещал по швам на его жирном заду. На голове его красовалась кожаная широкополая шляпа с загнутыми полями, на поясе-патронташе с одной стороны висел, свернутый кольцом кнут, а с другой – пневматический пистолет в кобуре. На ногах его были ковбойские сапоги со шпорами, а в руках он вертел свою любимую палку-рогатку.

Кус услышал, как охнул от страха Фант, стекая с ветки и прячась за ствол.

– «Нам всем конец!» – бормотал он, стараясь закопаться в обрывки старых газет на полу.

Эндрю, звеня шпорами, прошелся вдоль вольеров, дожидаясь, пока Мальвина и рабочие не отойдут подальше. Когда рядом никого не осталось, он почувствовал себя вольным стрелком, и, выхватив пистолет, выстрелил в волнистого попугая. Птица рухнула на пол.

Звери в ужасе заметались по клеткам, стараясь спрятаться, кто куда, и только Кус спокойно сидел посреди вольера.

– «А ты, что, самый смелый!?» – заорал садист, и, подойдя поближе начал расстреливать мангуста практически в упор. Но Кус оказался быстрее. Он неуловимыми прыжками перемещался по вольеру и, ни одна пуля не попала в цель.

– «Ах вот как!» – заорал Эндрю – «Сейчас я тебя достану».

С этими словами он сунул рогатину в клетку, намереваясь зажать зверька в угол и придушить. Но он не знал на кого попал. Кус одним прыжком оказался сбоку, схватил палку зубами и изо всех сил начал тянуть на себя.

Эндрю, несмотря на свои габариты, оказался слабаком. Он сопротивлялся недолго. Постепенно, сантиметр за сантиметром, Кус втащил рогатину в клетку и, когда левая рука Эндрю вползла вместе с нею сквозь решетку, внезапно отпустил палку и что есть мочи вонзил клыки в пухлую кисть. Мучитель зверей заорал на весь ангар. Он упал на землю и его ковбойские штанишки с треском лопнули по шву. Садист катался в пыли, вопя от боли и злости. Тут же сбежались рабочие, подняли Эндрю с пола и повели в дом. Явился Синбад, оценил обстановку и бросив внимательный взгляд на Куса, невозмутимо сидящего посреди вольера, вышел за ними следом.

Сразу стало как-то слишком тихо, так как бывает перед началом бури, и в этой тишине хорошо был слышен топот маленьких каблучков. Мальвина оставила дом и бежала по зоопарку со всех ног. Подбежав к клетке мангуста, едва переводя дыхание, она встала на носочки, дотянулась до замка и, отодвинув щеколду, распахнула дверцу.

– «Беги!» – прошептала она – «Беги, или тебя убьют!»

Кус внимательно посмотрел ей в глаза и даже позволил погладить себя по загривку, после чего, не дожидаясь повторного приглашения, рванул в открытую дверь. Двумя прыжками он выскочил из ангара и помчался по лужайке к забору, за которым колыхались на ветру высокие кедры.

За спиной он слышал хриплое рычание. Эндрю заметил побег и спустил с цепи здоровенного питбуля. Псина немедленно бросилась в погоню, взрывая газон когтистыми лапами. Эндрю размахивая бейсбольной битой, мчался за ним.

«Фас!» – орал он – «Рви его, Пити!»

Скорость питбуля гораздо выше скорости мангуста. Мангуст, скорее прыгун, а не бегун.

Расстояние неумолимо сокращалось, но спасительный забор был совсем рядом. Чувствуя затылком горячее дыхание пса, Кус оттолкнулся изо всех сил и полетел прямо на середину ограды. В полёте он зацепился передними когтями за выступы кирпичной кладки, но левая задняя лапа соскользнула и на мгновение он повис. Начал подтягиваться для заключительного рывка и в это мгновение Пити настиг его. Мощные челюсти захлопнулись и словно гильотиной отсекли конечные фаланги пальцев задней левой лапы. Острая боль молнией пронзила тело, но Кус не остановился. Оставляя на ограде длинный кровавый след, он, проскальзывая культей, дополз до верха, перевалился через ограждение и был таков.

Конечно, разъяренная охрана, подстегиваемая воплями Эндрю, бросилась в погоню, но искать мангуста в большом лесу – всё равно, что иголку в стоге сена. Пити взял след за забором и добежал до ручья. Там он сел, удивленно уставившись на журчащую воду. Беглец ушел…

Прошло четыре дня, прежде чем Кус решил оставить свое убежище. Все это время он прятался в полом стволе большого дерева, зализывая культю левой ноги.

Перевалив через забор, он бросился в ручей, текущий поблизости и плыл, сколько хватило сил. Кровотечение в воде усилилось, и когда он почувствовал, что теряет контроль – поспешил выбраться на берег. Тут – то ему и попалось полое дерево, лежащее поперек ручья. Лучшего места для лежбища было сложно придумать. Не мешкая, он забрался внутрь и четыре дня отсыпался, питаясь древесными жуками, которыми ствол был буквально напичкан.

Теперь, несмотря на сильную боль в раненной ноге, он чувствовал себя достаточно окрепшим чтобы идти. И он пошел. Где-то прыгая на трех лапах, где-то хромая на четырех к вечеру третьего дня пути он добрался до шоссе, за которым пятьдесят дней назад начал свой путь. На противоположной стороне дороге он видел родной забор «Ла-ла ленда». Где-то там внизу подкоп, а там и родная нора, Кис, малыши…

Дождавшись просвета, он ступил на шоссе и добежал до разделительной полосы. Там отдышался и со всех ног бросился дальше. Внезапно, большой грузовик, который казался так далеко, оказался совсем рядом, слепя светом фар.

Раненная лапа не позволяла быстро рвануть вперед, и Кус понял, что не успеет.

К чести водителя трака, надо сказать, что он пытался затормозить. Изо всех сил водитель жал на педаль, пытаясь спасти хромающего зверька выскочившего не дорогу, но было поздно.

Многотонная махина, сверкая восемнадцатью колесами пронеслась над мангустом. Его закрутило между асфальтом и днищем грузовика, бесчисленное количество раз он ударился о дорогу и сталь, но под колеса не попал.

Когда машины остановились, водитель вышел из кабины, подобрал безжизненное тельце и отнес в траву на обочине дороги, у забора парка. Машины помчались снова.

Но Кус не умер! Примерно через час он открыл глаза. Задних лап он не чувствовал, но не чувствовал и боли. Загребая песок передними, он пополз к забору. Задние, безжизненно волочились по земле.

Подкоп был в том же месте. Кус нырнул в ложбинку под сеткой и застрял.

Тщетно пытался он выбраться из ямы. Рыхлый песок осыпался при каждом движении, уменьшая высоту подкопа и, в конце концов, он оказался зажат между острыми проволочными концами и землей.

Силы оставили его. Он вдруг увидел выходящего из туманного облака белого мангуста, который приблизился к нему и лизнул в нос теплым языком. Кус громко вздохнул и закрыл глаза….

Кис просидела на большой поляне всю ночь. Она беспокоилась. Запа малыш ушел вечером на охоту и до сих пор не вернулся. Небо с левой стороны моря уже начало светлеть, луна потеряла свою яркость и начала растворяться в голубом сиянии, восходящем из-за горизонта, а охотника и след простыл.

Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Кис поднялась и решительно направилась к выходу из кустарника. Не успела она отойти и на пятьдесят шагов, как странный шорох привлек её внимание. В песчаных дюнах на окраине эвкалиптового леса кто-то был. Прижавшись к земле, тонкой черной стрелой Кис метнулась на вершину ближайшего холма и осторожно выглянула из высокой травы. Внизу между дюнами Запа младший, упираясь всеми четырьмя лапами, тащил что-то большое и тяжелое.

Кис радостно побежала вниз, но остановилась на полпути. Запа малыш тащил к дому белого мангуста!

Судя по всему, тот был мертвым, поскольку не шевелил ни лапами, ни хвостом. Запа младший, ухватив его зубами за загривок, шаг за шагом подтягивал к дому.

Увидев мать, он сел, тяжело дыша, и посмотрел на неё грустными глазами. Кис осторожно подошла ближе и узнала Куса! Это был он, только шерсть его стала абсолютно белой. Он лежал на песке, не открывая глаз и не шевелясь, но дышал. Запа младший нашел его, застрявшим в подкопе под забором, и всю ночь тащил волоком…

Днем приехал Руис и забрал Куса в ветеринарную клинику. Он был прооперирован, а потом целый месяц лежал замотанный бинтами. Когда повязки сняли, он мог только стоять, через неделю начал потихоньку ходить, а через три поймал саранчу в полёте.

Жизнь стаи мангустов вернулось в свое обычное русло, и только иногда толстый Руис, совершая вечерний объезд территории парка, встречал одинокого белого мангуста сидящим на краю обрыва. Кус смотрел, как оранжевый солнечный диск медленно погружается в воду. Последние лучи его одинаково освещали и небоскребы на набережной большого города, такого шумного, и красивого, полного самых разных людей и пустынный дюны «Ла-ла ленда», поросшие эвкалиптовыми деревьями и кустарниками, в которых тоже кипела жизнь.