Озеро мёртвых слухов

Фрол посмотрел на него, как показалось Мишке, со злостью и сказал:

– Твоя теория никак не объясняет периоды нестабильности озера.

– Ещё как объясняет! – закричал Мишка. – Вот скажи: озеро периоды нестабильности сразу выдавало? С самого начала? Как мы на дежурство засели?

– Нет, поначалу всё шло гладко, но вот примерно полтораста лет назад это всё и началось.

– Именно тогда у нас стала протекать крыша, – радостно сообщил Мишка.

– Ну и что?

– Тазик, – заявил Мишка страшным голосом.

– Что?

– Ты его куда выливаешь?

– В унитаз! – воскликнул Фрол и поглядел на Мишку с некоторой тревогой.

– Я так и знал, я так и знал!! – заорал Мишка и даже подпрыгнул.

– Ты успокойся, пожалуйста, – сказал Фрол. – Я заметил, ты мало спишь в последнее время. Ты случайно, бензол кофедрина не принимал?

– Я не свихнулся, Фрол, – заявил Мишка. – Хоть и был на грани. Просто многое вспомнил, и это мне нелегко далось. Но я всё проверил. Это всё из-за того, что я всегда выливал тазик в слив душевой кабины, а ты в унитаз. Ты провоцировал гидроудар, понимаешь? Микроскопический, но его было достаточно, чтобы взволновать озеро. В статичном мире, оказывается, очень легко вызвать волнение.

– Как ты до этого додумался? – подозрительно спросил Фрол.

– Просто сопоставил графики, – сказал Мишка. – Озеро всегда начинало штормить в твой тазиковый период.

– И что нам это даёт?

– Понимание. Наконец-то у нас есть понимание движущих сил внешнего мира.

– Так. Я понял, – демонстративно спокойно сказал Фрол. – Движущие силы в унитазе.

– Да нет же!! – снова заорал Мишка. – Это всего лишь доказывает, что мы в силах всё изменить, свернуть с этой бесконечной колеи. Которая завела нас в тупик. Который не имеет выхода. Но так не может больше продолжаться, не должно! Мы можем снова пойти по пути прогресса, понимаешь ты, дубина?

Фрол снова пощёлкал тумблером и спросил:

– Я так полагаю, что ты уже придумал, как нам пойти, э-э-э, по этому самому пути?

– Освободить у эмпатов производственные силы, чтобы образовалась дополнительная социальная прослойка, – стал перечислять Мишка, лихорадочно загибая пальцы. – Выйти из-под экономической зависимости орбитальной станции. Расширить ареал обитания. Организовать исследовательские экспедиции. Самим вылезти, наконец-то, на поверхность!

У Мишки кончились пальцы, и Фрол, чтобы помочь ему, сказал:

– Хорошо, я вижу, ты всё продумал. Но вот, например, эти самые производственные силы. Откуда они возьмутся?

– Так канифольщики же. Просто перекрыть эти дурацкие рельсы, которые ведут к какой-то дурацкой стенке. Чтобы парни не занимались бессмысленным трудом. Чтобы вагонетки не укатывались в лес, а сразу возвращались в озеро. Чтобы не надо было канифолить.

– Как перекрыть?

– Да перерезать их плазменным степлером!

– Ух ты. И кто же это сделает?

– Вот он, – сказал Мишка и кивнул на Колясика. – Ты ведь этот агрегат уже освоил?

У Колясика от восторга аж кишки затряслись. Вот. Наконец-то. Только сейчас он явственно понял, как же соскучился. Родина завала со страшной силой. А со степлером он обращаться и, правда, уже навострился.

– Ты же не против? – спросил Мишка у Колясика, но тот лишь башкой помотал.

И под скептическим взглядом Фрола, Мишка наскоро снарядил Колясика: зачем-то собрал ему в непромокаемый рюкзак кучу еды, сунул туда же книжку про приключения четверых друзей с длинными ножиками и, торжественно вручив плазменный степлер, снабдил дыхательным аппаратом и выпнул в кессон.

– Мне кажется, ты его как-то небрежно проинструктировал, – осторожно заметил Фрол.

– Да ерунда, всего делов-то пару рельсов расплавить, – сказал Мишка. – Ты давай дронов своих запускай, будем наблюдать за историческим моментом.

Пока Фрол запустил дронов, Колясик уже выбрался на берег, и они увидели, как он, размахивая плазменным степлером, несётся через посёлок с воплями:

– Масла всем поровну! Масла и сисек!! И пусть никто не лезет без очереди!!!

Фрол хохотал, а Мишка, схватившись за голову, с ужасом наблюдал за действиями своего протеже. Вот Колясик, лупя плазмой куда ни попадя, ворвался в хижину старших медиаторов. Следящий дрон на секунду замешкался снаружи, и когда появилась картинка, покрытые ожогами Пашенька и Джоник уже корчились на полу. Звонкие щелчки плазмы согнали старших медиаторов в угол хижины. Старики, подняв руки, выли в голос, а Колясик всё не унимался, всё долбил из степлера, никуда особо не целясь. Судя по всему, ему просто доставляли наслаждение щелчки выстрелов.

– И как тебе такой прогресс? – спросил Фрол, но Мишка ничего не ответил.

9.

Покачиваясь в гамаке, обожравшийся маслом Колясик с тоской глядел на ведёрную бадью, установленную в центре хижины. В бадью капало. Раньше в этой хижине заседали старшие медиаторы, но теперь им заседать некогда, теперь они все на общих работах. Канифолят как миленькие. Потому что в Легенде о Последнем из Модераторов так и сказано: «Труд физический не постыдней труда эмпатического и полезней для здоровья». Сначала Колясик хотел их припахать выливать воду из бадьи, но вовремя сообразил, что эту обязанность надо сделать почётной. Поэтому сегодня воду на крышу таскала, отличившаяся ночью Манюня.

Последним из Модераторов хорошо, классно устроились: им вода из озера в тазик сама капает. А тут приходится по несколько раз в сутки наполнять бочку на крыше. Ещё и намучились, пока течь нормальную отрегулировали, а то поначалу шибко шустро накапывало, часто бегать приходилось. Но Колясик проявил настойчивость, и теперь всё у них было как у Модераторов – два раза в день и два раза за ночь.

Колясик поморщился и перевёл взгляд на обеденный столик, где сиротливо стояло блюдечко с подкопченными миногами. Миноги унимали изжогу, но вызывали понос. Каждое утро теперь перед Колясиком стояла дилемма: понос или изжога? Изжога или понос? И никто, ни одна живая душа в посёлке, не в состоянии ему посочувствовать. Разве что Манюня.

Робко постучавшись в дверь, вошёл Стасик. И замер на пороге.

– Вот ты зачем стучал? – брюзгливо спросил Колясик.

– Так ты же теперь-то аж старейший медиатор, – прошептал Стасик. – Как без стука-то?

– А чего тогда без разрешения вошёл? А? Если в дверь постучал, так стой и жди. Жди, когда пригласят. Нет, прётесь все. Никакого этикету не понимаете. А план по слухам не выполняем. Распустились. Вот я вас всех.

Колясик сделал вид, что тянется к плазменному степлеру, который висел у него над головой. Стасик присел от страха.

– Так откуда плану взяться, если жратвы теперь у всех одинаково? Чего ты сразу щёлкать то?

Но Колясик щёлкать не стал. Напротив, он застыл в гамаке с вытянутой рукой и, потеряв равновесие, чуть не вывалился на пол.

– Поясни! – потребовал Колясик у Стасика, который всё ещё пребывал в полуприсяде.

– Да чего тут пояснять, – слегка осмелев, заговорил Стасик. – Ясно же. Раньше медиаторы всех впроголодь держали: чуть норму не выполнил – без пайки остался, и к девкам не пустят. А ты вон какой молодец, всем всё поровну сделал. Так какой теперь им смысл упираться? Они теперь бражку по углам глыкают, да девок обжимают. А слово им скажешь, сразу нервничать начинают.

– Нервничать?!

Колясик выпрыгнул из гамака и, заложив руки за спину, начал ходить из угла в угол. Стасик стоял, вытянувшись в струнку и наглухо заблочившись. Вошла Манюня и, томно улыбаясь, вылила воду из бадьи в ведро и снова вышла, потащила воду на крышу. Было слышно, как она шумно наполняет бочку. Колясик подумал, что завтра на воду надо будет Анечку поставить.

– А ну давай всех свободных от дежурства на построение, – приказал Колясик. – Я им понервничаю.

– Не послушают меня, – угрюмо произнёс Стасик. – Дай щёлкалку.

– Я им не послушаю.

– Ну, дай, а?

Колясик лишь пристально взглянул на старого друга.

– Скажи лучше, ты спиной ведь чуешь? – спросил он.

– Ничего я не чую, – испугался Стасик.

– Ты же вон как ловко предсказал, что меня топить будут! Ну попробуй ещё разочек. Очень мне надо знать, что дальше будет.

– Ничего я не предсказывал! – сердито ответил Стасик.

Колясик отвернулся.

– Ты вот что, сказал он. – Ты сегодня ночью спать не ложись. И ключи от склада у дежурного возьми.

– Зачем?

– К Озеру пойдём. Жратву топить будем.

Стасик ушёл, а Колясик снова взгромоздился в гамак мучиться изжогой и тревожными мыслями.

Понять бы, что за прогресс такой, о котором рассуждали Последние Модераторы… Во благо он или в наказание? И кому он вообще нужен. Колясик понимал, что Модераторов не устраивает положение вещей в посёлке. И его самого это положение не устраивало. Но так было всегда. По крайней мере, так всегда утверждали старшие медиаторы. Но вдруг брешут? Колясик мучительно пытался припомнить, а как было раньше? Но воспоминания о детстве были зыбкими и походили на сон. А был ли тот мальчик, в памяти которого оставались воспоминания о пришельцах в тяжёлых бронежилетах?

Колясик вздохнул и съел ломтик подкопченной миноги.

10.

Сначала Фрол даже не поверил себе, когда засёк на локаторе отметку орбитального лифта. Он даже запустил дрона, чтобы убедиться: да, красиво отсвечивая на солнце, вниз по трубам, используя их как направляющие, прёт кабина лифта.

– У нас гости, – сказал Фрол.

Мишка подошёл к мониторам и успел увидеть, как лифт плюхнулся в озеро. Ещё он успел подумать, что у них не прибрано. А когда она вышла из кессона, Мишка сразу её узнал. Та самая женщина из архивных файлов.

– Привет, мальчики, – сказал она.

– Здравствуйте… – начал Фрол и споткнулся.

– Изольда, – подсказала гостья из кессона.

– Здравствуйте, Изольда!

Мишка молчал. Изольда весело оглядела его с ног до головы и сказала:

– А вы, Михаил изрядно располнели за последние годы.

Мишка насторожился, но продолжал молчать, он не знал, что ответить.

– Изольда, мы очень рады, – сказал тогда Фрол. – Мы давно уже ждём смены, но почему вы одна?

– А сколько надо? – рассмеялась Изольда.

– Слушайте, – растерянно сказал Фрол. – Но ведь дежурных положено двое? Или в инструкцию внесены изменения? Должен сказать, что я бы категорически не советовал оставаться на дежурство в одиночестве, тут, знаете ли, всякое бывает.

– Я знаю, что записано в инструкции, я её сама составляла. Но я вижу, произошло недоразумение, – прервала его Изольда. – Я не на смену вам, я, если можно так выразиться, прибыла с инспекцией. Я, видите ли, на сегодняшний день, нахожусь в должности Генерального и Исполнительного директора орбитальной станции.

– Так вот ты какой, Последний из Модераторов, – пробормотал Мишка.

11.

Колясик понимал, что всё идёт не так, как надо, но как надо он не знал. В книжке про восстание ничего не говорилось об том, как надо после. Там, кстати, их вообще всех перестреляли. А в книжке про мушкетёров, которую напоследок Мишка подсунул Колясику, кстати, четырём чуварищам вовсю помогали тамошние Модераторы. А Колясику в одиночку приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы посёлок выполнял план по затоплению. У него всё сильнее зрело желание взять, да и не выполнить этот самый план. И поглядеть, что будет. Потому что зачем надо выполнять план, никто в посёлке не знал. Может, Модераторы на дне Озера знали, но он забыл спросить.

Между тем реформы Колясика потихоньку продвигались. Дефицит продовольствия, который он организовал, притопив со Стасиком в Озере часть запасов со склада, дал результат. Народ в Посёлке перестал спиваться и подумывал о возрождении первобытной рыбной ловли. Чтобы отвлечь подопечных эмпатов от крамольных мыслей, Колясик ввёл обязательное чтение. Книг было мало, и Колясчик пересказывал романы, прочитанные на базе Модераторов. Или старый Джоник, освобождённый по слабости здоровья от общих работ на Озере, талдычил на вечерних планёрках бесконечную Легенду о Последнем из Модераторов.

А перепиливать рельсы, которые вели в неведомый лес к таинственной Стене, Колясик и не подумал. Вот ещё! Пусть Модераторы сами со дна поднимаются и перепиливают, раз такие умные. По правде Колясик опасался, что канифольщики, как и предсказывал Мишка, оставшись без служебных обязанностей, начнут чудить. Колясику и Стасика хватало, от которого проку было мало, а вопросов много. И ответов на эти вопросы у Колясика не было. Так что пусть всё покамись идёт, как заведено, а там поглядим.

12.

– Всё должно идти так, как заведено, а вы своими необдуманными действиями сорвали план по затоплению мёртвых слухов, – надменно сообщила Изольда.

– Меньше всего я думал про план затопления, – резко сказал Мишка. – Я вообще не знаю, зачем он нужен. Может быть, ты нам расскажешь?

Изольда молчала и бездумно щёлкала тумблером на пульте. Видно было, что ей и самой никогда не приходило в голову, а зачем, собственно нужен этот план… Мишке стало неловко, он спохватился и спросил:

– Это ничего, что я говорю тебе «ты»?

– Ничего, – усмехнулась Изольда. – Когда-то мы с вами действительно общались без церемоний.

– Я помню, – сказал Мишка.

– Да неужели? – Изольда изящно изогнула бровь. – Может быть, вы даже что-нибудь чувствуете?

– Я помню, что чувствовал. Сейчас эмоции погасли, но вернулось знание о тебе. Даже вернее – знание тебя. И мне это неприятно. А раз мне неприятно, значит, я снова научился чувствовать.

– Вы, Миша, явно себе что-то напридумывали, – недовольно произнесла Изольда.

Мишка долго молчал, собираясь с мыслями.