Эгоистка

Она была фотографом, что означало, что у неё иногда были фотосессии или мероприятия, запланированные на странное время. И, как и мне, ей иногда надоедало быть рядом со своим ребёнком.

Такое случается.

У нас с Дани была система, хотя мы впервые опробовали её на таком длительном отрезке времени.

Мне повезло, что я работала на замечательного начальника, который позволял мне составлять свой график.

Это была самая дурацкая работа: я работала на складе специализированной свечной компании, упаковывала дурацкие свечи и отправляла их в дурацкие магазины или дурацким клиентам.

День за днём я укладывала стеклянные столбики ароматического воска в картонные коробки и покрывала их пузырчатой плёнкой, чтобы какая-нибудь богатая дама, которая была бы в ужасе от моих разноцветных волос и множества пирсинга, могла развернуть их и выставить в своей шикарной гостиной, шикарной спальне или шикарном туалете.

По крайней мере, мой босс был милым и очень покладистым.

– Мне всё равно, приходишь ты сюда в час ночи или хочешь работать каждый день по сменам, – говорил он мне, – пока заказы выполняются в течение сорока восьми часов, ты делаешь то, что нужно.

Кроме того, если мне нужно было подзаработать немного денег, он был не против, чтобы я брала несколько смен на производственной линии в счёт сверхурочных.

Это была отличная работа, не считая дурацкой дорогой продукции.

Обычно я начинала около семи. Я собирала обед и школьную сумку Блэр, вела сонную дочь через дорогу к Эшли.

Затем, когда школа заканчивалась, я забирала девочек, поскольку клиенты Эшли обычно хотели сделать фотографии вечером. Легко и просто.

С Дани, однако, это не сработало. Он работал в Starry Records, студии Артура, обычно вечером.

Поэтому, пока Эшли не было, я занималась утренними сборами перед уходом на работу, а он забирал девочек после школы и привозил их в студию, чтобы они погуляли, пока я их не заберу.

Это было мне на руку: отсутствие Артура означало, что Леона не получала обычные уроки игры на гитаре, но зато могла заниматься музыкой с Дани, пока была на студии.

Они с Блэр позаботились о том, чтобы каждый день, когда я наблюдала за ними, был совершенно новый концерт, который я должна была покорно слушать.

Был четвёртый день поездки Эшли и Артура, когда всё изменилось.

Мне пришлось немного задержаться на работе, и я только припарковалась у студии, когда раздался второй за день звонок Эшли. Закатив глаза, я ответила на него, выходя из машины.

– Она в порядке, – сказала я.

– Я знаю, что она в порядке, – ответила Эшли. На заднем плане раздавались звуки расслабленных отдыхающих на пляже.

Я захлопнула дверцу машины бедром.

– Тогда почему ты звонишь, вместо того чтобы кувыркаться с Артуром?

– Мне нужно с тобой поговорить.

Отсутствие язвительной реакции на мой комментарий в сочетании с серьёзным тоном заставили меня задуматься, и я нахмурилась, прислонившись к машине.

– Что случилось?

– Ничего… не случилось, – сказала она, – я просто… Артур спросил меня кое о чём и…

Моё сердце подскочило к горлу.

– Не может быть! Он сделал предложение?

– О Боже, нет, – поспешно сказала она, – и я бы отказалась, если бы он сделал это.

Я испустила тяжёлый вздох.

– О, слава Богу.

Она засмеялась.

– Слава Артуру.

– Эшли. Хватит. Почему ты звонишь?

Прошёл ещё один долгий период молчания, прежде чем она прочистила горло.

– Он… он хочет, чтобы мы с Леоной переехали к нему.

Парковка студии не была особенно шумным местом, но мир вокруг меня всё равно затих.

– Переехать? – повторила я. – Но ты… Я имею в виду, он ведь уже практически живёт с тобой, не так ли?

Она вздохнула.

– Да. Но это… Я имею в виду, было бы неплохо иметь дополнительное пространство, понимаешь? Было бы здорово жить в большом классном доме.

Классном. В смысле, не в тех дерьмовых старых домах, в которых мы жили.

– Будет больше места, чтобы Леона могла играть во дворе. И… ну, знаешь, более безопасный район.

Безопасный. В смысле, не тот дерьмовый район, где мы жили.

– То есть Леона, конечно, не поменяет школу. Но у неё будет большая комната, и Артур сказал, что мы можем переоборудовать подвал в фотостудию, чтобы я могла расширить свой бизнес.

– Верно.

– Кэти? – спросила она через мгновение. – Что ты думаешь?

Что я думаю?

Моё сердце выскочило из горла, оставляя за собой шлейф тошноты, а затем начало падать всё ниже и ниже в желудок.

Моя лучшая подруга звонила мне, находясь через тысячи километров, чтобы спросить моё мнение о её переезде к своему парню. Что вроде как… справедливо. Это имело смысл.

Мы были лучшими подругами, а лучшие подруги должны давать советы в подобных ситуациях.

Но мы были лучшими подругами, которые также полагались друг на друга. Сильно. И Артур должен был это знать.

Он должен был знать, что мы с Эшли построили свою жизнь и расписание друг вокруг друга, потому что долгое время были только вдвоём. У нас не было других друзей.

У нас не было партнёров. Мы были друг у друга. Он прекрасно знал, что сделает со мной, если Эшли уедет. И, вероятно, именно поэтому он решил спросить её, пока они были на другом конце континента.

А что думала я?

Я считала Артура полным говнюком за то, что он использовал меня для заговора с Бразилией, прекрасно зная, что собирается в итоге меня поиметь.

Я хотела сказать всё это Эшли.

Я хотела сказать ей, что стою на парковке у студии её парня, покрытая пылью и потом, с ароматом тысячи свечей с эфирными маслами, проникающим в мои свежевыкрашенные розовые волосы. Я собираюсь забрать её дочь, с которой сидела, чтобы она могла провести роскошный отпуск.

Что я внесла массу изменений в свою жизнь, чтобы позаботиться о Леоне.

Что я абсолютно, положительно, на сто процентов не хотела, чтобы она переезжала к Артуру, потому что это означало, что моя жизнь станет сложнее.

Но я не могла сказать так, ведь это касалось только меня.

– Я так рада за тебя, – смогла сказать я. – Ты должна это сделать.

– Что… серьёзно?

– Конечно, – моё горло сжалось. Быстро моргая, я уставилась на сероватый пух, который составлял небо надо мной, – ты любишь Артура, а он любит тебя. И в этом есть смысл, понимаешь? Ты достаточно сексуальна, чтобы стать трофейной женой, так что можешь привыкать к более изысканным вещам, начиная с более красивого дома.

– О, заткнись, – засмеялась она, – я не трофей.

– Пока нет, – я рассмеялась, но это больше походило на кашель, – но ты можешь начать практиковаться прямо сейчас.

– Ладно. Но если серьёзно, – она вздохнула, – мы же всё делаем вместе. Это повлияет на тебя так же сильно, как и на меня.

– Не совсем. Я буду исполнять супружеский долг гораздо реже, так что…

– Ты ужасна.

– Тебе это нравится, – ответила я, – так когда, по-твоему, ты переедешь? Например, скоро или?..

– Я не уверена, – сказала она, – сначала я хотела поговорить с тобой. Я ещё не решила ничего окончательно.

– Я думаю, ты решила, – заметила я. – ты собиралась переехать к нему и без моих дурацких советов. Это замечательно, Эшли. И я сейчас серьёзно.

Мы немного помолчали, и я продолжила:

– Ты должна предупредить меня, когда переедешь, чтобы я могла воспользоваться услугами няни с другой стороны улицы. А может, привести домой парочку шлюх, прежде чем ты уедешь.

Она засмеялась.

– О, конечно. Ты ведь так много их приводишь домой, чтобы они побыли няньками.

– Ты права. Обычно это я оказываюсь у них дома. Им труднее улизнуть утром, когда они постоянно наступают на туфли Барби Блэр. Это дерьмо хуже, чем Лего.

Мы поговорили ещё несколько минут, и я подтвердила свою позицию по поводу её переезда к Артуру, которая заключалась в том, что я считаю, что она должна это сделать, хотя втайне я думала, что она не должна.

– Даже если это произойдёт… как насчёт отвоза в школу и прочего?

– У меня всё получится, – сказала я, – детка, я не хочу, чтобы ты останавливалась в движении вперёд только из-за того, что мне нужно другое.

Да, мне было нужно, чтобы она остановилась, но я ей этого не сказала.

– Это следующий логический шаг для тебя и Артура. У нас всё получится.

Последовала долгая пауза, затем она вздохнула.

– Хорошо. Ты уверена, что не против?

– Да, – солгала я.

– Хорошо. Сделай мне одолжение и пока не говори Дани, пожалуйста.

Как только мы повесили трубки, я глубоко вздохнула и убрала телефон в карман, затем вытерла мокрые щёки.

Когда я ощутила уверенность, что смогу скрыть душевную боль, я прошла через всё ещё слишком тихую парковку к студии и распахнула дверь.

Шум хлынул сразу же, как только я открыла дверь. Звуки болтовни, пения и смеха вырвались вперёд и втянули меня внутрь. Они были приветливыми и отталкивающими.

Я остановилась прямо перед дверью, оглядывая вестибюль. Обычно Дани ждал меня здесь с девочками, но я пришла позже, чем предполагала, и он, очевидно, отвёл их в другое место.

Через стойку регистрации перегнулась офис-менеджер – набожная женщина Лесси, которая удивительно спокойно относилась к рок-н-ролльным типам, часто посещавшим студию.

– Здравствуйте, мисс Инбер, – позвала она. – Вы здесь за девочками?

– Можешь называть меня Кэт, Лесси, – сказала я в тысячный раз. Я заставила свой тон быть ярким и весёлым. – И да, сейчас моя очередь забирать Блэр и Леону.

Она улыбнулась и жестом пригласила меня следовать за ней.

– Мне сообщили, что я не должна говорить тебе, что они работают над небольшим сюрпризом.

О, хорошо. Как раз то, что мне было нужно. Больше сюрпризов.

Я сдержала улыбку и последовала за Лесси в сторону офиса, откуда доносились приглушённые звуки музыки и пронзительный смех моей девочки, хихикающей со своей лучшей подругой.

– Ну, как прошёл твой день, Кэт? – громко произнесла Лесси. Музыка и хихиканье сменились шорохом двух девушек, торопливо делающих что-то.

– О, не так уж плохо, – ответила я громко. – А у тебя?

Она поджала губы, хотя я не была уверена, сдерживает ли она смех или смиряется со своей следующей репликой.

– Ну, это был один из тех дней, когда всё проходило слегка напряжённо. Но, знаете, иногда такое случается, и… – она остановилась и положила руку на ручку закрытой двери кабинета, наклонив голову, чтобы показать, что я должна встать перед ней.