Помоги проекту - поделись книгой:
На счастье Аонгуса, Тэма на конюшне знали, значит, с именем не наврал – уже хорошо! Его многие «ну вот только что» видели и посылали короля из конюшни на задний двор, со двора на маслобойню, оттуда к колодцу. А нашёл мальчишку Аонгус в саду. Схватил за ухо и потащил за собой.
– Ой-ой-ой! Больно! – верещал мальчишка, – За что, Ваше величество?!?
– За что? – шипел король, – А то ты не знаешь – за что! Как ты посмел врать королю?! Какие к чертям собачьим «зеленые глаза»? Нет ни у кого из принцесс зелёных глаз! Все сплошь карие!
– Отпустите, Ваше величество! Я Вам всё объясню!
– Ещё как объяснишь! Дотащу тебя до покоев принцесс, там всё и объяснишь!
– Вы же обещали ничего не говорить моей госпоже! Ой! Как больно! Вы мне ухо оторвёте, Ваше величество!
– Я обещал не говорить о твоей слежке за мной, а не то, что тебя не накажут за новую провинность!
Идти к госпоже мальчишка категорически не хотел, а потому изловчился и больно ударил Аонгуса коленкой в пах. Король согнулся от боли, а Тэм тем временем, не будь дураком, быстренько взобрался по корявым ветвям старой яблони на самый верх. И Аонгус опять оказался в положении, когда ему пришлось смотреть на мальчишку снизу вверх. Это уже после того, как он смог отдышаться, и без боли выпрямиться. Лезть на яблоню самому было королю совсем, уж, не по статусу, хотя такая мысль и пришла первой Аонгусу в голову. Пришлось опять воздействовать словесно.
– Ты осознаёшь, какое наказание тебе грозит за нападение на короля? – строго спросил Аонгус, но сам, в глубине души, не мог по-настоящему сердиться на мальчишку, почему-то ощущая к нему какое-то родственное чувство, как к младшему брату, что ли.
– Всё равно, – буркнул мальчишка, держась рукой за покрасневшее и опухшее ухо, – я не Ваш подданный! Только моя госпожа имеет право меня наказывать!
– Ишь, ты! О правах он мне напоминает! Вот прикажу тебя выпороть хорошенько, а потом уже с правами разберёмся!
– Так для этого Вы меня сначала с яблони снимите! – осмелел мальчишка, – Я-то всю ночь могу тут просидеть. А что?! Еда есть. На ветках устроюсь и переночую. А утром Вы на охоту уедите, я тихохонько спущусь и спрячусь. Вовек не найдёте! Вы же не знаете, кто моя госпожа!
– Ах ты, паршивец! – рассвирепел Аонгус и запустил в пацана яблоком.
Лучше бы было, конечно, сбить наглеца стрелой из арбалета, но, за не имением под рукой оружия, пришлось воспользоваться подручными средствами. Яблоко попало точно в цель – в тощую мальчишескую задницу.
– Эй! Больно же! Синяк будет! – схватился на ушибленное место Тэм, но с ветвей, хоть и закачался, не упал.
– Спасибо за подсказку! – начал насмехаться над мальчишкой весьма довольный своим метким выстрелом Аонгус, – Я тебя завтра на охоте подстрелю! Даже объясняться ни с кем не придётся! Несчастный случай! Бывает.
– Меня на охоту госпожа не берёт, – шмыгнул обиженно носом мальчишка, – опасно, говорит.
– А хочется? – поинтересовался Аонгус.
– А то! Я уже почти взрослый, а она всё со мной, как с маленьким…
– Так давай я за тебя походатайствую! Королю и имениннику она не посмеет отказать. Как там её зовут, твою госпожу?
– Ага! Хитренький Вы какой, Ваше величество! Так я Вам и сказал! Дурак я, что ли?
– Ну, и сиди тут всю ночь, не дурак! Охрану сюда пришлю. Чтобы не скучно было одному думать над своим поведением!
– Ваше величество! – окликнул короля мальчишка, когда тот отошёл от него уже на несколько шагов, – Не врал я Вам! У госпожи, когда хорошее настроение, искорки зелёные в глазах.
Аонгус ничего не сказал на это признание. Просто шёл в свои покои и улыбался. Ишь, ты! «Искорки зелёные в глазах»! Проверить это на охоте вряд ли удастся. Но настроение от этого у короля не ухудшилось. Завтра – последний день празднеств, потом гости разъедутся, и он сможет отправиться к матушке. Расскажет ей подробно про пикник и охоту (после встречи с Тэмхасом король не посещал матушку – опасался новой слежки, решил не подвергать её и себя риску разоблачения. Вот гости уедут – тогда они и наговорятся). Про бойкого, наглого мальчишку и его неуловимую госпожу с зелёными искорками в карих глазах. То-то они вместе посмеются!
Охрана обыскала весь сад, но ни на одной из яблонь обнаружить мальчишку не удалось. Кто бы сомневался!
5 – старинная игра в обруч, который особой палочкой подкидывается в воздух и затем ловится на ту же палочку или другим играющим – на свою палочку (из Википедии).
6 – старинная английская игра, в которой игроки с помощью деревянного молотка должны выбить центральный белый шар деревянными шарами за наименьшее число ударов – предшественник современного крокета
3
Охота удалась на славу! Охотники смогли завалить матёрого кабана. Чей выстрел оказался решающим, понять было не возможно, так тело кабана было нашпиговано стрелами. Ну, да из попорченной шкуры шить меховой плащ никто и не собирался. Зато, каждый охотник считал именно свой меткий выстрел решающим. Считал молча, про себя. Поскольку, когда на охоте присутствует король, какие ещё претенденты на лидерство могут быть? Так что вся слава досталась Аонгусу.
Дамы тоже не ударили в грязь лицом. Среди их добычи были перепела, рябчики, кролики. И вся эта пойманная и подстреленная дичь тут же, на поляне, освежевывалась, разделывалась, резалась и пускалась в готовку. Самые нежные части варились, тушились, томились, жарились, коптились, запекались на кострах. В казанах, кастрюлях, сотейниках, сковородах скворчало и булькало. Жир стекал с огромных кусков, насаженных на вертел, и с шипением капал в пламя костра. Костёр недовольно трещал и плевался искрами. Над поляной благоухали запахи свежего мяса, острых специй, пряных трав, сладких ягод, добавляемых в разнообразные соусы. Ароматы настырно лезли в нос и вызывали обильное слюноотделение.
Чтобы скоротать время до пиршества живота, гости занимали себя пищей духовной. В их жилах ещё бурлила кровь, глаза сверкали, душа требовала поделиться эмоциями с окружающими. Тут и там образовывались небольшие кружки, где с удовольствием делились перипетиями охоты, хвастались достижениями, хихикали над мелкими происшествиями. Обстановка была самая что ни на есть непринуждённая. Гости свободно перетекали от одного кружка к другому. И таким образом, вопреки ожиданиям, Аонгус, наконец-то, смог рассмотреть дам во всех подробностях.
Во время охоты королевский этикет не был столь же суров к их внешнему виду, как на балу. Лицо было покрыто не толстым слоем белил, а лишь слегка припудрено, что позволяло кавалерам любоваться румянцем, проглядывавшим на их щеках. Мушки покинули насиженные места. Губы-бантики приобрели свою естественную форму и цвет. Но главное – не было парика! Волосы хоть и были уложены в единообразные причёски по моде сезона, но не делали их обладательниц похожими друг на друга.
А глаза, боже мой, глаза! Аонгус сосредоточил своё внимание именно на них. И не потому что всё ещё надеялся разглядеть принцессу с зелёными искорками в карих глазах. А потому что ниже опускать свой взгляд было чрезвычайно опасно. Поскольку с соблазнительных губ глаза невольно следовали дальше – к ещё более соблазнительным холмикам груди, оттуда к тонкой талии, плавной линией перетекающей в пышные бёдра, разделяющиеся на две стройные ножки. А между ними… Нет! Об этом лучше не думать! Сердце начинало учащённо биться, хмель ударял в голову, хотя ещё никто не пил, а кровь приливала к паху.
Королевский этикет разрешал дамам, участвующим в охоте, надевать брючный костюм, что отнюдь не делало их менее женственными. Наоборот, его облегающий покрой, способствовал ещё большей привлекательности их фигур, давал ещё большую пищу воображению, чем платье, скрывающее под пышной юбкой всю нижнюю часть тела.
Основная часть дам воспользовалась послаблением в этикете. Во всяком случае, из пяти принцесс только одна явилась на охоту в платье, всем своим видом демонстрируя, что к сему «варварскому действу, как убиение невинных животных, противоречащему нормам христианской морали» она не имеет никакого отношения, что и было высказано ею без обиняков в приватной беседе с королём. Аонгус, молча выслушавший столь явный вздор, даже не стал вглядываться в лицо принцессы Бэрэбэл6. А когда заметил её уплетающей за обе щёки похлёбку из кролика, вычеркнул окончательно и бесповоротно из претенденток на свою руку и сердце.
А вот остальные четыре принцессы взволновали его каждая по-своему. В каждую он готов был влюбиться и к концу пирушки окончательно запутался. Принцесса Адена7, своими тёмными, как спелые вишни, глазами со всполохами огня и алыми устами, воспламенила в теле Аонгуса такой пожар, что не мешало бы окунуться в холодную горную речку. И то ещё было неизвестно, помогло бы.
Принцесса Висдом8 покорила Аонгуса своим умом, кротостью, обаянием. Сначала, после общения с Аденой, Висдом показалась королю пресной. Но она так увлекла его своим разговором, так заворожила нежным тоненьким голоском, что Аонгус решил – это именно её райским пением наслаждался он в первый день празднований. Эти соображения невольно развернули душу короля по направлению к Висдом. Он вгляделся в её янтарные глаза, заметил в них зелёные искорки и… пропал. И ещё долго улыбался после её ухода. В душе пели ангелы, мягкое тепло разливалось по телу, за спиной выросли крылья.
Жгучее сексуальное желание вновь вспыхнуло в нём с новой силой во время общения с принцессой Дезире9. Аонгус не сразу поддался на её чары – перед его взором всё ещё стоял кроткий образ принцессы Висдом. Но вскоре женское кокетство Дезире победило, и облик Висдом поблек и растаял, как утренний туман. Глаза Дезире отблёскивали всеми цветами радуги – и синим морем, и зелёными изумрудами, и золотистыми лучами солнца. А ярко-красный цвет пламени безраздельно властвовал на её губах, к которым так и тянуло прикоснуться. Нет! Это неточное определение! Хотелось властно захватить их в плен и испить сладостный нектар до донышка!
Общение с принцессой Имоджен10 сначала не заладилось. Она была такой хрупкой, маленькой, совсем девочкой, что Аонгус никак не мог найти с ней тему для разговора, кроме самой банальной – погода, природа… Имоджен стеснялась, смущалась. Это было даже очаровательно, но никак не способствовало сближению. Но постепенно, слово за слово, оба раскрепостились. В Имоджен проявился её ум и развитый не по годам кругозор. Глаза заблестели озорством и лукавством. Тембр голоса понизился до мягких бархатных нот. Проснулось природное женское кокетство. Аонгус понял, что стоит Имоджен немного повзрослеть, и она будет покорять людей не хуже Висдом, вертеть мужчинами как Дезире, а там недалеко и до власти, которой наделена Адена.
Расстались Аонгус и Имоджена добрыми друзьями, с чувством особой близости друг с другом, как будто знакомы всю жизнь, но уже прошли ту стадию отношений, когда не замечают, что один из них – мужчина, а другая – женщина. На той грани, когда ещё шаг, и дружба перерастает в любовь.
6 – в переводе – «странная»
7 – в переводе – «огонь»
8 – в переводе – «мудрость»
9 – в переводе – «желанная»
10 – в переводе – «девочка, дева»
4
Ну, и дурак же я был, столько времени избегая общения с женщинами! Примерно так думал Аонгус, выйдя на балкон своих покоев, чтобы вдохнуть свежего ночного воздуха. Душевный трепет, стук сердца, учащённое дыхание, волнение крови, все те прекрасные эмоции, которые ему довелось испытать за последние дни, подвели короля к этой мысли.
А ещё король думал о том, каким умным и осторожным был тот его предок, кто утвердил строгий дворцовый этикет для балов. Как бы справлялись со своими желаниями мужчины, находясь во время танцев так близко от женщин, дотрагиваясь до их рук, талии, вдыхая их чарующий аромат, будь они также свободны в своём внешнем облике, как на охоте, например? О-о-о! Тут бы началась охота совсем другого рода.
А охота сегодняшняя стала прекрасным завершением празднеств по случаю его семнадцатилетия. Гости так устали от чревоугодия, что разошлись рано. Некоторые, кто жил по соседству, уехали домой сразу после пира. Тем, кому предстоял долгий путь, собирались отправиться в дорогу завтра с утра. А пока, очарованному, околдованному женской красотой королю представилась редкая в последние дни возможность побыть наедине с собой. С собой и этой волшебной, колдовской ночью.
Дневная жара спала. Лёгкий, прохладный ветерок приятно освежал лицо. Звёзды мерцали на тёмном высоком небосводе. Молодой месяц главенствовал в ночи, такой же молодой и одинокий, как Аонгус, король Инверслида. «Какая красота!», – пело в душе Аонгуса счастье.
– Какая красота! – эхом откликнулась ночь.
Аонгус вздрогнул от неожиданности, посмотрел туда, откуда раздался голос, и в мягком лунном свете едва разглядел тёмный силуэт мальчишки, пристроившегося между зубцами башни. Мальчишка сидел, свесив ноги вниз, так же, как когда-то и он, Аонгус, сиживал в его возрасте. Снизу, с балкона, выглядело это ужасно опасным. И Аонгус вспомнил, как отец сердился на него, когда королю докладывали об очередной выходке принца (Аонгус таким образом выражал протест против… Теперь уже и не вспомнишь против чего. Мало ли что может вызвать протест у подростка в переходном возрасте?), выходил на балкон и лично приказывал ему покинуть башню. И даже королева Оайриг хваталась за сердце, глядя на нарочно болтающего ногами над бездной Аонгуса. Проход на башню заколачивали, но принц всегда находил лазейку, чтобы проникнуть туда. Видимо, такой же способностью обладал и Тэм, поскольку, насколько помнил Аонгус, все пути наверх были закрыты ещё со времён отца, и распоряжение открыть их он, как король, не отдавал. Но Тэму он не отец, а потому распоряжение спуститься с башни Аонгус давать не стал. Хотя хотелось. И не только потому, что было страшно за мальчишку, но и потому, что опять придётся общаться с ним снизу вверх.
Можно было и не общаться, конечно, сделать вид, что не слышал его замечания, вернуться в покои. Но ведь завтра он уедет, а Аонгус так и не выяснил, какая из принцесс является его госпожой. Надо было использовать эту последнюю возможность. Тем более что круг поиска сузился, благодаря тому, что Аонгус ближе познакомился с принцессами.
Висдом, в силу кротости характера, и Имоджен, в силу возраста, отпали. Тэмхас трясся от страха быть наказанным, но представить наказание от ангела или своей ровесницы было не возможно. Оставались Дезире и Адена. И ещё Бэрэбэл.
Самым вероятным и безопасным вариантом была Бэрэбэл. Аонгус вполне мог представить себе, как эта лицемерная особа собственноручно наказывает мальчишку. А безопасно для Аонгуса было потому, что свататься к ней он, уж точно, не собирался. А, значит, и его ночные визиты к матушке, так и останутся секретом. Но, почему-то, Аонгусу очень не хотелось, чтобы госпожой Тэма была Бэрэбэл. Выяснить это было очень просто, и Аонгус спросил:
– Твоей госпоже понравилась охота?
– А то! – жизнерадостно откликнулся мальчишка, – Она подстрелила два рябчика и перепёлку. Она у нас знаете, какая меткая? Любому зверьку попадает точно в глаз даже с пятидесяти ярдов11!
– Послушать тебя, – рассмеялся Аонгус (он был рад, что Бэрэбэл отпала), – так твоя госпожа сосредоточие всех возможных добродетелей! И красавица, и умница, и меткий стрелок! Не удивлюсь, если она ещё и лучше всех танцует и поёт!
– А вот и да! – дерзко ответил мальчишка, – А ещё рисует!
– Да ты просто влюблён в свою госпожу, – высказал предположение Аонгус.
И, похоже, попал не в бровь, а в глаз. Мальчишка сердито засопел и замолчал. Обиделся. Но, через паузу, ответил:
– Мы с ней с детства вместе. Как брат с сестрой. Сначала она меня защищала, а теперь я её…
У Аонгуса защемило сердце от его признания. Такое в нём чувствовалось одиночество.
– Ты – сирота? – спросил он тихо мальчика.
– Маму не помню, – ответил тот, – а отцу вечно не до меня.
– А хочешь у меня остаться? – неожиданно даже для самого себя предложил Аонгус.
– Хитренький Вы какой, Ваше величество! Думаете, как у Вас останусь, так никому Вашу тайну не открою? Так я и так не открою! Дурак я, что ли, в королевские дела лезть?
– Ты не дурак, а шут гороховый! – обиделся теперь Аонгус на мальчишку, который не оценил тонкий душевный порыв короля.
– Моя госпожа тоже так говорит, – беспечно рассмеялся мальчишка, – Ты, говорит, Тэмхас, как пить дать, был в прошлой жизни шутом. А Вы как, Ваше величество, выяснили – кто моя госпожа?
– Делать мне больше нечего, как выяснять, кто госпожа какого-то наглого мальчишки! – нарочито сердито ответил король.
А про себя подумал, что, уж, всего из двух оставшихся принцесс – Адены и Дезире, завтра будет не трудно рассмотреть, в чьей свите окажется Тэм, к чьей карете пристроится при отъезде. Хотя, какого чёрта оно ему было нужно, сформулировать бы не смог. Напоследок сказал строго:
– Слезай с моей башни! И – марш в свою комнату! Пока я стражу не прислал!
11 – мера длины, равная 91,4см
5
В суете прощания с гостями Аонгус, всё-таки, заметил, на запятках какой кареты пристроился Тэмхас. Мальчишка поймал взгляд короля и, задорно улыбнувшись, нагло помахал на прощание рукой. Эх, розги плачут, так и рыдают, по его тощей мальчишеской заднице! И не столько за нахальный жест! Ведь опять обманул, паршивец! Дама, которая сидела в этой карете, принцессой, отнюдь, не была. Уж, принцесс Аонгус провожал с особым вниманием.
Что ж, значит, увидеться с мальчишкой больше не доведётся, поскольку свататься к дамам ниже титула принцессы Аонгус не собирался. Если только госпожа Тэма не окажется ближайшей соседкой невесты короля или самого Аонгуса, не пригласить которую на свадьбу будет не учтиво.
6
Стремительно приближалась дата следующего дня рождения, а Аонгус так и не определился с претенденткой на почётный титул королевы его сердца и всего Инверслида. Правда, он и не торопил события. С удовольствием принимал приглашения, но сам в гости не напрашивался. В результате его поездок по соседям потенциальных невест практически не осталось. Но, обо всём по порядку…
Первой из оставшихся четырёх принцесс отпала Дезире. Она так кокетничала, и не только с Аонгусом, но и с другими гостями мужского пола, прибывшими на празднование дня рождения короля, своего батюшки, что Аонгусу поневоле закралась мысль – не будет ли она продолжать так себя вести и после замужества? Оно ему надо? Получалось, что нет. Кроме естественного возбуждения мужчины при виде хорошенькой женщины, Аонгус ничего к Дезире не испытывал. Да и она к нему тоже, судя по тому, что своим кокетливым вниманием никого не обделяла.
Вот кто абсолютно был определён в своих желаниях, так это Бэрэбэл. Аонгус хоть и вычеркнул её как кандидатку на роль жены ещё на своём дне рождения, но портить отношения с целым королевством отказом приехать в гости не собирался. На празднике, посвящённом Святому Андрею Первозванному12, который почитался в королевстве Ангас, как их покровитель, Аонгус оказался единственным неженатым королём. И Бэрэбэл открыто его выделяла. Подробно ознакомила с легендой, как их предок – король Ангас, в честь которого и названо королевство, истово молился перед решающей битвой за корону, и ему было даровано видение – белоснежный крест на голубом небосводе, знак Святого Андрея. Король Ангас одержал тогда победу, и с тех пор королевством правят его потомки, а их эмблему и флаг украшает белый крест на синем фоне.
Бэрэбэл весь праздник не отходила от Аонгуса ни на шаг. Её желание выйти замуж за короля было понятно. Будучи четвёртым ребёнком в семье после трёх старших братьев, она вряд ли могла рассчитывать на престол в собственном королевстве. Принцам из соседних королевств, присутствовавшим на празднике, ещё только предстояло стать монархами, что могло и не случиться вообще-то, а тут готовый король, да ещё молодой и красивый. Конечно, для Бэрэбэл Аонгус был желанной партией, что она всячески и подчёркивала своим поведением, даже на созвучие его имени – Аонгус, с названием их королевства – Ангас, намекала.
Чьи желания и предпочтения не сразу были поняты Аонгусом, так это принцессы Висдом. Она была также мила и очаровательна, как и на его дне рождении. И он был также покорён её умом, кротостью и обаянием. Что ни на шаг не приблизило их друг к другу.
Но вскоре Аонгус заметил, как взгляд Висдом замирает, натолкнувшись на кого-то из гостей праздника. Он проследил за её застывшим взглядом, и заметил высокого седовласого мужчину, в числе ещё двух вельмож одного с ним возраста составляющих тесный кружок с королём Норридом13 – отцом Висдом. Аонгус понаблюдал за мужчиной – тот тоже непроизвольно искал взглядом в толпе принцессу Висдом. И также застывал, натолкнувшись на неё. Да эти двое любят друг друга! Но в силу каких-то причин, скрывают это и друг от друга, и от остальных!
Позже выяснилось кто он. Барон Кинэед14, один из ближайших друзей и соратников короля. И, не смотря на это, имеющий слишком ничтожные шансы стать его зятем, так много ступенек отделяет его титул от титула короля15.
Тем не менее, Аонгус не собирался становиться поперёк чьей-то любви, и Висдом, как кандидатка в невесты, отпала тоже.
Поделиться книгой: