Сразу и навсегда! Уйти по-английски

5 – фирма названа именем музы – покровительницы живописи, зодчества и ювелирного искусства

3

Дамьян сопротивлялся целую неделю, но Живко с Пенкой Атанасовной всё-таки его уломали. И тут сыграли роль не только обаяние младшего брата и уважение к классному специалисту и просто мудрой женщине, но и желание самого Стояна сменить архитектурную стезю на строительную. И Дамьян Натанович согласился, хотя и остался зол, как чёрт. Как тысяча чертей! Он вообще недолюбливал женщин. Да в его фирме их почти и не было. Была б его воля, он бы и секретарём взял парня. Свою секретаршу Цветанку6 застращал так, что она сидела тихо, как мышка, научилась быть почти невидимкой. А вот с ведущим инженером придётся общаться много, и это раздражало.

Бояне всё понравилось на новой фирме. Работа была интересной, новой. Но это её не страшило. Она любила учиться, а, поскольку специализация была смежной, то трудностей не возникало. Коллектив был в основном мужской. И хотя появление новой молодой женщины вызвал волну флирта среди мужского населения, но она быстро схлынула, поскольку Бояна держала себя дружелюбно, но без женского кокетства. И специалистом себя быстро зарекомендовала хорошим, так что ситуация устаканилась и вошла в обычную рабочую колею уже через месяц.

Проблемы с Дамьяном Натановичем начались примерно через три месяца после начала работы Бояны на новом месте. На очередном совещании, где они обсуждали сложности, возникшие с текущим архитектурным проектом, Бояне в голову пришла оригинальная идея, позволяющая неожиданно и элегантно решить трудную задачку. Они не успели даже приступить к обсуждению её идеи, поскольку начальник прервал Бояну на полуслове, сказав с нескрываемой издёвкой:

– Вы что, уже вообразили себя великим специалистом в архитектуре? У Вас же строительное образование, насколько я знаю?

– Строительное, – постаралась как можно спокойнее ответить Бояна, – И именно с точки зрения практики…

– Ах, вот как, оказывается, – перебил её Дамьян Натанович, – Ну, конечно, практик-строитель гораздо круче теоретика-архитектора. А я и не знал…

Бояна уже было открыла рот возразить на эту несправедливую тираду, но на её руку под столом успокаивающе легла рука ведущего архитектора Тодора7 Радковича, который еле слышно шепнул ей на ухо: «Лучше промолчать». И она заткнулась. Начальник ещё некоторое время зло позыркал на неё из-под насупленных бровей и вскоре закрыл совещание.

– Ну, что? С боевым крещением тебя! – весело поприветствовал Бояну зашедший после совещания к ней в кабинет ведущий архитектор.

– Я не поняла, Тодор Радкович, что это было?

– Привыкай, деточка! (Тодор Радкович, как самый пожилой и уважаемый сотрудник фирмы, всех немногочисленных женщин-сотрудниц называл «деточками». И никто на него не обижался, поскольку никакой издёвки в его словах не было, а только отеческая теплота). У Шаха сегодня плохое настроение.

«А ведь и действительно, Шах, – подумала Бояна, – точно назвали!» Густые усы сливаются с кудрявой бородой. Из-за вечно нахмуренных бровей не разобрать даже цвет глаз. Не терпящий возражений деспот и самодур. Шах, да и только!

– Я что, действительно, предложила полную ерунду?

– Вовсе нет! Давай вместе поработаем?

Позже, когда идея Бояны реализовалась на бумаге, и Тодор Радкович утверждал изменения в проекте у Дамьяна Натановича, ведущий архитектор не преминул заметить, что это оригинальное решение предложила Бояна, на что начальник предпочёл никак не отреагировать.

Тодор Радкович и Бояна с тех пор сдружились, и часто решали проблемы в тандеме. А на совещаниях Бояна старалась помалкивать. Но грозный начальник умудрился съязвить и на её молчание:

– А что же это молчит наша всезнайка? Идеи закончились? (Его уже, честно говоря, достали до печёнок постоянные восхваления «умницы-девочки» со стороны Тодора Радковича, которого он ценил и уважал, а потому, возражать не смел, только недовольно хмыкал)

– Почему же закончились?

– Так поделитесь, будьте так добры! А то под Вами стул от нетерпения уже дымится.

Бояна еле сдерживалась, излагая своё предложение, а Дамьян Натанович только презрительно ухмылялся. Тодор Радкович еле успокоил девушку после совещания – дослушал до конца, позволил обсудить и даже принял – это ли не прогресс? Ну, а то, что ведёт себя, как неандерталец, так это издержки воспитания.

Но Бояна решила, что хватит ей уже вести себя безропотно. Сколько можно это терпеть? В конце концов, она себя не на помойке нашла. Начальник, даже когда молчал, умудрялся делать такое выражение лица, что у Бояны было долго кисло во рту после каждого общения с ним. И она пошла поговорить с ним по душам, чинно записавшись на приём у секретаря Цветанки.

Дамьян Натанович очень удивился, когда к нему в кабинет зашла «по доброй воле» Бояна. Но человеческая эмоция слишком быстро промелькнула на его лице, сменившись каменным сарказмом:

– Чему обязан?

– Дамьян Натанович, Вы не довольны моей работой?

Начальник ничего не ответил, неопределённо передёрнув плечами. Бояна подождала немного, и так и не дождавшись ответа, продолжила:

– Я не понимаю, почему Вы в штыки принимаете любое моё предложение. Я же стараюсь для общего блага.

– Значит, мы Вам обязаны своим благополучием?

– Вы всё передёргиваете, – начала терять терпение Бояна.

– Общие слова, – отмахнулся от девушки начальник. – Вы тратите моё время на пустую болтовню. Когда будет конкретный вопрос – приходите. Вы свободны.

«Какие же они разные, – размышляла Бояна, после того, как возмущение от разговора с начальником отклокотало в её душе, – открытый, дружелюбный, улыбчивый дамский угодник Живко и неотёсанный дикарь Шах. Не знала бы, что родные братья – ни за что бы не поверила!»

6 – в переводе – нежный цветок

7 – в переводе – подарок бога

4

Вообще-то, зная характер брата, Живко рассчитывал, что Бояна будет ему жаловаться на него, и через какое-то время сама захочет сменить место работы. И он, конечно, с радостью возьмёт её на работу к себе. А вместо этого Живко приходилось выслушивать возмущённое ворчание брата:

– Подумаешь, назвал её на «ты»! Так возмутилась, как будто я её оскорбил! Пригрозила, что и ко мне на «ты» будет обращаться!

– Так уж и пригрозила? – засомневался Живко.

– Влетела в кабинет, как ведьма на помеле. Глаза сверкают, из-под рук искры сыпятся.

(Насчёт ведьмы Дамьян Натанович, конечно, сильно преувеличил. А вот глаза у Бояны, действительно, возмущённо засверкали, когда она услышала в ответ на вежливую просьбу очередной язвительный ответ. И, хотя он был вполне ожидаем, всё равно рассердилась, больше, правда, на себя, чем на невоспитанного начальника, – не думала же она, в самом деле, что сможет перевоспитать его своими словами? А, когда уходила, действительно, её от металлической ручки двери током ударило.)

– И что, осуществила свою угрозу?

– Пока нет. Старается больше помалкивать, и то – хорошо. А фразы строит так, что ни на «ты», ни на «Вы», обезличено получается, – с какой-то даже гордостью ответил Дамьян.

Живко внимательно посмотрел на довольное лицо брата, совершенно не соответствующее своим выражением произносимым словам, и задумался: уже давно Дамьян так много внимания не уделял женщине. Со времени измены невесты он замкнулся в себе, вычеркнул, кажется, всех женщин из своей жизни, перестал за собой следить, а ведь раньше они смотрелись с братом почти как близнецы. Дамьян был только чуточку серьёзнее, просто в силу возраста (он был старше Живко на четыре года) и из-за этого выглядел в глазах женщин более харизматично и брутально. А вот в женщинах разбирался гораздо хуже младшего брата. Из всех женщин, что пачками вешались к нему на шею, выбрал Эмилию, и не поверил предостережениям Живко, даже обиделся на него за любимую. Тем больнее ему было, когда младший брат оказался прав…

Окончательно Живко уверился, что Дамьян не равнодушен к Бояне, под Новый год. На традиционном в конце года собрании ведущих специалистов фирмы, подводя итоги, Дамьян Натанович для всех сотрудников нашёл, пусть и скупые, но слова благодарности, кроме Бояны. Про неё сказал, что не доволен работой ведущего инженера. Бояне было очень обидно слышать эти несправедливые слова. На собрании воцарилась гнетущая тишина, все не знали, куда деть глаза. Бояне хотелось вскочить и уйти, хлопнув дверью, но её удержал Тодор Радкович, как и всегда в подобных случаях, успокаивающе положив руку на её плечо, и единственный из всех с укоризной посмотрел прямо в глаза начальника. Дамьян Натанович даже немного смутился и скомкано закончил свою речь.

– Даже не пришла выяснить, чем конкретно я не доволен! – делился с братом возмущением Дамьян.

– А тебе не кажется, что на этот раз ты перегнул палку?

– Ничего, за каникулы всё перетопчется, – ответил Дамьян, но выглядел при этом огорчённым.

Живко так и не понял, то ли он, действительно, осознал, что был не справедлив к сотруднице, то ли переживал, что не удалось лишний раз увидеться и поговорить с Бояной перед праздником. А Бояна решила, что этот хамский поступок начальника является последней каплей. Как ни успокаивали её Тодор Радкович и другие сотрудники, и даже тихоня Цветанка, девушка твёрдо решила заняться поиском нового места работы сразу после приезда с зимних каникул. А ещё дала себе слово, что ни за что не позволит обиде испортить себе долгожданную поездку в Лез-Арк2.

Совершенно отрешиться сначала не удалось, хотя стояла чудесная солнечная погода и было тепло. Чистейший воздух, белейший снег, мягкая лыжня, величественные горы, красивые извилистые трассы, ледяной грот со сказочными снежными скульптурами, вечернее веселье в многочисленных барах, милые альпийские магазинчики – что ещё нужно, чтобы забыть обо всём на свете? Но только когда Бояна придумала, как посмеяться над начальником напоследок, её отпустило. А там – будь, что будет! Она уволится, даже если не сразу найдёт работу.

Ситуация в строительстве резко изменилась за последнее время, София утвердила множество проектов по благоустройству города, и Бояне уже несколько раз звонили с предложением прийти на собеседование те фирмы, в которые она безуспешно обращалась девять месяцев назад. Зарплата, правда, уступала той, которую она получала в «Глиптии», и поэтому Бояна не торопилась принимать эти предложения, но начальник перешёл все мыслимые и немыслимые границы, и теперь деньги отошли на второй план. Пусть она даже не закроет кредит за квартиру так быстро, как планировала, но без работы точно не останется – это главное, а значит, и с остальными проблемами справится.

2 – горнолыжный курорт во Франции с огромным количеством трасс различной сложности и системой подъёмников, позволяющих кататься целый день, не спускаясь к подножию гор.

5

Первое же рабочее совещание после выхода Бояны на работу началось для неё с язвительного вопроса Дамьяна Натановича – не устала ли она ещё отдыхать? (Отпуск Бояны продлился на неделю дольше зимних выходных, но он ведь сам её отпустил в него, не так ли?) Но девушку это уже не задело. Она широко улыбнулась и дерзко ответила, что совершенно не устала. Начальник аж поперхнулся, все собравшиеся спешно спрятали смешинки в глазах, а Тодор Радкович одобрительно сжал локоть Бояны и прошептал: «Молодец! Так держать!» «То ли ещё будет!», – весело подумала Бояна.

В пятницу предстояло поздравлять «любимого» начальника с днём рождения, а потом он уезжал в командировку. Лучших обстоятельств, чтобы осуществить задуманное и тихо уволиться, просто придумать не возможно!

Бояна уговорила Цветанку перенести поздравления сотрудников на вторую половину дня и отловила момент, когда в кабинет зашли ещё и представители сторонних фирм, и только потом провела туда и продвинула в первые ряды прямо напротив принимающего поздравления Дамьяна Натановича… точную его копию. Те же борода и усы, тот же рост и цвет волос, такой же костюм и галстук (вот для чего Бояне нужно было время!). Двойник ничего особенного не делал. Просто точно копировал все движения своего визави как отражение в зеркале. Даже рот успевал открывать синхронно Дамьяну Натановичу.

Бояна ликовала! Наконец-то пригодились прошлые связи её общительного мужа, среди знакомых которого нашлись и актёры, с удовольствием взявшиеся воплотить в жизнь задумку Бояны. На начальника было смешно и жалко смотреть одновременно. Сначала он опешил, что тут же отразилось в «зеркале», потом разозлился и начал грозно осматривать окружающих в поисках шутника. Его двойник, чуть утрировав тяжёлый взгляд, тут же повторил его движения (Цветанка забилась в дальний угол от страха, Бояна невозмутимо встретила взгляд начальника, остальные старались раствориться в пространстве, гости ничего не понимали). Потом Дамьян Натанович собрался с духом и попытался минимизировать свои движения и жесты – двойник так же застыл, как каменный истукан.

«Ничего-ничего! – злорадно думала Бояна, – Пусть посмотрит, наконец, на себя со стороны!» Примерно тоже самое, только в более мягкой форме, высказал брату и Живко, когда Дамьян Натанович свернул праздничное мероприятие, и они остались вдвоём. Дамьян рвал и метал, но Живко не позволил вызвать на ковёр Бояну и устроить ей разнос, убедив его, что этим он ей доставит ещё большее удовольствие, поскольку она этого ждёт и наверняка готова к разговору. И один бог ведает, что ещё ему подготовила обиженная женщина.

Вскоре братья уехали, и Бояна была слегка разочарована. Ничего особенного она больше не готовила, просто хотелось высказать в лицо начальника всё, что накопилось за этот год. Ну, да ладно! И так неплохо получилось! А этому дуболому что говори, что не говори – всё равно не проймёт.

6

Бояна тихо уволилась из «Глиптии», воспользовавшись тем, что подписывал документы за отсутствующего директора Живко Натанович. Живко пытался уговорить Бояну остаться на работе в его подразделении холдинга, но девушка наотрез отказалась. У неё уже было назначено несколько собеседований через неделю, и мотать себе нервы возможными встречами с бывшим начальником не собиралась.

Но всё оказалось не так радужно, как казалось в начале. Уже прошёл месяц с момента увольнения из «Глиптии», но на работу Бояна так и не устроилась. Собеседования срывались один за другим. А если даже и проводились, то вызова на работу так и не поступало. Звонки, такие частые в начале месяца, раздавались всё реже, пока не иссякли совсем. Прямо наваждение какое-то!

Бояна понемногу стала впадать в отчаянье, пока в одной из фирм совершенно случайно не услышала, что холдинг «Глиптия» настоятельно не рекомендует им брать на работу Бояну Славчеву. Так вот почему ей везде отказывают! А она уже начала терять в веру в себя. Бывший начальник оказался не только грубияном и хамом, но и опустился до подленькой мести.

Бояна ворвалась в кабинет Дамьяна Натановича во время обеденного перерыва Цветанки, чтобы не подводить её, так как была уверена, что той было дано указание не пускать её на порог. Шах же обедал гораздо позже официального времени обеда.

Дамьян Натанович не выказал удивления на появление Бояны и достаточно спокойно воспринял все её обвинения, которые она хотела высказать ему ещё месяц назад: и про её неоценённые профессиональные навыки, и про несправедливое отношение к её вкладу в работу фирмы, и про бесконечные издёвки и придирки, и про элементарную невоспитанность, недопустимую деловой этикой. Завёлся только тогда, когда Бояна приступила к свеженьким обвинениям в мелочной мести, не дающей ей возможность устроиться на работу. Вот тут он вскочил, как ошпаренный, и через секунду оказался с ней нос к носу. Она даже испугалась, решив, что сейчас он схватит её железной хваткой и с позором проволочет по офису, чтобы вышвырнуть за дверь. А он, вдруг, взял лицо Бояны в ладони и припал к её губам нежным поцелуем. Девушка совершенно растерялась. Также быстро, как вскочил, Дамьян Натанович вернулся на своё кресло и спокойно произнёс:

– Я хочу, чтобы Вы вернулись на мою фирму.

– Значит, Вы не отрицаете, что это Вы устроили мне веселую жизнь в последний месяц? – уточнила Бояна, только чтобы немного прийти в себя после неожиданного поступка грозного Шаха.

– Нет, – коротко ответил он.

– Почему Вы всё делаете с каким-то подвывертом? Неужели нельзя было просто позвонить? – начала опять заводиться Бояна (она уже не понимала, что её больше бесит: его действия, его спокойствие или его поцелуй?)

– Живко уговаривал Вас остаться, но Вы наотрез отказались, – пожал плечами бывший начальник.

– Я и сейчас отказываюсь. Если Вы думаете, что загнали меня в угол, то Вы глубоко ошибаетесь. Вы что же воображаете себя всемогущим Зевсом?

– А если я пообещаю больше к Вам не придираться?

– Это уже ничего не изменит.

– Что ж, удачи Вам в поисках работы! Не смею Вас больше задерживать! – не удержался от укола раздосадованный Дамьян Натанович.