Хрустальный осколок

Оба, и дроу и кошка с того дня знали, что им суждено быть вместе. Но кошка не могла сопротивляться воле своего хозяина, и Дриззт не имел права потребовать статуэтку у Мазоя, особенно учитывая то, что его дом был слабее и стоял ниже дома Ганетт в иерархической структуре власти подземного мира.

Так что дроу и кошка продолжали свою случайную дружбу на расстоянии.

Вскоре произошло событие, которое Дриззт не смог проигнорировать. Мазой часто брал Гвенвивар с собой во время набегов на другие дома дроу или иных жителей подземного мира. Кошка обычно всегда выполняла приказы полученные от хозяина в битвах, помогая ему. Однажды во время очередного налета на клан свирфнеблинов, безобидных глубинных гномов, которых имели неосторожность слишком близко подобраться к территории дроу, Мазой слишком далеко зашел в порыве своей ярости.

После нападения на клан, выжившие гномы разбежались по туннелям своей лабиринтоподобной шахты. Набег был завершен; сокровища были захвачены, а клан был рассеян, и вероятно больше бы никогда не побеспокоил дроу. Но Мазой хотел больше крови.

Он использовал Гвенвивар, гордого, величественного охотника, в качестве инструмента для убийства. Он послал кошку вслед убегающим гномам, которые были ей все, один за одним уничтожены.

Дриззт и несколько других дроу были свидетелями этого зрелища. Остальные, в своей характерной мерзости, представляли себе, что это отличное развлечение, но Дриззт чувствовал себя просто отвратительно. Кроме того он увидел в гордых глазах кошки непередаваемую боль и скорбь. Гвенвивар была охотником, но не убийцей, и использовать ее в такой роли было преступлением, не говоря уже о тех ужасах которые причинил Мазой невинным гномам.

Это был последний поступок в целой череде подобных, которые Дриззт больше не мог терпеть.

В тот день на следующей неделе Дриззт поймал Мазоя за пределами Мензоберанзанна. Он знал, что у него не будет пути назад, но ни секунды не сомневался, когда его скимитар прошел сквозь ребра ничего не подозревающей жертвы. Это был единственный раз, когда он убил кого-то из собственной расы, действие вызвавшее в нем бурю протеста, несмотря на его отношение к своему народу.

Затем он забрал статуэтку и сбежал, чтобы найти себе темную дыру в огромном подземном мире, чтобы основать там свой дом, но в итоге оказался на поверхности. И затем, гонимый и преследуемый за деяния своей расы из города в город, он проделал свой путь к диким землям Десяти Городов, последнему прибежищу человечества, где наконец его смогли хотя бы терпеть.

Он не беспокоился, что даже здесь его стараются избегать. Здесь он нашел дружбу халфлинга, дварфов и приемной дочери Бруенора, Кэтти-бри.

И рядом с ним была Гвенвивар. Он снова потрепал пантеру за шею и покинул Плато Бремена в поисках укромного места, где он смог бы отдохнуть перед сражением.

8

Кровавые Поля

Орда подошла к входу на Плато Бремена незадолго до полудня. Им хотелось возвестить о своем появлении песней войны, но они понимали, что некоторая степень скрытности была необходима для успешного осуществления боевого плана де Бернезана.

Де Бернезан приободрился увидев знакомые знаки на парусах, маячивших вдали на водах Маер Дуалдон, когда он трусцой семенил рядом с вождем Хаальфдэйном. Сюрприз должен удастся, поверил он, и с иронической усмешкой отметил, что некоторые из кораблей уже подняли красные флаги, свидетельствовавшие о богатом улове. “Большая нажива для победителей” – прошептал он. Варвары все еще не начали петь свою песню, когда Племя Медведя отделилось от главных сил и направилось в сторону Термалаина. Они двигались к Брин Шандеру и закричали в необузданном веселье, когда появились вдали первые признаки города.

Объединенные силы четырех городов с Маер Дуалдон сидели в засаде в Термалаине. Их цель состояла в том, чтобы быстро разбить маленькое племя, которое будет атаковать город, и как можно быстрее поспешить на помощь к Брин Шандеру, поймав в ловушку оставшуюся орду между двумя армиями. Кемп из Таргоса командовал этой операцией, но он уступил право первого удара Агорвалу, советнику этого города.

Огонь охватил первые здания города, когда туда ворвалась дикая армия Хаальфдэйна. Термалаин был вторым по численности населения поселением после Таргоса, и представлял из себя огромное количество разрозненных домов с кривыми улочками между ними. Его население любило простор и невмешательство в личную жизнь, что и объясняло такую разрозненность домов. Однако де Бернезан чувствовал, что улицы были необычно пусты. Он рассказал о своих подозрениях варварскому вождю, но Хаальфдэйн объяснил это тем, что крысы попрятались по своим норам при виде Медведя.

"Вытаскивайте их из нор и жгите их дома!” – ревел варварский вождь. “Пусть рыбаки на озере услышат крики их женщин и увидят дым от их горящих домов!”

Но вдруг пропела стрела и тупо ударилась в грудь Хаальфдэйна, вонзившись глубоко в его плоть и пройдя насквозь, проткнула его сердце. Шокированный варвар в ужасе посмотрел вниз на торчащую из него стрелу, он даже не успел издать последнего стона, как темнота смерти сомкнулась вокруг него.

Своим луком, Агорвал из Термалаина заставил навсегда замолчать вождя Племени Медведя. И по сигналу Агорвала, четыре армии Маер Дуалдон начали атаку.

Они спрыгивали с крыш каждого здания, из переулков и дверных проемов каждой улицы. На фоне яростного нападения превосходящих сил, смущенные и ошеломленные варвары тотчас поняли, что их битва скоро закончится. Многие были повержены прежде чем смогли достать оружие.

Некоторые из захватчиков сбивались в небольшие кучки, но народ Десяти Городов, сражавшийся за свои дома и жизни своих семей, оснащенный отличным оружием и щитами выкованными в кузницах дварфов, немедленно сминал их. Оставшихся захватчиков защитники давили своим числом и преследовали на каждом шагу.

В переулке на краю Термалаина, Регис спрятался за маленькой тележкой при виде двух пробегающих мимо варваров. Перед халфлингом стоял неразрешимый вопрос: он не хотел показаться трусом, но и не мог сражаться наравне с людьми против таких гигантов. Когда опасность прошла он обошел тележку и попытался обдумать свой следующий ход.

Внезапно темноволосый человек, воин ополчения Десяти Городов, как предположил Регис, появился в переулке и заметил халфлинга. Регис знал, что его маленькая игра в прятки закончилась и пришло время сделать его выбор. “Два мерзавца только, что прошли этим путем, ” – смело крикнул он темноволосому южанину. “Пойдем, если мы будем достаточно быстры, то еще сможем поймать их!”

Но у де Бернезана был другой план. В отчаянной попытке спасти свою жизнь, он решил свернуть в один из переулков и притвориться воином Десяти Городов. Он не хотел оставлять ни одного свидетеля своего предательства. Решительно он подошел к Регису, его обнаженный меч был наготове.

Регис почувствовал, что в поведении подошедшего человека было что-то не то. “Кто ты?” – спросил он, не надеясь получить ответ. Он думал, что знал почти всех в городе, хотя мог поклясться, что никогда не видел этого человек прежде. У него появилось странное подозрение, что это и есть тот предатель которого Дриззт описывал Бруенору. “Я не видел тебя с остальными рань…”

Де Бернезан сделал выпад нацеленный в лицо халфлинга. Регис, ловкий и всегда на стороже, успел уклониться, но лезвие поцарапало его голову и придав ему вращательное движение отбросило халфлинга на землю. С невозмутимым видом темноволосый человек приближался снова. Регис стал карабкаться назад, шаг за шагом отодвигаясь от своего убийцы. Но затем он уткнулся в маленькую тележку. Де Бернезан неумолимо надвигался. Халфлингу некуда было бежать.

В отчаянии Регис вытащил свою рубиновую подвеску из-под жилета. “Пожалуйста не убивай меня, ” – держа камень на цепочке и позволив ему играть своими отблесками, сказал Регис. “Если ты оставишь мне жизнь, я дам тебе это и покажу где ты сможешь найти еще больше!” Регис немного приободрился, увидев, что де Бернезан замер не отрывая взгляда от камня.”Это действительно великолепный рубин и достоин сокровищницы дракона!”

Де Бернезан все еще направлял меч в его сторону, но Регис отсчитывал секунды и темноволосый человек так и не мигнул. Левая рука халфлинга держала камень в то время как правая нащупывала на спине маленькую, но тяжелую булаву, выкованную для него самим Бруенором.

"Подойди, взгляни поближе, ” – мягко предложил Регис. Де Бернезан, находившийся под полным влиянием камня, наклонился ниже, чтобы рассмотреть завораживающий танец света.

"Это нечестно, ” – произнес Регис в слух, уверенный, что де Бернезану было абсолютно безразлично, что он скажет в этот момент. Он направил колючий шарик булавы на затылок наклонившемуся человеку.

Регис оглядел результаты своей грязной работы и рассеянно пожал плечами. Он сделал лишь только то, что было необходимо.

Звуки битвы послышались недалеко от его переулка и вывели его из состояния молчаливого созерцания. Снова халфлинг повиновался инстинкту. Он залез под тело своего поверженного врага, и затем прижался к нему, чтобы было похоже, что он упал под весом более тяжелого человека. Затем он исследовал повреждения полученные от выпада де Бернезана и остался доволен, что не потерял ухо. Он надеялся, что это ранение окажется достаточно серьезным, чтобы придать этой картине образ смертельной борьбы.

***

Главная масса варварских сил подошла к длинному низкому холму, который вел к Брин Шандеру, еще не зная, что произошло с их товарищами в Термалаине. Здесь они снова разделились: Хеафстаг повел Племя Лося вокруг восточной стороны холма, а Беорг взяв оставшуюся часть орды пошел прямо к стенам города. Теперь они запели свою песню войны, надеясь тем самым шокировать и напугать население Десяти Городов.

Но за стенами Брин Шандер была совсем другая обстановка, в корне отличающаяся от той, которую представляли себе варвары. Армия города, объединенная с силами Каер-Конига и Каер-Денивала держала наготове свои луки и копья, а на стенах стояли ведра с горячим маслом.

Племя Лося, уже потерявшее из виду стены города, приветствовало первые крики донесшиеся с горы, думая, что они принадлежат их жертвам – населению Десяти Городов. Несколькими секундами позже, когда Хеафстаг вел своих людей вокруг восточного склона холма, его тоже настигла беда. Армии Гуд Мида и Дуганс Хола хорошо окопавшись поджидали врага, и варвары были смяты прежде чем они поняли кто напал на них.

После нескольких первых мгновений конфузии, Хеафстаг попытался взять контроль над ситуацией в свои руки. Его воины вместе прошли сквозь многие битвы и были закалены боями не зная страха. Даже не смотря на неожиданность атаки, силы перед ними не превосходили их числом, и Хеафстаг был уверен, что он сможет быстро потеснить рыбаков и занять со своими людьми выгодную позицию.

Но вдруг, известив криками о своем прибытии, армия Истхевена появилась с Восточного Пути и ударила по левому флангу варваров. Невозмутимый Хеафстаг только приказал своим людям занять правильные позиции для защиты от нового врага, когда девяносто тяжеловооруженных дварфов врезались сзади. С яростными лицами толпа дварфов атаковала в форме клина с Бруенором, представляющим из себя смертельный наконечник. Они ворвались в Племя Лося и рубили его, как коса подкашивающая стебли на тонких ножках.

Варвары сражались храбро, и много рыбаков погибло на восточных склонах Брин Шандера. Но Племя Лося было захвачено врасплох противником превосходившим его числом, и кровь варваров лилась быстрее чем их врагов. Хеафстаг яростно сражался, чтобы сплотить вокруг себя своих людей, но любое подобие порядка кончалось в пределах четырех футов от него. К своему ужасу и позору, огромный вождь понял, что все его воины погибнут на этом поле, если он не найдет способа прорвать кольцо врагов и спастись бегством в тундру.

Хеафстаг никогда не покидал поля сражения, но сейчас он был вынужден это сделать. Он и те его воины которых он смог собрать вместе ударили по толпе дварфов, ища проход между ними и армией Истхевена. Большинство из его соплеменников были повержены клинками людей Бруенора, но некоторые смогли прорвать кольцо и начать отступление к Горе Кельвина.

Хеафстаг прорвался сквозь строй, убив по пути двух дварфов, но внезапно огромный вождь оказался заключенным в темный непроницаемый шар. Он резко выскочил вперед на свет только для того, чтобы найти себя лицом к лицу с темным эльфом.

***

У Бруенора было семь зарубок на рукоятке его боевого топора и он был готов сделать восьмую, когда увидел высокого, долговязого варварского подростка, настолько молодого, что даже первая щетина не покрыла его лицо, который нес знамя Племени Лося с видом опытного воина. Бруенор с любопытством посмотрел на спокойный взгляд варвара и его невозмутимое лицо, когда приблизился к подростку. Он был удивлен не увидев в его взгляде жажды крови и дикого огня присущего варварам, кроме глубокого понимания всей происходящей трагедии. Бруенор нашел, что ему будет действительно жаль убивать кого-то кто столь молод и необычен. Он еще колебался, когда варвар вступил в битву.

Свирепый, как ему подсказывала его природа, подросток не показал страха, и замешательство Бруенора дало ему возможность нанести первый удар. С убийственной точностью он ударил своего противника палкой от знамени, сломав ее пополам. Невероятно мощный удар смял шлем дварфа и ошеломил его на секунду. Твердый как горный камень, который он добывал, Бруенор упер руки в бока и пристально посмотрел на варвара, который чуть не выронил свое оружие, удивленный тем, что дварф продолжал стоять.

"Глупый мальчишка, ” – зарычал Бруенор, сбивая подростка с ног. “Разве никто никогда не говорил тебе, что невозможно причинить вред дварфу, ударив его по голове?” Подросток отчаянно пытался подняться на ноги, но Бруенор ударил его железным щитом по лицу.

"Восьмой!” – заревел дварф, оглядываясь в поисках девятого. На мгновение он оглянулся через плечо, чтобы рассмотреть поверженного подростка. Его разбитое лицо было прямым и высоким, с умными глазами и соответствовало его развитой фигуре, комбинация, которую нечасто можно встретить среди диких и свирепых уроженцев Долины Ледяного Ветра.

***

Ярость Хеафстага удвоилась когда в своем новом противнике он узнал эльфа-дроу. “Магическая собака!" – взревел он, занося высоко в небо свой огромный топор.

Как только он сказал это, Дриззт вытянул палец и пурпурные огоньки опоясали варвара с головы до ног. Хеафстаг зарычал в ужасе, испугавшись магического огня, хотя языки пламени не обжигали его кожу. Дриззту надоело играть с вождем варваров и он сделал выпад двумя скимитарами слишком быстро, чтобы Хеафстаг успел отклонить оба.

Кровь текла из многочисленных маленьких ран, но казалось, что Хеафстаг испытывает лишь легкий дискомфорт. Боевой топор опустился вниз и Дриззт с легкостью смог избежать его траектории. Снова варвар взмахнул своим топором. На сей раз Дриззт втянул живот избежав убийственного удара, резко отклонился влево и нанес ответный удар Хеафстагу. Дриззт не стал колебаться, погрузив одно из лезвий глубоко в бок варварского вождя.

Хеафстаг мучительно взвыл и сделал ответный выпад. Дриззт считал свой последний выпад смертельным, но он был немало удивлен когда увидел как сквозь ребра Хеафстага со свистом вырывается воздух, но могучий воин все еще продолжал стоять, несмотря на смертельные ранения, да к тому же еще и проводил атаку.

Но Дриззт был ловок как кошка. Он легко увернулся от удара и сделал навстречу Хеафстагу еще один выпад одним из скимитаров. Удивленный варвар не смог остановить движущийся по инерции топор, чтобы защититься прежде, чем Дриззт проткнул его живот. Но он все еще продолжал зло смотреть на дроу и снова начал заносить топор. Убедившийся в нечеловеческой силе варвара, Дриззт на сей раз позаботился о своей безопасности. Он воткнул второе лезвие рядом с первым, распоров брюхо Хеафстага от одного бока до другого.

Топор Хеафстага упал на землю, в то время как он судорожно схватился за свой живот, отчаянно пытаясь засунуть внутрь свои вываливающиеся кишки. Его огромная голова упала на бок, мир закружился вокруг него, и он почувствовал, что падает в безбрежную пустоту.

Несколько его соплеменников, на всей скорости убегавшие от разъяренных дварфов дышащих им в спину, появились в этот момент и подхватили своего вождя прежде чем он упал на землю. Они были настолько преданы Хеафстагу, что двое из них подхватив его на руки стали уносить его, в то время как остальные повернулись к приближающимся дварфам, зная, что неизменно будут повержены, но надеясь выиграть достаточно времени для своих товарищей, которые уносили их вождя в безопасное место.

Дриззт отошел с пути варваров, ясно давая понять, тем двум которые несли Хеафстага, что они могут спокойно пройти. Он испытывал чувство отвращения к ужасному вождю варваров, но не смог поступить как убийца, чтобы закончить свою работу. Он увидел, что край его плаща был испачкан его собственной кровью и он заметил, что ему трудно дышать. Полуденное солнце обжигало его глаза, и он весь покрылся потом.

Потом Дриззта поглотила темнота.

***

Три армии ожидавшие за стенами Брин Шандера быстро разбили первую линию захватчиков и отбросили оставшиеся силы варваров на середину холма. Неустрашимая и еще не осознавшая с чем столкнулась, свирепая орда перегруппировалась и начала вновь медленно продвигаться к стенам города.

Когда варвары услышали победные крики послышавшиеся с восточного склона, они предположили, что Хеафстаг выиграл свое сражение, и идет к ним, чтобы оказать помощь в штурме города. Тогда Беорг заметил соплеменников убегающих на север к Проходу Ледяного Ветра, располагавшегося между Лак Диннешер и западной стороной Горы Кельвина. Вождь Племени Волка понял, что его люди в беде. Не объясняя своих действий Беорг начал разворачивать своих людей от города, надеясь перегруппироваться с Хаальфдэйном и Племенем Медведя и собрать столько людей, сколько сможет.

Прежде чем он завершил свой маневр, он обнаружил Кемпа и четыре армии Маер Дуалдон за собой, их ряды не сильно поредели после битвы при Термалаине. Из-за стен выступили армии Брин Шандера, Каер-Конига и Каер-Денивала, а к основанию холма приближался Бруенор, возглавляющий клан дварфов и оставшиеся три армии Десяти Городов.

Беорг приказал своим людям создать плотный круг. “Темпос смотрит за нами!” – закричал он. – “Заставим его гордиться своим народом!”

Около восьми сотен варваров сражались плечом к плечу, благословленные своим богом. Они сохраняли свой строй около часа, распевая песни и умирая, прежде, чем их кольцо нарушилось и наступил хаос.

Меньше пятидесяти варваров спаслось в тот день с поля боя.

***

После того как закончилась битва, изнуренные воины Десяти Городов приступили к мрачному делу, подсчитывая свои потери. Более пятисот их товарищей было убито и еще около двух сотен находились при смерти от тяжелых ранений, но это была не слишком тяжелая потеря по сравнению с двумя тысячами варваров, которые остались лежать мертвыми на улицах Термалаина и склонах Брин Шандера.

Много героев обрела земля в тот день, и Бруенор, беспокоящийся о возвращении на восточное поле битвы для поисков пропавших товарищей, задержался, пока последний из них не возвестил о победе на холме Брин Шандера.

"Грохочущий Живот?” – воскликнул дварф.

" Регис” – ответил халфлинг с высокого насеста, гордо скрестив руки на груди.

"Уважение, добрый дварф, ” – сказал один из людей держащих Региса. “В поединке советник Регис из Лонеливуда, победил предателя, который привел к нам орду, хотя сам был тяжело ранен!”

Бруенор взорвался смехом, когда прошла эта процессия. “Держу пари, что эта история гораздо длиннее, чем рассказал Регис!” – весело сказал он своим не менее удивленным товарищам. “Или я бородатый гном!”

***

Кемп из Таргоса и один из его лейтенантов первыми наткнулись на тело Дриззта До’Урдена. Кемп поддел темного эльфа своим окровавленным сапогом, вызвав бессознательный стон.

"Он жив, ” – сказал Кемп лейтенанту с удивленной улыбкой. “Жаль.”Он снова пнул раненного дроу, на сей раз с большим энтузиазмом. Другой человек одобрительно засмеялся и занес свою ногу, чтобы присоединиться к развлечению.

Внезапно, тяжелый кулак опустился на почку Кемпа с достаточной силой, чтобы советник перелетев через Дриззта, отправился в долгий полет вниз по склону холма. Его лейтенант попытался уклониться от второго удар Бруенора. “И тебе, тоже!” – разъяренный дварф почувствовал как у человека хрустнул нос от его удара.

Кассиус из Брин Шандера, наблюдавший инцидент с высоты холма, закричал в гневе и побежал вниз по склону в направлении дварфа. “Тебя следует научить некоторым основам дипломатии!” – закричал он. “Стой на месте, сын болотной свиньи!” – была ответная реакция Бруенора. “Вы обязаны дроу своими вонючими жизнями и домами” – ревел он на всю округу-“А вы избиваете его как последнего подонка!”

"Следи за своими словами, дварф!” – ответил Кассиус, машинально хватаясь за рукоятку меча. Дварфы собрались вокруг своего лидера, а люди Кассиуса вокруг него.

Тогда прозвучал третий голос. “Следи лучше ты за своими, Кассиус, ” – предупредил Агорвал из Термалаина. “Я бы сделал с Кемпом то же самое, если бы обладал храбростью дварфа!”Он указал на север. “Чистое небо, ” – сказал он, – “Если бы не дроу, оно было бы сейчас все в дыме от горящего Термалаина!” Советник из Термалаина и его товарищи, присоединились к людям Бруенора. Двое человек осторожно подняли Дриззта с земли.

"Не бойся за своего друга, отважный дварф, ” – сказал Агорвал. “О нем позаботятся в моем городе. Никогда более я, или народ Термалаина, не будет осуждать его за цвет его кожи и репутацию его соплеменников!”

Кассиус был в ярости. “Удалите немедленно своих воинов с земель Брин Шандера!" – закричал он Агорвалу, но это было напрасно, поскольку люди из Термалаина и так уже уходили. Удостоверившись, что дроу был в надежных руках, Бруенор и его клан двинулся на поиски оставшихся на поле боя.

"Я не забуду этого!” – заорал им вслед Кемп откуда-то снизу холма.

Бруенор не обратил никакого внимания на угрозу советника из Таргоса.

И как оказалось союз народов Десяти Городов просуществовал только до тех пор пока у них был общий враг.

Эпилог

Все находившиеся на холме рыбаки Десяти Городов двигались среди варваров мародерствуя и добивая тех, кто еще подавал признаки жизни.

Но и среди этой кровавой сцены можно было найти проявление милосердия. Человек из Гуд Мида перевернул слабое тело бессознательного варвара-подростка на спину, приготовившись завершить дело своим кинжалом. Бруенор оказавшийся рядом, узнал в подростке знаменосца который погнул его шлем, и остановил удар рыбака. “Не убивай его. Он всего лишь подросток, и не знал, что в действительности совершает его народ.”

"Ха!” – вспыхнул рыбак. “Какую пощаду проявили бы эти собаки к нашим детям, спрашиваю я тебя? В любом случае он уже почти в могиле.”

"Я все еще прошу оставить его в покое!” – зарычал Бруенор, потрясая свои топором. “Фактически, я настаиваю!”

Рыбак посмотрел на сердитое лицо дварфа, но он был свидетелем мастерства Бруенора в битве и счел за лучшее оказаться подальше от этого несносного карлика. Со вздохом полным презрения, он пошел дальше по склону в поисках более беззащитной жертвы.

Парень лежал на траве и стонал.

"Значит в тебе осталось еще немного жизни, " – сказал Бруенор. Он сел у его головы, приподнимая ее и отвел в сторону волосы, чтобы видеть его глаза. “Слушай меня внимательно, парень. Я спас твою жизнь – почему, я точно не знаю, но не думай, что народ Десяти Городов простит тебя. Я хочу, чтобы ты понял сколько горя принесли твои соплеменники. Возможно стоит оставить тебя умереть здесь от лезвия какого-нибудь рыбака, но я чувствую в тебе что-то есть, и ты не должен разочаровать меня. Ты будешь служить мне и моему народу в наших шахтах пять лет и день, чтобы заслужить право на свою жизнь и свободу.”

Бруенор заметил, что парень снова потерял сознание. “Неважно, ” – пробормотал он. “Ты услышишь меня, будь уверен!” Он сделал движение, чтобы бросить его голову на траву, но вместо этого лишь нежно опустил ее.

Свидетели того, как грубый карлик проявляет такую привязанность к варварскому подростку были действительно поражены, но ни один из них не догадывался о значимости события, которое они только, что видели. Бруенор же, несмотря на все его предположения об особенности этого варвара, не мог предвидеть что этот мальчишка, Вулфгар, вырастет в человека, который преобразит этот суровый район тундры.

***

Далеко на юге, в широком ущелье среди высоких пиков Хребта Мира, Акар Кессел наслаждался жизнью, которой его обеспечивал Креншинибон. Его рабы – гоблины украли еще одну женщину из торгового каравана для его забав, но сейчас что-то еще потревожило его взгляд. Дым, поднимавшийся высоко в небо со стороны Десяти Городов. “Варвары, ” – заключил Кессел. Он слышал слухи о собрании племен, когда он и маги из Лускана посещали Истхевен. Но это не волновало его, и почему собственно должно было? У него было все что нужно здесь в Кришал-Тирит и больше у него не было никаких желаний.

Никаких желаний которые он испытывал бы по своей воле.

Креншинибон был артефактом который истинно был оживлен магией. И частью его жизни было желание повелевать и завоевывать. Хрустальный осколок не хотел ограничиваться существованием в горной безлюдной местности, где его единственными слугами были смиренные гоблины. Он хотел большего. Он хотел власти. В артефакте проснулся голод, когда Кессел увидел столб дыма над Десятью Городами, и сейчас он использовал свою силу, чтобы влиять на суждения Кессела.

Внезапный образ возник из глубин желаний мага. Он увидел себя сидящим на троне в Брин Шандере, неизмеримо богатого и уважаемого своим окружением. Он представил себе реакцию в Лускане когда маги, особенно Эльдулак и Дендибар, узнают о Акаре Кесселе, Властелине Десяти Городов и Правителе всей Долины Ледяного Ветра! Возможно тогда они предложат ему плащ мага в их жалком ордене?

Несмотря на истинное удовольствие, которым наслаждался Кессел он пришел к выводу, что эта мысль прочно засела в нем. Он позволил своему разуму продолжить фантазировать, исследуя пути, которыми он мог бы пойти, чтобы воплотить столь честолюбивые планы.

Он исключил попытку доминировать над людьми как он проделал это с гоблинами, несмотря на их слабый интеллект. Если любой из гоблинов отходил достаточно далеко от башни, то он выходил из-под контроля и убегал в горы. Нет, этот номер с людьми не пройдет.

Кессел думал использовать энергию которая пульсировала в Кришал-Тирит, разрушительная сила которой лежала за пределами того, о чем он когда-либо слышал, даже в Хосттауэре. Она могла помочь, но ее явно было недостаточно. Даже силы Креншинибона были ограничены, который должен был через определенные промежутки времени получать новую энергию от солнца вместо использованной. К тому же в Десяти Городах жили слишком разные люди, чтобы их можно было подчинить единой волей. Гоблины были удобны, но маг хотел, чтобы у него были люди которые бы склонились перед ним, подобные тем, что подвергали его гонениям всю его жизнь.