Шаг назад

Она замолкла. Мы молча закончили трапезу. Вторая ящерица уже не просилась в наши желудки. Среди кустов послышался шорох от кого-то крупного. Мы поспешили влезть на дерево. К потухшему костру вышли два хищника, и я даже вспомнил их название. Это были велоцирапторы, очень опасные и быстро бегающие ящеры. Они оприходовали оставшуюся возле костра ящерицу, доели разбитое утром яйцо летуна и поглядывали на нас. Но мы были для них высоко. Несколько раз делали вид, что уходят, а сами прятались в кустах и как только я начинал спускаться, выбегали из засады, но я всегда успевал залезть обратно. Так весь день мы и просидели на дереве. Нужно менять место ночлега, теперь они каждый день будут приходить сюда. Оставаться опасно. Обрыв, где хоть чуть-чуть ловится связь, занят гигантским птеродактилем. Внизу тоже опасно. В костре дотлевали последние угольки. Начало темнеть. Велоцирапторы на ночь точно ушли отсюда. Я спустился вниз, Алёна наблюдала за всеми близлежащими кустами. Никого. Может огнём согнать летуна. Нет, лучше сжечь его гнездо, тогда он точно назад не вернётся. Я попросил Алёну не спускаться вниз, а в случае чего громко мне кричать. Сам же раздул опять огонь и с горящей палкой пошёл к гнезду чудо птицы. Этот птеродактиль учуял дым и с моим приближением начал издавать душе издирающее гарканье. Я кинул горящую палку в гнездо, а сам побежал обратно к дереву. Гнездо, как будто облитое бензином, вспыхнуло в один момент. Летун взмыл в небо и немного покружившись, улетел прочь. Я вернулся за Алёной, и мы перебрались на ближайшее высокое дерево к горящему гнезду. Вдвоём мы быстро переплели листья дерева между собой, пока горел костёр, и было видно, а затем легли спать.

– У меня спина мёрзнет. Не погреешь? – спросила Алёна.

Я повернулся к ней и прижался.

– А сказку на ночь? – опять спросила она.

– Обойдёшься. Не маленькая уже. – негрубо ответил я. Но как мне не хватало таких мелких заигрываний. Мелочь, а будоражит мои с ней воспоминания из прошлого. В эту ночь она спала в моих объятьях. Так и мне было намного теплее.

      Утром мы снова проснулись не из-за того что выспались. Дерево, на котором мы спали, начало раскачивать. Я глянул вниз. Какой-то, по виду травоядный ящер, тёр свою шею и спину об наше дерево.

– Эй! – закричал я: Кыш отсюда!

Это сработало, ящер поспешил убраться подальше от нас. Но ярко светило солнце и уже не спалось. Гнездо летуна дотлевало. Спустившись вниз, из найденной ровной сухой длинной палки я стал изготавливать себе копьё. Об шершавые камни сточил один конец до острого состояния. В сгоревшем гнезде оставались лежать три яйца летуна, скорее всего уже запечённые. Может к чему-нибудь приспособить? Например, чашку из половинки соорудить? Первое яйцо не получилось аккуратно разобрать, треснуло всё. Второе уже сразу стали шоркать об камень и по не многу стирать скорлупу. Из появившейся дырки руками выковыряли спёкшиеся останки детёныша и плёнку между известковой скорлупой и тем, что уже извлекли. Получилась вполне такая пригодная ёмкость где-то на пол-литра. Алёна пошла со своими ножницами к растениям за водой, а я решил отправиться с приманкой от яйца на охоту за ящерицами, но не успел. Алёна с визгом неслась обратно к дереву, а за ней так же быстро ползла двух метровая многоножка. Я изловчился, и когда она пробегала мимо меня, проткнул копьём её туловище до самой земли. Многоножка остановилась на месте, но продолжала извиваться. Палкой я размозжил ей голову, и только тогда все её движения прекратились. Огляделся. А где Алёна? Только глянув вверх на дерево, я заметил её взгляд через листву. Я рассмеялся:

– Алёна, обезьяны перед тобой отдыхают.

Я продолжал смеяться и даже слёзы проступили. Алёна слезла с дерева, подошла ко мне и обняла. Её дыхание дрожало, сердце колотилось.

– Ты меня обезьяной назвал? – спросила она.

– Нет! В смысле, залезла быстрее обезьяны, а не внешностью. Так ты даже очень ничего. – оправдывался я.

Её объятия переросли в прижимание к себе, лицо потянулось за поцелуем. И я подарил ей этот поцелуй. Может, так хотел её успокоить? Но этот поцелуй захлестнул и меня. Мозг поплыл в блаженстве. Так! Стоп! Остановил себя я. Алёна тоже отодвинулась:

– Извини.

– Тебе полегчало? – спросил я.

– Да, уже лучше. – она потупила взгляд: Сходишь со мной за водой? Одна я уже никуда не пойду.

– Да, сейчас.

Я подошёл к убитой многоножке. А ведь насекомые это богатый источник белка.

– Вот нам и завтрак. – произнёс я.

Мы сходили за водой. Попили и набрали полную ёмкость из яйца. Многоножку положили в угли от гнезда. Вот ещё один Мезозойский завтрак. Мясо многоножки напоминало варёных раков. Верхние панцирные пластины многоножки золотисто-зелёного цвета были крепкими и упругими, может для чего-нибудь сгодятся. Я отчистил несколько таких самых крупных пластин и, сложив в стопку, положили в сумочку к Алёне.

– Теперь у нас будут тарелочки для трапезы. – подметила Алёна.

А что? Правда! Одна такая пластина была величиной с две расставленные мои ладони и немного изогнутые вовнутрь, как тарелки. В кустах послышались шорохи. Мы по чешуйкам на стволе поспешили залезть на дерево. На запах запечённой многоножки пришли те же два велоцираптора. Они, как и в прошлый раз, доели всё оставленное нами и снова ходили вокруг дерева, поглядывая на нас.

– Да вы достали меня! – крикнул я на них и метнул копьё в одного из них. Тот виртуозно увернулся от копья и продолжал ходить где-то рядом. Шло время, а эти хищники так и не уходили. Алёна достала своё зеркальце:

– Интересно, они любят поиграть, как кошки?

Зеркалом пустила солнечного зайчика под ноги одному из ящеров. Тот отреагировал мгновенно и начал носиться за ним не хуже кота.

– Ну-ка, дай мне. – попросил я.

Алёна отдала мне зеркало. Я немного погонял велоцирапторов возле дерева, потом переместил зайчика поближе к обрыву, а потом сделал резкое движение в пропасть. Ящеры остановились, не стали бежать за ним. Умные заразы! Ладно. Я снова подвёл их играться поближе к дереву и в один момент навёл зайчика на голову того ящера, что был покрупнее другого. Более мелкий ящер, играясь, когтями стукнул тому по голове. Тут и началась их драка. Крупный ящер кинулся за мелким, и они скрылись из вида. Их не было видно продолжительное время. Я спустился, взял на всякий случай своё копьё. Огляделся. Нет, надо что-то делать, как-то возвращаться в своё время. Если через разрыв мы смогли попасть сюда, значит, сможем вернуться и обратно. Но этот разрыв где-то между обрывом и самым низом. Тридцать метров не шутка, если спрыгнуть, то можно и убиться. С другой стороны в наше время, там идёт песочный склон. Прыгнув в этом промежутке времени и появившись в том, мы окажемся на склоне, по которому и прокатимся. Я предложил Алёне:

– Давай что-нибудь кинем вниз, если пропадёт, то попробую я, а потом ты спрыгнешь, а я тебя там поймаю.

Я взял камень, склонился над обрывом и кинул его вниз. Камень долетел до самого низа, при этом примерно в пяти метрах от верха он прошёл через какую-то плоскую водянистую структуру и сверкнул.

– Есть, вижу! – сказал я: Может этот разлом только живое пропускает?

Алёна долго уговаривала меня не прыгать, но я настойчиво утверждал, что всё получится. Внизу не видно ни одного динозавра, почему не попробовать? Я сел на край обрыва. Страшно? Очень! Я улыбнулся Алёне и спрыгнул. Но, пролетев, эти пять метров, я не переместился во времени, а продолжил падение. Мне повезло, что я не разбился. Получил ушибы ног и грудной клеткой ударился так, что потемнело в глазах. Какое-то время не получалось вдохнуть, всё внутри сжалось, боль пронизывала насквозь. Я стукнул кулаком себе в грудь, лёгкие отпустило, и я смог вдохнуть. Дальше, теряя сознание, я смог доползти до дерева и облокотился на него. Алёна побежала вниз ко мне в обход по каменным спускам. Когда она была рядом, она плача взяла меня за руку:

– Сашок! Как ты, дорогой?

– Да, вроде ничего не сломал. – выдавил из себя я: Дышать только трудно. Сверху с обрыва послышалось рыканье. Это вернулись те два велоцираптора и поглядывали на нас сверху. Назад дороги нет. Я достал из кармана телефон. Разбитый и поплывший экран не давал возможности на нём чего-либо увидеть. Теперь написать сообщение о помощи не получится. Power bank, для зарядки моего телефона, есть. На моём телефоне разъём micro USB, а у Алёны на телефоне вход для зарядки Type-C и зарядное устройство с впаянным кабелем. Аккумулятор у неё разряженный. Придётся покулибничать. Но не сейчас, сейчас в глазах всё плывёт, периодами темнеет. Сейчас бы ноги унести туда, где ни одна тварь не достанет. Алёна раскрыла карту «Оленьих ручьёв»:

– Тут есть где-то рядом стоянка древнего человека.

– В это время даже обезьян нет, не то, что человека.

– Да, но пещера то должна быть.

– Мы много сот миллионов лет назад от нашего времени, этой пещеры может ещё и не быть.

– Давай дойдём, а там видно будет.

Она подняла меня, положила мою руку себе на шею и потянула за собой. Я, прихрамывая и иногда, падая на землю, старался держаться за неё. Так с перерывами мы доковыляли к месту недалеко от места стоянки древнего человека. Гора с пещерой действительно в это время существует. Только там, похоже, есть обитатели. Это стая небольших хищных ящеров. Пока нам встреча с ними не к чему. По карте, где карстовый мост тоже есть какие-то пещеры. Может попробовать туда? Спустя час мы доковыляли и туда. На мелководье стадо утконосых динозавров пришло на водопой. Хищных рядом не наблюдалось. Алёна сложила всю электронику в сумку и держала её на вытянутой руке вверху. Мы перешли на другую сторону реки вброд. Утконосые динозавры глянули на нас и продолжили пить воду. Пещера своим входом упиралась в реку без возможности зайти в неё через сушу. Выход, метров через двадцать круто по камням поднимался вверх. Пещера была пуста. Алёна уложила меня на ровный камень, под голову кинула свою сумку. На мгновение я выключился.

Очнулся я от запаха дыма. Начинало темнеть. Алёна сидела у костра и что-то там жарила. Я пошевелился. Боль в груди дала о себе знать, и я непроизвольно застонал. Моя грудная клетка была перевязана лопухами. Сам лежал на стопке больших листьев. Увидев, что я зашевелился, Алёна подошла ко мне и обняла:

– Живой? Больно?

– Не болит только у мёртвого. – улыбнулся я: Ты уже успела поохотиться?

– Да, успела. – она показала на изготовленное копьё: В этой пещере сосед – скорпион жил.

Я посмотрел на то, что жарилось на костре:

– Жил…

– Да, жил… Не люблю соседей… – она потёрлась носом о мой нос: Кушать хочешь?

Алёна принесла на тарелочках от многоножки наломанные куски скорпиона. За ужином мы немного поговорили. В отрубе я пролежал больше суток. Костёр она развела сама, упорно потерев палки. Дрова принесла сверху, забравшись по камням на выход. Там же подобрала палку для копья, а когда вернулась в пещеру, возле меня уже крутился скорпион. Теперь вот он… В углу лежало много больших сухих листьев, видимо Алёна соорудила себе кровать, не хотела лежать со мной и причинять мне боль. Сегодня спать легли вместе. Я опять был грелкой для её спины. Когда я её обнял, мой нос упёрся в её аккуратное ушко, и я начал носом его поглаживать. Она полежала некоторое время и повернулась ко мне:

– Пошалим? Раз уж мы тут застряли.

Невзирая на побаливания по всему телу, я сам полез к ней целоваться. Руки и ноги сплелись. Губы не желали её отпускать. Вот где настоящая страсть! Как говорится кровь и молоко. С Аллой секс был, как товар первой необходимости, телодвижения до приемлемого результата. С Алёной спать совсем не хотелось. Она уснула, а я продолжал поглаживать её всю ночь, как это было в нашей молодости.

Утром, когда Алёна проснулась, я уже мастерил из провода её зарядного устройства и моего кабеля для Power bank, то чем можно было бы зарядить её телефон. Она подошла и поцеловала. Приятно. Я подтянул за талию и посадил к себе на колени. Теперь уже поцеловал её я.

– Тебе не больно? – оторвавшись от поцелуя, спросила она.

– Ты моё обезболивающее. Нужно твой телефон зарядить. Пора возвращаться домой. Я тут подумал: мы попали сюда, когда двигались сверху вниз. Может, чтобы попасть обратно, нужно в разломе двигаться снизу вверх?

– Я не умею летать. – отреагировала Алёна: А ты?

– Надо написать Антону, где мы. Даже если не поверит, он может приехать и спустить канат от Ангела вниз по обрыву, а мы спрыгнем, схватимся и вылезем через разлом обратно.

Кабель для зарядки готов. Мы зарядили телефон Алёны. Power bank положили на солнце возле входа в пещеру, для подзарядки от солнечной батареи. Связи нет. Нужно идти поближе к разлому, чтобы получилось что-то отправить. Докушав скорпиона, мы подкинули в потухающий костёр дров и вброд перешли реку. Динозавров не видать. У Алёны своё копьё. Я сделал себе тоже, пусть будет… По пути к обрыву хищников не попалось. Алёна засняла на телефон видео стадо пасущихся травоядных и мелких летающих динозавров. Подойдя под обрыв, на телефоне появилось одно деление сигнала сотового оператора. Позвонить не получилось, WhatsApp – тоже не вариант. Сыну отправили сообщение через SMS, попросили приехать и сообщили, где мы и что ему нужно сделать. Пришло подтверждение, что сообщение доставлено, но ответа в течение нескольких часов не последовало. Возле берега начали появляться мелкие хищники. Пора убираться в безопасное место, в нашу пещеру. По кустам, перебежками мы добрались до нашего брода в пещеру. Уже возле кромки воды нас догнал один мелкий хищник, но один против нас двоих с копьями он не рискнул напасть. Мы вошли в воду. Этот хищник глянул куда-то выше по реке и убежал подальше от воды. Мы глянули туда. Далеко, что-то большое и тёмное приближалось под водой в нашу сторону.

– Давай скорее в пещеру! Это, наверное, крокодил. – произнёс я и мы забежали в наше убежище. Громадное тёмное пятно остановилось напротив входа в пещеру. Почти на берегу заряжался на солнце мой Power bank. Алёна подбежала и схватила его. И воды выпрыгнул этот крокодил, метров восемь в длину. Алёна от неожиданности взвизгнула и выронила сумку, но успела убежать. Когда она оказалась около меня, то указывая в сторону крокодила произнесла:

– В сумке мой паспорт и телефон!

Я с копьём устремился к крокодилу, попытался воткнуть в голову, но тот зубами схватился за него, и пока тот отвлёкся на палку, я подобрал сумку и вернулся к Алёне. Крокодил поднялся на берег и продолжил путь в нашу сторону. Мы полезли по камням вверх к выходу. Крокодил дополз до потухшего костра, наступил лапой на угли. Из-под лап послышалось шипение. Крокодил развернулся и бросился в воду. Мы спустились. В воде его не наблюдалось. На вечер из речки мы набрали моллюсков, типа устриц в раковинах размером с ладонь. Костёр перенесли поближе к воде в качестве линии первой обороны и прямо в их раковинах положили моллюсков на угли.

– Интересно, мы, насколько миллионов лет перенеслись во времени? – поинтересовалась Алёна.

– Можно посчитать. В наше время, одни сутки составляют двадцать четыре часа. Пятьсот миллионов лет назад они составляли двадцать один час. Если засечь, когда солнце зайдёт за вот эту гору сегодня и посчитать, когда оно так же зайдёт завтра, то плюс минус два-три миллиона лет, мы будем знать, в какой период находимся. Но точно знаю – это Мезозой!

Пережёвывая мясо, Алёне на зуб попал какой-то камень. Изо рта она достала величиной с горошину гладкую жемчужину.

– Пельмешка с сюрпризом? – улыбнулся я.

Алёна веточкой поковырялась в мясе и извлекла оттуда ещё четыре штуки поменьше. Трапеза продолжилась. После ужина Алёна засекла время, когда Солнце стало заходить за гору, а затем сытые и довольные мы легли спать.

Утро. Неужели выспались! Возле реки на водопой пришли утконосые динозавры. Позавтракав вчерашними «устрицами» мы подзарядили телефон и с копьями пошли к нашему обрыву проверять сообщения. Сообщение по SMS от сына действительно пришло. После того, как он прочитал сообщение от нас, он сразу выехал в Екатеринбург и завтра к вечеру прибудет на вокзал. Канат не нашёл, но довольно толстой верёвкой запасся. За пару часов до прибытия на место он нам напишет. Значит, примерно полтора суток «лицезреть» Мезозой у нас ещё есть. Нужно, как можно больше отхватить эмоций от этого места, и желательно бы не погибнуть. Весь день мы прогуляли, Алёна делала наши совместные снимки на фоне всего этого доисторического мира. Видео на фоне динозавров. Счастливая, довольная. Я тоже получил заряд бодрости. Вечером на углях подпекались наши «устрицы». Я не смог оторвать свой взгляд от Алёны. Она сидела, выковыривала жемчуг из раковин моллюсков и складывала к себе в сумочку. Она такая необычно красивая сегодня. Впрочем, она, наверное, всегда для меня такой была: естественной, прямой, умеет радоваться жизни. Для Аллы стабильность важнее всего. Может карьера такое с ней сотворила? Не могла же она родиться взрослой. Должны же были кроме карьеры быть другие мечты. Для неё даже отдых на природе был всего лишь галочкой для Instagram.

Солнце начало заходить. Алёна дождалась такого же положения солнца, как вчера и объявила:

– Двадцать два часа, примерно пятнадцать минут.

Я углём начал на камне рассчитывать наше положение по временной шкале:

– Примерно двести пятьдесят миллионов лет получается. Слушай! Мы же можем для себя подарок в будущее сделать. Закопать чьё-нибудь яйцо в то место, где потом сможем его откопать.

– У меня уже есть подарок. – подняла Алёна телефон и сумочку с артефактами.

Эту ночь мы провели, не отрываясь друг от друга. Я не выпускал её из своих объятий, прижимал, целовал. Она ведь и действительно изменилась.

Проснулся я уже тогда, когда Алёна рассовывала вещи по карманам. Ключи от квартиры в карман джинсов, паспорт во внутренний карман моей ветровки, всё остальное в сумочку, ещё туда же в сумку закинула свежего моллюска. Позавтракав и взяв в руки копья, мы выдвинулись к нашему обрыву. Ничего опасного нам на пути не попалось. Когда мы поднялись на свой обрыв, сигнала сотовой связи не обнаружили. Неужели разлом закрылся? Я бросил камень вниз. Камень пролетел через него, но теперь он стал меньше и ниже ещё на пару метров. И чтобы поймать сигнал, нужно спуститься вниз. Там бегало несколько мелких хищников. Ладно, отобьёмся. Мы спустились вниз. Хищники подошли поближе, но нападать не стали. Один попытался подойти, но его я сразу ткнул копьём. Он упал, и его растерзали свои же. Под обрывом, Алёна поймала сообщение от Антона: «Буду часа через полтора. Ждите.»

Интересно, когда это сообщение было написано? Ждать мы остались под обрывом, ведь только отсюда можно поймать сигнал. Надоедливые хищники настойчиво пытались подойти ближе, но всякий раз получали от нас отпор и отступали. Пришло сообщение от сына: «Вы где? Я уже возле ангела.»

Я продиктовал Алёне сообщение для Антона:

– От ангела, с левой стороны сломанное ограждение. Привяжи верёвку к какому-нибудь дереву и скидывай вниз.

«Здесь нет сломанного, всё целое.»

– Может, тогда, свеже сделанное есть.

«Да, одна перегородка на новых шурупах»

– Кидай верёвку туда вниз.

Мы поспешили наверх к обрыву. После высоких камней эта хищная мелкотня от нас отстала. Я подошёл к краю обрыва. Нет, верёвки не видать. Может сын отправил ещё какое-нибудь сообщение? Я взял телефон, лег на самый край обрыва и опустил телефон как можно ниже, но сеть так и не поймалась.

– Сашь! – громко произнесла Алёна.

Я повернулся. Из-за деревьев к нам приближалась знакомая нам пара велоцирапторов. Телефон Алёна положила в сумку. Мы подняли свои копья. Их это не остановило, они медленно, но приближались. До нас оставалось метра три. Ящеры остановились и стали принюхиваться. Я ещё раз глянул вниз с обрыва:

– Есть! Торчит кусок верёвки, но всего примерно на метр и до него лететь метров семь. Не побоишься спрыгнуть?

– С тобой нет.

– Тогда на раз, два, три? Бросаем копья и вниз. Ты считай.

Наши свободные руки сжали друг друга. Алёна начала счёт:

– Один… Два… Триии…

Наши копья полетели в сторону велоцирапторов, а мы спинами вперёд сделали шаг назад и спрыгнули. Один ящер кинулся за нами и сорвался вниз. Пролетая верёвку, я ухватился за неё. Верёвка врезалась мне в руку. Стало невыносимо больно, но я не опустился, а подтянул Алёну ближе, и она сама зацепилась за верёвку. Велоцираптор, пролетая мимо, своими когтями срезал ремень сумки и вместе с ней рухнул вниз. В этот момент кто-то потянул верёвку вверх. Когда мы выглянули из-за обрыва, нас встречало лицо сына:

– Вы меня караулили, что ли? Я только что выглядывал. Вас там не было!

Он помог нам выбраться. Все подарки остались с той стороны разрыва. Назад? Да ни за что! Доказать сыну, что мы были в другом промежутке времени не удалось. Доказательств нет. До Екатеринбурга Антон сам за всё заплатил. На вокзале он купил билет себе и маме. Я лишь только проводил их. На прощание Алёна подержала меня за руку:

– Прощай… Спасибо за экскурсию. Очень понравилось. Буду рада, если пригласишь ещё раз. Счастья вам с Аллой.

Они сели в поезд и уехали, а я вернулся к своей Алле. Немного повздорили, но она очень быстро отошла, сама практичность. Рука с порезом от верёвки быстро зажила. Восстановить свои данные и фотографии с моего разбитого телефона не получилось. Купил новый телефон, восстановил WhatsApp, а там сохранилась та фотография, которую Алёна отправила Алле со своим поцелуем в мою сторону на фоне Ангела. И у меня ёкнуло: «Пора домой.» Не объясняя причины, я собрал свои вещи и уехал на вокзал. Сутки в поезде, и вот я уже в родной Рязани. Перед дверью я отправил через WhatsApp нашу с Алёной фотографию. В ответ получил одно слово «Спасибо». Нажав на дверной звонок, я боялся увидеть в дверном проёме чужого мужчину, но дверь открыла Алёна. Я протянул ей непрозрачный мешочек:

– Это подарок.

Алёна высыпала на ладонь несколько жемчужин и удивлённо:

– Как? Откуда?

– Смеяться будешь. В последний день в Мезозое я кушал, особо не пережёвывая. Вот они у меня и не переварились. Выходи за меня снова замуж?

Алёна запустила меня в дом, и мы сели пить чай.

– А у меня для тебя тоже подарок, только не знаю для тебя он хороший или не очень.

Меня это напрягло. Неужели я для неё уже стал лишним?

– Ты кого хочешь: мальчика или девочку? – продолжила она.

– Не понял… – неуверенно сказал я.