Сказка для взрослой девочки

Я непроизвольно передернула плечами. Сколько бы ни взращивала внутри браваду, думать о попаданстве как о реальности хотелось меньше всего. И все же. Я не глупая, дважды два складывать умею, и вряд ли кто-то заморочился настолько, чтобы добавить в обычную секту столько впечатляющих спецэффектов вроде свиста, от которого кровь стынет, и уши в трубочку сворачиваются. Следовательно, нужно принять как данность, и выжить в ней, во что бы то ни стало. У меня есть цель — вернуться домой. Буду шагать в заданном направлении.

Мысли переключились на настоящее. Ярополк сказал, что сюда идет войско. Логично предположить, что это люди князя, а может и сам Илья Муромец. Вот бы к ним попасть! Правда, неизвестно, как они отнесутся к появлению иномирянки. Сожгут как ведьму, и делов. Второй раз на те же грабли я не наступлю, мужиков с вилами еще не забыла!

С другой стороны, тогда я выглядела для них как чучело лесное, ведьма во плоти, сейчас же, благодаря платью, почти ассимилировалась. По крайней мере, внешне. А говорить аки красна девица смогу, если очень приспичит.

Устав наворачивать круги, решила передохнуть. Только присела на топчан, как снаружи послышались крики, брань и лязг металла. Я почему-то думала, что драться будут где-нибудь подальше, в поле, как принято, а не среди деревьев и на моих глазах. Впечатлений за последнее время и так предостаточно.

Было страшно высовываться наружу, но сидеть в ожидании непонятно чего — хуже не придумаешь. Я хотела выглянуть только на пару секунд, но встала как вкопанная: перед глазами действительно развернулся настоящий бой!

Как натура романтичная я любила пересматривать полуисторические фильмы, когда главный герой сходится в схватке с десятком врагов, посягнувших на честь его женщины или свободу народа. Рубит направо и налево, сечет головы ради великой цели, проливая реки крови. Во имя справедливости можно все!

То, что я видела сейчас, мало напоминало картинку из художественных кинолент. Мужчины дрались яростно, жестоко, красные брызги от ударов почти скрыли зелень травы. Мечи рассекали воздух неуловимыми молниями. Кто-то падал и так и оставался лежать, кто-то кричал, сжимая культю отрубленной руки. Ужас и смерть неслись по поляне, крики боли, хрипы и ругань живых. Настоящий локальный ад, а я с краю, остолбенев и не в силах даже шага сделать, чтобы спрятаться.

Против банды дрались мужики в свободных рубахах, с острыми шлемами на головах, с копьями и щитами. Те, кто меня пленил — с топорами и мечами, без какой-либо защиты. Поймала себя на мысли, что не знаю, за кого переживаю больше, ведь получается, что «хорошая» сторона — те, кто напал на лагерь?

Вдруг что-то изменилось. Бандиты побросали оружие, упали на землю и начали корчиться. Это длилось всего несколько всекунд. Нападавшие не успели опомниться, как вместо людей на них набросились звери! Клянусь, я слышала, как ломаются кости, видела, как вылезает шерсть, летят клочья одежды. Парнишка Боеслав, который каким-то чудом выжил после порки, превратился в черного волка и, оскалившись и зарычав, метнулся к одному из бородачей.

Здесь были лисы, рыси, волки… Даже один медведь, но он чем-то сильно отличался от того, которого встретила в лесу. Они все двигались быстрее человека, а мечи заменяли зубы и когти.

А где Соловей? Судя по прозвищу, он сейчас должен сверху летать милой птичкой…

В деревянную жердь возле лица воткнулся топор. Я вскрикнула, отмерла и собиралась спрятаться внутри, когда ко мне метнулись сразу двое. Мужик, лохматый и дурно пахнущий, схватил меня за волосы, подтащил к себе, разглядывая.

— Я ее нашел!

— Любо! Хватай.

— Отстань, козел!

— Пошто так говоришь? — нахмурился тот, что меня «нашел». — Не дело бабе так изъясняться.

— Руки убрал свои!

Конечно, моим крикам никто не внял, обхватив поперек талии и потащив вглубь леса. Я визжала и брыкалась, как бешеная, даже умудрилась укусить очередного похитителя за палец. Видимо, ему это надоело, и он легонько тюкнул меня черенком по голове, избавив от желания капризничать.

Сознание я не потеряла, и прекрасно понимала, что вокруг происходит. Просто что-то делать внезапно стало лень. Ну, везут куда-то в повозке с соломой, значит, им надо. В конце концов, полчаса назад я сама раздумывала, не метнуться ли на сторону добра, а тут само собой получилось. Неприятно, конечно, что и оно оказалось вроде как с кулаками, но пути, как говорится, неисповедимы.

Мы удалялись от лагеря, мерно поскрипывая колесами. Меня положили на спину, и я могла видеть голубое небо с замысловатыми облачками в виде зверушек, верхушки деревьев, клонящиеся от ветра из стороны в сторону, огромную птицу, планирующую прямо на нас. Она уже выпустила когти, видать, выбрала добычу по себе.

— Ааа, — выдала я негромко, как только они впились в плечи, да так глубоко, что точно порвали кожу.

Мужик с вожжами, не заметивший поначалу «вспышки сверху», обернулся, чтобы получить острым наконечником крыла в глаз. Заорав, он схватился за лицо, заливаемое кровью, и выпал из повозки.

Мне стало его жалко, но себя больше, потому что этот дурной коршун взмыл вверх, оставив уютную, между прочим, солому далеко позади. Я снова закричала, теперь от страха упасть, и вцепилась в птицу. С человеческий рост, а то и больше, она просто поражала размерами. До того момента, пока не заглянула в глаза. Их я ни с чем не перепутаю. Ничего себе, Соловей!

Он уже вытащил когти из плеч, и теперь пришлось самой отвечать за свою безопасность. Руки то и дело соскальзывали с перьев, я обвила его ногами для надежности, и прижалась как можно теснее. Что за жизнь, ни пострадать, ни расслабиться!

Мы летели недолго. Когда Соловей начал снижаться, о себе напомнил вестибулярный аппарат, который у меня не очень. Занятно посмотреть на гордого разбойника, если, пардон, он станет объектом моего недуга. К счастью, обошлось.

Вопреки ожиданиям, мы не вернулись в лагерь. Даже на землю не опустились. Место, куда он меня притащил, напоминало огромное гнездо шириной метров десять, со стенами из толстых веток или, скорее, молодых деревьев, подбитых мхом и пухом. Приземлившись, он наклонился так, чтобы я смогла сползти, и, хм, ни слова не чирикнув, взмыл в небо.

Плечи саднило, ткань пропиталась кровью, все же проколол кожу, паразит! Я обхватила себя руками и огляделась. Стенки гнезда в мой рост, вниз не посмотреть, чтобы хотя бы представить, где нахожусь. Присела на дно, укрытое еловыми ветками. С детства боюсь высоты, и сейчас лучшее, что могу сделать — просто не двигаться. Тем более, после полета все еще мутит.

Время шло медленно. Пока никто не видит, все же поревела, некрасиво утираясь рукавами. Ничего, слезы не признак слабости, порой можно позволить себе легкую передышку. Особенно если ты оказался там, где я. То есть непонятно где, но точно в очень дурном месте.

Он вернулся, когда солнце клонилось к закату. К тому моменту я уже задремала, привалившись к стенке. Задрала голову, чтобы увидеть, как птица плавно опускается, сложив крылья. Получив возможность разглядеть его, против воли залюбовалась. Черные перья изредка менялись красными, как кровь, на «воротничке» — капля ярко-рыжего. Острый изогнутый клюв.

Когда он начал трансформироваться или как там у оборотней обратный процесс называется, отвернулась. Не хочу снова это видеть.

Через пару секунд передо мной встал мужчина. Абсолютно голый. Раненый. Не понимая, зачем вообще это делаю, я подошла к нему. На груди был свежий рубец, короткий, но глубокий. Он кровоточил.

— Тебя ранили…

Соловей перехватил мою руку, не позволив дотронуться.

— Не стоит.

— Но…

— Я сказал, не трожь.

Вздохнув, отошла на приличное расстояние. В глаза старалась не смотреть, как и ниже пояса.

— Ты голодна?

Я удивленно обернулась.

— Ты ничего не ешь, — объяснил мужчина, повернувшись ко мне спиной. Стесняется что ли?

Хотя, признаться, зад у него… короче, ему бы в наш мир, от рекламы мужского нижнего белья точно бы не отбился!

— Мне ничего не предлагают, — не смогла удержаться от шпильки, но грубила скорее по инерции.

Ведь прямо сейчас ругаться почему-то не хотелось. Вот такие мы бабы — дуры! Жалость к мужику — наше все! Да, жалость, а не аппетитная попка как у самого знаменитого английского футболиста.

— Я поищу что-нибудь.

— Соловей, — позвала, пока он опять не превратился в громадное пернатое. — У вас все хорошо? Кто на вас напал?

— Не мечтай, — произнес вполголоса, и я так и не поняла, что он имел в виду.

Неужели заподозрил, что болела за противников? Возможно, сначала колебалась, но добрых чувств я в этом мире пока вообще ни к кому особо не испытываю. Те тоже… меня по макушке огрели и увезти пытались. Как я могу им симпатизировать? Здесь у меня друзей нет.

Я думала, он полетит за пропитанием, но все оказалось прозаичнее. Запасы хранились прямо тут, вместе с одеждой. Даже скатерть, которая стала нашим импровизированным столом. Хлеб, помидорки и зеленый лук — что может быть вкуснее после пары дней голода?

Мы уселись напротив друг друга. Он облачился в точно такие же кожаные штаны, которые не так давно порвал, и кожаную же жилетку. На его накачанном могучем торсе она смотрелась так, что в голову снова полезли дурные мысли. А, может все дело в легком вине, которым пришлось запивать ужин.

— Ты вновь меня ослушалась, — заметил мужчина, расправившись со своей порцией.

— В чем?

— Я приказал не покидать место.

— Ну, прости, вообще-то рядом драка была. А вдруг бы внутрь заглянули? А я там сижу!

— Не заглянули бы.

— Почему так уверен?

Он не стал отвечать, закатил глаза, типа «если ты, девка, этого не понимаешь, твои проблемы» и продолжил.

— Ты ослушалась, а это значит, должна понести наказание.

— Тоже выпорешь как Боеслава?

Он остро глянул.

— Так печешься о его судьбе? Когда же вы успели так сдружиться?

— Мы не сдружились. Просто он еще почти ребенок, — я пожала плечами, уплетая превкусный мякиш. — Уснул, с кем не бывает. Кстати, а ты зачем меня у бородачей украл?

— Никто не имеет право посягать на собственность Соловья!

— Вообще-то я не твоя собственность.

— Ошибаешься.

— Да иди ты нафиг!

Я опять начала злиться. Его тупая самоуверенность бесила, жестокость пугала, но стоило ему прикоснуться, и все умозаключения превращались в одно-единственное желание. Но то — отзыв тела, не души. Может, у меня просто давно секса не было?

Вообще, в постельных вопросах я не столь сведуща, как, например, мои подруги. Не девственница, конечно, но была до двадцати лет. Правда большая сильная любовь свалила по обмену заграницу, я обещала ждать, что и делала несколько месяцев. Письмо с признанием пришло на электронку накануне нового года. Дескать, прости, родная, но я встретил другую. Ничего оригинального.

Больше мужчин у меня не было. Да как-то и не тянуло. Вот Андрей, тот да, мечта девичьих грез. Кто ж знал, что он окажется обычным придурком?

Поэтому, глядя на разбойника, я удивлялась, как легко могу вспыхнуть рядом с ним. В моей жизни бывали парни гораздо красивее и, возможно, более накаченные, а уж добрее — каждый первый. Но тело молчало. А тут вопит оглушительным набатом даже сейчас.

— В твоем мире все такие, как ты? — проигнорировав выпад, поинтересовался Соловей.

Кажется, он уже задавал этот вопрос, тогда я подумала, что кое-кто рехнулся.

— Всякие есть. А что, я оттуда первая?

— Нет.

Этого я и боялась!

— А где они?

— Думаю, их нет более.

Он так это сказал, будто ничего страшного с ними не случилось. Подумаешь, сожгли на костре, бывает.

— Ты их видел?

Он покачал головой.

— Так что там с твоей бандой-то? — я решила сменить тему.

— Все в порядке.

— Класс. И когда мы летим обратно?

— Никогда.

— В смысле?

— Я решил, ты останешься здесь.

Чего?

— Подожди, — я даже вскочила, не усидев от «потрясной» новости. — Почему?

Он тоже поднялся, но медленно. Лицо стало злее, глаза сузились. Господи, я уже различаю его настроение! Хотя что там мудрствовать, он всегда зол и чем-то недоволен.

Ах да, мы же не любим, когда кто-то выше нас. Какие-то птичьи комплексы, видимо.

— До того, как ты сотворила поступок, за который еще не понесла наказания, я говорил, что пойду к Яге. Ты пойдешь со мной.

— Ясно-ясно, — я даже обрадовалась и чуть расслабилась, пропустив середину фразы. — Отлично, я «за». Можно отправиться сейчас, чего тянуть?

— Не спеши.

— Что, значит, утром?

— Поглядим.

Поздно сообразив, что к чему, я попятилась.

— Вообще-то ты меня вроде как уже наказал, нет? — напомнила, чувствуя, как внутри просыпается предательская дрожь предвкушения.

Он ухмыльнулся и сделал шаг вперед.

— Ты не была против. Разве это наказание?

— Постой, ты же не собираешься меня насиловать в этом гнезде?!

— Тебе не нравится место?