Помоги проекту - поделись книгой:
Процесс восстановления шел на удивление быстро. Марк каждый день вел голосовые записи, отмечая успехи сестры. Прошел всего месяц, а по подсчетам Марка и поведению Регины, ей исполнилось лет десять.
– Смотри, это мольберт, кисти, масляные краски… Как-то мы с тобой рисовали в альбоме, только теперь все серьезно, – улыбнулся Марк, расставляя перед Региной принадлежности для рисования.
– Совсем как у взрослой! – она радостно захлопала в ладоши.
На голову Регины был натянут капюшон толстовки с заячьими ушками, которые болтались в разные стороны, когда она крутила головой.
– Да, – Марк заметил, что к застекленной двери подошел начальник, и поспешно вскочил на ноги. – Можешь попробовать порисовать, а я скоро вернусь.
Он вышел из комнаты и плотно закрыл за собой двери, чтобы ни один звук не долетел до Регины. Та с воодушевлением взялась за кисти.
– Как продвигается эксперимент? – вопрос Бориса Григорьевича прозвучал чересчур бодро.
– Пока хорошо, – уклончиво ответил Марк.
Борис Григорьевич пожевал губы и стал задавать разные незначительные вопросы, будто оттягивал неприятный для него момент.
– Ты ведь знаешь, что я тоже поставил свою карьеру на кон? – вдруг выпалил он.
– Почему? – от шока Марк даже не отреагировал на Регину, которая обернулась к двери и с радостной улыбкой ему помахала.
Не получив ответ, сестра обиженно поджала губы, ее глаза сощурились. Но лишь на мгновение. Потом она снова сосредоточила внимание на мольберте и незатейливых узорах, которые выводила на холсте.
– Потому что твой проект – это нечто грандиозное. Я верю, что все получится, иначе не стал бы подставляться, – Борис Григорьевич потер подбородок.
У Марка в горле встал ком и все что он смог, это прошептать: «Спасибо».
– Ты поможешь многим людям, Марк. Вот увидишь! Вот увидишь, но… Ты ведь понимаешь, когда твой эксперимент закончится, Регина должна доказать, что излечилась и больше не опасна для общества. Иначе ее снова упекут в психушку, но на этот раз ей будет тяжелее, так как она не будет знать, за какие такие грехи с ней так поступили.
Марк сцепил руки за спиной. В груди закололо при мысли, что его Регину, его маленькую сестренку, которая сейчас беззаботно рисовала детские каракули, снова закроют в лечебнице.
– Я понимаю.
– Рад слышать. Регина должна узнать о себе. Без этого у нее ничего не выйдет.
Марк лишь кивнул и зажмурился. Это будет еще не скоро. У него еще есть целый месяц, а может, и больше. Он что-нибудь придумает, чтобы обезопасить ее от горькой правды. Обязательно.
Весь день Регина была задумчивее, чем обычно. Прошел еще один месяц, и судя по поведению и мышлению, она достигла того возраста, в котором прошла «Обнуление». Хотя выглядела лет на пять-шесть моложе. Ее кожа порозовела, волосы заблестели, даже прежде ломкие ногти окрепли.
Но не только изменилась внешность. Сама Регина уже была другой девушкой. Она задавалась другими вопросами, мысли потекли в иное русло. Это был человек, не отягощенный ошибками прошлого, смотрящий в будущее с надеждой. Она не задумывалась над тем, что что-то должна миру. Сейчас этот мир был должен ей.
– Почему я живу в лаборатории?
Очередной вопрос огорошил Марка, когда они вернулись с прогулки. Регина отказалась заходить в стеклянный куб, который был ее домом последние два месяца, и осталась в его кабинете, который он оборудовал в соседней комнате.
– Почему твои коллеги смотрят на меня с подозрением, а кто-то даже со страхом? – Регина села в рабочее кресло Марка и скрестила на груди руки. – Я их даже не знаю, а вот они меня, видимо, очень хорошо.
Марк медленно вытащил стул, задвинутый под лабораторный стол, и сел. Ноги совсем ослабели. К таким вопросам он не был готов. Не был готов к тому, что придется рассказать Регине правду. И все же начал уклончиво:
– Ты потеряла память и жила здесь, пока восстанавливалась.
– И? – нетерпеливо подтолкнула его Регина. – Как это случилось?
Марк вздохнул. Он должен признаться.
– То, что я сейчас расскажу, покажется тебе абсурдом. И именно поэтому это все правда.
Он говорил медленно, тщательно взвешивая каждое слово. Периодически поднимал взгляд на Регину, чтобы убедиться, что она его слышит и понимает. Ее лицо бледнело все больше, глаза тускнели, губы серели. Она словно превращалась в героиню черно-белого кино. Теряла цвет, звук и вкус жизни.
– Я… я – убийца?! – Регина поднялась на дрожащие ноги и отшатнулась от Марка, когда он потянулся к ней. Рукой зацепила на столе книги, и они с грохотом повалились на пол.
Регина схватилась за голову и застонала. То был стон раненной львицы, которой отсекли лапу.
– У тебя есть шанс начать все заново, Регина! Я создал «Обнуление» только ради тебя, чтобы ты смогла исцелиться.
– Но я не была больна, – со слезами на глазах прошипела Регина. – Да, я убивала людей, н…но ведь можно было посадить меня в тюрьму, чтобы я понесла наказание! Или же пройти курс лечения в больнице… Н…но не стирать меня всю, чтобы затем создать с нуля. Ты удалил меня, Марк! Создал себе новую сестру, но это уже не я! – она разрыдалась и в бессильной злобе швырнула на пол тарелки, с которых они завтракали еще этим утром. Раздался звон фарфора. – Разве я просила тебя об этом? Покажи мне видео, на котором я просила тебя обнулить меня. Стереть мою жизнь, мои воспоминания, меня всю!
Марк молчал, понуро опустив голову.
– Хоть бы попытался солгать, – горько упрекнула Регина. – Да, я ничего не помню, но здесь, – она ткнула себя в грудь, – я чувствую, что была против. И что это было не мое решение.
Марк сел за стол, сгорбившись над ним, как седой старик. Два месяца удачного эксперимента только что… обнулились.
– Мне было бы проще, если бы ты не был моим братом, – прошептала за его спиной Регина.
– Я лишь хотел вытащить тебя на волю, – признался Марк. – Хотел, чтобы ты жила счастливо и могла дышать свободно.
– Да, но ты не спросил меня, хочу ли я… И в этом была твоя ошибка.
Что-то захлестнуло его шею и сдавило с нечеловеческой силой. Марк попытался освободиться от удавки, но не смог. Только понял на ощупь, что это было полотенце, которым Регина вытирала руки. Марк попытался сбросить ее с себя, но сестра словно слилась с ним. В голове разрастался огненный пульсирующий шар, боль в грудине достигла такого апогея, что легкие были готовы взорваться. Перед глазами темнело. Регина прижалась лицом к его щеке. Ее губы двигались. Кажется, она извинялась. Кажется…
– Как вы видите на этих видеозаписях из-за «гена убийцы» или его еще называют «геном воина» – МАОА, эксперимент ученого Евдокимова Марка Олеговича провалился, и проект «Обнуление» заморозили на тридцать лет, – рыжеволосая женщина с короткой стрижкой выключила проектор и вернулась к трибуне. – Помимо этого гена, в крови Регины Евдокимовой был обнаружен ген CDH13. Оба гена отвечают за агрессивное поведение. Первый вырабатывает нейротрансмиттер дофамина и при злоупотреблении алкоголя, наркотиков или даже при сильном стрессе провоцирует гормональную бурю агрессии. Второй отвечает за развитие связей между нейронами в мозге. Будь у нее один из генов, она смогла бы побороть тягу к убийствам, но с таким набором ДНК ей было не совладать. – Женщина сделала глоток воды и перевела дух, прежде чем приступить к самому важному: – Моя вакцина «Антиген» помогает блокировать оба гена и дает их носителям шанс на исправление. В связи с этим я предлагаю разморозить проект «Обнуление».
Конференц-зал наполнился аплодисментами, под которые нейробиолог сошла со сцены и села на свое место. Внешнее спокойствие было напускным. На самом деле ее сердце колотилось, а дыхание перехватывало, и еще долго после выступления она приходила в себя.
Когда конференция закончилась, женщина поспешила к выходу, но в коридоре ее перехватил журналист:
– Ирина Марковна, ответьте на пару вопросов, пожалуйста.
Она задержалась и задумчиво оглядела тощего паренька в костюме с галстуком-бабочкой.
– Как вы считаете, есть ли шанс, что проект вашего отца разморозят? – протараторил он.
– Уверена на восемьдесят процентов, – кивнула Ирина. – Он может помочь многим людям. Именно ради этого я и создала свою вакцину.
– Скажите, а вы не могли унаследовать «ген убийцы»?
– Могла, но не унаследовала.
Журналист кивнул, а потом снова подсунул Ирине диктофон:
– Последний вопрос: что стало с Региной? Ее до сих пор держат в психбольнице?
Глаза Ирины подозрительно заблестели:
– Нет. Пару лет назад она умерла.
– Умерла?
– Да. Отравилась… – добавила она и на ее губах появилась едва заметная ухмылка.
Поделиться книгой: