Королевская Академия Магии. Охота на Перерожденную

В глазах Советника читалось искреннее сочувствие и было совершенно непонятно, кому оно адресовано — Императору, запутавшемуся между живой и мертвой возлюбленной, или бедной драконочке, которой жить с этим чудовищем.

«Если не сбежит», хмыкнул про себя Советник Каулен.

— Ты вскрыл Виернарона?

— Его мысли возмутительно отвратительны, как говорит моя прекрасная Доркас. Однако же на интересующую нас тему ничего не нашлось.

— Значит, либо он не имеет к культистам никакого отношения, либо…

— Либо мы не дочистили закрома бунтовщиков и амулеты от телепатии вышли в народ, — продолжил за Императора Каулен. — И были существенно доработаны.

Тиверралу оставалось только сделать вид, что он ничего не заметил. Увы, Каулен необходим трону, это раз, и практически неубиваем, это два.

— В катакомбах нашли следы почти сорока драконов, — глухо произнес Тиверрал. — Их становится все больше. Сколько еще молодых дракониц будет принесено в жертву?

— Одна, — серьезно ответил Советник. — Май-Бритт Анндра. Они отработали ритуал на других и теперь… Теперь все закончится на ней. Твои жрецы, мой Император, взывали к богам?

— Взывали, взывают и продолжат взывать, — Император убрал злосчастный отчет в стол. — Тишина.

— Госпоже Тиарнэйли Богиня однажды подсказала рецепт ягодного мусса, — припомнил Каулен. — Может обратиться к ней?

— Обратились. Все, чего добилась Тиарнеэйли — богиня особо уточнила, что соль может быть вредна для организма. А может нет.

— Это можно расценить как то, что наши новые боги и сами не знают, что будет, — задумчиво произнес Каулен.

— Или что соль может быть вредна, — усмехнулся Император. — В малиновой гостиной собрались гости. Среди них могут быть культисты или сочувствующие им.

— Пойду, прогуляюсь, — понятливо кивнул Каулен.

И, уже в дверях, он полуобернулся и словно бы в пустоту произнес:

— Иногда достаточно просто вовремя все понять и искренне извиниться.

Май-Бритт Анндра

Ничего не изменилось. Внутри меня зрела новая жизнь, но мир вокруг остался тем же самым. Это успокаивало. Я достала свой заброшенный диплом и взялась за правки — слова находились достаточно легко. Почему это представляло для меня трудность раньше? Даже не представляю.

— У двери мнется ши-тари, — Вер-Тарна вошла в нашу общую гостиную. — Змейка явно из службы доставки.

— Мои ши-тари не используют, — тут же открестилась Лин. — Возможно, это к тебе?

— Мне не от кого ждать послания, — открестилась я.

Но сердце дрогнуло. Может… Может, я что-то не так поняла?

Ши-тари действительно ожидала именно меня. Она вытащила из поясной сумки маленький коробочек, что-то просвистела на своем змейском языке и коробочек стал внушительной коробкой.

Отметив на документах, что посылка получена, я внесла ее внутрь.

— Открывай, — с нетерпением произнесла Лин.

Сняв крышку, я с недоумением уставилась на нежно-розовые пионы. Вся коробка была заполнена ими!

— Я люблю желтые розы, — задумчиво произнесла я.

— В этом сезоне модно дарить альстромерии, — добавила Вер-Тарна. — Пионы были в моде несколько десятилетий, но все же приелись обществу.

— Может, их любит Император? — предположила Лин, — в любом случае надо вытащить цветы. Они красивые и ни в чем не виноваты.

Под цветами оказалась мягкая шаль, чей цвет был точь-в-точь как лепестки пионов и плоский ювелирный футляр. В нем обнаружилась золотая цепочка с подвеской. И да, подвеска — пион.

— Его Императорское Величество повернут на пионах, — глубокомысленно произнесла Лин.

— Или не он, — выразительно отозвалась я.

Подарок не принес радости. Я смотрела на цветы, на шаль, на эту дурацкую подвеску и ясно осознавала, что этот подарок мне, но не для меня. Жестоко.

— Отойди, — глухо произнесла я и зажгла на пальцах пламя, — не хочу их видеть.

— Ага, да конечно! — Лин собой закрыла стол, на котором мы распаковали коробку. — У тебя ни копейки денег, а они скоро будут нужны! Так, цветы я забираю, продам нашим парням. Они, во-первых, не особенно разбираются в моде, а во-вторых, у них нет денег на альстромерии. Шаль и золото не трогай! Из первой можно сделать одеяльце, а второе… Ну, в ломбард не отнести, конечно. Зато можно продать артефакторам. С условием, конечно, полной переработки.

Лин за считанные секунды собрала всю охапку пионов и вымелась с ними вместе из гостиной. А Вер-Тарна подняла шаль и глубокомысленно произнесла:

— Это будет очень маленькое, но очень дорогое одеяльце. Ты беременна?

Она смотрела мне в глаза, а я… Я молчала.

— Ясно, — оборотница кивнула. — Надеюсь, ты понимаешь, что если отец…

— Я не беременна, — выпалила я.

— Угу, — кивнула Вер-Тарна, — так вот. Если не-отец — Драконий Император, то найдется немало желающих воспитать ребенка без тебя. Бастард, рожденный раньше законного наследника — лакомый кусочек. С таким можно и династию подвинуть, и…

— Именно поэтому я не беременна, — четко произнесла я.

— На каждый нос не накинешь пахучий платок, — покачала головой Вер-Тарна. — Кого-то я смогу заткнуть, но не всех, не всех.

— Запах уйдет, — пообещала я.

— Твоя скрывающая магия, — вспомнила Вер-Тарна, — и сколько ты можешь прятать себя?

— Двенадцать часов, — с гордостью произнесла я. — Потом столько же отдыха, и вновь двенадцать часов.

Вер-Тарна вздохнула, осмотрела комнату и уверенно произнесла:

— Я соберу букет. Запах не то, что можно просто скрыть. Он ведь остается и на нас с Лин.

— Я не воняю!

Обидно было так, что чуть слезы не потекли. Но оборотница только головой покачала:

— Определенно нет, но оборотнический нюх это нечто большее, чем просто нюх. Так, надо вспомнить мамины лекции. И почему они казались мне такими неинтересными?

Оставив Вер-Тарну вспоминать материнскую науку, я ушла в свою спальню. В очередной раз погладила колбу с питомцами — туман стал насыщенней — и села на постель с почти готовым черновым вариантом чистовой дипломной работы. Лин хохотала над моей формулировкой как сумасшедшая, но… Что я могу сделать, если так оно и есть?

Страница за страницей я правила собственный текст, превращала заумные формулировки в нормальные предложения и…

Стук в дверь? Лин?

— Да открывай же ты уже! — с какой-то веселой злостью крикнула подруга. — Все проспишь!

— Минуту!

Я бережно собрала листы, пометила, где остановилась и вышла из спальни.

— Сядь, — подруга выглядела встрепанной, сердитой и веселой одновременно.

— Сижу, — я послушно опустилась в кресло. — Что случилось?

— Во-первых, я продала твои пионы за вполне достойную сумму. Но во-вторых, и, не самом деле, в-главных, я принесла новости из дома. Моя матушка хохочет и утирает выступившие от смеха слезы официальным письмом Орвалонов.

Вздрогнув, я потрясенно выдохнула:

— Что они хотят?!

— Тебя, — подруга перестала улыбаться и села в соседнее кресло. — Они хотят тебя. У вас есть колдовской гобелен, где появляются все родственники?

— Мозаика, — я облизнула враз пересохшие губы. — Но имя отца там не отображается.

— Анндра тебя не отдадут, — Лин коснулась моей руки, — ты уже наша.

— Они могут обратиться к Императору, — я криво улыбнулась, — дети священны. Ради ребенка можно простить непутевую дочь.

— Я думала у вас наоборот за это изгоняют, — нахмурилась подруга, — ну, за детей вне брака.

— Да, но я была жемчужиной рода, той, в ком талант и сила пробудились на максимум. Мой ребенок должен был наследовать старшую ветвь семьи. Так что в этом случае отсутствие отца не страшно, — тихо сказала я. — Точнее, даже полезно. Для них. Можно забрать ребенка и ограничить его в общении с матерью-блудницей. Ведь малыш ни в чем не виноват и если воспитать его правильно, то он не повторит ошибок своей недостойной матери.

Лин соскользнула с кресла и присела передо мной:

— Ты же понимаешь, что этого никогда не произойдет?

— Если они обратятся к Императору, то он… Он сразу поймет. Что так, что так — ребенка у меня заберут.

— Вариант соврать ты не рассматриваешь? — прищурилась Лин. — Мол, пока бежала из вашего дворца на меня напали и того-этого. Так что малыш не ваш.

— Когда ребенок родится, сразу станет видно кто его отец — до трех лет у малышей на висках цветет чешуя отцовского оттенка.

— Плохо, — Лин нахмурилась. — Очень плохо.

— Я сообщу Орвалонам, кто отец моего ребенка, — решительно сказала я. — Тогда они не рискнут обращаться к Императору. И давить на меня тоже не рискнут — ребенка с кровью Ларовирров им никто в род не отдаст. А значит старшую ветвь придется подхватывать моему брату, у которого тоже есть свои проблемы. Значит, мы сможем договориться. Они же и помогут мне исчезнуть после выпуска на пять-десять лет.

— А я? — возмутилась Лин.

— И ты, — улыбнулась я, — если захочешь.

— Конечно, — Лин фыркнула, — теперь крестная мать называется матерью по магии, но сути это не меняет — я буду баловать своего магического крестника и все-все ему разрешать.

Мы тихо рассмеялись и я, поднявшись с кресла, принялась за приготовление чая. Новости хоть и были убийственными, но… Но надеюсь, что мой бывший отец придет на встречу без матери. Господин Орвалон принимает решения головой, а не комком противоречивых эмоций, который заменяет моей бывшей матери сердце.

Глава 2

С самого утра, но строго после завтрака нас ожидала магия крови. Но даже это не могло хоть сколько-то испортить мне настроение! Почему? О, ну потому что проснулась я под привычный, хоть и слегка подзабытый треп вишенок.

— А я тебе говорю, что если б не твоя медлительность, мы б сбежали, — горячился Развратник. — Но ты ж на мужские титьки засмотрелась!

— Я, превозмогая себя и свое идеальное воспитание, внимательно осматривала нашего похитителя на предмет особых примет, — процедила Скромница. — И учти — мы больше не связаны, и я вполне могу попросить Май ставить нам на ночь два стакана, а не один.

— Ой-ой-ой, ты этого не сделаешь, — зафыркал Развратник, — иначе тебе потом придется искать причину залезть в мой стакан. А ты же ханжа и лицемерка, ты…

— Как же я вам рада, — тихо-тихо сказала я, рассматривая красно-зеленые сгустки магии.

— Мы теперь можем отлетать от тебя, — похвастался Развратник.

— Он пытался подсмотреть за Лливеллин, — недовольно произнесла Скромница, — но я пресекла это на корню.

— А счастье было так близко, — вздохнул мой питомец и я поспешно произнесла:

— Я запрещаю вам подглядывать за моими соседками!

— Принято, — подозрительно быстро согласился Развратник. — Идем радовать народ!

Набросив на сорочку плотный халат, я подхватила корзинку с чистым платьем и бельем, и только после этого вышла в гостиную.

Судя по цвету индикатора, душ был занят. А жаль, я надеялась, что девчонки уже собрались.

Плюхнувшись в кресло, я принялась ждать и, к моему удивлению, из душа вышли обе мои соседки.

— Стесняюсь спросить, — вкрадчиво произнесла я, — но почему меня не позвали?

— То есть, что именно мы там делали тебе не интересно? — засмеялась Вер-Тарна.

— Со мной заговорило полотенце, — мрачно буркнула Лин. — Намылилась, стою и тут мне в лицо прилетает полотенце и я слышу такой гнусненький голосочек: «Прикройся, бесстыдница!». Я аж поскользнулась, вон, потрогай шишку.

— Это с чего это у меня гнусный голос?!

Скромница вылетела из-за моей спины и зависла перед лицом ошарашенной Лин.

— Это что за пакость?!