Боги Черной Лощины

У тебя нет выбора, – укорил он сам себя. – Ты не просто так проделал этот путь.

Он укрепился в своем решении и отбросил сомнения; все получится. Пристально взглянув на изображение Матиаса и ивы, Мейсон запечатлел этот образ в своем сознании. Совсем скоро он вновь станет прежним. Будь то преодоление горя или развенчание суеверий маленького городка, не существовало проблемы, которую Мейсон Эванс не мог бы решить, и не было тайны, которую ему было бы не под силу разгадать. И завтра он начнет с этой ивы.

Глава 4

ВДОЛЬ главной улицы Черной Лощины теснились многочисленные магазинчики, пабы, причудливые кафе и небольшие бакалейные лавки. Центральную площадь города обрамляли дома с широкими трубами в духе эпохи короля Эдуарда, замысловатое здание англиканской церкви с белой окантовкой окон и остроконечной черной крышей, а также пожарная часть, сложенная из красного кирпича и с огромным медным колоколом. Более современные здания занимали прилегающие улицы, однако все они были построены до 1970-х годов, их выкрашенные деревянные панели и большие красочные вывески являли собой квинтэссенцию деревенского колорита. Все это великолепие дополняли огромные клены, растущие по обе стороны улицы, и открытые террасы закусочных.

Приехав на фермерский рынок, Мейсон был поражен, увидев, насколько здесь оказалось многолюдно. Вереницы торговцев, продающих свежие продукты, антиквариат, произведения искусства и ремесленные изделия, расположились на огромном поле, окруженном бесконечными лесами. Мейсон решил не спешить и рассмотреть каждую безделушку, однако что-то толкало его дальше. Он хотел разузнать о предании, о котором прочел. Ему представился отличный шанс расспросить о печально известной иве. Остановившись у прилавка, где не было покупателей, он достал карту из просторного кармана бежевых брюк.

– Простите, – он развернул глянцевый лист, – вы не подскажете, как мне найти вашу знаменитую иву?

– Чего? – рявкнул в ответ продавец, скрестив руки на груди и оглядывая Мейсона с ног до головы.

– Я… я слышал, что ваш город известен древней ивой. И хотел спросить, не знаете ли вы, где ее найти?

– Понятия не имею, о чем ты толкуешь, парниша, – отмахнулся от него продавец.

Мейсон отошел от лотка в сторону, все еще сжимая в руке карту. Разве ива не одна из ключевых достопримечательностей города? Та самая, что привлекает сюда туристов? Однако ситуация повторялась с завидной закономерностью. К кому бы он ни обращался, ответ всегда оставался один и тот же. Никто не знал, где находится дерево. Мейсон начал подозревать, что местные жители просто-напросто ему лгут, и это совершенно не увязывалось с его прежней идеей, что ива лишь приманка для туристов. Напротив, местные, казалось, оберегали какой-то секрет.

– Тихо! – шепнула какая-то женщина своей ворчливой дочери-подростку. Мать одарила девочку грозным взглядом, и та спешно ретировалась. Подобная скрытность только подстегивала любопытство, его внутренний рационалист загорелся желанием найти ключ к разгадке.

Гуляя по рынку, он заметил детскую площадку на самой границе с лесом, где на качелях в одиночестве сидела девушка. На вид лет двадцати, с оливковой кожей теплого оттенка и темными пепельно-каштановыми волосами, ниспадающими чуть ниже ключиц. Она вытянула длинные стройные ноги и уставилась на него. Выражение ее лица в основном можно было охарактеризовать как скучающее, за исключением искорки любопытства, очевидной даже на расстоянии. Мейсон задумался, могла ли она его узнать, хотя понимал, что это невозможно, ведь он пробыл в Черной Лощине всего один день.

Мейсон попытался внимательнее ее рассмотреть, но случайно столкнулся с другим покупателем, в результате чего на землю посыпался картофель.

– Я-я сожалею, – начал он заикаться, когда прохожий хмыкнул, явно раздраженный столкновением. Подбирая разбросанные корнеплоды, Мейсон совсем позабыл о девушке на качелях, душевные терзания отошли на второй план, уступив место смущению.

Он вернул картошку владельцу и поспешил к лотку торговца неподалеку, привлеченный белоснежной скатертью, расстеленной на массивном дубовом столе с искусно выструганными углами, плавными изгибами и старинными ножками, украшенными резьбой. Мейсон прошелся вдоль прилавка, рассматривая товары. Среди различных кристаллов, амулетов из бронзы и янтаря, фигурок из дерева он заметил крупный, переливающийся фиолетовым цветом камень в форме клыка. Поверхность камня испещряли крошечные черные прожилки, золотистые и ярко-зеленые вкрапления под ними плавно перетекали в оттенки пурпура. Никогда не сталкивавшийся с подобной красотой прежде, Мейсон невольно задержал внимание на мерцающей драгоценности, поднял камень к солнечному свету и наклонил сначала влево, затем вправо, восхищаясь насыщенными фиолетовыми и изумрудными отблесками.

– Это лабрадорит, – сказал продавец, наблюдая за Мейсоном, любующимся камнем. – Красивая штучка, не правда ли?

– Штучка? – Мейсон опустил камень и взглянул на продавца, грузного мужчину средних лет с резной курительной трубкой в руке и русской ушанкой на голове.

– Все верно, она штучка, – кивнул торговец, пожевывая конец трубки. – Все лабрадоритки – женщины, они колдуньи и шаманки.

Брови Мейсона взлетели вверх, а рот скривился.

– Но это камень. – Он попытался подавить смех, однако продавец разразился громким хохотом вместо него.

– Просто метафора, – ответил мужчина. – Его называют камнем сновидений. Говорят, он способен отделять мир бодрствования от… иных миров.

Мейсон верил лишь в один мир: тот, что звался реальностью. Где имели вес объективные, очевидные факты. Особенности личного восприятия порой заставляли людей все усложнять. Он повертел вещицу в руке. Когда на камень не падал свет, он казался блеклым и серым.

– Это как-то связано со Сновидицей?

Лицо продавца потемнело, он стиснул зубами кончик трубки и посмотрел на Мейсона:

– Вот что я скажу. Я отдам тебе камень по специальной цене. Пятнадцать баксов. И, если повезет, ты все узнаешь сам.

Другими словами – ответ утвердительный. Мейсон нахмурился, однако это было больше, чем ему удалось вытянуть из кого-либо до этого. Кивнув, он порылся в заднем кармане и оплатил покупку.

– Ей нравились лабрадориты, – заметил продавец ровно в тот момент, когда Мейсон повернулся, чтобы отойти от прилавка. – Он помог ей найти дорогу. – Мужчина растянул губы, демонстрируя широкую, зубастую улыбку. Вынул трубку изо рта и постучал ею по каменной пепельнице на столе один раз, другой и, наконец, третий. Звон повис в воздухе, резко контрастируя с шумом оживленного рынка.

Помог ей найти дорогу? Что, черт возьми, это должно означать? Мейсон улыбнулся в знак признательности и снова отвернулся, продолжая разглядывать камень, поворачивая его в ладони, чтобы полюбоваться ярким сиянием.

– А, детектив, – раздался хриплый шепот позади, настолько близко, что Мейсон почувствовал дыхание на своей шее. Он обернулся и увидел мужчину лет семидесяти с прилизанными серебристо-черными волосами и бледной кожей. Странно, но человек был не достаточно близко, чтобы дышать Мейсону в затылок. Старик стоял в паре метров от него и, несмотря на чуть сгорбленные плечи, сохранял напряженную позу. Незнакомец склонил голову набок под неестественным углом, как поломанная кукла.

– Детектив, – невозмутимо повторил старик. Его ужасно бледные глубоко посаженные глаза, казалось, немного светились. Он был тщедушный и долговязый, с длинными тонкими пальцами.

– Простите?

Мужчина не ответил, его губы растянулись в улыбке.

– Сэр? – растерявшись, Мейсон шагнул вправо, чтобы проверить, последует ли за ним взгляд старика.

Глаза незнакомца сверкнули.

– Я вижу тебя, – хрипло произнес он.

– Э… это хорошо, сэр, – пробормотал Мейсон, сжимая в кулаке лабрадорит.

– Я знаю, что ты ищешь, детектив.

– И что же я ищу? – спросил Мейсон.

– То, что находит, но не может быть найдено, – прохрипел мужчина себе под нос, его слова сопровождались слабым бульканьем, как будто у него в горле что-то застряло. – Я могу отвести тебя туда.

Старик ответил загадкой, но Мейсон был уверен, что он имел в виду иву. Искушение проглотить наживку было велико, однако его рациональный разум вопил, что этот человек психически нездоров и будет просто водить его кругами. Мейсон вежливо улыбнулся и покачал головой:

– Спасибо, не стоит.

Улыбка старика не дрогнула. Он указал костлявым пальцем на руку Мейсона, сжимающую камень сновидений:

– Приходи, как наберешься смелости искать дорогу.

Камень загудел, оживая в ладони. Сжав кулак покрепче, Мейсон проводил взглядом бредущего к лесу старика.

И, едва деревья поглотили невысокую фигуру, камень в руке Мейсона затих.

Глава 5

МИЯ

ПРИ СВЕТЕ ДНЯ было трудно представить, что именно на этом месте появлялись пропавшие девушки. Со своего места на качелях Мия могла видеть весь рынок и свободно наблюдать, как люди кочуют от одного прилавка к другому. В частности, ее внимание привлек мужчина, бродивший с видом потерявшегося городского мальчика, его внешний облик буквально кричал «турист». Она могла сказать точно, что он что-то искал, однако удача, похоже, ему не благоволила. Мужчина повернулся, чтобы отойти от очередного недовольного торговца, когда внезапно заметил Мию. Он уставился через поле, бесцеремонно глазея на нее, но вдруг столкнулся с прохожим, несущим корзину картофеля. Его недавняя самоуверенность разлетелась вдребезги, как только картошка рассыпалась и покатилась по траве. Мия с удивлением наблюдала, как он ринулся подбирать корнеплоды и его поглотила толпа.

– Как дела? – спросила Ханна, отрывая Мию от ее полевых исследований. Она плюхнулась на соседние качели и поерзала на месте.

– Привет, нормально. – Уголки губ Мии растянулись в улыбке, когда она приветствовала подругу, любуясь платиновыми прядями в ее темных локонах. – Классно смотрится.

– Спасибо! – Она приняла комплимент с легкостью, восхищавшей Мию. – Вчера на работе сделала.

Они дружили с детства, но жизнь развела их по разным дорогам.

Ханна – решительная и амбициозная, ушла из дома в семнадцать лет, чтобы серьезно заниматься танцами. Однако ужасная травма колена поставила крест на ее мечте. Мия считала, что если кто и имеет право злиться на жизнь, так это Ханна, но подруга стойко выдержала удар и поступила на курсы в школу красоты.

Такая решительная, какой мне никогда не бывать, – подумала Мия.

– Неужели тебе не жутко? – спросила Ханна, глядя в сторону леса.

– С чего бы мне бояться? – изобразила непонимание Мия.

– Ты ведь знаешь, что это за место.

– Ага. – Она пожала плечами. – И что?

Ханна запрокинула голову и посмотрела в небо.

– Не понимаю, как ты можешь так легкомысленно к этому относиться. Ты нашла здесь Эль Робинсон. Что, если это случится снова?

Сердце Мии сжалось в груди, когда она вспомнила ту встречу, но она понимала, что рассказывать Ханне все равно что размахивать приманкой над поверхностью воды, кишащей акулами.

– В следующий раз, когда кто-то, спотыкаясь, выйдет из леса, я расскажу ему, как найти ближайший бар.

Ханна фыркнула и отмахнулась от нее.

– Засранка. Короче, – она ухмыльнулась от уха до уха, – сделаешь одолжение?

Мия сжала губы и съежилась.

– И чего же ты хочешь?

Ханна сверкнула лучезарной улыбкой:

– Гадание, конечно. Твои предсказания до безумия точны.

– Гадание?

– Прямо сейчас!

– Какая требовательная, – пошутила Мия и полезла в рюкзак за колодой игральных карт.

– Думаю, именно поэтому парни бегут прочь со всех ног. – Ханна перекинула волосы через плечо.

– О женщины и их жажда взаимности!

После слов Мии последовал дружный взрыв смеха.

– А если серьезно, как ты? – спросила Ханна, тасуя карты.

Мия позвала ее сюда, чтобы сказать, что уезжает, однако слова никак не шли с языка.

– Ну, я на мели.

– Это мне известно. Не густо с подработкой?

Мия заколебалась, одна из карт легла поперек колоды и выскочила у Ханны из рук.

– Я была… не знаю. Не могу уснуть. Мысли разбегаются во все стороны. Такое ощущение, как будто что-то не так. Не в плохом смысле. Я не могу объяснить.

Ханна нахмурилась и скрестила ноги:

– Я имею в виду то, что с тобой произошло, могло бы любого выбить из колеи.

Мия подобрала с песка упавшую карту – короля пик.

– Я с трудом успеваю с учебой. Стоит мне попытаться собраться с мыслями, как снова начинает одолевать тревога, напоминая, что я не справлюсь.

Используя свой перевернутый рюкзак в качестве импровизированного стола, она начала попарно выкладывать карты. Туз червей.

– Ты не пробовала поговорить с семьей? – предложила Ханна.

– Не хочу, чтобы они волновались, я и так чувствую себя гадиной, тратя их деньги впустую. – Валет червей.

– Может, обратиться к специалистам?

– Уже думала об этом. Психологи берут слишком дорого, и студенческая страховка не покроет расходы. Я также узнавала про консультации для студентов, но там безумная очередь. Кажется, что все вокруг дружно облажались, только с виду не скажешь. – Девятка бубен.

– Ты тоже довольно хорошо это скрываешь, – заметила Ханна.

– Мне так не кажется. – Король треф.

– Я всегда рядом, ты же знаешь.

Мия взглянула на карточный расклад. Очевидно, дела у Ханны шли хорошо, и не стоило омрачать это своими личными проблемами.

– Ханна, ты моя подруга. И не можешь быть еще и моим психотерапевтом.

– Почему нет? – усмехнулась та. – Тебе это не будет стоить ни цента.

– Потому что психотерапевту порой рассказывают вещи, которые не каждый человек захочет услышать из уст друга. Если бы из друзей получались хорошие терапевты, психологи не брали бы двести долларов в час.

– Ну, тогда ладно. – Ханна закатила глаза, а затем кивнула на карты: – Итак, что они говорят? Я вижу сердца. Сердца – это хорошо, правда?

– Обычно, да. – Мия уставилась на попарно разложенные карты. Прокрутила в уме значение каждой, однако она знала, что предсказание работает несколько иначе. Необходимо собрать значение всех карт воедино. Целое – намного больше, чем совокупность его частей.

– Ну…

Мия посмотрела на подругу и застенчиво улыбнулась: