Последний рывок

– Ага! Просто пролететь?! Да там вообще пролететь практически невозможно, не то что на скорость! – возмутился я, представив плотность молекулярного облака и конденсаций протозвёздного типа с массами до 90 солнечных. – Они что там, вообще нюх потеряли? Решили всех гонщиков угробить?

– Не думаю, – усмехнулся тренер. – Вы же помните, что было в прошлом году, все смотрели гонку?

– Но там не было тройной туманности, обычная отражающая, без эмиссионной и поглощающей. Почему такая несправедливость?! – возмутился я.

– Потому что в прошлом году слишком много гонщиков дошли до финиша. В этом году решили усложнить трассу. Всё течёт, всё меняется, Александр.

– Ну, да! Они хотят, чтобы к финишу пришёл только один, а лучше вообще никто, чтобы приз остался в лиге, – пробурчал я.

– Но это ещё не всё, – тренер обвёл нас взглядом и продолжил, – третий этап – чёрная дыра Стрельца А*.

– В смысле? – не понял я. – Сквозь дыру, надеюсь, не надо будет лететь?

– Нет, лететь через сверхмассивные чёрные дыры наше сообщество ещё не научилось, хотя… – он подмигнул мне, – вы с отцом, возможно, когда-нибудь…

– Нет, увольте, Олег Самойлович, это без нас. Я ещё слишком молод, может у меня только жизнь начинается, а Вы меня хотите в чёрную дыру загнать.

– А вот этого не надо! – тренер сразу повысил голос, раскрасневшись. – Это ещё что за разговоры?! Ты сейчас про что? На время сборов никаких романтических мыслей чтобы в голове не было! Не хватало мне ещё потерять перспективного гонщика в самом начале его карьеры!

Я еле сдержал улыбку, вспомнив наш с Аней вечер у родительского дома и следующий день, проведённый вместе в моей квартире, накануне отъезда. Мы поклялись больше не разлучаться, а её шепот «я верю в тебя», произнесённый в космопорте при расставании, теперь вселял в меня уверенность, что я всё смогу преодолеть. Ведь после гонки она обещала переехать ко мне.

– Олег Самойлович, Вы там что-то про Стрельца А* говорили, – напомнил я тренеру.

– Путь ещё не определён. Его вышлют за неделю до финала, – ответил он и отдал команду «по машинам».

***

Следующие два месяца пролетели на одном дыхании. Тренировочная база была переброшена непосредственно к месту проведению заездов. И не только наша. Такой плотности баз я уже давно не видел. Да что там давно, никогда! Приходилось постоянно следить, чтобы не столкнуться с парнями других команд, которых было пятнадцать. В каждой команде по пять-семь пилотов и только один участник большого старта.

Бесконечные изучения маршрутов, тренировочные полёты в самом созвездии, на симуляторах. Мы спали всего по семь часов и ко времени отбоя просто падали на жёсткие койки-полки, засыпая ещё на подходе к ним. Сколько за это время мы отработали опасных ситуаций – знаем только мы с ребятами, даже тренер не всё видел, потому что тоже практически не спал, по ночам составляя нам маршруты и задания.

Всё шло по нарастающей, и первый этап был уже через неделю. На второй этап смогут попасть только десять лучших гонщиков, на третий – пять. Руководство нашего сектора лиги поставило мне главную цель – попасть в десятку сильнейших. Давление чувства ответственности было колоссальное. Спасибо тренеру, он смог оградить меня от лишнего прессинга, а два робота-массажиста, призванных поддерживать нас в более-менее рабочем состоянии, отлично делали расслабляющий массаж, на котором я обычно спал самым бессовестным образом.

– Саш, ты как? Готов? – спросил меня друг после очередной серии полётов по космическому треку.

– Не знаю, первый этап кажется простым, но у меня ощущение, что там есть что-то, о чём организаторы умалчивают.

– Не думаю, на первом этапе надо просто справиться с астероидами, а это для тебя – тьфу!

– В том-то и дело, что здесь собрались одни ассы и для всех участников это «тьфу». Здесь новеньких всего четверо, остальные уже участвовали в прошлом году. Мне кажется, что организаторы что-то знают об этом сверхгиганте, чего не знаем мы. Не просто так нам связь обрубили с Землёй. И это их объяснение, чтобы нас ничто не отвлекало от поставленной цели – фигня. Это для того, чтобы нас не смогли предупредить.

– Саш, а представь, если ты выиграешь «Звёздную мечту», – Свен мечтательно закатил глаза.

– Ну ты и фантазёр, – улыбнулся я. – тут некоторые уже по пятнадцать лет участвуют и не могут пробиться даже в пятёрку.

– Ты ещё вспомни, сколько погибло из них, – нахмурился друг.

– Думаешь, не стоит вспоминать? – я сразу стал серьёзным.

Каждый год на этих гонках кто-то погибал, не справившись с управлением и перегрузками. Иногда – не по одному. Только у нас на Земле, на Алее Героев, стоят восемь бюстов гонщиков, и это только с отборочных и внутренних этапов.

– Ладно, не будем о грустном. Я даже мечтать всегда боялся о таком корабле как «Звёздная мечта». Даже если гипотетически он будет моим, то представь, какие у нас могут быть перспективы. Ух! – я разворошил свой ёжик на голове и нервно хихикнул. – Сверхсветовые скорости, защита от ударов, взрывов и излучений класса Z. Полностью автоматическая система жизнеобеспечения на год, возможность путешествий в любую точку галактики с открытой визой… – у меня даже голова закружилась. – Это просто не реальный приз, Свен, – я тяжело вздохнул. – И гонка тоже нереально трудная. Завтра нам дадут потренироваться на маршруте. Я буду один, вернее, со своими соперниками. Всего пять часов и станет понятно, правильно мы всё рассчитали или нет.

Свен похлопал меня по плечу и вышел из моей каюты. Я лёг на спину, закинул под голову руки и смотрел в потолок. Но подумать и сосредоточиться мне не дали, зашёл тренер.

– Ты как, надеюсь, не волнуешься? – спросил он и сел на стул рядом со мной.

Этот уже не молодой мужчина, бывший гонщик, был нам как отец, и мы доверяли ему не только свои жизни, но и души.

– Нормально, не переживайте, – я сел, – всё отработали, про гравитацию помню, корректировки все выставил…

– Да, я уже проверил, – улыбнулся он. – И не гони завтра, твоя задача – прощупать трассу, уточнить места разгона и отработать опасные участки.

– Помню, надеюсь, что справлюсь. Всё, тренер, я уже вырубаюсь. Завтра рано вставать.

Он встал, убрал стул и пожелал мне спокойной ночи. А я включил видеограмму4 Ани и поместил её на тумбочку. Девушка стояла с своём форменном комбинезоне, с распущенными волосами, такая же, как при нашем расставании. Думаю, что и запись она сделала сразу после того, как я улетел, потому что прислала мне её, как только мы покинули Солнечную систему.

«Привет, ты там держись. Всё будет хорошо, я в тебя верю. Главное, не рискуй, знай, что я тебя жду, живым. Чёрт с ним, с этим призом, ты и так герой. Целую тебя». Она послала мне несколько воздушных поцелуев, и запись включилась заново.

Я улыбнулся и просмотрел ещё несколько раз, пока не заснул.

***

Меня вышла провожать вся команда. Каждый сказал слова-напутствия и обнял. Я занял место в кабине своего гоночного челза и уже готов был закрыть люк, но тренер меня остановил.

– Надеюсь, что ты меня понял и героя из себя строить не будешь? – он подождал, пока я заверю, что всё понял, и продолжил. – Береги себя и машину, Саша. Сам знаешь, что у запасных челзов нет тех наворотов, которые тебе отец установил. Разобьёшь – проиграешь.

Он отошёл, подождал пока закроется люк и мой челз поднимется на несколько метров вверх, чтобы переместиться в шлюзовой отсек. Как только открылось внешнее отверстие, я включил основной двигатель, сказал себе шёпотом «поехали» и нажал до упора джойстик «вперёд».

Все пятнадцать гонщиков выстроились на старте, каждый на своей позиции друг за другом. Между стартами выставили время в десять секунд, во избежание аварий и толкучки. Мой стартовый номер был тринадцать. Жеребьёвка была на старте, и я поплевал через левое плечо, не веря, что именно мне досталась «чёртова дюжина». А потом подумал, что с чёртом, что с Богом у меня отношения не очень и так даже интереснее. Вдруг мне наоборот оно принесёт удачу, ведь завтра мы будем стартовать в том же порядке.

Первые гонщики уже улетели на круг, а последняя пятёрка ещё дожидалась своей очереди. Вот уже стартовал десятый. Одиннадцатый… Двенадцатый…

Я занял позицию и держал одну руку на джойстике, вторую на кнопке пуска защиты. К сожалению, мы с отцом не успели установить автоматическое включение, но так даже интереснее. Я мог сам контролировать поле, когда была необходимость и приборы показывали превышение расчётных показателей.

Три… два… один… Поехали!

Весь мир вокруг меня взорвался и звёзды стали смазанными штрихами. Я набрал скорость и вышел на заданную траекторию уже через двадцать секунд. Пока всё шло без неожиданностей. Пилоты, стартовавшие передо мной, равномерно распределились по трассе, не стараясь обогнать друг друга. Все придерживались той же тактики, что и я, и не хотели зря рисковать перед основным стартом. Через час будет достаточно ровный участок, без значительных помех, затем – поток астероидов. Я немного расслабился, сконцентрировав внимание на табло, и рассматривая ориентиры, и чуть не поплатился за это. Облако межзвёздной пыли, состоящей из мельчайших алмазов и фуллуренов5 накрыло меня неожиданно, потому что приборы, настроенные на крупные объекты, не зарегистрировали такие крошечные частицы. Поле включил сразу, но всё равно переживал, что сверхтвердые частицы могли повредить обшивку, тем более обнаружил несколько кристаллов, воткнувшихся в лобовое стекло.

– Вот тебе и простой участок! – с досадой сказал я сам себе, и тут же услышал голос тренера.

– Что там у тебя, не молчи!

Я ему обрисовал обстановку. Олег Самойлович молчал с минуту, а потом заговорил.

– Проверил по гоночному бюллетеню, там таких облаков ещё с сотню будет, и все движутся рядом с вашей траекторией. Постарайся их обойти. Датчики убавь на минимальные показатели.

– Как я их убавлю? Сейчас же будут астероиды! Мне теперь от каждой пылинки шарахаться?! – озадачился я.

– Потом вручную переключишь обратно. А то пока долетишь до финиша, будешь как бриллиантовая брошка. Скорость потеряешь. Вот тебе и первый сюрприз!

– Я поле включил, отцовское. Должно помочь.

– Хорошо. Что там соперники? Нам пока ничего не показывают, сказали, запись будет через час.

Я внимательно посмотрел на экран и заметил, что все летят намного кучнее, а двое почти сравнялись со мной.

– Похоже, что некоторые уже насобирали достаточно алмазов, чтобы увеличить массу челзов. Всё, отключаюсь. Подошёл к астероидам.

Как ни странно, но с астероидами никаких проблем не возникло. Обошёл все как на симуляторе. До самого финиша все участники несколько раз перегруппировывались, и в итоге я пришёл седьмым с учетом стартового интервала.

Первый этап

Мой челз осматривали всей командой и бригадой техников. Хохот в ангаре стоял такой, что вибрировали стены.

– Ну, Сашка, ты молодец! Насобирал алмазов на новый тренировочный симулятор, – похлопал меня по плечу тренер.

– Ага, хорошо, что не на новый челз, а то бы пришёл вместе с теми арозанами6, которые летели первыми, а потом еле доплелись до финиша, – хихикнул я, вспомнив сверкающие всеми цветами радуги аппараты своих соперников.

– Смех смехом, а работы нам на полночи. Хорошо, что вовремя сориентировался, – сказал главный механик команды и попросил всех посторонних отойти и не мешать работать.

– Раз нас выгнали, значит пора отдохнуть, завтра будет не менее трудный день. Всё, ребята, расходимся, – тренер отправил всех по каютам, а меня взял за плечи и отвёл в свой кабинет.

– Они специально сделали тренировочный заезд за день до основного, Саша. Это командная гонка. Теперь всё зависит от техников и механиков, как они сработают. Я Юре сам передам респект, у него светлая голова и золотые руки. Его поле работает даже с пылью. А тебе на завтра совет. Ты идёшь тринадцатым. Внимательно следи за теми, кто впереди. По их поведению можно понять, есть впереди проблемы или нет. Да ты уже и сам понял. И за датчиками следить не забывай. Механики сейчас установят автоматический переключатель по массе частиц, но всё равно посматривай. А так, молодец. Смотрел запись, всё прошёл стабильно. Виражи сделал грамотно, нигде не ушёл с маршрута, даже с гравитацией справился хорошо.

– Спасибо. Всё понял, Олег Самойлович, – я пожал ему руку. – Постараюсь попасть в десятку.

– Это твоя задача максимум.

– А теперь я бы хотел разобрать с тобой все отрезки гонки поподробнее.

Мы поужинали, и просмотрели всю гонку, постоянно замедляя и прокручивая заново интересные моменты, почти до полуночи. Только после это я поднялся с кресла и пошёл к себе.

В коридоре встретил техника Тима.

– Саш, там один мелкий алмаз очень глубоко зашёл в лобовое стекло, мы не смогли его убрать, пришлось наоборот укрепить.

– Да ладно, ничего страшного, – махнул я рукой.

– В принципе, да, только могут пойти трещины, если удар придётся на это место, или будет сильная вибрация. Я его выделил красным маркером, следи за ним.

***

– Сегодня стартовал первый этап галактической гонки на приз «Звёздная мечта», – с восторгом перекрикивая рёв толпы, вещал ведущий трансляции на Земле.

Все собрались около экранов, кто дома, кто на работе, кто прямо на улице, чтобы поболеть за первого землянина, попавшего в основной состав гонщиков. Толпа ликовала и скандировала «Са-ня! Са-ня!» на протяжении всей гонки, а потом свистела, обнималась и орала до хрипоты, когда объявили результаты, где их герой был девятым. Всю ночь по всем городам Земли самые эмоциональные болельщики носились на аэроботах с привязанными темно-синими знамёнами с изображением Млечного пути и гоночного корабля «Звёздная мечта» в окружении пятнадцати разноцветных звёзд.

Второй этап

– Завтра второй этап. Я знаю, что ты не готов, но будешь как баран таранить туманность, пока не отключишься, – выговаривал мне тренер. – Только давай договоримся, что нам твои жертвы не нужны. Ты уже видел официальную видеограмму после того, как прошёл первый этап. Поэтому старайся, но без фанатизма. Туманность эта коварная. Все три её составляющие мы разобрали, старайся не забывать про фронт ионизации и массивное молекулярное облако. Их лучше пройти аккуратно, по разреженным участкам. А то вчера полез напрямик и потерял на этом почти двадцать минут времени, поэтому и пришёл последним. Видел, как твои соперники двигались? Они как на Большом слаломе обходили все скопления. А тебе приспичило срезать, вот и увяз. В общем, ты меня понял. Давай, отдыхай, – тренер вышел из кают-компании, где мы с ним разговаривали и пили чай, а я ещё немного посидел в одиночестве, вспоминая все ошибки, которые сегодня допустил сгоряча, а потом пошёл спать.

«Утро вечера мудренее», – не зря так говорили древние люди, надо чтобы утром голова нормально соображала, а рука на дрогнула, выжимая джойстик до предела. Тем более, сегодня знатно накосячил, даже не надо было разбирать с тренером, сам всё понимал, поэтому и был зол на себя, как никогда. Принял душ, включил видеограмму Ани и под неё уснул, так и продолжая ругать себя.

***

Капли пота катились со лба и попадали в глаза, которые и так слезились от сильного напряжения. Что там сказал тренер? Будет тяжело? Это было очень тяжело, даже тяжелее, чем на квалификации. Там мне надо было потерпеть и продержаться секунды. Здесь я терпел уже несколько часов. Я посмотрел на часы – с начала гонки прошло уже два часа сорок шесть минут. А я ещё только в центре туманности и это только половина пути. Бесконечный лабиринт. «Просто пролети сквозь туманность на скорость!» – звучало как издевательство.

Да какая тут скорость?! Это не гонка, а постоянная борьба с тяготением и полями. Ещё это ужасное розовое свечение, от которого у меня скоро мозг взорвётся.

– Мммм, – застонал я, прикрыв одной рукой глаза, сняв защитные очки.

Связи не было, помехи всюду такие, что искажается даже изображение вектора направления на центральном экране. Отметки моих соперников на трассе тоже моргают, постоянно пропадая. Двое из них вообще почему-то ушли в сторону от вектора. Все защитные поля я включил на полную мощность, но это мало помогало. Приходилось постоянно подключаться к системе реанимации и вкалывать лекарства, чтобы оставаться в сознании.

Что-то потекло из правого уха. Смахнул рукой и вцепился в джойстик обеими руками, обходя тёмные участки пространства. Рука вся в крови, но это не важно, ещё немного, ещё два трудных участка и там уже будет прямой участок трассы, где можно будет лететь на предельной скорости. Опять челз тряхануло, слишком близко прошёл от фронта ионизации.

Я сцепил зубы и рукавом вытер лоб.

– Рррр, – зарычал я, из последних сил направляя челз вверх почти под углом девяносто градусов, еле успевая уйти от плотного облака космической пыли.

Позади остались все опасные участки. Я посмотрел на экран – где-то рядом со мной летели ещё четыре пилота. Скорости нарастали. Видя, что я отстаю, включил дополнительные ускорители. Появилась небольшая вибрация и свист.

– Терпи, друг, я же терпел, не жаловался, – сквозь сжатые зубы просил я своего боевого товарища. – Последний рывок! Давай, ну, ещё немного!

Вибрация увеличилась. Я уставился на красную точку на лобовом стекле, заметив, что от неё поползла небольшая трещинка. Плохо, очень плохо. Я не могу сбавить скорость, я не могу проиграть, когда до финиша осталось так мало. Свист нарастал. Я быстро опустил герметичное стекло на своём шлеме и поменял настройки скафандра на разреженную атмосферу.

Вот он финиш. Я мчусь к нему на запредельной скорости, не обращая внимания ни на что. У нас будет неделя, чтобы подлатать челз, а сейчас главное – пересечь черту в первой пятёрке. Не смотрю на соперников, только финишная черта.

Всё! Я закрыл глаза, пытаясь привести дыхание в норму. В голове всё шумит и стучит. Под носом тоже стало мокро. Не важно. Боюсь открыть глаза, но придётся. Смотрю показатели, выстроившиеся в таблицу, в которой пока стоят только восемь фамилий. Не могу сосредоточиться, всё плывет. Закрыл глаза, немного успокоился и опять открыл. Четвёртый… Не верю. Веду дрожащим пальцем по табло, считаю про себя. Четвёртый! Откинулся на кресле и рассмеялся, не веря до конца в то, что произошло.

Челз сильно тряхануло, я перевёл взгляд на лобовое стекло, где показался буксир. Трещина уже была почти через всю его поверхность. Меня тащили на базу, а я был счастлив и только сейчас понял, что не слышу своего смеха.

***

– Ну что, герой! Мне тебе сразу подзатыльников надавать или после поздравлений?