Помоги проекту - поделись книгой:
Глава 1
- Паспорт сдавай.
- Простите, что? - я недоуменно уставился на Романова.
Хмурый Генсек ковырялся в айфоне, неумело тыкая пальцем по иконкам. Со мной общаться он явно не хотел
- Что тебе не ясно?! - Генеральный, наконец, оторвал взгляд от смартфона, ожег меня недовольным взглядом - Заграничный паспорт на стол.
Я автоматически охлопал себя по пиджаку в поисках серпасто-молоткастого и лишь тогда вспомнил.
- Так он же на работе, в сейфе у нашего директора...
- Андрей, срочно бери машину - Романов начал давать инструкции помощнику по селектору - и езжай в студию к певцу Селезневу. Знаешь такого? Отлично. Заберешь там у директора его заграничный паспорт. Люди товарища Веверса тебя проводят.
Сам генерал, тоже присутствующий в кабинете Генсека, хранил невозмутимое молчание. Будто его тут и нет.
А ведь еще вчера вечером, дома ободрял меня: “Ничего, Виктор, Романов вернулся из командировки в хорошем настроении, все будет нормально”. Я еще порадовался, что все вроде бы обошлось. Нормально в моем представлении - это когда без кофе с веселыми препаратами, и без полиграфов… Это значит, что Романов отнесся ко всему адекватно. Ну расскажу я ему, как все было, может даже слегка покаюсь, что так долго морочил всем голову. Меня пожурят, простят и отпустят.
Но теперь рядом со злым Романовым сидел хмурый Устинов - оба разглядывали мой айфон. У окна курил сгорбленный Пельше. В шаге от него стояла капельница. Это его что - прямо из Кремлевки сюда доставили?! Совсем все так плохо? Вот теперь, глядя на Пельше, я и впрямь осознал всю серьезность ситуации.
Сначала разговор вроде бы пошел нормально. Романов нейтрально поинтересовался моими настоящими биографическими данными, расспрашивал про “домашнюю” реальность. Судя по стопке листов с грифом “Сов.секретно”, что лежала перед ним на столе, он был уже в курсе ближайших исторических поворотов - войны в Афганистане, развала СССР и всего Соцлагеря, крушении идей коммунизма в мире. Но сильно шокированным Романов не выглядел. Устинов, кстати, тоже. Прагматики. Или сами уже поняли, к чему дело идет.
- Меня же нельзя делать невыездным - неуверенно возразил я - Гастроли, контракты, огромная неустойка за их срыв…
- А давай сразу это в ЦРУ передадим - язвительно произнес Устинов, перебирая пачку с документами - Так мол и так: вот вам все новейшие технологии будущего, вместе с пришельцем из этого самого будущего. Упакуем тебя, Виктор Станиславович, красивый бантик сверху завяжем и передадим…
Я слегка покраснел. Романов, заметив мое смущение, насмешливо хмыкнул
- Так, какие будут предложения, товарищи? - поинтересовался он - Собираем завтра Политбюро?
- Я категорически против! - впервые нарушил молчание Веверс - Если расширим круг посвященных, тут же повышается риск утечки.
- Мы не можем хранить в тайне от остального руководства Партии такие важнейшие для страны секреты - вздохнул Генеральный - Хотя бы членов Политбюро надо известить.
- Исключено - прокаркал Пельше, откашливаясь - Группировка Суслова нам такое не простит. Соберут внеочередной Пленум и все.
В кабинете повисло тяжелое молчание.
Внезапно Айфон громко заиграл “Прощание славянки”. Романов, дернувшись, чуть не выронил гаджет из рук. Начал судорожно тыкать пальцем в стекло экрана, пытаясь остановить трек.
Я с огромным трудом сдержался, чтобы не заржать, и только еще больше покраснел от натуги. Веверс аккуратно забрал телефон у Генерального, поставил ролик Ютюба на паузу.
- Значит, парад на Красной площади еще проводят в твоем времени? - нейтрально спросил Устинов, заглядывая через плечо председателя КГБ
- Проводят - кивнул я - это святое. Еще и народное движение “Бессмертный полк” есть.
Все снова помолчали, осмысливая сказанное мной.
- А что говорят наши ученые? - Устинов постучал пальцем по стопке “Сов.секретно”
- Работают... - неопределенно ответил Веверс - Гриф секретности сильно затрудняет ситуацию. Информацию приходится строго дозировать и дробить между разными научными коллективами. Отдать сам айфон на изучение я не решился.
- И правильно сделал! - поддержал генерала Пельше
- Так, товарищи, давайте сначала решать вопрос с Селезневым - Генеральный мрачно смерил меня взглядом - Все остальное мы обсудим в узком кругу. Для начала предлагаю, запретить выезд ему из страны, ограничить круг общения…
Романов повернулся ко мне
- Ты же в институт поступил?
- В МГУ - вздохнул я
- Вот рамками Университета его общение и ограничить.
- Малореально, но попробуем - теперь уже вздохнул Веверс - Усилим скрытую охрану.
Вот предатель! Я гневно посмотрел на генерала.
- А студию его… надо передать под управление Госконцерта
Последним предложением Романов меня просто добил. Я аж рот открыл от какой-то безумной детской обиды. В Госконцерт?! Моё родное детище?! Моих звездочек?!
- Песни-то все ворованные - Генеральный брезгливо, двумя пальцами взял телефон у Веверса - Их кто угодно может тиражировать. Ума большого для этого не надо.
Я обалдело оглянулся на Пельше. Тот молчал. Устинов и Веверс разглядывали стол.
- А создать коллектив, который приносит стране миллионы долларов, тоже ума не надо?! - не выдержал я
- Наша страна, наши люди не ради долларов работают! - усмехнулся Романов - Да, кому я это объясняю... С тебя еще надо бы спросить за внесудебные казни! Богом себя вообразил?
- Это были предатели Родины и маньяки! - вспылил я - Их и так бы потом казнили. Что мне, смотреть как они безнаказанно свои дела творят?
- Прийти к нам! - припечатал Генеральный - И мы бы уже сами решили что делать.
- Все по закону бы было - кивнул Устинов - а так наворотил ты дел…
И вот здесь я уже не выдержал… Отбросил все политесы и врезал им правду-матку
- Если бы не я, Григорий Васильевич, вы бы сейчас продолжали сидеть в Ленинграде и трястись: арестует вас группировка Андропова или просто на пенсию выкинет.
- А вы, Дмитрий Федорович, развязали бы войну в Афганистане, положили там тысячи наших парней, да еще и развалили бы экономику страны, бросив все ее силы на гонку вооружений с Западом.
Мужчины в кабинете замерли и обалдело на меня уставились. Романов побледнел. Видимо вспомнил утку с сервизом Екатерины Великой, которую Андропов запустил в западные СМИ, дабы потопить своего главного конкурента.
- Что?! Не так что-то сказал? Или может, вы, раз такие принципиальные, откажетесь от всех новейших технических разработок? Они же тоже будут ворованными!
Я зло посмотрел сначала на Пельше, потом на Веверса, кивнул им на стопку секретных документов. Все смутились и отвели взгляды.
- Виктор Станиславович, вы свободны - железным голосом произнес Генеральный, выключая телефон и устало откидываясь в кресле - Идите, учитесь и получайте советское образование - пока оно лучшее в мире. Надеюсь, свою вторую жизнь вы проживете достойнее, чем первую.
- А знаете… я тоже надеюсь, что вы оба закончите свою жизнь с более достойными результатами. В моей прошлой у вас это получилось паршиво.
*****
Полыхая от злости, я вышел из кабинета Романова. Но ума еще хватило, чтобы не грохнуть дверью на прощанье. Дело моей жизни рухнуло, контракты, гастроли, все полетело в ад. Что теперь говорить своим сотрудникам, даже не представляю.
Я прислонился лбом к оконному стеклу в коридоре, закрыл глаза. В голове была звенящая пустота - впервые в жизни я не знал, что делать. Как можно отдать студию, свою любимую группу каким-то бездарям из Госконцерта?! Просрут ведь все! Альдона, Клаймич, все будут смотреть на меня как на последнего предателя. Скажут, сдался без борьбы.
- Прекращай себя жалеть, пошли поговорим - из кабинета вышел хмурый Веверс, оглядел пустой коридор
- Никуда я не пойду. Мне надо готовится к занятиям в МГУ - пошел я на принцип - Учебники получить, медкомиссию пройти…
- Ага, еще на картошку в сентябре поехать! - засмеялся генерал - Виктор Станиславович, даже не думай дезертировать с этой войны!
- Они меня выкинули на помойку! - обиженно выкрикнул я.
- Да тише ты…
Веверс схватил меня за рукав пиджака, потянул за собой. Мы быстрым шагом прошли по коридору, спустились на лифте в подвал. Двери генерал открывал своим личным ключом, тут же зажигая свет в лампах, обтянутых металлической сеткой. Похоже мы попали в какое-то секретное помещение. Веверс завел меня в пустую комнату, включил систему шумоподавления. Стены и потолок тихонько завибрировали.
- Никто тебя никуда не выкинул - генерал захлопнул дверь - Конечно, надо было раньше рассказать все Романову, это мы с Арвидом Яновичем затянули. Но и реакцию Григория Васильевича можно понять. Еще этот курьер…
- Какой курьер?
Веверс залез в карман пиджака, вытащил фотографии. На них была распакованная посылка с пачками баксов, слитками желтого металла...
- Вчера взяли курьера в Баку. Вез деньги 1-му секретарю. Доллары, золото. На пять миллионов! Сильный контактный яд в контейнере, замаскированном под обычную ручку.
- Э.. - я даже не знал, что сказать
- Провал у нас, Витя, серьезный - генерал тяжело вздохнул - Сбежала одна гнида на Запад, теперь сидит в Лэнгли, поет как соловей.
Неужели Бобков? Или бери еще выше - Питовранов - глава личной разведки Андропова. Нет, такие люди не сбегают к врагу - они тут до упора сопротивляются.
- Даже, не спрашивай, не имею права сообщать - Веверс убирает фотографии
- Да, как же так? У тебя же айфон, все списки! Неужели нельзя было добить гнид? Я начал - ты закончил.
- Я не бог, Витя - развел руками генерал - Как только я возглавил Комитет, первым делом свернул шею Яковлеву, Гвишиани и прочим выкормышам ИМЭО. Но по некоторым товарищам, которые нам совсем не товарищи - мы затянули. Прикрыты они были хорошо.
- А что теперь дальше?
- Как ты думаешь, почему в твоей реальности санкционировали отравление Литвиненко полонием?
Я подивился такому неожиданному повороту разговора, пожал плечами:
- Мутная история. То ли наши отравили предателя, то ли английские спецслужбы сами постарались убрать отработанный материал. А к чему вообще этот вопрос?
- Наши, наши...! - усмехнулся Веверс – Но сколько таких перебежчиков у нас было, и никого до этого случая не убивали. Тем более так демонстративно, чтобы пол Лондона тряслось от страха перед русским полонием. Думаю, Литвиненко с Березовским очень хотели свергнуть действующего президента. Готовили заговор и покушение на него. Вот и получили ответ. Я эту тему тщательно изучил в айфоне, так что основания для такого вывода у меня есть. И весомые.
- А к чему ты, Имант, это сейчас вспомнил?
- Этот перебежчик не просто перебежчик. Он теперь ключевая фигура в операции ЦРУ, задача которой свергнуть Романова и его единомышленников. Для этого они сейчас срочно подкупают 1-х секретарей Союзных республик. Те, по их замыслу, должны потребовать собрать внеочередной Пленум ЦК, и на нем, под соусом отмены реформирования республик, поставить вопрос об отставке Романова. В идеале еще и аккуратно убить, чтобы не допустить его возвращения во власть.
Мы помолчали. Да уж… очень неожиданный поворот.
- А теперь пойми Романова. В один день ему сообщают сразу ТАКОЕ! И если по певцу Селезневу он был хотя бы немного подготовлен его прежними выкрутасами, то вот по заговору…
- Как же все плохо… - теперь тяжело вздохнул я. Можно только догадываться, какие связи у перебежчика были в ПГУ и других управлениях КГБ - Этот предатель в курсе операции по устранению Бжезинского, о разработке Магнуса...?
- Нет, исключено - покачал головой генерал - Этим занимались совершенно другие люди, не имеющие никакого отношения к ПГУ.
- И что теперь?
- Ждем вестей от наших людей в Вашингтоне.
Я попытался вспомнить о кротах КГБ. На ум пришел только Олдрич Эймс. Только вот того завербовали в 85-м. Или Веверс постарался ускорить его вербовку? Был еще Роберт Ханссен. Но он, кажется, в ФБР работает. Похоже, имена «наших людей в Лэнгли» мы так никогда и не узнаем.
- Короче, Виктор. Будет у твоих гастролей в США еще одна важная задача. Самая важная. Надо срочно подчистить хвосты.
Мы с генералом переглянулись.
- Ладно, …придется нам дать лишний концерт в Лэнгли.
Веверс рассмеялся. Хлопнул меня по плечу рукой.
- Вот! Теперь узнаю прежнего Селезнева. И не смей больше унывать. Все. Иди, отдыхай. Бокс, репетиции, Альдона...
- …ночной клуб, переводчицы, студентки МГУ…
- Я тебе дам переводчиц и студенток! - генерал шутливо погрозил мне кулаком - Пиши песни, готовься к гастролям в США и Италии. А с Госконцертом мы пока притормозим. Там говорят, директор сильно проворовался - Веверс мне подмигнул - да и не с руки сейчас Романову с Щелоковым ссориться.
- А со мной ему с руки? Я ведь парень обидчивый. Вот возьму и перестану писать песни для его зазнобы!
Имант еще раз хлопнул меня по плечу:
- Зазнобу его не обижай, она девушка хорошая! А Романов скоро отойдет, и мы отправим тебя в Америку. Но с тобой под видом музыкантов поедут несколько наших сотрудников. И секретное спецоборудование.
*****
После Кремля еду в студию. Пора уже совесть поиметь и показаться на работе, а то мои сотрудники скоро забудут, как их непутевый руководитель выглядит. Не знаю, что им Леха с Альдоной рассказывали о причинах моего отсутствия, но чувствую себя виноватым - разнюнился, расслабился, забил на предстоящие гастроли. Стыдно, конечно. Но теперь это в прошлом, и со вчерашнего дня у меня каждое утро начинается с интенсивной тренировки.
...После поединка с Ягубкиным у нас состоялся очень непростой разговор с Павловым и Киселевым. Финал они успели увидеть собственными глазами, так что речь о полной потере мною физической формы теперь нет смысла вести. Тем более, что Ретлуев клятвенно заверил спортивное начальство, что за две-три недели интенсивных тренировок я ее полностью восстановлю. Но...
- Да, я тебе верю, Ильяс! - горячится Киселев - Но и ты меня пойми. Как можно ставить в олимпийскую сборную спортсмена, который по месяцу не бывает в Москве?! Он же завтра опять куда-нибудь отправится, а мне что делать? У меня, как у главного тренера сборной, есть жесткий график тренировок для каждого из моих боксеров, и в нем учтено все до мелочей. Они должны каждый день показывать не просто стабильный результат, но и постоянно прогрессировать, чтобы к Олимпиаде набрать наивысшую спортивную форму.
Поделиться книгой: