Помоги проекту - поделись книгой:
Екатерина Гераскина
Новогодний экспресс до станции «Любовь»
Глава 1
Как же было жарко и… тесно. Сделала пару движений и словно гусеница начала отползать, но меня тут же притянули обратно. Достаточно властно, надо сказать, это я отметила даже на грани сна и яви. И снова уложили руки-ноги на меня.
— Борь, убери конечности. Ты тяжелый, — пробурчала я в подушку и все же толкнула тело благоверного пяткой.
Ответом мне было недовольное сопение. Только вот из-за этого всего сон стал потихоньку уходить, а голова – работать.
Боря? Какой к японской бабушке Боря. Я ведь засыпала одна. Да и не может быть здесь этого предателя!
Да ладно! Озарение пришло мгновенно. Но он не мог так пошутить надо мной. Ведь так? От понимания, с кем я очнулась в одной постели, побежали мурашки то ли страха, то ли предвкушения.
Бежать. Однозначно бежать. Хотя нет, в моем случае ползти, аккуратненько так и незаметненько. Невольно издала нервный смешок, когда представила лицо Шариссы и Рагтара, если бы я проснулась между ними. Но тут же прикусила себе язык, не хватало еще попасться.
«Я неприметная, меня здесь нет», — повторяла про себя. Где-то я читала, что самовнушение здорово помогает в трудных ситуациях, вот и проверим. Еще пара телодвижений, и таки высвободилась из плена.
Меня здесь нет. Нет. Нет.
Ух, свобода, и даже без жертв. Скатилась с кровати. Бросила быстрый взгляд на мужчину, с которым имела честь проснуться в одной постели. А когда он спит носом в подушку, очень даже миленький. Так, теперь задействуем новый принцип самовнушения: если я не вижу, то этого нет. Глаза в пол. На носочках начала пятиться к двери. Потом развернулась, предварительно убедившись, что моя смерть сладко спит и сопит, обнимая одеяло. Осталось незаметно открыть дверь. Скривилась и выпучила глаза от усилия не шуметь, надавила на ручку. Фух, дверь даже не скрипнула. Приоткрыла, выглянула в коридор. Пусто. Отлично, главное, чтобы мне и дальше везло, и я не встретила слуг в коридоре, прежде чем сама доберусь до своей комнаты.
«Меня здесь нет», — повторяла я для успокоения, чтобы меня не заметили и, о чудо, никто мне не попался. Хотя-я… есть у меня идейка, кто мог помочь мне добраться незаметной. И если бы я могла, то оторвала бы этому помощнику руку. Но увы. Придется мириться с этим вредителем, который признал во мне… да даже не знаю, кого он во мне признал! Хоть бейся головой об стену.
Зашла в свою комнату и плюхнулась на кровать, переводя дыхание, и уже после того как успокоилась, громко произнесла, чтобы этот шутник знал:
— Перестану с тобой общаться! Так и знай! — еще и потрясла кулаком. Со стороны, конечно, я могла бы сойти за сумасшедшею, ведь разговаривала и ругалась я со стеной.
И вот как? Как я только могла докатиться до такой жизни?
«На новогоднем экспрессе», — ехидно ответил мой внутренний голосок. Ведь только такие неудачницы как я покупают первый попавшийся билет в канун Нового года и мчат в неизвестность.
Мне тридцать лет, я молода и красива (по мнению мужчин), у меня престижная, а главное, высокооплачиваемая, работа. У меня есть муж, которого я люблю, и который испытывает такие же чувства ко мне. Квартирка пусть и двухкомнатная, но у нас все впереди. Я счастлива, успешна и уважаема. Жаль только, пока не было детей, но это дело наживное. Так я считала до семи вечера тридцать первого декабря.
А тридцать первого декабря в девять вечера мой мир рухнул, покатился под откос. И сейчас…
Мне тридцать лет, я, конечно, резко старой не стала, но сразу задумалась о возрасте, ведь у меня теперь нет престижной, а главное, высокооплачиваемой, работы. У меня не стало мужа, которого я люблю, и который испытывает такие же чувства ко мне. Квартирка, пусть и двухкомнатная, подлежит разделу. Я несчастна, бесперспективна и раздавлена. Хорошо, что пока у меня не было детей.
— Мира Николаевна, вы обвиняетесь в корпоративном шпионаже, — слова моего босса прогремели для меня как выстрел.
— Что? Это шутка такая на Новый год? – неуверенно улыбнулась Геннадию Петровичу и подумала, что с чувством юмора у него большие проблемы. От таких шуток недолго и сердечный приступ получить, даже в моем возрасте.
— Никаких шуток, Мира Николаевна. С вашего компьютера дважды была отправлена конфиденциальная информация, не подлежащая разглашению, и не кому-то, а нашим прямым конкурентам.
— Но ведь этого не может быть, — тон босса был настолько серьезен, что мне стало не по себе. Точно не шутит. Да и что за обвинения? Я честно работала и не кому не сливала информацию о нашей компании.
— Может, программисты подтвердили это. И за сколь же вы продались? — зло спросил он.
— Не за сколько, — ошарашенно выдохнула я.
— За идею, значит. Не зря мне сообщали, что вы не ладите с коллективом. Решили тем самым отомстить нам. Ведь теперь мы остались без двух очень прибыльных проектов.
— Нет. Конечно, нет. Я наоборот работала, не покладая рук, и даже вечерами задерживалась, чтобы выполнить свою работу и внести коррективы в работу других, когда остальные едва ли дожидались конца рабочего дня, — а про себя подумала, что «дружить» с таким коллективом просто невозможно.
Наша компания занимается разработкой различного программного обеспечения. Пусть мы и молодая, но довольно успешная фирма, об этом можно судить по двум крупным проектам, которые мы не так давно закрыли. Конечно, нервишки наш коллектив из десяти человек мне потрепал знатно, ну или я им, тут смотря с какой стороны посмотреть. Но ведь как иначе, если я в нашей компании отвечаю за важную сферу: изучаю и оцениваю, как пользователи относятся к разрабатываемому программному обеспечению. На мне лежит ответственность за то, чтобы продукт был прост в использовании, восприятии, полезности и эффективности. Я продумываю и оцениваю процессы и сценарии использования ПО. И разумеется, чтобы хорошо выполнять работу, мне пришлось засунуть свой хорошенький носик к каждому члену коллектива. Кому-то указать, как лучше, кому-то сказать, что то, что он там разработал, полная туфта, и никто из обычных смертных не разберется в этом интерфейсе. В общем, сражалась не на жизнь, а на смерть, чтобы наш продукт был лучшим, простым в использовании и выполнял как можно больше функций. И вот к чему мои принципиальность и дотошность привели. Коллектив обозлился. В голове мелькнула мысль, что если бы у нас был team leader, который следил бы за комфортными условиями работы нашего коллектива, психологическим климатом и поддерживал высокий уровень эффективности команды, этого не произошло бы. Но наша компания еще не доросла до того, чтобы выделить отдельного человека для этой должности (несомненно, важной!), поэтому я, не заботясь о настроении коллектива, гнала лошадей, просила (хотя, полагаю, иногда им казалось, что требую!) поработать подольше или наоборот собраться и выполнить быстрее. И вот теперь, когда я была нацелена на командный успех и шла напролом к нашему общему светлому будущему, и чего греха таить, огромным дивидендам, всех тянула, как товарный поезд, узнаю, что это никому не нужно.
А так как в фирме работали хорошо разбиравшиеся в компьютерных технологиях люди, то и подставили меня с размахом. Полагаю, исполнителем был очкастый-сам-себе-на-уме-ботаник Родик Альбертович, считающий себя умнее всех, а во главе заговора стояла длинноногая швабра Машка Константиновна, занимающаяся… да кто ее знает, чем она вообще занимается, ведь делает что угодно, только не свою работу. И за что ее только держат? Сволочи, одним словом. Все потому, что я видела, какими взглядами «коллеги» провожали меня в кабинет большого босса, как мы сами его называли. И никто не намекнул, не заступился.
И ладно бы в открытую сказали бы мне, что не рады меня здесь видеть, так нет же, подставили меня и обвинили в корпоративном шпионаже. И как после этого работать? Где я смогу устроиться? Паразиты, одним словом.
— Вас послушать, так только вы в офисе и работали, а остальные так, для мебели здесь. И эти ваши ночные пребывания: собирали информацию из общей сети и готовили отчет для конкурентов, — мазнул он рукой в сторону стеклянной стены, за которой хорошо были видны наши рабочие места.
— Меня подставили, и вы всё не так поняли, — сказала я, но была перебита. Босс привстал из кресла, положил руки на столешницу и подался ко мне, его взгляд не предвещал мне ничего хорошего. Я пыталась еще оправдываться, рассказывала, что коллектив просто решил от меня избавиться, потому что я в погоне за финансовым благосостоянием нашей компании иногда перегибала палку, но только Геннадия Петровича это еще больше злило. И только когда он стукнул кулаком по столу, отчего я подскочила на своем месте, поняла, что лучше помолчать.
И вот теперь наступила очередь шефа распинать меня, а начал он с того, что достал исписанные листки из шуфлядки письменного стола и стал зачитывать кляузы моих коллег, которые устали и не могут со мной работать. И тут я поняла, что это всё. Провал. Полное фиаско.
— Можно по собственному желанию уволиться? — прохрипела я. И глазами побитой собаки посмотрела на босса. Могла думать только об этом. Даже злости на гадкий коллектив не испытывала, ведь есть проблема пострашней.
И громкое:
— Нет! — прозвучавшее из уст моего начальника, поставило жирный крест на моей профессиональной карьере.
Не помню, как собирала вещи, благо в офисе уже никого не было, не осознавала, как ловила такси, и только более-менее пришла в себя, переступив порог нашей с мужем квартирки. Надеялась отогреться дома и найти душевный покой в объятиях Бореньки. Он как раз меня и встретил…
Только не так, как я ожидала. Точнее, встретил меня его чемодан.
И пока я стояла растерянная и думала, что муж решил мне сделать сюрприз и увезти меня на Новый год куда-то, как он, взявшись за ручку чемодана, произнес:
— Мир, я от тебя ухожу. К другой.
Растеряно посмотрела на него, ведь ничего не понимала.
— Что? Это шутка такая на Новый год? – неуверенно улыбнулась мужу и подумала, что с чувством юмора у моего благоверного большие проблемы. От таких шуток недолго и сердечный приступ получить даже в моем возрасте. А еще вспомнила, что именно такие мысли меня уже посещали.
— Никаких шуток, Мира, — и такой ответ я уже слышала, только из уст другого… гада. — Как Новый год встретишь, так его и проведешь, а я с тобой еще один год больше не вынесу, — потом, не утруждая себя дополнительными объяснениями, просто отодвинул меня и, потащив за собой чемодан, хлопнул дверью и ушел.
А я стояла на пороге квартирки, которая теперь моей была только наполовину. Я была опустошена, растеряна и сломлена. Полное оцепенение, и только в голове эхом раздавались слова бывшего мужа: «Я тебя не вынесу. Не вынесу-у».
И вот теперь мой мир рухнул окончательно.
— У Миры рухнул мир, — пробубнила я, бросила сумку и коробку с вещами на пол, села на небольшую софу в коридорчике и нервно засмеялась, не веря, что все это могло со мной приключиться в канун Нового года, а спустя минуту мой смех перешёл в рыдания.
Часы пробили одиннадцать вечера. Слезы к тому времени высохли, и я просто бездумно смотрела в стену, мысли текли вяло. Единственное, что я хотела сейчас, это оказаться подальше от стен, в которых была счастлива. Стены квартиры начали давить на меня, и, поддавшись порыву, встала, благо я еще так и не разделась, и направилась на выход. Вышла на лестничную клетку, закрыла дверь и пошла куда глаза глядят.
Глаза глядят, ноги несут, и вот я уже на железнодорожном вокзале, точнее на перроне. Жду свой транспорт, который должен вот-вот подойти. Даже не знаю, куда еду, просто взяла билет на ближайший экспресс.
Длинный гудок. Прибытие экспресса, двери открываются. Двери закрываются за моей спиной. Больше никого не было. На перроне я стояла одна. Похоже, единственная такая неудачница на весь наш город. В общем салоне тоже была одна. Прислонилась к стеклу и помчалась в неизвестность. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
— Как Новый год встречу, так его и проведу, — всплыли в голове слова бывшего мужа. — Буду надеяться, что лучше, чем сейчас.
От созерцания проплывающих мимо огоньков отвлек голос контролера.
— Ваш билет? – видимо, не в первый раз повторила она. Но надо сказать, она не была зла на меня, а очень даже тепло улыбалась.
— Ах да, — протянула бумажку, которую все это время держала в руке. Посмотрела, как мне поставили отметку, и не удержалась, все же спросила: — Куда следует экспресс?
Котроллер, казалось бы, не удивилась моему вопросу, что странно.
— А куда бы хотели?
— До станции «Любовь», — короткий смешок вырвался из горла.
— А вы уверены? – посмотрела на меня женщина почтенного возраста поверх очков. Морщинки мелкой сеточкой покрывали ее лицо. От нее веяло теплом и заботой.
— Не знаю, я уже ничего не знаю, — тяжело вздохнула я.
— Ну раз не знаешь, значит, тебе нужно развеяться. А ничто так не прочищает мозги, как работа, — сил на удивление не было, хоть и подумала, что странный у нас получается диалог. – Поработаешь, забудешь свои проблемы и печали, а там и сердце откроется, — продолжила загадочно говорить контролёр. — Ну что скажешь? Согласна со мной?
— Угу, — пробурчала я и отвернулась к окну, давая понять, что пора заканчивать этот странный разговор.
— Сказать надо полностью и четко, — не унималась приставучая женщина.
— Согласна, конечно. Работать и еще раз работать, — бурчала я, лишь бы избавиться от нее.
— На том и решим, — сказала женщина, хлопнула в ладоши, посыпали искры (наверняка мне показалось!) и, переваливаясь с ноги на ногу, ушла, я посмотрела ей вслед, а потом вновь вернулась к окну. И вспомнила, что контролерша так и не сказала, куда мы следуем. Посмотрела на свой билет, а там, кроме странных символов и цифр, ничего не было. Что за ерунда?
Так я и уснула, а проснулась в другом мире. Меня выпроводили из экспресса. И вот я стою на перроне растерянная, растрепанная и помятая, с небольшой сумкой и кошельком, в котором налички не было, а карты не пригодны, как позже выяснилось. Прям классика жанра. Я — попаданка. Черт меня побери и раздери, но хорошо хоть в своем теле.
Пока я приходила в себя и наблюдала с открытым ртом за чудесами магии вперемешку с механизмами. Движущиеся мостики на перроне, бегающие часы, говорящий рупор, транслирующий последнее сплетни какого-то Рокенстага (полагаю, это город, в котором я и находилась) и скандальный выход в свет завидного холостяка. Тут неожиданно меня схватил за локоть какой-то маленький, пузатенький, бородатый дядечка и настойчиво потянул к машине, наверное, машине. Колеса там определённо были, и сидения, только вот двери и крыша не предусмотрены. Этакая платформа с сидениями и на огромных колесах. Все внутренности чудн
Мы тронулись. И только потом я сообразила, что меня куда-то настойчиво увозят. Оказалось, я подписала контракт и теперь обязана год отработать у очень уважаемого господина. Служанкой. Или принеси-подай-что-в-голову-только-придет-господину. На мое возмущение в меня ткнули бумагой, на которой описывались мои обязанности, а вместо подписи был прикреплён чип. Закатив глаза от моей тупости, пузач ткнул сам пальцем в чип, и оттуда раздались мой голос и голос контролерши, за ногу ее.
Оказывается, в этом мире такая подпись – обыденное дело. И подделать ее нельзя, магически сравнительный анализ стразу подтвердит, что я ее обладательница. И, как говорится, слово не воробей, вылетит, не поймаешь. И вот теперь я, ошарашенная, ехала и думала, что это не станция «Любовь», а станция «Да ладно!»
Кстати, эта женщина вовсе не контролёр, а почитаемая магесса, целительница душ! Говорить о ней нужно с придыханием и благоговением (по словам бородача!). На вопрос, почему, меня снова одарили взглядом, какое же неразумное я создание. Ведь это и так очевидно. Потому что почитаемая магесса, целительница душ, спасает таких вот пропащих людишек, как я, от депрессии, отчаяния и необдуманных действий. И таких спасенных дурёх на ее счету много. И вообще, это очень хлопотная, но достойная работа, ведь дар поиска отчаявшихся, опустошенных душ очень редкий. Согласна, мое необдуманное действие на лицо: ведь только такие отчаянные идиотки и горемыки как я по собственной воле встречают Новый год в экспрессе, который неизвестно куда мчит по рельсам. И в качестве лечения мне выписали трудотерапию, млин.
И вот теперь я — попаданка без денег, жилья, друзей, перспектив. Еду работать служанкой и разбираться с тем, во что же я все-таки влипла. Хотела работать? Получай.
Глава 2
Подъехали мы к высокому трехэтажному особняку, выполненному в готическом стиле, с огромными окнами, от вида которых мне уже было плохо, ведь не исключено, что и мыть мне их придется. Да и три этажа счастья с раз, два… десятью окнами на этаже. Мамочки мои, это же сколько там комнат. Всё впечатление от мрачной красоты и величественности сразу испортилось. В голове всплыла моя беспроводная щетка-поломойка: удобная штука, конечно, пока не пришло время ее саму мыть и чистить.
— Приехали, — гаркнул бородач и ловко для своего веса спрыгнул с платформы. Потом поставил руки в бока и демонстративно выгнул бровь, я же вцепилась в сумку.
— Ну, милочка, поднимай свою прелестную попку и дуй отседа! — последнее он гаркнул так, что я просто слетела со странной чудо-машины и рванула в сторону особняка.
Дверь передо мной распахнулась, угрюмый дворецкий встретил меня, окинул пристальным взглядом и только после этого посторонился.
— Эм. Доброе утро. Я… меня… — начало было я, смотря на долговязого и какого-то тщедушного мужичка лет так сорока, с пенсне на одном глазу. Его жидкие черные волосы были зачесаны на лысый бок. Орлиный нос был таким длинным, что невольно приковывал к себе внимание, ведь в сочетании с тоненькими крысиными усиками смотрелся комично, особенно когда мои губы начали растягиваться в улыбке, а его брови – хмуриться. Узкие зеленые легинсы (я бы их точно штанами не назвала) мужественности образу дворецкого явно не добавляли, а сочетаемая с ними голубая туника, виднеющаяся из-под коричневой кожаной безрукавки с кучей карманов, меня… убила… удивила… обескуражила.
— Я Оскар Манс, — надменно проговорил он.
— Мира Николаевна Иванова. Я… — посмотрела назад, чтобы дождаться своего конвоира до места работы, но увидела только, как он помахал мне рукой и отчалил.
— Я знаю, для чего вы тут. Вы подписали наш контракт, который мы разместили две недели назад на бирже подбора персонала. В сторону-у, — резкий вскрик Оскара Манса меня испугал не на шутку, меня толкнули в сторону. Я прилипла к стене, подтянув свою сумку к груди. Что за припадки? И только я хотела возмутиться, как дворецкий, растягивая губы в слащавой улыбке, адресованной кому-то на улице, процедил мне. — Молчи и ни звука. Хозяин прибыл.
А я что? Я ничего. До сих пор не могу поверить, что умудрилась так влипнуть.
Тем временем порог переступил не мужчина, а мечта. Высокий, жилистый, в темно-синем костюме-тройке с ослепительно белой рубашкой. Его темные волосы доходили до ушей, небрежная укладка ему, безусловно, шла. Синие глаза сразу зацепились за меня, открывшую рот от восхищения. Четкая линия губ искривилась в пренебрежении, густые брови сошлись к переносице.
— Оскар. Это кто? — кивнул незнакомец мне.
— Это служанка по нашему запросу.
— Отлично, — он недовольно окинул меня взглядом, что не вязалось с его словом. Видеть меня уж точно тут были не рады. И только сейчас я заметила, что он был не один. Миниатюрная блондинка в сиреневом платье, с открытыми плечами и глубоким декольте, так и висла на этом образчике мужественности и красоты. Дула пухлые губки и морщила нос. Зеленые глаза были полны недовольства.
— Дорогой, может быть, пройдём уже, — промурлыкала она ему.
Хозяин, который до сих не сказал, как его зовут, тут же расцвел в обворожительной улыбке и, похлопав своей рукой по изящной тонкой кисти, сказал:
— Располагайся, Ладаника, чувствуй себя как… дома. Я тебя оставлю не надолго, — только я услышала эту заминку.
— Хорошо, милый. Только не задерживайся, не люблю ждать, — она потянулась за поцелуем, вытянула свои розовые губки в сторону мужчины, только вот тот умело чмокнул ее в щеку. Я успела заметить его недовольство столь показным поведением, только он быстро скрыл свою реакцию за радушной улыбкой и подтолкнул пассию вперед.
А потом мы втроем наблюдали театр одной актрисы, которая неспешно, очень так слишком, нарочито даже, направилась вглубь особняка, виляя бедрами из стороны в сторону в обтягивающем платье, ее, хм, шикарные формы, и то и дело поворачивалась и кидала томные взгляды на мужчину. Не знаю, о чем думали мужчины в это время, а я вот радовалась… радовалась тому, что панталоны здесь явно не носят, иначе я бы обязательно их заметила. Это платье вообще мало оставляло простора для фантазии.
И стоило только обольстительнице скрыться, уж не знаю где, как мужчина выдохнул и вернул все свое внимание мне.
— Иномирянка? – сразу осведомился он, от надменности и следа не осталось.
Потом снова пробежался по моей одежде взглядом: мой дорогой бордовый брючный костюм пусть и пережил ночёвку в экспрессе, но выглядел вполне себе нормально. Черное приталенное пальто с норковой опушкой отлично на мне смотрелось, и ботильоны на высоком толстом каблуке довершали образ. Волосы же я успела собрать в высокий хвост сразу, как очнулась. Так что стыдно за свой внешний вид мне не было. Конечно, закралась мыслишка, что макияж мог не пережить ночи, а потом я вспомнила, что, скорее всего, смыла его слезами еще дома.
Поделиться книгой: