Игры двуликих

– Значит, про архив Еремин слышал… – Толик констатировал факт – На него целишься?

– Хотелось бы, но сперва найду убийцу.

– Ого! – Князь внимательно посмотрел Звонареву в глаза – слышу нотки личной заинтересованности. Что так?

– Не твое дело! – капитан почувствовал напряжение: словно короткий разряд, оно пробежало между ним и собеседником – и тут же заглохло.

– Ну, не мое, так не мое. И что хочешь узнать?

– Что тебя связывало с Ермолаевым.

– Да то самое, что и остальных серьезных людей – хотел купить его бумажонки. А он, как и во всех остальных случаях, отказался. Все.

– И ты решил на него надавить…

– Не пори чушь, век какой на дворе? Давно все решают деньги. Я собирался предложить сумму, от которой ни один здравомыслящий человек не откажется – а он «ласты склеил». Теперь вообще непонятно, кому что перешло.

– Ты видел архив? – Звонарев поверил: за долгие годы работы научился отделять ложь от правды – может, и нет его в природе, слух один?

– Видеть не видел, но что существует, точно. Слышал о Бередине?

Александр слышал: кандидат в мэры, отказавшийся от должности накануне стопроцентной победы.

– И что?

– Показали ему пару выписок Ереминых – он «слился». Сам понимаешь, там не бомба – астероид.

– Если Ермолаев не продавал сведения – как их удалось получить?

– А это интересно: он менялся – Князь неприятно улыбнулся – Детский сад развел, дебил!

– В смысле?

– В прямом: ты ему информацию о том, кого в архиве нет, а он нужного тебе человека. Ни на какие суммы не соглашался, один бартер.

– Любопытно… – Звонарев недоуменно крутил на скатерти чашечку – никогда о таком не слышал.

– Дебил, говорю же. Параноик. И теперь вся коллекция непонятно где – Князь хлопнул ладонью по столу – Я почему это рассказываю…

– Ну?

– Если случайно найдешь, отдай часть. Только обо мне! – он жестом прервал капитана, готового возразить – Вам без надобности, это касается личных разборок… давних, но могут быть серьезные последствия. И в вашем… да и во всех остальных ведомствах, куда попадут бумажки, найдутся те, кто не откажется заработать: не хотелось бы, на старости лет, вести «кусалово». Договорились?

– Не знаю – Звонарев поднялся – Почитаю, если ничего криминального, тогда… может быть.

– Хоть что-то – Князь тоже поднялся и протянул руку: капитан пожал – знаю, деньги не возьмешь, но если помощь какая понадобится, в долгу не останусь.

– Бывай, Князь…

– Погоди минуту. Вот адрес – Толик вытащил из внутреннего кармана дорогую ручку и нацарапал что-то на салфетке – там Ермолаев последнее время «тихарился»: может, что нароешь.

– Твои, поди, уже пошарили?

Князь хитро улыбнулся.

Уходя, Звонарев думал о том, что история не сходится – Ермолаев, конечно, спятил, но не до такой же степени…

И снова в памяти всплыла давняя история, поле которой Ерема ушел со службы…

Ноябрь, 2000 год.

Серая неприметная «Волга» подъехала к подъезду одновременно с «Газелью» спецназовцев.

– Ну, что – Ермолаев вытащил из кобуры пистолет, передернул затвор – «Наружка» доложила, их всего двое, пьяные, Мухин – так вообще «под кайфом».

– Я с тобой – Звонарев тоже дослал патрон в патронник – Миха на связи.

Водитель кивнул.

– Тогда с богом! – Ерема первым вышел из машины. Как по команде, дверь «Газельки» отъехала в сторону: замелькали черные фигуры.

Захват прошел быстро и без осложнений – тараном выбили дверь: двое бандитов сообразить ничего не успели, как валялись в наручниках. «Спецы» быстро проверили комнаты и вышли из квартиры.

– Мусора, падлы! – Мухин, рецидивист и убийца, катался по полу – Суки, всех вас кончу, животные!

– Пасть закрой, гнида – Ермолаев сильно пнул его в бок – Где Берендеев? Куда отвезли? Отвечать!

– Пошел ты! – Мухин плюнул – Адвоката требую! Звонок давай!

– Ага, обязательно.

– Я выйду – рецидивист неожиданно успокоился и даже заулыбался – Через два дня выйду, гнида! И ты знаешь об этом, так?

Лицо Ермолаева потемнело: Мухин – один из приближенных Хана, серьезного авторитета, славного тем, что «пехоту» в беде не бросает. Точнее это, конечно, байка для молодых – плевали жулики на «мясо» – но этот, корчившийся в бессильной злобе урка, считался «центровым», приносил деньги…

– Знаешь, что сделаю, когда выйду? – Мухин скалился – Попрошу узнать твой адрес. Позабавлюсь с женой, детишками, а потом оставлю тебя жить с мыслью, что это ты во всем виноват!

Звонарев подлетел к бандиту и начал пинать ногами. Ермолаев потянулся к кобуре…

Примчавшиеся на выстрел омоновцы застали двух следователей; одного, белого от страха задержанного и труп второго, с простреленным черепом, в лужице набежавшей крови.

Ермолаев положил рядом с телом пистолет, поднял руки: выводили милиционера в наручниках…

Глава 7

Юрков позвонил вечером, когда Звонарев наслаждался тишиной – соседи чинно смотрели телевизор (очень негромко), а воющая собака еще вернулась – капитан по дороге с работы подобрал увесистый камень…

– Сань, допросили мать… Ее чуть инфаркт не хватил… Как и предполагали, друзей-знакомых сына не знает, на звонки не отвечала, личных вещей Ермолаева в квартире нет. Тупик.

– Отработать все равно стоило – капитан потер ладонью ноющее плечо: после ранения обычно предвещало перемену погоды.

– Да… Сегодня пришли результаты экспертизы: официально смерть Ермолаева вызвана обширным инфарктом. Дело закрыто. Неофициально – Пушенков на ковер вызывал, мы ищем следы архива.

– Будто нам дел не хватает…

– Какие следующие шаги? – Юрков в трубке чиркнул зажигалкой.

– Есть одна мысль… Ты сейчас занят?

– Ну… пива купил, хотел футбол глянуть. А что?

– Давай, подъезжай ко мне. Князь мне адресок скинул, посмотрим, что там интересного.

– Чей адресок?

– Расскажу по дороге… И, Коля!

– Да? – Юрков не успел отключиться.

– Пиво захвати, не пропадать же добру.

Через тридцать минут они ехали по неосвещенному бездорожью «Чугунки» – самого неприятного для жилья района. Фонари горели один – через четыре; под колесами то и дело скрипело битое стекло; местная фауна провожала одинокую машину суровыми, пропитыми взглядами…

– И чего приперлись? – Юрков едва успел крутануть руль, чтобы объехать пьяницу, неожиданно вывалившегося на дорогу – У тебя хоть «ствол» с собой?

– Конечно. А у тебя?

– Не взял: ты же не сказал, куда едем.

– Одного хватит. Быстро Еремину квартиру осмотрим, и свалим.

– Странно… он же параноик был, собак, обвешанных взрывчаткой, боялся, и вдруг «Чугунка»…

– Но, с другой стороны – ментов почти нет; контингент нелюбопытный, а надумай кто напасть – Ермолаев любому бы кости переломал, после трех-то войн… – Звонарев рассеянно смотрел на плывущие за окном двухэтажные, облупленные бараки – Логично, если хочешь что-то спрятать.

– Думаешь, здесь документы хранил?

– Нет. Если б так, люди Князя нашли и разговаривать он бы со мной не стал. Просто посмотрим, вдруг на что наткнемся… А может, тебе повезет!

– В чем? – Юрков недоуменно посмотрел на друга.

– Ведро твое угонят – капитан ответил серьезным взглядом – никогда не найти.

– Хорошо бы – Николай рассмеялся.

Искать нужный дом среди однотипных построек, без номеров и практически в темноте, пришлось долго. Наконец, один из пойманных аборигенов за полтинник указал адрес: без его помощи следователям пришлось бы возвращаться днем.

Поднявшись по заплеванной лестнице на второй этаж, они остановились перед дверью с цифрами 11:

– Какой план? – Юрков подергал дверь.

– Думал, открыто?

– Мало ли…

– Так – Звонарев вытащил из кармана набор отмычек и маленький фонарик – посвети!

– Незаконное проникновение в чужое жилище – Коля равнодушно плюнул – Если нас Пушок-таки сживет со свету, без куска хлеба не останемся.

– Точно… – буркнул капитан, занятый дверью.

Замок долго не поддавался – хорошая немецкая модель, с двойной защитой – но учитель Звонарева, Миша Балерина, ныне мотающий срок, оказался лучше: не прошло и десяти минут, как раздалось тихое «щелк» и ригеля поползли в сторону.

В темной прихожей Юрков пошарил по стене в поисках выключателя. Нашел – свет голой лампочки высветил убогую обстановку единственной комнаты – продавленный облезлый диван; пустой сервант с мутными от грязи стеклами: колченогий журнальный столик, на котором торчала открытая шпротная банка. Посреди голого пола на незваных гостей пялился огромный черный таракан, и даже не думал бежать. Воняло несвежим бельем, испорченными продуктами и сыростью.

– Ерема тут жил? – Юрков в хрустом раздавил черного жителя – Это ж как надо опуститься!

– Не сходится! – Звонарев, кривясь, осматривался – Он был помешан на чистоте, малейшая пылинка выводила из себя, а тут… Да тут бомжи – и те постесняются жить!

– Он был просто помешан, не только на чистоте. Кто знает, что у него в башке творилось?

– М-м… – капитан двумя пальцами открыл сервант; тут же отскочил, спасаясь от лавины насекомых, устроивших себе дом. Совать туда руку нечего и думать.

– Посмотри на кухне, в ванной… – Звонарев с омерзением сбил с руки усача.

Юрков ушел: капитан осторожно приблизился к серванту и заглянул внутрь. Пусто. Вторую дверцу, наученный горьким опытом, он потянул мизинцем: та же картина – гора тараканов и пустота. Следовало бы, конечно, отодвинуть шкаф – вдруг там спрятано? – но хотелось быстрее вырваться на воздух.

– Сань?

– Да?

– Пусто там. Грязь везде, живность непуганая: вот только… – Юрков протянул два оранжевых пузырька с таблетками – на полочке в ванной стояли. От чего это?

Звонарев встал под лампочкой, чтобы лучше видеть этикетки:

– Рукой подписаны… Сейчас… «Демакин», а это… «Руфасол». Никогда не слышал.

– Я тоже. Оставим?

– Н…Нет. Да! – у капитана пробежал легкий холодок по позвоночнику: так всегда бывало, когда на что-то стоило обратить внимание – В интернете посмотрю, вдруг пригодится.

– Ладно, поехали из этого гадюшника – Николай опасливо косился на стайку тараканов, вроде решивших перейти в наступление – Пришлем бойцов на тщательный обыск.

– Да, поехали.

Дверь закрывать не стали.

Почти стемнело, но над подъездом горел чудом уцелевший фонарь – следователи уселись на грубо сколоченную деревянную лавку: