Гарем Джамаля. Драка за Любовь. Афганская Пленница 6

Саманта Джонс

Гарем Джамаля. Драка за Любовь. Афганская Пленница 6

Джамаль с силой ударил по стене прямо рядом с моим лицом. Резкий хлопок оглушил меня и колени подкосились.

– Ты будешь делать то, что я скажу!

Его глаза пылали яростным огнём. Я буквально кожей чувствовала, как он свирепеет от мысли, чтобы обладать мной.

Моя округлая грудь вздымалась от тяжелого взволнованного дыхания, упираясь в его накачанные грудные мускулы. По шее с затылка скатилась капелька пота.

Джамаль прижимался ко мне сильнее, но в глубине его души я чувствовала, что он боится, что я почувствую его мужскую твёрдость коленями и немного отворачивал таз в сторону.

Дрожащим голосом я пыталась перечить ему, часто моргая, и закрывая глаза, чтобы сосредоточиться не на своем дрожащем сердце и наваливающемся на меня главаре афганский террористов, а на том, чтобы отстоять свои границы.

– Я не буду одной из них. Если только…

Хотя стоит начать чуть раньше.

После спецоперации в Варшаве и в Гомеле меня доставили обратно. В гарем Джамаля. В Афганистан, на секретную базу повстанцев. Меня везли с мешком на голове через аэропорт на границе Пакистана и Афганистана, чтобы даже я, его верная и исполнительная рабыня, которая сделала всё, как он сказал спасая президента Украины и рискуя своей жизнью в открытой схватке с Бохаром Гокаевым не знала, где мы находимся.

Справедливости ради, надо сказать, что мне позволили сохранить все те шикарные вещи, что мы напокупал в ЦУМе в Варшаве. Правда девушки из Гарема вежливо и деликатно попросили меня не надевать их в Афганистане. Только на будущих спецзаданиях в Европе.

По возвращению со мной обращались вежливо, хоть и везли сюда с мешком на голове как рабыню.

Но ни один из громил боевиков не смел даже пальцем меня коснуться, хотя пока я была смешком на голове я все равно чувствовала их горячие пошлые наглые взгляды на своем открытом теле.

Конечно натуральная платиновая блондинка с тонкими длинными ножками и большим размером не могла не стать объектом обсуждения в компании брутальных бородатых международных террористов, привыкших брать всё, что пожелают без спроса.

Думаю я не зря икала каждый вечер после этого «трансферта».

В гареме было шикарно. Пусть это была и тайная база афганских террористов, но обустроено тут было все по высшему разряду:

Меня кормили фруктами, орехами и изысканными блюдами из творога и мяса. Много зелени как на столе, так и вокруг нас. На территории скрытой военной террористической базы были разбиты целые сады с бассейнами и фонтанами. Причем это была территория, на которую нельзя было заходить мужчинам.

В результате первые дни после возвращения с задания я была словно в спа-салоне. мне приносили виноград, персики и сливы, я объедалась фисташками так, что не могла повернуться на живот, а ещё мне делали массаж стоп другие наложницы Джамаля.

Каждый вечер кто-нибудь из бандитов приходил в гарем и забирал одну или несколько девушек в специальные комнаты.

Я там никогда не была, но девчонки рассказывали, что там происходит «таинство».

Хина и Кира, с которыми я успела подружиться были азиатскими девчонками из республик бывшего СССР. Очень милые и с шикарными восточными фигурками с широким тазом и попой, которой бы могли позавидовать всякие там Кардашьяны.

Так вот они постоянно обсуждали «мальчиков». Хихикали и прихорашивались, чтобы их почаще «забирали в покои».

Я напомню, что была еще девственницей, но от рассказов Киры и Хины мне хотелось только бы поскорее оказаться под одним из «мальчиков». Хоть меня и хранили для Джамаля. Главаря и головореза, который управлял всеми террористическими лагерями на территории Афганистана.

Девчонки расчесывали мне волосы, после бассейна и увлажняли ароматными цветочными маслами. Даже между собой они говорили по-русски и это добавила доверия между нами, хоть они и шушукались за спиной о том, что я слишком худая и такие «мальчикам» не понравятся.

Однако мои блондинистым волосам они завидовали и постоянно обсуждали, что как только у них будет интернет закажут «блонда краску» и попробуют пойдет ли им такой цвет волос.

Девочки есть девочки. Даже в сердце террористического подполья, на которое днями и ночами охотятся русские и американские спутники и ракеты.

А вечером приходили «мальчики» – отпетые головорезы, убийцы, беспринципные, не трезвые, в саже войны. Военная форма и автоматы, с которыми они не расставались даже в «покоях» добавляли их и без того брутальному виду опасности:

Высокие, широкоплечие, с явно просматривавшимися мускулистыми рельефными торсами. Даже ключицы, шейные мышцы, которые были видны из-под маек заставляли меня прикусывать губку и завидовать девчонкам, которых «заберут на вечер».

Я сначала не понимала, а потом стала замечать, что Кира и Хина нарочно меня «прячут», правдами и неправдами уговаривают посидеть в своей комнате или поплавать в бассейне именно ближе к тому времени, когда боевик отпустят с учений и позволят пойти в гарем выбрать себе развлечение на вечер.

Поэтому мужчин я наблюдала только сквозь ветви деревьев в нашем персиковом саду.

Но однажды я решила пойти им наперекор и так же как и остальные девушки осталась у фонтана, который был «гостинной», куда впускали мужчин и где они выбирали себе девушку на вечер.

Я сделал вид, что и не догадываюсь, что скоро придут мужчины.

Принесла себе медовых лиловых слив насыпала как обычно слишком много кешью (обожаю объедаться орешками – от них мои волосы и ногти становятся такими блестящими!) и завалилась в купальнике на шезлонг, изящно вытянув ножку как раз в сторону входа.

Девочки, которые не говорили по русски, сразу зафыркали. Они были афганками и им не разрешали ходить в купальниках при мужчинах даже в гареме.

Были там и китаянки и персидские девушки с очаровательными черными глазами. Все они посматривали на меня как на явную конкурентку.

Мои светлые волосы, узкая талия с кубиками пресса, опыт боевых действий, – а большинству девочек не доверяли тут ничего кроме как гаремное обслуживание солдат, да и то что девственница и любимица Джамаля, невольно делали из меня объект общей консолидирующей ненависти.

Я пыталась делать вид, что не замечаю этого и уткнулась в русско-афганский учебник.

С грохотом, матом, отрыжками, бряцанием автоматов и обвесов, смехом и подзатыльниками вошли мужчины.

Их было всего пятеро, высокий, крепких, мощных, с высоты своего роста выбирающих себе жертву, как коршуны, но я тут же заметила глаза, которые буквально вцепились в мой силуэт.

Остальные переругиваясь по хозяйски осматривались по сторонам, в поисках девушек себе по вкусу. Кира и Хина не врали – я и в правду была слишком худая для афганских террористов, и их взгляды чаще останавливались на индианках, закутанных в сари так, что торчали только пятки, или на местных, которые все свое обольщение вкладывали в область вокруг глаз и взгляд.

Киру схватили за волосы и поволокли в покои.

Права отказывать у девушек не было.

Хину шлепнули по жопе, так что она задребезжала как упругое желе, прикрикнули на афганском и она побежала в свою комнату в покоях.

На бегу она даже что-то отхихикнула в ответ по-афгански.

Я завидовала им, что они говорят на всех этих языках, а я же была в этом гареме что-то вроде необразованной «чурки».

Хоть и за спиной у меня было МГИМО, но по сравнению с этими девочками опыта международных отношений у меня не было.

Чтобы абстрагироваться от этого развратного бедлама я уткнулась в учебник, мне нужно было выучить одну фразу на афганском… Но оставшийся последним не выбравшим террорист не сводил с меня глаз.

– Вероника! Это ты? – спросил на русском, с небольшим узбекским, или киргизским или казахским акцентом парень.

Я подняла глаза чтобы убедиться, хотя и по голосу уже узнала.

Точно!

Это был Юсуп.

Мы подружились во время учебки, когда меня готовили вместе с головорезами к спецзаданиям.

– Ааа ээээ, а ты наверно…

Из-за того, что мы разговаривали оставшиеся не выбранными девочки буквально ощетинились.

– Что ты тут делаешь?

– Ну как же…

– Так ты же одна из нас. Одна из солдат. Почему ты в … гареме?

– Не знаю. Я после задания…– тут осеклась, ведь мне говорили никому не говорить про задание. – Меня привезли сюда и сказали, чтобы была тут.

Мой взгляд невольно скользил по его юному спортивному телу. Абсолютно сухой, но крепкий его торс не мог не манить меня. испачканная в боях майках плотно облегала его рельефное тело, шея треугольником выглядела гораздо уже более накачанной, чем в годы нашего совместного обучения.