Стечение обстоятельств

– И дороже. И пожар быстрее сожрет.

– Пожар все сожрет. Пропитаю, как следует. Знаешь, как шпалы пропитывают?

– Знаю. Ядовито и небезопасно. Потом, сейчас шпалы тоже бетонными делают.

– А, еще успею подумать. Блин, завтра уже на работу. Надо ехать домой. Слушай, давай на выходных опять сюда смотаемся, а? Хорошо с тобой. Посидим, отдохнем. В саду поковыряемся.

– Класс. Если все будет нормально, я только, за. – согласился Виталий.

А сам подумал про себя: "Там сейчас такое… Скоро будет мне дача, лет на двадцать, как минимум".

Прихватив сумку, Кравцов вышел за ворота, разглядывая дачный поселок. Дома здесь стояли добротные, за высокими заборами. В основном двух, а то и трехэтажные. Дорога тоже была новой асфальтированной. У каждого забора выделена стоянка для машины. Вдоль улицы высажены сосны и туи, вперемежку с кустами сирени и черемухи. Из-за заборов выглядывают плодовые деревья, кое-где нижние этажи домов оплетают цветущие розы. Одним словом – красота.

– Как у вас красиво. – восторженно проговорил Виталий, обращаясь к догнавшему его, Сергею.

– Ага. Классное место. И от электрички недалеко. У меня раньше дача была по Киевскому шоссе, только на машине и можно было добраться. А здесь красота. Если бухло взять, можно и на электричке поехать. Через лес за полчаса дойдем.

– Серега, а где твоя жена? Почему ты один?

– Она с киндерами к мамочке в Красноярск рванула. Еще месяц там торчать будут Класс.

– Супер.

Глава 2

Они шли по лесу уже минут пятнадцать, когда на тропинку выскочила свора бездомных, очень голодных собак. Штук двадцать, не меньше. Учуяв добычу, псы ринулись в нападение. Бой был явно неравным. Мужики отбивались сумками, как могли.

Не известно, чем бы все могло закончиться, не проезжай в это время на лошади, местный егерь. Он услышал истошный лай собак и громкие крики людей. Повернув в ту сторону, снял со спины охотничье ружье. Зрелище, открывшееся его взору, более слабонервного привело бы к обмороку. Вся полянка была в крови. Собаки рвали на мужиках одежду в клочья, выхватывая зубами куски мяса. Егерь вскинул ружье и выстрели вожаку в голову. Пес упал, остальная свора повернулась в сторону выстрела, но увидев в руках человека ружье, ринулась в лес, исчезнув как по мановению волшебной палочки. Егерь вызвал по телефону скорую помощь и полицию, а сам помог мужчинам добраться до станции. Благо оставалось идти минут десять. Как они добрались, ни Серега, ни Виталий, вспомнить не могли.

Кравцов очнулся уже в больничной палате. Не перевязанными или не заклеенными оставались только нос и кисть правой руки. Со стороны он больше напоминал мумию, упакованную в бинты. На соседней кровати в таком же обличии лежал Серега. Он еще в себя не приходил. Видимо, ему досталось больше. "Живы, уже хорошо". – подумал про себя Виталий.

К вечеру поднялась температура, он стал бредить, а потом провалился в небытие. В таком состоянии он провел больше месяца. Бесконечные уколы, капельницы, операции, редкие возвращения сознания, все перемешалось в памяти Кравцова. К исходу второго месяца, он стал потихоньку садиться на кровати. Голова еще кружилась. Врач сказала, что они с Серегой потеряли много крови и плоти. Пройдет еще, наверное, не один месяц, пока восстановится их состояние. То, что они остались живы – уже чудо.

Серега тоже стал приходить в себя. Теперь они могли сидеть друг против друга, разговаривая обо всем на свете, временами вспоминая свое приключение. Каждый день к Сереге приезжала жена, она привозила им домашнюю стряпню: супчик, пирожки, котлетки. Светлана старалась выглядеть бодрой и жизнерадостной, рассказывала обо всем: новости, сплетни, события в мире и в доме. Только о Марте не говорила ничего, пряча глаза, когда здоровалась с Виталием. На дачу она еще не ездила, не было времени. Серега наказал ей строго-настрого ехать на машине и, ни в коем случае не ходить в лес, ни ей, ни детям. Она рассказала, что к ним приезжал сам глава района и дал обещание изловить всех бродячих собак, что кроме Сереги и Виталия пострадали еще несколько человек из соседнего дачного кооператива, правда, не так сильно.

Когда последние раны затянулись, и все швы были сняты, Серегу и Виталия отправили в санаторий на реабилитацию. И у того и у другого были проблемы с сосудами ног, кроме этого общее нервное и физическое истощение. Очередные два месяца ушли на восстановление здоровья.

В санатории Виталий подружился с тренером по плаванию и водной аэробике, Ингой. Рослая, крепкая, жилистая девушка, буквально на себе таскала Виталия в бассейн. Его ноги не слушались и дрожали. Ему было стыдно за свою слабость, он вовсю старался выглядеть самостоятельным. Но Ингу было не обмануть. Она терпеливо, день за днем, не взирая на сопротивление, хватала его под мышку и упорно заставляла переставлять ноги всю дорогу до бассейна. А в воде бесконечно повторять махи, пока не убедилась, что движения становятся точными, тело послушным. Сначала час, а потом и два часа плаванья возвращали силы и уверенность в себе.

Серега тоже шел на поправку семимильными шагами. Вскоре они уже могли недолго прогуливаться по парку санатория. Светлана привезла им по спортивному костюму и куртке. Неслышными шагами подкралась осень.

В один из осенних дней их навестил представитель администрации района и сообщил, что всех бродячих собак выловили и отправили в спецприемник. Что бешеных среди них не обнаружено. Что все расходы на лечение и реабилитацию администрация взяла на себя. В конце беседы, он попросил подписать бумагу, в которой говорилось, что Носов и Кравцов не имеют претензий к руководству района, что раньше таких происшествий в лесу не было. Серега долго торговался с юристом из администрации и выторговал им с Виталием моральную компенсацию в размере полугодовой заработной платы, к уже произведенным затратам, кроме этого им привезли по смартфону, взамен утраченных и выдали новые паспорта, предыдущие пришли в негодность из-за нападения собак.

– Смотри, у нас начинается новая жизнь. С чистого листа.– жизнерадостно заявил Серега, когда за юристом закрылась дверь.

– Хорошо бы. – грустно согласился Виталий.

– Ты, че? Мы же с тобой, считай на тот свет сдрызгали. Щас выйдем в люди, первым делом рванем на дачу. Устроим себе мальчишник. Сделаем шашлычок, возьмем три-четыре бутылочки водочки, огурчиков, солененькой килечки, колбаски. Мы с тобой так отметим свое выздоровление – все от зависти сдохнут.

– Здорово. Только я сначала в ментовку схожу. Мне надо с "Лысым" кое о чем поговорить. Если все обойдется каким-то образом, то можно будет и на дачу. Знаешь, а мне и не страшно совсем, словно все это и не со мной случилось

– Вот здорово. Я уж думал, что ты заочкуешь и на мою дачу ни ногой. А мы только-только сдружились.

– Нет, ты, что. Я совсем не дрефю. Мне твой дом очень понравился. И место классное. Хорошо у тебя.

– Вот здорово. Теперь Светка не будет ревновать. А то, как уеду на дачу, она в слезы. Думает, что я туда баб тащу. А мне там в самый смак: водочки треснуть и поработать руками. Я там только в себя и прихожу. У тебя ведь нет своей дачи?

– Нет. Своей дачи у меня нет. У меня ничего своего нет. Марта все деньги сразу забирала, как только я их домой приносил. Мне даже на обеды почти ничего не давала. Я ведь не курю, значит и денег мне не надо.

– Вот, сучара! Убил бы такую. Нее, я Светке на ее хахаряшки даю двадцать рублей, а уж все остальное, жратва там, хозяйственные дела, коммуналка, дачные дела, корче, весь быт, это уже моя забота. Она только детьми и собой занимается, ну и жратву варит. Ну и по дому тоже, она стирает там, убирает, короче все бабские дела. Не, у нас с этим все нормально.

– Завидую. Я бы тоже так хотел. Но у меня зарплата, чуть больше пятидесяти в месяц. Марта ругалась, что мало, и детей, поэтому не хотела заводить. Я.., а мне так хотелось, чтобы малыш был, кот, собака… Все как у людей. Но…, нет.

– Да, брось ты ее. Найди себе другую. Вон, хотя бы, Ингу. Классная баба. И с тобой возится, как с младенцем. Виталий – туда, Виталий – сюда, ногой – туда, ногой – сюда.

– Да. Инга классная. Только не про меня.

– Все про тебя. Выздоровеешь, разведешься. Там видно будет.

Кравцов только грустно покивал головой, задумавшись о своем. Серега покрутил у виска пальцем, улегся на свою кровать, откуда через пару минут раздался богатырский храп.

Виталий накинул на плечи куртку и пошел подышать свежим воздухом. С того времени, как пришел в себя в больнице, он словно проснулся от тяжелого сна. Теперь ему хотелось просто жить: спокойно ходить на работу, встречаться с друзьями, ездить с Серегой на дачу, на рыбалку. Такая жизнь представлялась ему сказкой, о которой можно мечтать, чем он и занимался в ночной тишине, или, как сейчас, неторопливо гуляя между соснами в парке.

– Добрый день, Виталий. Гуляете? А где же ваш друг? – с Виталием поравнялась Инга.

– Здравствуйте, Инга Витольдовна. Он спать лег. А я, чтобы не мешать, пошел гулять. – обрадовано проговорил Кравцов. – А вы, в бассейн?

– Нет. Я уже отработала. Собралась идти домой и, увидев вас, решила спросить, как вы себя чувствуете?

– Спасибо. Уже совсем хорошо. – смутился Виталий.

– Знаете, я бы вам дала один совет, если позволите.

– Конечно.

– Вам надо сменить работу. Ведь на работе вы мало двигаетесь?

– Я логистикой занимаюсь. Почти не встаю от компа. Часов десять, бывает и больше.

– Это плохо. С вашими венами и мышцами теперь необходимо постоянно двигаться. Хотя бы с полгода. Пока все не восстановится. И обязательно бассейн, не меньше трех раз в неделю.

– Даже не знаю. Впереди меня такое ждет …. Скорее всего, бассейн мне не светит.

– Я вам дам свой номер телефона. Вы, как только захотите, или необходимость какая-то возникнет, обязательно позвоните. Чем смогу, обязательно помогу.

– Спасибо, Инга Витольдовна. Я позвоню. Как только все разрешится, я вам все расскажу. Если можно.

– Конечно. Я буду ждать. До свидания, Виталий.

Инга заторопилась по дорожке к выходу из санатория. Кравцов посмотрел ей вслед долгим грустным взглядом. Глубоко вздохнув, взлохматил волосы и направился прямиком к себе в корпус.

Серега уже проснулся, и, лениво переключая с канала на канал, смотрел телевизор.

– Нет, ты подумай, они без меня даже нормальный съезд на МКАД сделать не смогли. Ну, я им покажу, где ежики зимуют.

– Откуда ты знаешь? Ты что, на работу звонил? – удивился Виталий.

– Да, нет. По телеку в новостях показали. Как раз мой участок. Вернусь, я эти козлам расскажу, как делать надо.

– А ты кем работаешь?

– Начальником участка. Я дороги строю. Хочешь, тебя в хорошую бригаду воткну? Стольник, точно будешь получать. Плюс премия. Не пожалеешь.

– Я же в этом ничего не понимаю. В университете не учат строить дороги.

– Хреново. Но лопатой-то ты можешь шуровать?

– Не знаю. Не пробовал. Я логистикой занимаюсь.

– А-а. Это – где взять, куда и когда отвезти?

– Примерно. В общих чертах.

– Тогда понятно, почему у тебя только полтинник выходит. Лучше бы ты на технике умел рычагами управлять.

– А может, правда, пойти к тебе на лопату? Мне сейчас Инга Витольдовна посоветовала работу сменить. Говорит, сидеть долго нельзя, для вен плохо.

– Я же говорю – хорошая баба, внимательная. Бросай свою Марту и греби к Инге.

Виталий только вздохнул, лег на свою кровать и отвернулся к стене.

На следующее утро приехала Светлана, чтобы забрать мужчин из санатория. Всю обратную дорогу она рассказывала о проделках младшего сына. Мужчины от души посмеялись, поражаясь выдумкам трехлетнего шкоды. Серега, с гордостью сказал:

– Весь в меня! Я тоже, когда таким был, утащил у бабушки кулек с конфетами. Конфеты съел, а в бумажки завернул все, что под руку попалось: пластилин, камешки, косточки, короче, что нашел, то и завернул. Конечно, как сумел. Бабка отломила тоненький прутик от орешника и отстегала меня. Я потом дня три на попу сесть не мог. Зато наука пошла впрок. Остальные конфеты я просто съел, втихаря. Но совсем не признался, что это был я. За что долго стоял в углу. Зато небитый.

– Теперь понятно, в кого наш Гришаня пошел. Я конфеты на самую верхнюю полку в кухонном шкафу убрала. В горшочек. Крышкой накрыла. Так он упросил Витюню принести складную лестницу, залез, отыскал конфеты и поделился с братом. Ему за помощь дал аж две, остальные съел сам. Как вам такое?

– Но поделился же. – гордо произнес Серега

Виталий всю дорогу молчал. Чем ближе они подъезжали к городу, тем угрюмее становился Кравцов.

– Свет, останови мне у нашего отделения полиции, ладно? Мне надо с Жекой встретиться.

– Хорошо. Тебя подождать?

– Нет, спасибо. Это надолго. Спасибо вам, ребята. За все. С вами очень классно.– Виталий вышел из машины и, грустно помахав друзьям, толкнул дверь с надписью: "Районный отдел полиции".

– Если бы он только знал, что его там ждет. – с горечью произнесла Светлана.

– А что его там может ждать? – не понял Серега.

– Ты знаешь, Марту-то убили. В тот самый день, когда вы на дачу укатили. Я при нем говорить не хотела. Вам и так досталось.

– Ни фига себе! – не поверил Серега.– А ты откуда узнала? Тебя же в городе в это время не было.

– Не было. Я же только через месяц вернулась. Смотрю: Виталькина дверь вся белыми бумажками с печатями заклеена. Думаю: что за "нафиг"? Тут соседка, Зинаида Павловна, со своей Мосей выходит, на прогулку. Я к ней. Что у Кравцовых случилось? Она и рассказала. Такого наговорила. Я так и села. Захожу домой. На столе остатки чего-то несъедобного в тарелке. Полная раковина грязной, засохшей посуды. Цветы на подоконнике сдохли. Хорошо, что кота нет, не то бы тоже сдох. Я тебе позвонила. Ответа нет. Что думать – не знаю. Куда бечь? Звоню соседке по даче. Так, мол, и так, не видала она тебя? Она мне: "так их же бездомные собаки загрызли". Я чуть у телефона кони не двинула. Где искать ваши трупы? На другой день приехал "хрен с горы". Сказал, где вы. Пообещал все небо в алмазах, если я шум поднимать не буду. Я сказала, если вы кони двинете, я ему такую жизнь устрою, сам под паровоз кинется.

– Ну, ты, мать, даешь! Я от тебя такого не ожидал. Тихенькая, тихенькая, а во как можешь. – уважительно проговорил Серега. О том, как они упражнялись с Виталькой, придумывая разные способы убийства стервы – Марты, он рассказывать, не стал. Самому стало неуютно, когда сопоставил между собой все случившееся.

Глава 3

Кравцов вошел в полутемный коридор и нерешительно остановился перед застекленным окошком дежурного.

– Здравствуйте, а где мне найти участкового, Евгения Лысова?

– Добрый день, ваши документы, пожалуйста. – строгим голосом произнес дежурный.

Виталий протянул в окошко паспорт и терпеливо ждал, пока дежурный внесет все его данные в толстую тетрадь.

– А почему у вас нет отметки о регистрации? – подозрительно спросил дежурный.

– Я еще не успел сходить в паспортный стол. Я только что вышел из больницы.

– Где вы живете? – продолжал допытываться дежурный.

Виталий ответил. Тот записал и подчеркнул красным цветом, написав в примечании: "для проверки участковым". Он бы еще продолжил задавать свои вопросы, но тут из глубины коридора раздался голос:

– Кравцов? Это ты? Проходи. – следом показался Женька.– Ты уже выздоровел? Вот здорово. Пойдем. Надо поговорить.

– Привет, Жека. Очень надо. Я пришел сдаваться.

– Пошли – пошли. Я тебя со следователем познакомлю. Вот такой парень! – Женька показал кулак с оттопыренным большим пальцем.

Лысов забрал паспорт, и, подталкивая Кравцова в спину, повел вдоль дверей к самой крайней.

Кабинет был узким и тесным. Два небольших письменных стола стояли один напротив другого, между ними помещались два стула для посетителей. Еще один стол стоял возле двери. Между ним и остальными столами находился открытый книжный шкаф – стеллаж, весь уставленный картонными папками. С другой стороны большой железный сейф, на котором буйно рос декабрист, раскинув во все стороны колючие лапы.

За одним столом сидел щуплый молодой лейтенант, лет двадцати, или чуть больше.

– Знакомься, – Женька подвел Виталия к лейтенанту.– наш лучший следователь, Ринат Русланович Латыпов. А это, – он показал на Виталия.– тот самый Кравцов.

– Очень хорошо, здравствуйте, гражданин Кравцов. Присаживайтесь. – Латыпов привстал, указав Виталию на стул, а сам подошел к шкафу и, взяв с верхней полки одну из папок, вернулся за свой стол.– Я вас слушаю.

– Здравствуйте, товарищ следователь. Я пришел сдаваться. – тихо произнес Кравцов. – Это я убил свою жену 11 июня сего года.

– Понятно. А как вы ее убили? – Латыпов смотрел спокойно и внимательно, не делая даже попытки записывать показания.

Женька Лысов вытаращил на Виталия глаза, присев на уголок стола. Он попытался что-то произнести, но следователь взглядом попросил его помолчать.