Моего хоста в Пуне зовут Чирак, но в интернетах шифруется как “Евнух” – боится шуток про Ирак. Работает в строительном бизнесе бати, живет в новостройке в двушке. До Чирака добрался в три часа ночи на убере – индийский поезд опять подвел с расписанием. Парень любезно уступает мне кровать, а сам ложится спать на полу. Из моих уст вылетело очередное “вау”.
Утром вижу, что мой следующий поезд в Бангалор отменили. Маршрут путешествия разлетается как карточный домик. В растерянности смотрю на карту Индии в Google Maps и понимаю, что до райских пляжей Гоа меня отделяет лишь один ночной автобус. Доехав до вокзала под разговоры с индийскими школьниками в автобусе, покупаю билет до Гоа на этот вечер. Хватит с меня урбанистической Индии, хаоса, стресса, внимания местных на каждом шагу – пора уже расслабиться.
Чираку достаточно быстро адаптируется к моим планам. Заехав домой за вещами, едем на скутере в центр. Поужинав, поднимаемся на холм городского парка и видим часовню. В часовне проходит какой-то религиозный обряд с неистовым звоном колоколов.
– [Чирак]: Слушай, Гоа это классно. Давай я через день к тебе подскочу, и мы будем вместе у твоего хоста жить? Девок там подцепим, травки покурим
– [Я]: Звучит здорово, но вряд ли моему хосту понравится, что за него решают как пользоваться его жилплощадью
– [Чирак]: Эх, жаль. Мне было приятно с тобой познакомиться, брат
– [Я]: Мне тоже.
Короче, в самой Пуне делать нечего, если у вас там нет таких товарищей, как Чирак.
Обувь
Моего хоста в Гоа зовут Кросс, что в переводе с английского означает “крест”. Договорились встретиться в семь утра у Сиолимской церкви. Кажется, он верующий.
Кросс из Нигерии, в Гоа переехал два года назад. Внешне похож на 50 Cent: лицо, улыбка, смех, мускулатура, крест на шее, образ гангстера. Живет вместе со своей девушкой родом из южной Индии, а также сожительствует с парочкой соотечественников из Нигерии. Мне выделяют грязноватый потертый матрасе в гостиной, зато за окном тишь да гладь: без шумных городов, постоянного внимания.
– [Я]: Чем ты занимаешься?
– [Кросс, улыбаясь]: Обувь продаю
– [Я]: [
Мой день в Гоа выглядит следующим образом. С утра Кросс подвозит меня до первого пляжа на береговой линии – не разрешает мне арендовать скутер, опасаясь за мою безопасность. Его девушка уже месяц как с гипсом на ноге после аварии – а тут какой-то недоросль без навыков вождения. Добравшись до береговой линии, гуляю в течение дня по этой линии с перерывами на купание в море. К закату добираюсь до Арамболя – наиболее живой точки побережья, встречаюсь там с Кроссом.
Кросс проводит вечер в местном кафе за столиком с друзьями, продавая туристам христианские вещества. Все обитатели Арамболя знают где и зачем его искать. По пляжу, распределившись на равное друг от друга расстояние, стоят африканцы с руками в карманах, оглядываясь то вправо, то влево.
В Гоа наслаждаюсь Индией без Индии, коротаю солнечные дни в одиночестве. По вечерам знакомлюсь с интересными персонажами, приехавшими в Гоа за дауншифтингом и курсами йоги. В основном здесь выходцы из Северной и Западной Европы, уставшие от предсказуемой скучной жизни с инструкцией по применению. В толпе стремящихся к духовности граждан первого мира можно также заметить теплолюбивых москвичей.
В Гоа встретил Лешу и Лену с рассказа “Чыгуу”. Индия шокировала ребят так, будто они о ней знали еще меньше меня. Опешив от всего безобразия Нью-Дели, Леша и Лена покатили на север в Ришикеш, где продают турпакеты йоги и осознанности. Разочаровавшись в местной духовности, ребята двинули в Гоа за зимовкой вдали от промозглого Питера. Сравнивая свой опыт с Юго-Восточной Азией, ребята проклинают всю Индию с головы до пят, ужасаясь от антисанитарии, хаотичности и приставучести к белому человеку.
Последняя ночь в Гоа, Арамболь, кафе. Тороплю Кросса, ведь мне надо вещи собрать и до аэропорта доехать. По дороге домой останавливаемся у какого-то гестхауса, где у Кросса был то ли товарищ, то ли клиент, то ли все сразу. В нервозности Кросс допрашивает местных обывателей.
Слово за слово, и наш байк окружают десять злых индусов. Кажется, здесь нам дадут пизды. Справа от меня размахивает палкой морщинистый дед. Через десять минут словесной перепалки прорываем оцепление тараном и оказываемся на свободе.
Двадцать минут спустя залетаем в какие-то джунгли к какому-то Джимми. В потемках и безлюдии Кросс делит таблетку на две части, чтобы продать Джимми нужную дозировку. Не понимаю что мне делать: следить ли за шухером или просто помалкивать. Скорее всего, второе. Перестаю думать о том, что нас накроют копы, и меня посадят в индийскую тюрьму. Мне лишь хочется не опоздать на чертов самолет.
Доехав до дома Кросса, пакую на скорости свой рюкзак, по-братски прощаюсь и сажусь в такси до аэропорта. В аэропорт успел, но рейс задерживают – а это значит, что не успеваю на второй, а за ним и на третий, и на четвертый. Меняю время второго рейса так, чтобы цепочка рейсов восстановилась. Доплачиваю за замену всю наличку, оставшуюся с путешествия. Прилетаю в Бишкек, жду всю ночь рейса в Москву, чувствую себя заебанным по всем фронтам: физически, эмоционально, ментально.
Короче, это тот случай, когда после отпуска нужен еще один отпуск.
Родина
Ангелочки
В Питер и Москву – разгонять тоску
В Питере меня впишет друг детства – в Москве же у меня ни единой знакомой души. Москва – довольно легкий город для серферов за счет количества хостов, но на майские найти кауч тяжело. Народ разъезжается по дачам, по родителям, по путешествиям. Так я нашел экспата по имени Хосе, у которого дачи нет, родители далеко, а путешествия – это и есть его жизнь.
Хосе родом из Эквадора, тридцать лет, худощавый, интеллектуал, космополит, разговаривает то ли на шести, то ли на восьми языках – в том числе на потрясающем русском. В Россию переехал по работе в биомедицинской компании. Живет в Люблино, делит трешку в человейнике с пацанами из Саратова. Кауч помогает ему абстрагироваться от “russkiy bydlo”, позволяя собрать интересных людей в свою “коллекцию Покемонов”.
Еще перед очной встречей у нас с Хосе возникает недопонимание:
– [Я]: Доброе утро, Хосе. С нетерпением жду встречи с вами завтра утром на “train station”. У меня есть твой номер, так что все в порядке. Дашь мне свой адрес на всякий случай?
– [Хосе]: Я не буду встречать тебя на “train station”, черт возьми!!! Я могу встретить тебя прямо на выходе из “tube station”! Ты можешь доехать на метро до Люблино. Я бы посоветовал тебе позвонить мне, как только ты приедешь в город, чтобы я мог подготовиться. Я думаю, что нет необходимости встречать тебя в аэропорту или на вокзале, потому что маловероятно, что ты впервые в Москве… Кроме того, ты можешь говорить по-русски, так что ты сможешь передвигаться по городу и, следовательно, спрашивать, слушать или читать без особых трудностей".
– [Я]: Мы, кажется, неправильно друг друга поняли. Конечно, я имел в виду станцию метро. Тогда до завтра!
Кажется, спустя год с возвращения из Штатов мой английский скатился до уровня “
Мы разговариваем на кухне о чем-то отвлеченном от наших судеб: припаркованных на газоне авто, окружающей среде, технологиях, странах и культурах. Пообщавшись с Хосе, отправляюсь шагать по Москве, предвкушая поход на матч любимого Локомотива с нелюбимым Спартаком. Локомотив безнадежно проиграет, а на трибуне нас продержат еще полтора часа после окончания матча. Хосе, спасибо тебе за то, что открыл мне дверь в одиннадцать вечера.
После вписки переписываемся какое-то время в фейсбуке.
– [Хосе]: Слишком много праздников, это не подходит стране, экономика которой находится в упадке.
– [Я]: Дело не в новогодних каникулах. Разруха не в клозетах, а в головах
– [Хосе, транслитом]: Problema V to 4isle i v golovax NARODA, ne tolko v golovax pravitelei. I etot moment, tot kotory 4itateli tvoego roda, naprimer, o4en "vugodno" propuskaiut, kogda tsitiruiut Bulgakova. Vsegda dumaiut 4to vina vsiu nado nalozhit na pravitelei, u kotoryx BEZ SONMENIA est bolshaya dolya otvestvennosti. NO na samogo sebya… Trudno smotret'. Budto Russky narod takie "angelo4ki”. Samy takie lentiai i lenivye…*
Короче, Хосе этот тот еще токсик.
Скай
С Надей встречаюсь в вестибюле “Театральной”. По дороге до дома пытаемся узнать друг друга поближе, но нам мешает невыносимый шум метро. Надя рассказывает о встрече с подружками, на которой она только что была. Я захожу с козырей, рассказывая о своей жизни в Штатах.
Надя живет с мужем Димой и песелем Скай. Скай – это отсылка к Люку Скайуокеру из Звездных Воинов. Ребята работают вокруг да около киноиндустрии, в основном операторами. Еще Надя зарабатывает на фотосессиях и на свадебной фотографии. Живут ребята в новенькой ипотечной трешке в жилом микрорайоне под Подольском, но за счет метастаз урбанизации прописка в микрорайоне стала московской. Сплю у Нади с Димой три ночи, ребята выделяют мне свободную комнату, заваленная вещами. Через два года Надя родит мальчика, и эта комната превратится в детскую.
Следующий день провожу в прогулках между музеями, прикидываюсь несовершеннолетним ради бесплатных билетов. Домой прихожу вечером, счастливый и уставший. Надя готовит на ужин фрунчозу – видимо, это какой-то моковский деликатес, о котором я никогда не слышал. С нами ужинает подруга Нади, приехавшая пару часов назад поболтать. В комнату прибегает Скай. Надя его нежно обнимает, я успеваю снять эту картину на свою зеркалку Nikon D3200.
[Надя]: Миш, а где ты сегодня обедал?
[Я]: В Burger King
[Надя]: Сочувствую
В последний вечер мы с Надей и Димой гуляем по Коломенскому. Ребята рассказывают о том, как играли здесь свадьбу, показывают с телефона фотографии. Немного балуемся с моей зеркалкой, получаются классные фотки. Речь Нади и Димы пестрит историческими фактами о Москве и о ее чарах в принципе. Ребят можно отнести к тем “коренным москвичам”, что любят столицу безумно. Разговор переходит в исторически-политическое русло: там мы находимся по разные стороны баррикад, но взаимное уважение и здравый смысл помогают нам сохранить градус беседы в разумном диапазоне.
Короче, хороша Москва с москвичами.
Громыка
На выходные еду в Москву на концерт Rammstein. Хосе занят переездом на новую квартиру, Надя с Димой уже не хостят. По третьему кругу ищу себе добрую душу для вписки в столице.
Да, приезжай. Введенского 11к2. 89061328907 позвони за пару дней до приезда
Доехав к вечеру до станции Беляево, жду Яна с Юлей в подземном переходе. Ребята вот-вот должны забрать меня по пути с посиделок у мамы. Ян не отвечает на сотовый, я дрожу от тревоги и холода в переходе метро. Сегодня в Москве дикий ливень, от которого не спасает ни один зонт. Спустя час ожидания находим друг друга. По дороге домой делим единственный зонт на троих.
Ян и Юля – молодая семья родом из Махачкалы. Юра креативит в рекламном агентстве, Юля работает в сфере кейтеринга для авиарейсов. У ребят есть дочка три года, ее отдали на выходные бабушке. Сейчас Юля беременна вторым ребенком. Кауч в очередной раз взрывает мне мозг пониманием того, насколько люди готовы поддерживать людей, насколько нестандартно готовы люди мыслить, действовать, помогать. Ребят, у вас девочка маленькая, да вы еще и вторым беременны – зачем вам хостить какого-то пацана из Пензы? Наверное, ребята тоже хотят жить интересно, рутину разбавлять.
После прошлой бессонной ночи в пойманной на трассе M5 маршрутке и насыщенного столичного дня сплю как убитый. Наутро чай с печеньками и вайб позитивный. Промокшая одежда уже просохла. На фоне играет группа ГРОМЫКА. Пару недель назад Ян с Юлей случайно попали на их концерт, их не отпускает до сих пор.
ГРОМЫКА замечательно ложится на декорации: жилой комплекс из высоченных панелек, утро, лето, солнце, зелень во дворе, метро в пятнадцати минутах ходьбы. Оказывается, застоечное искусство можно достать из архивов, слегка отполировать на современный лад, и оно будет звучать здорово.
Концерт Rammstein заканчивается в полночь, блаблакар в Пензу отправляется в шесть утра. Передо мной выбор между ночными прогулками по спящей Москве и попытками выспаться перед новой рабочей неделей в офисе. Выбираю второе: вернувшись к ребятам в час ночи, засыпаю на пару часов. Случайно разбудил Яна, выходя из квартиры.
– [Я, шепотом]: ребят, спасибо вам большое за все, вы такие классные
– [Ян, спросонья]: Peace))
Короче, душевно получилось – как у друзей.
Марафон
Трасса суздальского марафона “Golden Ring Ultra Trail” представляет собой замкнутый круг в чистом поле со стартом и финишем у деревянного отеля. В воскресенье побегу по этому кругу длиной в пятьдесят километров. По-хорошему мне стоило бы забронировать койку в черте города, выспаться хорошенько перед стартом в семь утра. На практике же я ищу кауч во Владимире, что находится в часе езды до Суздаля. Гоша немножко угорает надо мной в переписке VK, полдня не берет трубку. С одной стороны, он ничего мне не должен. С другой стороны, волнуюсь от того, что все идет немножко не так, как было задумано.
В итоге Гоша с Катей подбирают меня на тачке в центре Владимира около антикафе в десять вечера. До забега осталось девять часов. Гоша с Катей соглашаются мне помочь: проснуться в пять утра воскресенья, подкинуть меня до Суздаля. Дескать, ребята могут с утра по городу погулять, почему бы и нет. Я рад, что у меня появилось больше времени на сон.
По дороге до Суздаля знакомимся поближе. Гоша и Катя – молодая семья. Гоша работает креативным директором в местной организации с уклоном в урбанистике. Катя работает графическим дизайнером в веб-студии. Ребята тащатся от своей малой Родины, живя жизнью миллениалов в русской провинции:
– куча малых дел, сделанных для родного города
– посиделки в антикафе
– собранная из друзей рок-группа
– каждодневная забота о бабушках-дедушках
– просторная хата в новом жилом комплексе
– периодические поезди в Европу
– эксперименты с внешностью: у Кати дреды, у Гоши ушные тоннели
Выходя из машины, даю ребятам символическую сотку рублей, которых хватит лишь на чашку кофе в CoFix. Успеваю прибежать на старт за две минуты до начала забега. Пробежав марафон, растворяюсь в эйфории.
Короче, это тот самый случай, когда слова “спасибо” для выражения благодарности хостам недостаточно.
Alvvays
Впереди майские, хочется куда-то поехать. Так что у нас там на карте рядом с Пензой? Нижний, Казань, Самара – отлично! На новом рабочем месте я еще и месяца не отработал, а вот уже отпрашиваюсь, исчезаю куда-то в 12 дня, запрыгиваю в попутку до Нижнего. Бросаю все задачи до следующей недели. Коллеги не понимают, я тоже. Куда еду, зачем? К чему такая спешка?
В Нижний еду с Димой – гендиректором конторы, в которой работает моя мама. Дима сам из Нижнего, и семья у него там – в Пензе он лишь по работе. Так и катается туда-обратно каждую неделю.
[Дима]: вообще дичь какая-то с транспортом: вроде бы соседние города, но отрезаны друг от друга напрочь. Поезда ходят редко, долго и расписание неудобное. Самолеты вроде летали, да перестали летать. Проще самому доехать: 5 часов – и ты дома.
Несмотря на явную разницу между поколениями и социальным статусом, мы с Димой отлично ладим. Дима – человек приземленный, жизненный опыт у него интересный, ему со мной клево.
– [Дима]: Татьяна Владимировна (моя мама) говорила, что ты любишь путешествовать, да?
– [Я]: Слушай, ну да, я и в Штатах пожил, и в Индии побывал, месяц назад вот с Прибалтики вернулся
– [Дима]: Здорово! Интересно вы живете, молодежь. Помню я себя в твоем возрасте, году в 95-м, рвался ехать в Чечню на фронт. Меня тогда так перло, столько энергии, агрессии, времена лихие. Хотелось адреналина, чего-то ненормального.
– [Я, про себя]:
Высокий градус беседы держится вплоть до таблички “
В этот день Нижний отвратителен. ПАЗик везет меня до центра целый час, я успеваю устать и разочароваться в этом городе. Доехав, попадаю на Большую Покровскую улицу – типовой “Арбат” российского города. На улице холодно, серо и пасмурно. Из интересного только “Додо Пицца”, которой в Пензе пока еще нет. Выхожу на набережную, вижу огромную Волгу, и даже она меня не радует.
Не дожидаясь темноты, еду на улицу Спутника, на которой живет мой хост Петя. Ехать опять час, опять на ПАЗике. В этом городе есть метро, но мне кажется, что оно никуда не едет. Спускаюсь в вестибюль сделать пару дежурных фоток и возвращаюсь наверх в поисках автобусной остановки. По пути судорожно проверяю рабочий мессенджер, там опять какие-то проблемы, и рабочий день еще не кончился. Приношу коллегам тысячи извинений за неудобства, мотивируя свой отъезд “семейными делами”.
Мой вечер спасает Петя.
Петя отличается от моих предыдущих хостов в России: он не яппи, он – хиппи. Живет Петя минималистично – мебели ноль, лишь матрас на двоих, да столик с компьютером. В общении у него нет ни барьеров, ни стартовых вопросов для беседы. С первых секунд наш разговор переходит в поток интересных мыслей, я начинаю вникать в его уста.
[Петя]: Города угнетают: шум, грязь, пробки, люди злые. Я вот недавно с Кольского полуострова приехал, там так здорово. Жили неделю в домике у какого-то доброго деда, вокруг нас – ничего, кроме природы. Холодно было, правда, но все равно я там счастлив.
Петя работает водителем грузовика в местной транспортной компании, подкапливая деньги на дорогу до Крыма. До Крыма Петя планирует ехать на только что купленном “Харлее” и жить там в палатке с друзьями: прыгать со скалы голышом, питаться солнечными лучами и чувствовать единение с матушкой-природой. Петя даже по внешнему виду напоминал Тарзана: длинные кучерявые волосы, спортивное телосложение, свободная одежда цвета хаки. Он не ходит в качалку, телосложение как-то само по себе так сложилось.
Ближе ко сну Петя ставит музыку из своего аккаунта в ВК. Так узнаю о существовании инди-банды Alvvays и начну ее слушать на постой. Группа распалась еще до нашей встречи, от нее остались лишь два альбома. Трек “Marry me, Archie” застрянет в моей душе, романтизируя образ однолюба.
На следующее утро понимаю, что хочу домой: уж слишком сильно меня подкосили хмурый Нижний и безответственность на работе. Проверяю Blablacar, ловлю первую попутку до Пензы, прощаюсь с Петей, благодарю его за то, что он есть.
Короче, мы – молодежь – действительно живем интересно.
Горы
В Сочи лечу на финал IT-Олимпиады по номинации “Свободный Диплом”. Здорово, что в этой стране у меня есть хоть что-то свободное.
На поездку длиной в три ночи и полторы тысячи километров универ дал мне десять тысяч рублей, на которые ничего особо не сделать. В бюджетном путешествии меня поддерживают блаблакар до Внуково, дешевые билеты из Внуково от “Победы” и кауч.
Ксюша может вписать меня на две ночи. До Ксюши добираться тяжело: маршрутка до окраины, жилой дом на холме, седьмой этаж без лифта. Наутро судьба награждает мои старания: с балкона открывается вид на горы. Пожалуй, это самый живописный кауч, который у меня когда-либо был.
Ксюша живет с мужем Пашей. Сами ребята из Еката, в Сочи живут уже два года. Это “дауншифтинг на русском юге”: те люди, что сыты по горло жизнью городов Урала и Сибири с загрязненным воздухом, переезжают на Юг. Юг России кажется домиком, в котором можно быть хиппи, заниматься духовными практиками, и ничего тебе за это не будет. Женя работает тренером в местной йога-студии. Паша занимается живописью, периодически выставляя свои картины на продажу. Как и Петя из Нижнего, Ксюша с Пашей спят на матрасе с минимумом мебели вокруг.
– [Я]: Ребят, вы такие классные: рисуете, йогой занимаетесь, сыроедничаете.
– [Паша]: Ну можно чем угодно заниматься, бухать там, на диване лежать))
Поделиться книгой: