Поймать кураж

Сиэль неожиданно свернула в боковой проход, который привел нас в хорошо освещенную комнату, в ней было множество шкафов, полок, на них стояли всякие колбы, и другие банки, почти, как в нашем кабинете химии, в который мы заглядывали из любопытства.

Алник, одетый в старый, синий халат с множеством прожженных дырок, сидел за столом и что-то усердно тер в ступке. Увидев нас, он недовольно сказал:

— Ну, наконец, соизволили явиться, еле вас дождался. С этими словами он сунул мне в руки ступку, и сказал:

— Давай приступай и пока не разотрешь все кристаллы в порошок, не останавливайся.

— Дедушка! — воскликнула Сиэль, у тебя, что сломался голем?

— Ничего не сломалось, — ворчливо ответил маг и пояснил, — с этим материалом должны работать человеческие руки.

Я тем временем оглядывал лабораторию Алника, потолок в ней был почти не виден, и в него уходила большая труба серебристого цвета.

— Ваше магичество, — не преминул я спросить, — а вы не боитесь, что дом может провалиться в эти подвалы?

Сиэль и Алник переглянулись, а потом маг спросил:

— А почему ты так подумал?

Я пустился в объяснения.

— Смотрите в этой комнате очень высокий потолок, а так, как мы опустились на лифте быстро, значит между ним и домом очень тонкая прослойка земли.

Алник задумчиво хмыкнул.

— Ну, что же парень ты наблюдательный, и сообразительный — это неплохо. Но не учел одно обстоятельство. Ни на каком лифте вы не опускались. Сюда вас перенес портал.

И сейчас мы находимся за много лиг от нашего дома в Гномьих горах.

— У вас живут всамделишные гномы? — удивился я, — я думал они бывают только в сказках.

— Ну, у нас они теперь тоже только в сказках, — тяжело вздохнул Алник, — последний раз я видел гнома лет сто назад. Проклятый Орден, чтобы они все сдохли! — выругался он с ожесточением.

Я, усердно работая пестиком, тут же спросил:

— Что же это за орден?

— Растираешь порошок и растирай, — рявкнул Алник, — не до Ордена сейчас, чтобы ему пусто было.

Он схватил Сиэль за руку и утащил в другой конец комнаты, вскоре оттуда раздался треск и засверкали вспышка, как от электросварки.

Я сидел, растирал кристаллы, которые оказались очень твердыми, и думал, чем же там занимается Сиэль, как вдруг меня кто-то укусил за ногу, я нагнулся и увидел, что по полу скребется оторванная по локоть черная рука, заканчивающаяся шестипалой кистью с острыми ногтями, которыми она меня и ухватила. Я дико заорал и выронил ступку. Та упала на пол и разбилась, порошок легким облаком разлетелся по полу, и больше всего его попало на эту жуткую руку. По ней побежали красно-синие огоньки, она вспыхнула, синим пламенем, и разжала свои пальцы. Освободившись, я бросился в магу, как к последней надежде на спасение.

Я подбежал к нему и сразу закричал:

— Там, там, рука горит, она живая! Чуть мне ногу не оторвала!

Алник ринулся туда, за ним побежала Сиэль. Я же разглядывал прожженные брюки и уже наливающийся багровым цветом кровоподтек на щиколотке там, где меня ухватила эта страшная штука.

Когда я прихромал к месту событий, рука уже была потушена и засунута в металлический ящик. Алник отчитывал Сиэль, за то, что та забыла вчера закрыть замок на этом ящике.

Я думал, что он также начнет ругать и меня за разбитую ступку, но этого не случилось, наоборот маг был очень доволен.

— Везет тебе Саша, — объяснил он мне, — я, сколько всего перепробовал на этом артефакте, и ничего не получалось, про кристаллы арцизия даже мыслей не было, его изредка применяют для сонных настоек. А оказалось, что он катализатор воспламенения некротической плоти. Подумать только, ничего не соображающий мальчишка, нашел новое оружие против мертвяков!

Я слушал его и никак не мог успокоиться, сердце бешено бухало в груди, ноги тряслись.

— Скажите Ваше Магичество, — осторожно спросил я, — у вас еще много жутких штук?

— Жутких? — удивленно протянул Алник. — где ты увидел жуть?

— Ну, как же, разве эта рука не страшная? — смущенно пробормотал я.

Старик несколько мгновений пристально смотрел на меня, потом покачал головой.

— Постоянно забываю, что ты иномирец, уж больно на обычного мальчишку реаклов смахиваешь.

У меня на языке уже висел вопрос

— А кто такие реаклы? — но задать его я не успел. Алник схватил меня за руку и куда-то потащил.

Я быстро шел за ним и размышлял, почему он меня таскает, как маленького, как будто я сам за ним не смогу идти.

Маг привел меня в небольшую комнатку все стены, которой были закрыты зеркалами, и вопросительно посмотрел на меня, как бы ожидая, что я что-то должен сказать. Я в свою очередь также вопросительно смотрел на него.

— Ну, как, впечатляет? — не выдержав, спросил он у меня, — ты наверно не видел такого никогда?

— Не видел, — согласился я, — очень плохие зеркала, мутные, и неправильно лица отражают, где вы их только нашли.

— Ты, что несешь! — он захлебнулся от негодования, — да на Соэте больше нет такой комнаты, я двести лет собирал эти зеркала.

Мне стало неудобно, действительно, зачем я начал критиковать, может, здесь еще не умеют делать хорошие зеркала.

Все еще ворча по поводу наглых малолеток, он посадил меня на табурет в середину комнаты и поставил на пол передо мной огромные песочные часы.

— Сиди здесь и пытайся заметить свою ауру, — даю тебе на это четыре удара часов.

Не успел я спросить, что такое аура, как он вышел из комнаты и в ней сразу погасли все светильники и наступила тьма.

Я, дрожа от страха и возбуждения, сидел на жестком табурете. Ни единого лучика света и звука не доносилось до меня. Через какое-то время появилось впечатление, что вокруг меня ничего нет, как нет и самого меня, казалось только, что мой разум летит в провальную черную бездну, которая не имеет ни конца, ни края. Казалось, что уже прошла вечность, и я думал, что навсегда останусь в этой темноте, когда перед моими глазами на стенах появилось сиреневое свечение. Оно было едва заметным, потом начало становиться все ярче и, наконец, я увидел, отражающуюся в зеркалах фигуру, объятую сиреневым светом.

— Да это же я свечусь! — дошло до меня. Я вскочил с табуретки, забыв свои страхи, и подошел к зеркальной стене. В ней отразился мой темный силуэт обрамленный сиреневой полоской. В это время открылась дверь, и в проеме вспыхнул ослепительный свет, я зажмурил глаза, и начал их тереть, размазывая слезы по лицу. Понемногу я смог открыть веки. Свет уже не казался таким ярким. Передо мной стоял Алник, вокруг него вихрями вспыхивало сиреневое сияние, с которым мое скромное свечение нельзя было сравнить.

— Ну, что? — спросил он нетерпеливо, — ты видишь?

Я кивнул головой.

Глава четвертая

— Отлично! — воскликнул Алник. У тебя получилось. Так я и думал, что концентрирующие зеркала не подведут. А ты говорил… мутные, плохо видно!

— Так эти зеркала не простые? — поинтересовался я.

— Естественно, если бы не они, пришлось бы тебе сидеть в темноте не один день, заверил меня Алник.

Я осторожно спросил:

— Ваще Магичество, вы вроде сказали, что надеялись, что зеркала не подведут, так я, что первый их испытал?

— Ну, да, так и есть, можешь гордиться этим обстоятельством, — досадливо сообщил маг, видимо недовольный, что проговорился.

Я шел вслед за ним, Алник на этот раз не тащил меня за руку и говорил по пути, что доволен, что все прошло удачно. Судя по речам мага, он не особо беспокоился о моем здоровье.

Когда я увидел Сиэль, то обнаружил, что аура у нее немногим больше моей и имеет слегка розовый оттенок, и сразу ей об этом сообщил. Алник услышав мои слова, сразу сделался серьезным и начал допрашивать меня, какие оттенки аур я различаю. Внимательно выслушав меня, он озадаченно хмыкнул, но ничего не сказал.

Уже втроем мы отправились в начало коридора к порталу. Я шел и удивлялся сам себе. Вторые сутки в этом мире, а воспринимаю все его чудеса вполне спокойно. Когда мы вышли из дверей, на улице уже был ночь, на небе ни единой тучи и Сестры ярко светили отраженным светом, Мы прошли в дом, я пожелал спокойной ночи Сиэль, которая странно при этом посмотрела на меня и явно хотела что-то сказать, но промолчала и ушла к себе.

У себя в комнате я разделся и рухнул в кровать. К моему удивлению она была нагрета, как будто кто-то на ней только, что спал.

Подумав, что это опять какой-то магический наворот, я собрался заснуть, как вдруг под одеяло кто-то начал забираться, задевая меня холодными пятками. Я уже вдохнул, чтобы закричать, как под одеялом прошептали:

— Не бойся, это я Василина, ты мне обещал сказку.

— Ладно, также шепотом сказал я, — но время уже позднее, поэтому я расскажу очень короткую сказку о колобке, и ты пойдешь спать.

Ну и дурак я был, когда думал, что легко отделаюсь от настырной мелкоты.

Если с колобком, дедом и бабкой почти все было понятно, то когда дело дошло до медведя, оказалось что про земных зверей Василина не имеет понятия, и по каждому просила объяснений. Она перечисляла несколько местных хищников, но я то их не знал, и не представлял, как рассказывать сказку дальше. Короче через десять минут Васька печально вздохнула и, сказав, что я очень плохо рассказываю сказки, пошлепала босыми ногами в свою комнату. Я смотрел на закрывающуюся за ней дверь, когда от стены отделилась большая темная фигура. Мне уже хотелось поднять тревогу, когда она знакомым жестом приложила палец к губам. И тут я понял, что это была Орха. Она улыбнулась и, показав блеснувшие зубы, сказала:

— Спасибо, малыш, хорошего тебе сна. А ты молодец, я бы столько вопросов не вынесла. Да, еще, если хочешь, чтобы тебя Алник не прибил, больше никому не желай в доме спокойной ночи. Мы все хотим еще пожить на этом свете.

После этих слов она бесшумно закрыла за собой дверь.

Я лежал и размышлял:

— А что, Орха сделала все правильно, почему в этом доме мне должны доверять, я еще ничем не доказал, что стою этого доверия. Так, что наверно не только вампирша мне не очень верит. Есть и другие личности. Ну ладно, я постараюсь сделать все, чтобы меня здесь не опасались. А как вампирша маскировалась, ведь стояла полчаса у стены на виду, а я так ее не услышал и не увидел!

С этой мыслью я, наконец, уснул.

Утром меня разбудили, и сделали это ведром воды, вылитым на постель. Когда я высказал Брени свои претензии по этому поводу, он хитро улыбнулся и сказал, что все другие методы были на мне безрезультатно испытаны.

Ох, как у меня все болело! Мышцы ныли даже там, где их вовсе не должно быть.

Я со стонами и с кряхтежом сел на мокрой кровати.

— Ну, зачем ты это сделал? — вновь завел я свою шарманку, — теперь эта кровать год не высохнет.

Брени в ответ сообщил:

— Ничего страшного, попроси Сиэль, она в момент тебе высушит все белье. Да ты и сам можешь все сделать. В деревне начали поговаривать, что у тебя дар больше, чем у Алника. И откуда бабки все узнают? — удивлялся он. А потом приказал:

— Ну, все хватит разговоров, давай иди, завтракай, время не ждет надо идти заниматься.

Когда я зашел в столовую, мне навстречу вышла Сиэль. Она ехидно улыбнулась и невинно спросила:

— Саша, а чего это ты такой мокрый, решил с утра искупаться?

— Нет, — нехотя признался я, — меня Брени так будил. Он, кстати сказал, что ты можешь высушить мне постельное белье и матрац.

Сиэль звонко рассмеялось, и сказала:

— Конечно, могу, мне это не трудно, но ты должен будешь мне рассказать о вашем мире.

Я тоже засмеялся.

— Расскажу обязательно, только вот, когда? У меня ведь минуты свободной нет.

Сиэль заговорщицки взглянула на меня.

— Слушай, сегодня вечером дедушки не будет, он отправился к Барьеру, и поручил мне позаниматься с тобой после ужина, будем работать с аурой. И ты мне между делом что-нибудь расскажешь, хорошо?

— Хорошо, — вздохнул я и прошел к столу.

Орха тут же принесла мне здоровую тарелку каши, и я принялся завтракать. Каша оказалась необычайно вкусной и я, съел всю тарелку и попросил добавки.

Вампирша принесла еще полную тарелку и стакан фруктового сока, а потом села напротив меня и наблюдала, как я ем.

— Интересный ты малыш, Алексеев Саша, — наконец, сказала она, — смог ночью увидеть меня, хотя магических умений в тебе пока мизер. Даже Алник без своих заклинаний и умений не смог бы этого сделать.

Сейчас вампирша совсем не казалась мне страшной и опасной, и я спросил ее, как она попала к магу.

Однако Орха сказала, что я еще не дорос до таких вопросов, и будет лучше, если я поем и отправлюсь на занятия, потому, что Брени уже давно меня ждет.

После завтрака самочувствие намного улучшилось, и даже грядущая тренировка не казалась мне слишком страшной.

Я вышел во двор и направился к полосе препятствий, где меня уже ожидали Брени и рыжеволосый мальчишка моего возраста.

Мне не удалось сделать и пары шагов, как посреди двора закрутился воздух, таща с собой тучу пыли, быстро превращаясь в толстое веретено черного смерча, поднимающегося метров на пять в высоту. Он внезапно раскрылся голубым провалом и оттуда вывалился Алник. По ушам ударило дикий визг Василины.

Старый маг был весь в крови, вместо левой руки у него были кровавые ошметки, из которых торчал белый отломок кости, Левый глаз выпал и висел на какой-то нитке. У меня закружилась голова и я почувствовал что сейчас упаду. Сзади раздался треск, и я увидел, как в голубой провал смерча влетает ярко-желтая ветвистая молния. Но высокой фигуре в белой одежде, которая медленно вышла оттуда, она не причинила вреда. Только большой золотой медальон у нее на груди слегка дымился. Еще одна молния гораздо меньше по размеру ударила в медальон, и сзади я услышал короткий вскрик, и шум упавшего тела. Я от ступора не мог повернуть голову, но догадался, что молниями кидалась Сиэллина. Огромный воин в белой одежде поднял меч и наклонился над упавшим магом.

И в этот момент мимо меня что-то мелькнуло. Белая фигура странно дернулась, и меч выпал из ее рук. А на ней висела Орха проткнувшей клыками толстую мускулистую шею. Внезапно вампирша разжала челюсти и исчезла, мощный темноволосый мужчина в белом одеянии медленно упал на землю рядом с магом, а из укусов на его шее тонкими струйками брызгала кровь.

Два воина в доспехах появившиеся из прохода остановились, глядя на вампиршу.

— Высшая! — выдохнул один удивленно. Это были их последние слова. Они оба упали на землю с разорванными глотками. Каким то чудом Орха уже была около прохода. Неуловимым движением она что-то кинула в него. Раздался гул, и веретено смерча опало на землю.

Василина уже рыдала около мага.