Федька и гусь

Будь на месте тёти Светы другая библиотекарша, вряд ли бы она поняла, о ком и о чём идёт речь. Но тётя Света сразу всё поняла и, покопавшись на одной из полок, положила перед Федькой большую книжку в яркой обложке.

– Такая толстая, – растерялся Федька.

– Это же хорошо, – сказала тётя Света. – Когда книга интересная, хочется, чтобы она была потолще и её можно было бы читать дольше.

Вечером, придя с работы, мать загремела на кухне посудой, стала готовить ужин. А когда заглянула в комнату, чтобы позвать сына за стол, замерла на пороге, увидев в руках у Федьки книжку.

– Читаешь, что ли? – спросила, не веря собственным глазам.

– Задали, – соврал Федька. – По внеклассному чтению.

Но о том, что он одолел книгу Линдгрен Астрид, учительнице по русскому языку и литературе он сообщать, разумеется, не стал. Чтение сказки не спасало его от двойки за невыученный стих. И почему это так – по математике он и не занимается особенно много, а получает хорошие оценки, стихи же учит-учит, а выйдет к доске и сразу всё забывает?

Вернувшись домой, расстроенный Федька открыл своим ключом дверь, бросил сумку на пол и стал раздеваться. Из кухни слышались голоса деда и матери. Обедают уже, наверное, не дождались его. Он почувствовал, что тоже проголодался. Но о чём это они так громко спорят?

– Говорю тебе, не сегодня-завтра помрёт, чует моё сердце! – Голос матери звучал раздражённо. – Дохлого не съешь.

– С чего это ему дохнуть? – примирительно спросил дед.

– Да скучный он стал, не видишь, что ли? А как кухню и балкон загадил! – всё сильнее возмущалась мать. – Достал меня ваш гусь! И вы меня достали! Есть приготовь, постирай, убери! Да еще и за гусем ухаживай! С меня хватит. Зажарю на Новый год.

По голосу матери было понятно, что она не шутит.

– Да если тебе гусь нужен, я тебе готового куплю, выпотрошенного и ощипанного, – предложил дед.

– Мне с этим что делать? Соседи жалуются, что запах у нас на балконе, ветром гусиный помёт вниз сносит, а у них там бельё сушится. Или уносите куда, с глаз долой, или зарежу его.

Федька распахнул дверь.

– Это ты Серого резать собралась?

Мать не ответила. Вышла, хлопнув дверью, показывая, что не любит она ссор, и ей проще уйти, чем что-то доказывать. Такие своенравные мужики – что дед, что сын, никто с ней не считается!

– Ты не бойся, – тихо сказал Федька, погладив Серого. – Никто тебя не съест, вот увидишь, всё будет хорошо.

Гусь, как всегда, внимательно посмотрел на него своими глазками-бусинками, проверяя, правду ли он говорит.

Дурные они все. Не понимают, если ты обещал кому-то, что будешь его защищать, слово своё надо держать. Так его отец учил. И сам так сделал. Спасая пассажиров летящего навстречу автобуса, съехал с трассы и врезался в столб. Все пассажиры автобуса остались живы и здоровы, а отца нет. Водитель автобуса не справился с управлением, вылетел на встречную полосу, а заплатил за это своей жизнью отец.

На следующее утро Федька проснулся очень рано. На улице ещё было темно. В комнате тоже – Федька не включал света. Стараясь двигаться бесшумно, быстро оделся, положил в большую хозяйственную сумку заготовленный с вечера пакет, осторожно завернул гуся в старый платок и усадил в корзину. Серый как будто понимал, что надо молчать – ни разу голоса не подал. Через десять минут они уже спешили к автобусной станции.

В стеклянном помещении автостанции было холодно, неуютно и пахло чем-то неприятным, какой-то химией. Федька поставил корзину на пол и, привстав на цыпочки, чтобы казаться повыше ростом, протянул в окошечко кассы деньги.

– Один билет до Лесновки.

Толстая тётка, даже не взглянув на него, взяла деньги, отщёлкала что-то на своем компьютере и выдала ему маленькую бумажку.

Когда совсем рассвело, Федька с Серым были уже в Лесновке. Выгрузившись из автобуса, Федька прошёл по пустынной улице, а за последним домом свернул на узкую тропу, ведущую к озеру. Надеюсь, не заблудимся, сказал он, обращаясь к гусю.

Федька дорогу знал хорошо – сколько раз ездил сюда с дедом на рыбалку! Хотя сейчас и припорошённый снегом лес, и луг перед озером, – всё выглядело совсем по-другому. На опушке тропа стала менее утоптанной, а потом и совсем оборвалась. Зато появилось множество птичьих следов. И ещё каких-то – то ли собаки из деревни здесь гуляли, то ли зайцы, то ли лисы с волками… Да нет здесь никаких волков, пытался подбодрить себя Федька. Откуда им взяться? Лесок реденький вокруг озера, летом здесь всегда полно народу, а лисы и волки покой любят. Не говоря уж о медведях. Впрочем, медвежьи следы он бы сразу узнал. У медведя след крупный, а эти больше на собачьи смахивают.

– Не бойся, Серый, – утешал Федька вслух то ли гуся, то ли себя. – Семёныч говорил Большое озеро и зимой не замерзает, потому что там внизу бьют ключи. И рыбка в нём плавает, без еды не останешься.

Вот так стоял Федька на берегу и, глотая слезы, уговаривал своего гуся, не желавшего покидать корзину.

– Лети, дурак! Тут хоть какой-то шанс есть уцелеть, на озере тебя никто не достанет.

В самом деле, весной здесь и другие гуся останавливаются, может, подберут и его Серого. Как в той книжке про Мартина. А дома не будет никакого покоя, съедят же, в прямом смысле, съедят.

Ближе к вечеру Федьку разыскал дед.

Федька сразу понял, что это он, едва только заметил, как на берегу появился человек. Спускаясь к воде, он на мгновение скрылся в кустах, а через пять минут был уже рядом. И Федька разревелся как маленький.

– Нюни-то чего распускать? – сердито произнес дед, спускаясь к воде. – Виноват, а ревёшь, как будто тебя обидели. Встаём утром – ни тебя, ни гуся! И как тебе такое в голову пришло?

– А чего она сразу… зарезать-зарезать…

– C каких щей ты в него вцепился? Не щенок, не котёнок. И даже не свинья. Ты подумал, на что их разводят-то? – Дед постучал пальцем по лбу. – На еду! Гусь птица домашняя, обыкновенная.

Это для вас обыкновенная, хотел сказать Федька, но не в силах был произнести ни слова. Отвернулся, подхватил корзину и зашагал вдоль берега. Обидой горло заклинило. Он живой, такой же, как ты и я. И птицы, и звери – чем они от нас-то отличаются? Они все понимают. И думать умеют не хуже человека. Всё живое мыслит, так в одной передаче по телеку говорили. И чувства, они даже у дерева есть, говорили. Опыты проводили – сажали в одну ямку два дерева, они прямо не росли, друг от друга отклонялись, оставляли пространство соседу. А гуси вообще очень умные…

Дед догнал его и обнял за плечи.

– Ладно, это я так, – покашлял виновато. – Сержусь от того, что ты переполошил всех. Не пропадёт твой гусь, обещаю.

Федька поднял на него глаза.

– А как ты догадался, что я сюда поеду?

– Просто подумал, куда бы я сам поехал, если бы захотел от всех спрятаться. Тут один ответ… в сторожку на озеро.

У Федьки закололо в носу, на глаза снова набежали слёзы.

– Я знал, что ты догадаешься, – шмыгнул он носом. – Слушай, дед, а давай здесь жить останемся? Собаку заведём…

Он, конечно, понимал, что всё это глупости, не бросит дед города, где у него и работа, и приятели, и поликлиника неподалеку.

– Сам об этом мечтаю, – вздохнул неожиданно дед. – Только ничего из этого не получится. Ты малой, я больной, с радикулитом. Годы уже не те, чтобы в хижине жить. Да и нету её, по сути дела, – оглядел избушку. – Прогнило тут все, холодная, без печки.

– Мы всё сделаем! Ты же баньку в сарае сделал? И здесь печку сложишь!

– Нет, Фёдор, не поймут нас. И тебе в школу нужно ходить.

– Ну и пусть не понимают, – рассердился Федька. – А школу я через год брошу… ну или через два, – добавил неуверенно. – Я конюхом буду. Или фермером. Зачем мне эта литература с английским? Помнишь, ты мне рассказывал, как ты в детстве жил, какая классная жизнь была тогда в вашей деревне… Слушай, а давай поедем туда! Недалеко ведь от райцентра, каких-то пятьдесят километров.

– Да деревни-то уже давно нет, – вздохнул дед. – Развалилось там всё, Федька. Ни совхоза нет, ни хозяйства. Что распродали, что растащили. Негде там работать. А нет работы, нет и жизни. Кто мог, давно поуехали. Остались старые, да те, кому податься некуда. Пропала моя деревня.

– Но там же лес, трава растет! Лошадей будем разводить.

– Время другое. От времени ни в каком лесу не спрячешься. Ладно, хватит болтать, на автобус опоздаем, – спохватился дед. – А нам ещё к Семенычу надо зайти, лапчатого пристроить.

– А он его не съест? – посмотрев на сидевшего в корзине гуся, спросил Федька.

– Я к нему заходил по дороге сюда. Он обещал сохранить твоего Серого. А ты будешь приезжать на выходных, корм привозить. Согласен?

С тяжёлым сердцем шёл Федька в школу на следующий день. Достанется ему, чувствовал. Вот и дверь класса. Как пить дать, дразнить будут. А всё потому, что мать первым делом вчера в школу побежала, узнать, может быть, Федька там? А не найдя его, начала мальчишек расспрашивать. Ох, лучше бы она этого не делала!

Первым его увидел вертлявый Женька Хвостов и тут же и крикнул:

– Гусиный пастух явился!

Все сразу повернулись в сторону двери. Ну, сейчас начнется, подумал Федька, чувствуя, как сами собой сжимаются кулаки.

– Не зажарили еще твоего краснолапого? – ехидно поинтересовался Артюха.

Ответить Федька не успел. Вместо него вдруг отозвалась Надя.

– Замолчи, дурак, – громко произнесла она. – Он его спасал! Если гуся спас, то и человека спасёт. А ты хоть кого-нибудь хоть раз спас в своей жизни, мобильник ходячий?

Класс на мгновение замер, а потом все начали смеяться.

Только на этот раз не над Федькой. Зря он боялся.