Жил мальчик, Вася Носов…

Дуэль.

Ябедничал Бармалеев как обычно, т.е. много – особенно на Васю. Вася, конечно, злился, но терпел.

Надоело ему, что папу на прошлой неделе три раза в школу вызывали. А Бармалеев о причине Васиного долготерпения догадывался. И Васю всячески задирать пытался.

Но всякому терпению однажды приходит конец. Пришел конец и Васиному терпению.

На уроке, как раз, Лев Буквоедович им про Пушкина рассказывал. Про то, как Пушкин хотел свою честь сохранить, и за жену заступился. И про дуэль Пушкина с Дантесом. И про то, чем все это кончилось.

Очень Васе идея дуэли понравилась, хотя итог Пушкинской дуэли Васю не очень обрадовал и не очень впечатлил.

А тут Бармалеев как раз Машку Хвостикову за косичку дернул и Чижикову как бы случайно газировкою облил.

Ну все! – понял Вася – конец моему терпению настал!

Пускай – думает – папу хоть сто раз в школу теперь вызовут!

– Баста! – говорит Вася– Бармалеев! Вызываю – говорит – тебя на дуэль.– выбирай – говорит – Бармалеев время и место.

А Бармалеев струсил, конечно.

– не к месту мне – говорит – сейчас твои дуэли и не ко времени тоже.

– Ага – говорит Вася – испугался значит.

– и ничего не испугался – сопит Бармалеев – ничего не испугался…просто некогда мне сегодня.

И домой со всех ног побежал.

А Чижикова подошла к Васе и говорит ему:

– А ты его завтра снова на дуэль вызови и перчатку ему в лицо брось прямо перед всем классом. Тогда и посмотрим трусит он, или нет.

– а перчатку то зачем? – удивился Вася.

– не знаю – пожала плечами Чижикова – я слышала, что так в старину поступали, когда на дуэль кого-нибудь вызвать решили.

Перчатку так перчатку. Пришел Вася домой. Начал перчатки искать. Зимних под рукой не оказалось. Видимо их мама, или бабушка из кладовки еще не доставали.

Пришлось папину, боксерскую взять.

Дуэль, конечно, все – таки не случилась. И папу в школу все-таки вызвали. Но свое Бармалеев все-равно получил .

Сказка.

– нет, Хвостикова, ты только подумай до чего же скучно мы сегодня живем – говорил Машке Вася, энергично жестикулируя руками.

– это еще почему? – недоумевала Хвостикова, изнемогая под тяжестью собственного и Васиного портфелей.

– да потому, потому, Машка! Ты по сторонам посмотри. – почти кричал Вася.

– смотрю, и чего? – пыхтела Хвостикова.

– как чего – неистовствовал Василий – Кончилось Хвостикова героическое и важное время мужских подвигов. Безвозвратно ушло. Ни рыцарей тебе, ни подвигов богатырских, ни прочих Челубеев с Пересветами. Вымерли все былинные богатыри, как динозавры. И сказок поэтому больше нет. Откуда же им этим сказкам взяться? Ты, Машка, скажи, вот о чем сегодня, скажем, можно попросить золотую рыбку, щуку, или джина из бутылки, а?

– я как-то не задумывалась об этом в серьез. – ответила Хвостикова, перекинув портфели в другую руку – может чтобы портфель донесли.

– эх ты – пришел в негодование Василий – портфель! Подумаешь – портфель! Что портфель? Тьфу! Там, понимаешь, рыбка золотая… – и Василий с важным видом выпятил подбородок. – а ты – портфель донесли…

– Не о чем сегодня сказочных существ попросить. – с трагическим видом закончил Вася – понимаешь, Машка, не о чем…ничего человеку от сказки больше не нужно. Все у нас есть: открыл кран – вода бежит, включил машинку – белье стирается, и никакая емелина печь в смысле скорости и комфорта не сравнится с автобусом, или там автомобилем. Эх, Хвостикова, кончилась сказка. Нет более места подвигу.

И трагически вздохнув Василий понурил голову и забрав у Машки портфель, отправился в свой подъезд, до которого они с Хвостиковой уже дошли.

А Машка тоже домой побежала. А как тут не побежишь, когда ты налегке, – собственный портфель – он же не весит ничего почти. Это же не васькин, в котором солдатики и книжки про рыцарей все место занимают.

И потом – это мужчинам хорошо о подвигах размышлять. А ей еще за братом в садик нужно и квартиру еще пылесосить.

Сказки, что называется сказками…

Что-то здесь не так.

– мам, а мам… – сказал однажды Вася.

– да, сынок? – отозвалась Васина мама.

– ты знаешь, я тут подумал…

– уже хорошо – улыбнулась мама.

– не перебивай, пожалуйста – нахмурился сын.

– хорошо, не буду – примирительно улыбнулась мама.

– так вот, понимаешь, я подумал и решил…(тут Вася сделал многозначительную паузу) что детские сказки – неправильные какие-то.

– это как? – удивилась мама и взглянула на сына с нескрываемым интересом.

– очень просто! Смотри, вот скажем «муха-цокотуха», да. Ну как, скажи пожалуйста, комар может жениться на мухе – они же представители разных видов.

– т.е. то, что муха способна прийти на базар и купить себе самовар тебя совершенно не смущает? – искренне удивилась мама.

– смущает, конечно, но свадьба мухи и комара все равно смущает меня больше.

– ну, видишь ли, сын, любовь вообще зла – не сдержавшись, рассмеялась мама.

– нет, ты пожалуйста не смейся, ты лучше дальше послушай. – не сдавался Вася.

– Вот скажем сказка «колобок». Налицо трагическая несправедливость. Старуха соскребла по амбарам и сусекам остатки муки, а старик в итоге так и не поел. Ради кого, спрашивается, старалась старуха? Чтобы колобок зверей песенками развлекал, или для удовлетворения лисициных аппетитов?

– ну, положим, колобок действительно шалопай, каких поискать. Но подумай вот о чем. Ну как, скажи на милость, должен был поступить с колобком дедушка, останься колобок на окошке? Съесть? Существо, которое с тобой разговаривает, т.е. обладает разумом и даже умеет сочинять и петь тебе песни?

– ду уж – согласился Вася – ситуация. Пойду я, пожалуй, еще почитаю и подумаю.

– конечно иди – сказала мама, и тоже уткнулась в книжку.

Характер и воля.

Вася обладал железобетонной волей и пуленепробиваемым характером. Но пользовался ими редко. В основном они у него без дела валялись, пылью обрастали.

Поднимет их Вася иногда, почистит, отряхнет, а потом снова куда-нибудь забросит.

– нет, старик, безхарактерный ты у меня какой-то получаешься – скажет иногда папа. – тебе бы характер воспитать.

– воспитать бы конечно – соглашается Вася с папой в такие минуты – я и сам стал замечать, что он у меня не воспитанный какой-то в последнее время.

Посоглашается-посоглашается Вася с папой да забудет о воспитании характера через пять минут.

– что же ты у меня слабовольный такой стал – сокрушается время от времени мама.

– и то верно! – опять соглашается Вася. – еще бы не слабовольный, когда моя воля давно без тренировок вконец ослабла. Раньше она бы стометровку на раз пробежала и штангу бы тяжеленую на два поворочала, раньше она железная, как эта штанга самая была, а теперь не мышцы у моей воли, а желе апельсиновое.

Повздыхают родители, посердятся, похмурятся и успокоятся. А чего без толку хмурится, вздыхать и сердится, когда летние каникулы на дворе.

Какой же тут воли и характера от ребенка требовать.

Корзинкин и Диоген.

– Корзинкин, а Корзинкин – возмущалась Хвостикова – немедленно вынь палец из носа!

– а чего? –бурчал Корзинкин – я же не к тебе в нос полез.

– еще бы ты, Корзинкин, ко мне в нос полез.

– ну чего ты тогда возмущаешься, не приставай! – и Корзинкин увлеченно продолжил свое занятие.

– некрасиво, Корзинкин! – вздохнула Чижикова.

– чего-о-о?! – удивился Корзинкин.

– некрасиво! – повторила Чижикова.

– подумаешь! – отвернулся Корзинкин.

– красота спасет мир! – убежденно заявила Чижикова – а ты его, Корзинкин, разрушишь.

– очень надо! – огрызнулся Корзинкин.

– нет, Корзинкин, ты все-таки не прав – расчувствовалась Чижикова – красота – это страшная сила!

– ту уж опредились – захихикал Корзинкин – а то страшная какая-то у тебя красота получается.

– нет, Корзинкин! – обиделись девочки, нет в тебе ничего человеческого.

А Вася Корзинкину ничего не сказал, он ему подножку поставил, а Корзинкин, конечно, грохнулся, ему же некогда было от подножки Васиной уворачиваться, он у себя в носу что-то важное в это время искал.

Повстречался Корзинкин в полете с партой и на полу растянулся. Лежит на полу, стонет героически. Но палец из носа убрал наконец.

Смотрят ребята, а у Корзинкина под глазом – синяк.

– Ты, – говорит Вася Корзинкину- меня за подножку, конечно извини. Не думал я, что ты в полете парту повстречаешь. Но зато теперь – ты, Корзинкин, без труда сможешь в себе человека отыскать.

– это еще почему? – обижено сопит Корзинкин.

– потому, что Диоген человека всегда с фонарем ходить искал, даже днем.

А фонарь у тебя Корзинкин теперь есть. И презнатный такой.

Так с той поры Корзинкина нет-нет да и назовут Диогеном, хотя в нос он больше палец при Васе не сует, мало ли что.

Свободу попугаям.

Однажды Вася и мама пришли в зоопарк.

– Мама – переживал Вася – почему человек обречен на свободу, а звери , например тигры, вынуждены проводить время в клетке?

– не знаю – задумалась мама – так уж устроен мир. – и ушла в очередь за пирожными.

– значит нужно его немедленно переустроить – обрадовался Вася. Долой оковы рабства вековые.