Обитаемый купол

Может это был тот старик, который отдал нам свой трехколёсный мотоцикл? Или может Олег встретил ещё кого-то. Вот если бы была возможность выпытать все от Евгения, тогда бы все встало на свои места, зачем ему врать?

– Эй, ты меня слышишь? – отвлёк меня от размышлений Айван.

– Да, ты что-то говорил?

– Я про твою одежду, Елена сказала что тебе сошьют новую, а твою сожгла.

– Отлично,– язвительно ответила я,– А кто сейчас работает в швейной?

– Твоя мама,– коротко произнёс он, и по телу у меня пронеслась дрожь. Как мама, почему она там? Хоть бы она не натворила глупостей.

– Эта Елена не думает что у мамы появятся вопросы к ней?

– Нет, здесь только у тебя есть привилегия задавать вопросы, и тем более твоя мама проинформирована о том, что работаешь ты в другом месте. Елене очень понравилась идея с обновлением одежды для всех, поэтому она нашла человека, который умеет шить, и будет делать это без лишних вопросов.

– Значит вот как, но зачем было жечь нижнее белье? Возможность принять душ у людей здесь есть? Кто-то это предусматривал?

– Не стала бы ты творить глупости и могла бы принять душ как делала это обычно в умывальной комнате садов. Но ты отлично поплавала вчера, думаю тебе этого хватило,– с улыбкой заметил Айван

– Тебе лучше уйти. – моя фраза была короткой, и сказана с явным равнодушием, но внутри я кипела от злости. С чего он так относится ко мне, почему разговаривает словно надзиратель, эта усмешка. Мне стало грустно и я почувствовала себя в настоящей ловушке.

– Вспомнилась умывальная, куда Айван приводил меня, она находилась в противоположенной от моей комнаты части садов. Стены песочные, массивными блоками выложены ровными рядами. Возле дальней стены железная небольшая ванная, я помещалась в нее целиком. В потолке было что-то наподобие душа, вода лилась как только я вступала в ванную. Свет в комнате приглушён, на стенах несколько факелов и свечи. Чему я научилась за время нахождения в этом месте, так это вовремя менять свечи, и не обжигать руки воском. С практикой получается делать все ловчее.

В основном я меняла свечи в мастерской, во всех остальных помещениях они появлялись словно магическим образом. Возможно Айван старался, или Елена занималась этим сама, больше я никого не видела в садах.

Айван удалился спокойно, мне хотелось снова бежать, а там будь что будет, но в голове было лишь одно, надо больше узнать от того типа, что тоже заключён в подземелье. Мне казалось что Айван еще долго не вернётся, и можно смело идти вперед. Каждый шорох издаваемый мною я принимала за опасность, но продолжала медленно и верно двигаться вперед по стене к уже знакомой арке, и когда добралась до пересекающего коридора, мне стало плохо, и я не продолжила путь, сползла по стенке вниз, обхватила волосы руками и уставилась куда-то в даль, в стену.

Разочарование не приходит просто на пустом месте, сначала идеализируем человека, оправдывая поведение, хотим чтобы он вёл себя так, как мы того желаем, не зная характера человека, не понимая какой опыт у него за плечами, что пробовал, а что нет, предавал в своей жизни или наоборот всегда подставлял дружеское плечо? А может и вовсе он сумасшедший? По старой памяти или в тумане новой влюбленности мы ждём чего-то сверхъестественного, подвигов, независимости от других, он ведь идеал в нашем разуме, но когда не видим этого все рушится.

Казалось что я уже не смогу ничего сделать, не бежать, ни жить, даже добраться до своей комнаты навряд ли получится, не говоря уже до комнаты того заключённого. Голова кружилась, я посмотрела на свои ноги, они словно испачкались в чем-то, это была кровь. Она сочилась из ран, боли не ощущалось, лишь красные потеки, и стук сердца в ушах. Потом темнота и гулкий звон, ничего не видела, лишь чувствовала что кто-то берет мое тело на руки и несёт.

Айван нашёл тело без сознания возле стены. Он взял меня на руки и быстрыми шагами направился прочь из темницы. Куда мы двигались я не имела понятия, лишь на мгновения открывая глаза и приходя в сознание, видела то знакомые сады на балконах огромного здания, затем пирамиду. Мне мерещилось или это была реальность, понять было сложно, но только я пыталась что-то сказать, как сознание тут же покидало меня.

Лишь когда ветер начал обдувать мое лицо, он становился холоднее. Было понятно что мы едем, но на чем? И куда? Стало страшно, я боролась с телом чтобы снова не отключиться и с трудом различала силуэты деревьев уже во тьме.

На горизонте виднелся лес. Или это джунгли? Не понятно, я лишь видела очертания деревьев, и казалось что они вот-вот поглотят все вокруг в свой мрак.

И вновь сильные руки несли меня в неизвестность. Знакомая машина без крыши, небольшой внедорожник, в котором перевозили работников на поля, так и описывала мама, показалось что я уже видела его, но сильная слабость не оставляла возможности вспомнить, где это было.

Перед нами появился небольшой домик, мы направлялись к нему, над входной дверью, внутри горела керосиновая лампа, которая заменяла освещение во всем доме.

Айван снял ее с двери, не выпуская меня при этом из рук, и толкнул дверь ногой. В домике было тепло, и запах, знакомый, словно я вернулась в детство. Это дровяная печь, но зачем она? В такую жару, и почему на улице было так холодно. Как много мыслей кружилось в голове, вопросы без ответов, и голод, который усиливался с каждым мгновением.

Он обрабатывал мои раны чёрной жидкостью, больно не было, я не чувствовала ничего, но что-то странное происходило со мной, пока Айван перевязывал их бинтами.

Мне вдруг захотелось поцеловать его. Он остановился, посмотрел так, словно прочитал мысли, и сняв кофту приблизился, я провела ладонью по его гладкой щеке и поцеловала его в губы. Этот неожиданный порыв страсти, мне хотелось лишь его. Чувствуя как сбилось его ровное дыхание, возбуждение, с каждым мгновением, ощущала его вкус, тело словно поддавалось ближе, а руки орудовали в его кудрявых волосах. Он оторвался на мгновение и нежно поцеловал меня в шею, навалившись всем телом, а потом знакомая прохлада на лице, несущая за собой влагу и стыд, ох как я ее не люблю.

Я словно отрезвела. Мгновенно боль распространилась по всему телу, мне стало невыносимо, на лице поднялась одна бровь, это был вопросительный взгляд, брошенный на него. А потом темнота, я снова потеряла сознание.

Глава 7. Побег удался

Утром я открыла глаза от солнечного света, из небольшого окна луч солнца падал ровно мне на глаза, запах в хижине был не такой, как вчера, стоял аромат теста и нагретого масла, или тостов с сыром, было сложно определить так сразу, но я заметила что Айван стоял с голым торсом и готовил что-то на печи. Так, память мне не изменяла, домик действительно топился дровами, этот запах присутствовал, хоть я уже достаточно к нему привыкла.

Видя обнаженный торс я вспомнила что происходило вчера, и желание внутри меня вспыхнуло еще сильнее, неужели я снова под дурманом. Или мне и правда хочется отдаться своему спасителю, в первые же мгновения пробуждения.?

Он наконец-то заметил что я проснулась, и улыбнулся. Мне стало интересно, почему на нем нет футболки, но я сразу же поняла что она на мне. Я лежала в его футболке, и в домашних штанах они были завязаны, немного со сборками у меня внизу живота. Ох, как стыдно, он переодевал меня, когда на мне не было даже нижнего белья, и почему.

– Прости, пришлось тебя переодеть, все вещи намокли, не было выбора,– сказал он с улыбкой, наблюдая за моим беспокойством.

Меня по-прежнему к нему тянуло. Тело словно вспоминало ощущения от вчерашнего поцелуя, а может просто гормоны подсобили в этом. Я кусала губу, а когда поняла что откровенно на него пялюсь, отвернулась в сторону окна.

– Ты вчера добавил мне в еду этого дурмана? – произнесла я

– Да, иначе мы бы не сбежали. – он говорил это с полной серьёзностью, с такой интонацией, словно мы сейчас обсуждаем что-то жизненно важное. А я не могла себя взять в руки.

– Значит ты задумал побег, а вместо того чтобы договорится со мной, решил накачать? А перед этим разозлить тем, что вовсе не собираешься ничего делать?– я смотрела ему в глаза, но отчего-то не получалось злиться. Хотелось все свалить на дурман или слабость, но бороться с желанием было сложно. Это борьба с собой, словно ты противостоишь танку, который знает все твои слабые стороны.

Он спокойно выложил из сковороды на глиняную тарелку оладьи и поставив ее обратно на печь подошел ко мне, присел на корточки возле ног. От каждого шага дыхание замирало, я совсем не ожидала этого. Он дотронулся до моих коленей руками, а я словно начала терять над собой контроль, выгнулась, стараясь этого не показывать и нервно на него посмотрела громко выдохнув.

– Что с тобой?– спросил он с видом будто не понимает как подействовали на меня его прикосновения.

– Мне нужны ответы. Расскажи мне, что происходит? – сказала я спокойным тоном. Он сразу же отпрянул и сел рядом, на край деревянной кровати. Это не предвещало откровенностей…

– Я не могу рассказать тебе всего, еще не время, понимаешь? – он сказал это с усердием, было заметно что ему тяжело.

Может он пообещал организаторам молчание навсегда, если нас отпустят. Да наплевать, даже если так, мне нужны ответы про то, что он может говорить.

– Что с моими родителями?– в голосе серьёзность, так и не скажешь что пару мгновений назад я изнывала в его объятиях. Забыв про все чувства мне хотелось лишь одного – слышать правду, я жаждала знать все.

– Твои родители в порядке, они остались там.

– Почему мы не взяли их с собой?

– Всему свое время,– коротко ответил Айван, и я поняла что не стоит продолжать допрос на эту тему.

– Где мы находимся? Что это за дом?

– Раз уж мы решили устроить викторину, давай продолжим ее за завтраком, еда уже наверняка успела остыть.

Он встал и протянул мне руку. Я медлила, но вскоре сдалась и взяла его за руку.

Небольшой, деревянный стол на двух человек, он стоял у стены напротив двери. Я забралась на стул поджав ноги, и поняла одну странность, они совсем не болели. Тогда я встала, завернула одну штанину и заметила бинты. Нахмурив брови бросила взгляд на Айвана.

– Это бинты, а под ними заживляющая мазь. Судя по всему тебе стало гораздо лучше за эти три дня.

– Три дня?– воскликнула я с удивлением,– Мы здесь уже столько времени?

– Да, мы бежали сюда, в хижину три дня назад.

– Значит мы недалеко от садов?

– Мы от них далеко, на противоположенной части острова. Я бывал здесь крайне редко.

– Как нам удалось сбежать?

– Не просто, но Елена ничего не понимает. Она скорее подумает что мы на машине съехали в лапы к осьминогам, чем поймёт что сбежали. – он протянул мне кусочек оладушка на вилке и я охотно съела его. Как приятно было есть, чувствовать вкус, мягкую текстуру, сладость. После трехдневного голодания организм чутко реагировал на еду, голод одолевал желание разузнать побольше и я с удовольствием принялась уплетать приготовленное.

Айван смотрел на меня с улыбкой, а потом вдруг вспомнил что-то и отошёл в дальний угол хижины, за печку. Вернулся он со свёртком.

– Здесь есть вещи, надеюсь тебе подойдут, я буду ждать тебя на улице.– сказал он, странно посмотрев на меня, а потом поцеловал в лоб.

Завеяло чувством будто мы женаты вечность и до сих пор любим друг друга, этот поцелуй и наше общение, все это было странным, приторным, но в то же время действовало успокоительно. Родная душа в таких обстоятельствах нужнее всех благ мира.

Быстро расправившись с завтраком я раскрыла свёрток. Штаны и укорочённая футболка с горлышком. Я примерила их, модель карго, с карманами, песочного цвета. Чёрного цвета топ, на тонких бретельках, я надела и его, и только хотела пойти наружу как Айван меня остановил. Он открыл дверь хижины и зашёл внутрь в приподнятом настроение, бросил на меня взгляд, на мгновение замер, будто оценивая мою фигуру.

Он подошел ближе и я почувствовала знакомую энергию, подобную той, что наполняла меня с утра.

– Тебе очень идут эти вещи.– сказал Айван тихо,– Но придётся утеплиться.– он снял с вешалки, возле двери чёрную куртку и протянул ее мне. Только сейчас я заметила что от него веет холодом. Значит на улице не тепло? «Сколько недель я провела здесь, если после пустынной жары мы оказались в морозе?»

Страх, больше от непонимания, я не могу поверить что оказалась здесь, все это словно сон. И еще он рядом, друг детства, с которым нас сначала разделила судьба, а потом свела. Он ведёт себя как будто, так и должно быть. Но я понимаю что мы здесь неспроста. Именно мы вдвоём.

Я открыла дверь и холодный воздух быстро схватил меня в свои объятия. В лесу была зима, однозначно! Даже мелкий снег сыпал с неба. Растерянно я смотрела на Айвана, столько вопросов было в голове, брови нахмурены, губы раскрыты я чувствовала холод во рту и глубоко его вдыхала.

Это словно глоток холодной воды в тропическую жару. Хотелось вернуться назад забрать маленькую Луизу чтобы она тоже насладилась этим местом. Но Айван даже не собирался возвращаться, вовсе нет, настойчиво пригласил меня сесть в открытый внедорожник, распахнув пассажирскую дверь. Не было никакого желания повиноваться ему, по крайней мере быть пассажиром не хотелось. Почувствовать снова контроль хоть над чем-то, я недолго думая села за руль.

Дома, я не могла жить без машины, первую мою бмв подарил мне отчим, и я не расставалась с ней ни на день. На учебу только за рулем, на работу подавно, если возле университета с парковками беда, то на работе была приличная стоянка, куда пускали по пластиковым пропускам.

Айван не возражал, он с улыбкой сел на пассажирское сидение, и спокойно показал как включать коробку передач. «Хорошо что здесь автомат, иначе я бы крупно ошиблась сев за руль» – подумала я улыбаясь в душе. Воспоминаний юности было достаточно. Как я ездила без прав на машине друзей, переключая передачи механической коробки, тогда не было ни страха, ни сомнений, была уверенность, что ради веселья я справлюсь и все будет более чем хорошо. Но сейчас наверняка бы заглохла несколько раз, прежде чем поехать на какой-то даже не совсем старой машине с механической коробкой передач.

Мы ехали вглубь леса. Зачем? Я понятия не имела, лишь поняла по взгляду Айвана что нам нужно туда. Он отлично вписался в роль и старался мной не командовать, даже не подсказывал путь, а я искренен наслаждалась моментом.

Проехав лес почти насквозь мы остановились в тупике, недалеко от обрыва.

– Надо заехать задом туда. – сказал Айван, и я послушалась.

Снег уже успел покрыть почву, но колёса с лёгкостью прошли вверх в горку, и мы остановились. Айван сказал что можно выходить, сам выпрыгнул из машины и достал из заднего сидения пустую, белую баклажку. Я поняла, мы приехали за водой.

Пройдя несколько метров я заметила сооружение, напоминающее мост, а за ним, ручей. В машине были и маленькие бутылки для воды, и я взяла их с собой.

– Значит ты здесь уже бывал? – поинтересовалась я

– Да, много раз,– после этой фразы он замолк, словно сказал что-то лишнее.

– Как твои родители? Когда мы бежали, в ваш сарай угодила граната, но ты видимо ничего об этом не знаешь, раз находишься здесь уже столько времени.

Он молчал, и от этой паузы я чувствовала, что наговорила лишнего, а что если они погибли? Это была чудовищная ошибка, спросить так бестактно про его семью.

– Они давно переехали, там никто не живет. Мама и отец. У нас напряжённые отношения. И я разговаривал с ними по телефону, но последний раз это было очень давно. Да и не было смысла с ними говорить, отец звонил только по делу, а мать старалась позвонить как можно чаще, она болтала обо всем, и частенько рассказывала мне свои сны. А я этого не любил, мне и своих снов хватает.

– И что тебе снится?

– Мне снишься ты. Часто, почти каждую ночь. Вернее снилась, а теперь ты и так рядом, и сон мой наладился!

– Они думают что ты мёртв?

– Нет, я сообщил им что еду в экспедицию, перед тем как попал сюда.

Меня насторожили эти слова, значит ему было заранее известно об исчезновении? Собирался, и позаботился о том чтобы все узнали о его поездке в экспедицию.

Не подавая виду, я наполняла бутылки ледяной водой. Айван как ни в чем не бывало осматривался по сторонам, поднимая взгляд на макушки деревьев, то снова опуская его вниз, на дорогу. Он оценивал местность и о чем-то раздумывал.

Неужели и здесь небезопасно?

Деревья кругом покрыты снегом, какое приятное зрелище видеть белоснежную насыпь после надоедливых, желтых пейзажей пустыни.

– Я собирался уехать на другой континент. У меня был выбор, и я не ошибся приехав сюда.– наконец заговорил он

– Значит это твоя машина? Ты на ней добрался?

– Конечно нет! Как же, я по твоему, не сбежал раньше, если бы машина была моей?

И зачем я только сказала такую глупость, конечно это не его машина.

– Елена возила на ней рабочих на поля.

– Как тебе вообще удалось прихватить топливо?– вопросов было так много, хотелось узнать все. Он мог бы рассказать все сам, все подробности! Но почему-то предпочитает загадочно молчать.

– Легко, даже очень, сливал его каждый раз, когда мы выбирались с Еленой в поля, и без неё, а потом прятал в кустах. Женщины не сильны в подсчетах топлива. Извини если задел.

Это точно, сколько раз я оставалась с почти пустым баком, и на последней капле топлива подъезжала к заправке. Сложность была не в расчёте. Уж точно не в нем. Не хватало времени, чтобы взглянуть на топливный датчик.

Мысли за рулем всегда уходили в пляс. Вот стоя на светофоре, я представляю как к машине подбегает сумасшедший преступник с пистолетом. А на оживлённой трассе мчу как заправский гонщик. Постоянные разговоры с родными за рулем, просто потому что в другом месте не будет времени. Куда там, следить за бензином.

– Айван, каков наш план? Ты не поделишься со мной? – сказала я как нив чем не бывало, закручивая крышку на бутылке.

Он удивленно на меня посмотрел, а затем устремил взгляд куда-то вдаль

– Разве ты не рада? Что у нас получилось бежать от туда? Все как ты и хотела. В твоём распоряжении весь лес и дом, не то что тот подвал. Да и теперь нет надзирателя и графика.

– Думаешь я действительно этого хотела?– казалось что он издевается.

– А чего ты хотела? Мы пока должны находится здесь.

– Ты меня немного пугаешь, я думала мы мыслим в одном направлении, чтобы сбежать домой, в город, рассказать об этом месте, журналистам, полиции. Спасти всех людей на острове.

– Так не получится, увы, если рассказать хоть кому-то, все что ты видела, где ты была, исчезнет вместе с людьми, понимаешь? И ты больше никогда не сможешь их вернуть. Я не хотел тебя пугать, но поэтому мы здесь. Мы не можем бежать дальше. Если нас встретят, начнут задавать вопросы. Мы сделаем для всех них только хуже.

– Откуда ты все это знаешь?