Охотник за прошлым

Кейси вспомнила пациентов клиники. Они приходят за новыми имплантами, даже, если всё в рабочем состоянии. Раньше сердце меняли только больные старики, а сейчас каждый, кому едва исполнилось тридцать. Они хотят жрать всё подряд, передвигаться на самой правой платформе, полностью обездвиженные и при этом не получать забитых атеросклеротическими бляшками сосудов.

Кейси должна любить каждого пришедшего за помощью, но в душе она презирала таких. Они в лучших традициях собора Трансгуманистов: молят о будущем грехе, чтобы совершить его, уже получив прощение.

Кейси не верила в Трансгуманизм. Великое единение? Она смотрела на Комнату Конвергенции, которая пронизана невидимыми нитями нейросети. Информация правит миром. Если где-то сломалось силовое поле и случилась авария: инспекция и дежурная клиника спешат на выезд. Нападение, кража: инспекция уже на месте. Потерялась посылка: великая нейросеть уже об этом знает и доставляет её до адресата.

– Называя себя великими – принизились, – сказала Кейси вслух. – Пожалуй, не сегодня. Не готова я для великого.

Она тепло улыбнулась Максу. Благодаря ему, Кейси более чётко нарисовала себе возможное будущее, если она уподобится слабакам из числа пациентов.

В коридоре она слышит, как за ней бегут. Макс. Он остановил её, окликнув.

– Что-то случилось?

– Я хочу пригласить тебя сегодня вечером, – Макс согнулся и руками упёрся в колени: одышка.

Кейси кокетливо изогнула бровь.

– Только не в кино.

***

Макс закалывал белоснежный манжет запонкой. Рубашка под тёмным жилетом выдавала широкую спину. Автоматон-домовой отпарил брюки. Днём ранее именно в этом костюме Макс посетил великолепное событие – премьеру фильма «100 лет». Макс трепетно относился к прошлому. Он собирал всё, что касалось его. Процессоры старых компьютеров шумели в его комнате. Некогда их считали самыми мощными машинами. Вместо часов Макс ориентировался на равномерный звук метронома. Бумажные книги хранили в себе запах прожитого. А если между страниц находились иссушенные листья настоящих деревьев, а не этих генетических экспериментов – джекпот! Такая вот ностальгия по тому, чего Макс никогда не видел. Для кого-то это куча барахла. Для Макса это сосуды прошлого величия.

Но ещё больше Максу нравилось хранить воспоминания. Если где-то устраивали вечер старинной музыки – Макс садился в первых рядах. А здесь сама судьба подарила ему такую удачу. Должен был Макс вернуть её? Оценил ли бы этот человек фильм так, как он? Ранее Макс об этом не задумывался. Но в Комнату Конвергенции зашла девушка со смешным пучком на голове и разбитым сердцем.

Теперь воспоминание Макса о приятном вечере огорчилось тем, что это не его вечер. Он не должен был быть там. Но был.

Пёс подбежал к Максу и единожды гавкнул, чтобы привлечь его внимание.

– Джаггер, прости, – Макс завязывал галстук потуже. – Чуть позже погуляем. Сегодня я должен признаться девушке в том, что виноват в её бедах.

Макс ослабил галстук и скривил губы. Он противен сам себе.

***

Тяжёлый лифт акролога привёз пассажиров в парковую зону. Искусственные пожелтевшие деревья россыпью окружили отдыхающих, даруя аромат осени и лёгкую прохладу.

– Спасибо, что пришёл сам, – Кейси улыбнулась, когда обнаружила, что Макс присел к ней на скамью.

– Я не мог не прийти, – признался Макс. Он планировал с ходу сделать признание, но волосы Кейси заткнули ему рот. Сначала буквально. Хулиганистый ветер разнёс пшеничные пряди Кейси и попали на лицо Максу. Он убрал их, немного нахмурив брови. А затем увидел Кейси, которая нежно провела рукой по своему лицу, чтобы убрать непослушные волосы.

– Мои последние отношения закончились, когда я видела проекцию жениха чаще, чем самого жениха.

Макса это ничуть не удивило: он слышал о таком на работе. Виртуальные отношения на расстоянии, арендный брак и прочие тонкости, в которые он не хотел вникать. Сама мысль брака его пугала. Убирать патефон, когда у неё болит голова или держать Джаггера на заднем дворе, потому что он несёт в дом грязь. Нет уж, увольте.

– Да, неприятно, – согласился Макс, а Кейси схватила губами трубочку. Она пила сойлент и тарабанила пальцами по стеклу стакана. Ногти её были коротко острижены, поэтому удавалось издавать звук одними подушечками.

– Чтобы обнять его по сети, мне приходилось надевать виртуальные перчатки. Они позволяла мне ощущать прикосновения от кожи. В какой-то момент стало казаться, будто я общаюсь с плодом собственного воображения.

Макс громко втянул воздух через нос. Он не мог вставить слово, а Хоппер продолжала:

– Теперь он живёт с андроидом-домохозяйкой. Я даже удивлена, что он встал с кресла, чтобы совершить заказ, – Кейси ухмыльнулась. – Хотя, впрочем, уверена, он сделал это, не выходя из дома и доплатил за доставку.

– Он не любил выходить из дома?

– Категорически! А я мечтала путешествовать.

Макс задал вопрос, отвечать на который сам любил. Но тут он пришёлся к месту.

– А куда бы ты хотела отправиться?

Кейси задумалась. Она поставила стакан рядом с собой. Микроклимат «Осень» такой дурацкий! Зачем он нужен, когда есть Кейси – с россыпью едва видимых веснушек и теплыми карими глазами?

– Может быть в космос?

– На Марс?

Кейси засмеялась.

– А кто нас пустит? Да и когда закончится эта подготовка, чтобы планета стала пригодной для жизни, – Кейси пожала плечами, – никто не знает.

– Это точно, вдобавок распределение ресурсов между государствами…

– Если распил Марса произойдет сейчас, то наш нынешний Президент откусит для нас хороший кусок, – Кейси кивнула. Судя по её довольному взгляду, ей нравился настоящий лидер.

– Да, но это вряд ли произойдёт сейчас. А кто станет следующим – рулетка.

Девушка развернулась к Максу и одарила заинтересованным взглядом.

– А ты будешь принимать участие? Зарегистрируешь электронный билет?

Макс удивлённо посмотрел на неё и открыл рот. Раньше никто не предлагал ему вбросить билет для участия в президентской лотерее.

– Нет, это не для меня. Я ведь тоже хочу путешествовать, – Макс перевёл разговор в нужное ему русло.

– А куда хотел бы поехать ты?

Зелёные глаза Макса горели триумфом – ведь он ждал этого вопроса.

– Всю жизнь мечтаю поехать в X-Seed 4000…

– …самый высокий арколог в мире! – перебила Кейси.

– И самый древний!

– Слышала, там, как и у нас левостороннее движение.

– Да, но, пожалуй, на этом все аналогии заканчиваются. Только представь арколог, раскинутый над морем. На первом этаже среди парков и зон отдыха – солёная вода.

– Море? Я никогда не видела море, – призналась Кейси.

– Ты никогда не покидала наш арколог?

Кейси кивнула.

– Море – это благодать. Когда стоишь перед ним, 6кажется, оно унесёт все твои беды. Бесчисленное количество человеческих нужд растворяются в нём, и волнам отбрасываются от берега навсегда.

Макс хотел ещё что-то добавить, но не успел. Кейси взяла его грубое лицо в свои ладони и поцеловала.

***

Макс не знал, сколько времени прошло с момента их встречи. И откуда начинать отсчёт? Но он знает точно сколько морщинок образуется вокруг её глаз, когда она смеётся.

Микроклимат «Осень» работал уже не в тестовом режиме, а на всю мощь. Холодные дожди делали волосы Кейси не такими объемными, зато более послушными. Они облепляли её лицо, а она втягивала шею в плечи: отчего казалась похожа на воробушка.

Макс не рассчитывал, что прошлое может настигнуть его. Как хранитель сокровищ прошлого, он знал точно: вещи древности всегда оставались в древности.

Кроме того, сегодня настал день, когда прошлое соединится с будущим. Макс никогда так далеко не заглядывал. Он был против браков. Но Кейси разрешала Джаггеру упираться грязными лапами ей в платье, а патефон оказалось приятнее слушать вместе.

Макс достал кольцо бабушки, он намеревался отдать его своей возлюбленной. Пока он бесшумно репетировал речь, попросил Кейси подождать в другой комнате.

Кейси расположилась на софе в гостиной. Со столика напротив она прихватила планшет, который представлял собой тонкую палочку с идущими от неё световыми лучами. Они формировали изображение, а при желании достаточно нажать кнопку сбоку и воплотится объёмная картинка.

Кейси лениво листала новости за прошедший квартал. В основном заголовки гремели о скором выборе президента Верховного Совета. Любой житель с Удостоверением мог баллотироваться: достаточно оповестить Советников. Просто выслать копию Удостоверения на официальную почту. Система мгновенно зарегистрирует тебя. По истечению срока предвыборной подготовки состоится глобальный розыгрыш. Электронная лотерея разыграет место главы Верховного Совета на три года. Президентом может оказаться преподаватель механоробототехники или настройщик андроидов. Богатый создатель автоматонов. Или простой литейщик деталей для них.

Теория вероятности и статистика занимали целую страницу, которую Кейси пролистнула. Опять целые параграфы со скучными цифрами. Палец откинул новости на пару недель назад.

Голубая подсветка быстро сформировала заголовок:

«Стивен Томпсон – молодой бегун и шестикратный победитель Олимпийских игр погиб после неудачной операции».

Кейси пробежалась по колонке, в которой миллионы фанатов Стивена скорбят вместе с матерью.

«Моя горечь, горечь утраты – невосполнима. Моего сына больше нет…» – пишет она.

Слёзы выступили за край глаз, но Кейси не позволила себе плакать. Её бросило в жар. Сердце вылезало из груди. С щепоткой надежды и горстью отчаяния она выдирала слова из новостной странички. Она искала лишь одно имя – своё.

«Комментарий дал директор клиники, доктор Митчел: лечащий врач Кейси Хоппер сейчас в отпуске. Но я знаю, она сделала всё, что в её силах», – журналисты вставили слова Митчела.

«Ложь».

Кейси перелистнула новость о гибели её пациента, не в силах снова вынести нахлынувшие чувства, которые Кейси так старательно отгоняла от себя. Палец автоматически хотел листнуть информацию дальше. А она не задумывалась. Сейчас в принципе мало кто умел это: думать. Информация хранилась в мозге колоссально малое время, а вот эмоции…Эмоции являлись отголосками прошлого. Того самого, про которое все стремились забыть. Но сейчас всё точно воссоединилось в Кейси, ведь она никогда не чувствовала себя такой наполненной.

Поэтому она не дала пальцам сделать привычное движение и провернуть новостной блок.

Стивен Томпсон. Слёзы. Похороны. Стивен Томпсон. Беззвучный крик, который вырывался из груди, но так её сжимал. Потерянный билет. Сердце. Комнаты. Макс.

Всё встало на свои места. В серых глазах Кейси отражалось событие по значимости на втором месте после президентских выборов.

Премьера фильма «100 лет» и пришедшие на кинофестиваль гости. Прекрасные девушки в роскошной электроодежде, которая каждый кадр имитировала новый наряд. Симпатичные молодые мужчины сопровождали дам и в руках держали по бокалу. Один бокал обхватили руки со знакомыми запонками на манжетах. Кадр получился битым – неловкий фотограф. Но Кейси нажала на него и развернула во всей многомерности. Она увеличила изображение. И вот посетители кино уже стоят посреди комнаты. Кейси сделала облёт камеры. Вверх. Сбоку. В комнату зашёл Макс.

Он остановился напротив своей битой голограммы. Запонки блестели в свете софитов. Улыбка. И безобразно пустое лицо.

– Я хотел тебе сказать, – Макс не смотрел на девушку. Он смотрел на себя, а нос его побагровел.

***

Макс не пытался возвращать Кейси. Он бы и сам себя не вернул. Думая об упущенной возможности, он ловил радостный лай Джаггера. Пёс глубоко дышал. Он ткнул мокрым носом в ладонь Макса. Макс улыбнулся.

– Ладно, побежали! – крикнул он, а Джаггер поддался команде.

Что может быть лучше – бежать бок о бок со своим хозяином по мокрым улицам? Каскад огней от газовых фонарей отражался в лужицах. Проехавший киберкэб окатил Макса.

Макс затормозил. И ругнулся. Джаггер чуть приостановился: он знал, когда хозяин ругался. Но увидев, что Макс совершенно не злой, вильнул хвостом и побежал вперёд.

«Почему кэб обдал меня водой? Ведь силовое поле сдерживает от всего происходящего с левой стороны», – подумал Макс.

Впереди радужной дымкой блестело силовое поле – разглядеть поломку не составило труда. Похоже, режим «Осень» в тестировании дал сбой и повлиял на силовое поле.

«Что ж, поддайте энергии, ребятки!» – безмолвно попросил Макс и заметил, что Джаггера нигде нет.

– Джаггер, дружок? – Макс свистнул. Джаггер ответил коротким лаем в дали. Сердце Макса успокоилось: Джаггер стоял на проезжей части, пробежав через бит в системе силового поля.

– Возвращайся, Джаггер! – крикнул он.

Джаггер, так желавший перейти дорогу, остановился, чтобы развернуться. Но не успел.

Скрип колёс. Макс услышал, как заскулил Джаггер. Стон пса ранил сердце Макса навсегда. Шрам никогда не заживёт. Хлопнула дверца. Женский вопль. Шрам будет навеки кровоточить.

***

Система нейросети оповестила инспекцию об аварии. Прибывшие специалисты работали на месте происшествия. Тело Джаггера накрыли простыней. Молодой парень в защитном костюме подошёл к Максу.

– Мы можем взять его клетки и сделать точно такую же собаку, – предлагает он.

Макса точно оглушили.

– Сделать? Это будет уже не Джаггер, – кричал Макс. – Кроме того, Джаггер – не вещь!

– Понимаю, но в какой-то степени повезло, что это пёс. Клонирование людей запрещено, поэтому будь он человеком…

– Что такое? Повезло? – Макс обезумел от горя и взял парня за грудки.

Подоспел инспектор.

– Оставьте его в покое! – потребовал он.

Макс поставил парня на место. Он снова заговорил.