Помоги проекту - поделись книгой:
– Джек, подожди, я не это хотел сказать. Смерть вчера сказала странную вещь. Она впервые заговорила со мной.
– Тимми, – умоляюще начал было Джек, его милое лицо исказилось словно от зубной боли.
– Подожди, выслушай меня, Джек! – Тимми в большом волнении приподнялся на локтях. Другие мальчики зашикали на них, прося быть тише. – Она рассказала, что пятнадцать лет назад бусы Снежной королевы рассыпались в горах. Ей удалось найти почти все бусинки кроме одной – именно в ней заключался снег для Хайхилл. С тех пор в нашем городе не бывает настоящей зимы. Смерть сказала, что если бы найти эту бусинку и принести на самый высокий пик Скайхай не позже завтрашней ночи, то Снежная королева сможет освободить силу, скрытую в бусине, и в Хайхилл снова будет снег! А в благодарность у неё можно будет попросить исполнить любое желание! Джек, ну!..
– Любое? – недоверчиво нахмурился мальчик.
– Любое! – с готовностью кивнул Тимми. – Не думаю, что Смерть стала бы меня обманывать.
– А почему именно завтрашняя ночь? – всё ещё сомневался Джек.
– Потому что только завтра ночью Снежная королева будет отдыхать на пике гряды, а затем снова отправится в путь. И потом появится в наших краях только через год! Джек, послушай, – Тимми вцепился в сильные плечи друга и приподнялся на кровати. – Мы должны туда пойти!
– Но… – растерянно протянул Джек. – У нас нет этой бусины. Где мы её найдём? Если это всё правда, конечно. Этого тебе Смерть не сказала?
– В том-то и дело, что сказала! Бусина находится…
– Мальчики! – строгий голос господина Хэпсона заставил их синхронно вздрогнуть. – Я понимаю, что история может показаться скучной, но вы же мешаете другим страдать от моего бездарного чтения, а мне не даёте потешить мои амбиции как оратора.
В обеих спальнях дети коротко рассмеялись и похмыкали: директор частенько ругал так, что было и стыдно, и смешно.
– Джек, не беспокой больше Тимми, ложись в постель! Пытка моим чтением окочена, – раздались разочарованные детские вздохи, – так что нет причин откладывать сон. Я посижу здесь и дождусь, пока все вы не уснёте.
Обречённо Джек поплёлся к своей холодной кровати, и тут же Тимми ничего не мог сделать: оставалось только ждать утра.
После завтрака неразлучная троица уединилась на скамейке позади приюта. В руках Тимми принёс свёрнутый в трубочку плакат: он не мог с ним расстаться даже на минуту.
Рози пришлось рассказать и про визит Смерти, и про её слова о бусине из ожерелья Снежной королевы.
– Так где же эта бусинка? – торопливо спросил Джек, кидая настороженный взгляд на девочку, чьё лицо побелело.
– Смерть сказала, что бусинка скатилась по склону горы и недалеко от города её подобрал человек. Он видел Снежную королеву, которая явно что-то искала вокруг, но не окликнул её, а спрятал найденную вещь в карман и бросился домой со всех ног. Человек хотел было продать бусину, приняв её за драгоценный камень, однако потом передумал, так как красота и блеск бусины заворожили его. Он стал носить бусину постоянно с собой, у самого сердца. К сожалению, со временем бусина стала испускать свои чары и душа человека примерзла. Смерть не может забрать душу этого человека, хотя ждёт её очень давно. Вот почему Смерть попросила меня помочь ей: забрать бусину у этого человека, чтобы она могла исполнить свой долг, а Снежная королева – моё желание.
– Ах, как это чудесно! – просияла от счастья Рози. – Ты станешь здоровым, Тимми, и каждую зиму мы сможем кататься на санках! И всё будет хорошо! – и она обняла его, пряча лицо на его плече.
Её брат ничего не ответил, отведя глаза в сторону, и робко погладил по спине и остро выпирающим лопаткам.
– С желаниями мы позже разберёмся, – кивнул Джек другу, поняв того без слов. – Ты не сказал, кто этот человек? Смерть назвала имя?
– В том-то и дело, что нет! – Тимми осторожно отстранил сестру и вытащил из кармана свёрнутый плакат. – Не знаю почему, но по каким-то правилам она не могла мне этого сказать.
– Как же мы узнаем, у кого бусина? – расстроилась Рози, заранее сдавшись.
Тимми развернул плакат прямо перед собой так, чтобы это было видно другим.
– Она вытянула руку и показала чётко на плакат!
– На плакат? – недоверчиво переспросил Джек, выглядывая из-за прямоугольника бумаги прямо перед собой. – Что она хотела этим сказать?
– Не знаю, но она дважды показала на него. Я ей верю, и она не такая уж и страшная. Сначала я боялся её, а потом привык. Даже голос у неё мягкий, приятный.
– Она приходит к тебе каждую ночь? – вдруг раздался напряжённый голос Рози, было слышно, как она старается не расплакаться. Мальчики посмотрели на неё и не могли не заметить, как лицо девочки вдруг словно окаменело, а в глубине красивых глаз мелькнуло что-то незнакомое.
– Почти, – слукавил Тимми, желая, как можно скорее закрыть эту тему. – Важно другое – она дала нам подсказку!
– Джек, а ты видел… – девочка запнулась, – Смерть? Ты видел её?
– Нет, я же крепко сплю.
– А кто-то из мальчиков мог её видеть? – настаивала Рози.
– Не думаю, иначе это давно было бы известно господину директору. Зачем ты задаёшь все эти вопросы?
– Она не верит мне, – Тимми с тяжёлым вздохом опустился на деревянную скамейку – недавнее творение Джека. – Она думает, что я выдумал всё это.
– Да! – горячо воскликнула его сестра. – Именно так! Я понимаю, что ты боишься. Я тоже боюсь! Боюсь потерять тебя! Но мы должны быть сильными и честными друг с другом! Да, твоё состояние непростое, но главное продержаться до весны! Тебе же всегда становится легче весной!
Тимми поджал нижнюю губу: он не хотел спорить с сестрой, да и силы надо было беречь. Сердце снова заныло и стало стучать медленнее.
– Я бы хотел сейчас быть с мамой, – подумалось ему. И неважно, что Тимми никогда не знал, что же это такое – «мама». Это было его мечтой, а для мечты не всегда важна чёткость понимания её сути. Иметь маму он хотел сильнее, чем здоровье и жизнь.
– Я не обманываю тебя, Рози. И не приукрашиваю ничего. Ты же знаешь меня, я бы не стал врать тебе.
– Но именно это ты и делал, Тимми! Ты не говорил мне о том, что видишь Смерть! Замалчивание – та же ложь, только под шляпкой с вуалью!
– Я вижу её с начала прихода зим. А не говорил я потому, что тебе было важно верить в хорошее. Но, Рози, и доктор, и я знаем – эта зима будет для меня последней. Прости, что говорю тебе об этом сейчас, но…
– Ты просто убедил себя в этом! Перестань! Ты не подумал обо мне? Как я буду жить без тебя? Ну?
– Рози, тогда нам тем более надо разгадать загадку Смерти и пойти всем вместе на гору, чтобы вернуть бусину Снежной королеве и попросить у неё исполнить и ваши желания тоже.
– Тимми прав, – Джек легонько приобнял за плечи светловолосую девочку, предупреждая её от спора. – Давай подумаем, что мы можем сделать сейчас. Скоро позовут на урок, времени мало. Надо пока выяснить, о каком человеке говорила Смерть.
Рози подняла на рассудительного мальчика свои большие глаза, и того захлестнуло отчаяние, страх, гнев и боль от всей этой ситуации. Она не верит. Не верит и не может принять рассказ брата за чистую монету. Достоверно и незыблемо только одно: Тимми болен и надежды почти нет. Джек видит, как между её бровей собираются складки и раздуваются ноздри – верный признак надвигающейся сердитой тирады, поэтому примирительно берёт её за локоть и, мягко улыбаясь, говорит: «Рози, ну же».
К удивлению, Тимми этот простой жест срабатывает, и девочка тяжело вздыхает, сдаваясь.
– Хорошо, – с самым решительным видом маленькая блондинка выхватила из рук брата подарок мэра и уставилась на него. – Смер… Кхм… Она просто показала на плакат? Может нам нужен художник? Или люди, похожие на героев картинки? Мне кажется, что второе… Кто из жителей города похож на них?
Тимми с благодарностью кивнул другу, и они вместе уставились на рисунок в поисках отгадки.
Вдруг раздался резкий звон: господин Хэпсон первый раз позвонил в ученический колокольчик, созывая детей на урок.
– Давайте же быстрее! – разволновался Джек, который ненавидел опаздывать, а ведь ему ещё надо будет помочь Тимми дойти.
– Подожди, – тягуче протянула себе под нос Рози, рассматривая в левом нижнем углу мелкие буквы.
– На закорках донесу, – тут же решил Джек.
– Тут указаны название и адрес типографии, может если мы напишем им письмо, то они сообщат нам имя художника? – предложила девочка.
– На это уйдёт слишком много времени, – покачал головой её брат, – бусину надо доставить…
– Не говори ерунды! – горячо перебила его Рози, и троица вздрогнула от второго звонка колокольчика: надо торопиться!
Джек присел и приглашающе расправил широкие плечи для Тимми, который вздохнул – ему было так стыдно пользоваться такой вот «повозкой» – и послушно навалился грудью на спину друга. Рози проворно свернула плакат в трубочку и проследила, чтобы брат крепко ухватился.
Уже на крыльце Джек вдруг резко затормозил, отчего Рози, бежавшая чуть позади, едва не потеряла равновесие на ступеньке.
– Я знаю, кто нам нужен! – торжественным шёпотом провозгласил мальчик.
-4-
– Это не художник! Это мэр!
– Господин Олхейт? – с сомнением переспросила Рози, привычным жестом убирая за ухо брата прядь волос, а заодно ненавязчиво проверяя температуру.
– Это имеет смысл, – обрадовался Тимми и, сжав покрепче пальцы, одобрительно потряс плечи, за которые держался. – Джек, ты молодец!
– Да прямо уж и молодец, – засмущался тот, скромно потупив взгляд.
– Ещё какой! В любом случае это самый лучший вариант разгадки! Господин мэр наверняка сможет с ним поговорить и ответить на наши вопросы!
Рози с беспокойством смотрела на взволнованное и радостное лицо брата и не могла убедить себя разделить его чувства: вся эта затея по-прежнему казалась ей невероятно глупой, пустой и опасной. Однако… Она любила брата и его улыбку, поэтому если для его счастья ей надо будет притвориться, будто она верит в эту безумную выдумку, то так тому и быть.
На уроках троица была очень несобранной, записочки друг другу посылались так часто, что добрый господин Хэпсон был вынужден пригрозить наказать ребят, если они не уделят внимание правилам орфографии и пунктуации!
Затем наступило время обеда, следом шла работа по дому и выполнение домашнего задания, причём директор приюта проследил за тем, чтобы провинившаяся троица сегодня была разделена.
Ребятам удалось встретиться и поговорить только незадолго до ужина.
– Мы должны сегодня же пойти к мэру! – перешёл сразу к делу Тимми, нетерпеливо ёрзая на стуле, куда его бережно усадили другие воспитанники приюта.
– Это так глупо! – громко зашептала Рози. – Что мы ему скажем?!
– Тут она права, – вынужденно согласился с подругой Джек. – Взрослые вряд ли поверят в историю про… – словив укоряющий взгляд девочки, на ходу поменял слова, – … про бусину!
– И всё же надо попытаться! – настаивал Тимми.
– А когда мы к нему пойдём, а? Вы подумали? – продолжала настаивать на своём Рози. – Сейчас будет ужин, затем час до сна, и всё! Кто же ходит к человеку, а тем более мэру города, ночью? Давайте попробуем пойти завтра до завтрака, так, мне кажется, будет приличнее.
– А вдруг господин мэр будет завтракать, а тут заявимся мы, застав его с полным ртом овсянки? – не удержался от передразнивания подруги Джек. – Дело неотложное, нельзя терять ни минуты! Отправимся сегодня же! Или даже так: я схожу к нему сам, а вы останетесь здесь. Как раз успею до сна.
Брат и сестра помолчали, обдумывая слова друга, даже переглянулись, будто читая чужие мысли.
– Нет, один ты не пойдешь, – наконец сказала Рози и в ответ махнула рукой Китти, которая уже позвала всех к ужину. – Я иду с тобой!
– И я! – вставил своё слово Тимми, за что на него набросились сестра и друг. – Думаете, что я смогу спокойно сидеть на месте, пока вас нет? Мне же до смер… кхм… – Рози нахмурила бровки, и мальчик был вынужден исправить слова, – интересно и волнительно! Я иду с вами! Мы можем выйти, как только все уснут!
Китти позвала их во второй раз – уже более строгим голосом, а господин Хэпсон остановился прямо рядом с ними, молчаливо взирая на детей, которых, оказывается, уже все заждались за столом.
– Даже не спорьте, я иду с вами! – выпалил скороговоркой Тимми, когда после ужина троица уединилась в углу библиотеки.
Никакие возражения и доводы не сломили упорного мальчика отказаться от совместного похода к мэру. Стали обсуждать, как им быстрее добраться до мэрии, где жил и работал глава города, ведь Джеку будет тяжело долго носить Тимми на спине, а сам Тимми сейчас плохой ходок.
– Я… Я схожу в лавку деда и возьму там санки с колёсиками: видел такие, когда приходил туда в прошлом году, – решил Джек и погрустнел.
Дело в том, что после смерти дедушки остатки былого имущества их семьи перешло по наследству Джеку: лавка-мастерская, где в последние годы жил старший О’Лайт, укладываясь спать на сколоченных им самим санках. Ранее весь дом принадлежал им. Но комнаты наверху пришлось продать задёшево. Господин Хэпсон вручил мальчику этот ключ в день похорон и ни разу не просил того продать лавку, чтобы приют мог получить деньги.
Джек был слишком мал, чтобы перенять ремесло деда, но было похоже, что талант и умения были у него в крови. Он учился, разбирая и собирая обратно поделки дедушки, осваивал инструменты и оттачивал мастерство в приюте, где очень часто что-то ломалось и требовало починки. Санки, о которых он рассказал друзьям, давно пылились под большим столом мастерской. Это была последняя вещь, которую дед О’лайт сделал в своей жизни.
Конечно, санки создадут много шума на вымощенной брусчаткой мостовой города, поэтому Джек решил обить колёса плотным войлоком, что приметил в корзине для разных отрезков и кусочков.
Не теряя ни минуты, Джек убежал в мастерскую, пока Рози и Тимми остались продумывать речь к мэру.
Мальчик справился со своей задачей довольно быстро, несмотря на то, что единственным источником света стала старая свеча.
– Как было бы хорошо, если хотя бы одна комната над мастерской снова принадлежала нашей семье, – думал он, торопливо вколачивая маленькие гвоздики в древесину. – Мы могли бы жить в ней вместе с Рози и Тимми. А если бы пошёл снег, то я стал бы продавать и чинить санки, и мы жили бы в достатке.
Эти мысли грели его изнутри, придавая смелость и расторопность.
– Тимми обязательно выздоровеет! И зимой сможет кататься с нами на горке и играть в снежки, как об этом написано в наших книжках. Господин Хэпсон рассказывал о том, как это весело!
Пока он шёл обратно в приют, взвалив на спину тяжёлые санки, он мечтал о том, как увидит Снежную королеву и попросит её исполнить его желание.
Он едва успел спрятать санки под крыльцо, как дверь приюта раскрылась, и взволнованные друзья стали звать его скорее войти внутрь.
Ах, как нестерпимо долго тянулось сегодня время чтения сказки господином Хэпсоном! Казалось, что оно превратилось в нить тягучей патоки, которая никак не рвалась, а только увеличивалась в длину.
Наконец книга закрыта, пожелания спокойной ночи прозвучали, погашена свеча – дети улеглись на сон.
Наша троица лежала в своих кроватях напряжённые и обратившиеся в слух: отдалённо стал слышен раскатистый храп директора приюта, часы в гостиной пробили десять раз. Пора!
Первым с кровати поднялся Джек: осторожно спустил босые ноги на пол, вслушиваясь в темноту вокруг себя, затем на цыпочках подошёл к постели Тимми и помог тому встать. Подхватив в охапку свою одежду и друга в одну руку, а другой придерживая того под грудью, юноша двинулся к дверному проёму. Рози расслышала еле уловимые звуки шелеста одежды и глухого скрипа половиц и тоже поднялась. Сердце её колотилось как бешеное, а руки даже похолодели от волнения: пора! Как же это всё опасно и странно!
Дети встретились у лестницы и, кивнув друг другу, принялись медленно спускаться вниз. Там, в гостиной, освещённой тусклым лунным светом, они оделись и тихо выскользнули за дверь приюта.
На санки положили ночные рубашки и только потом бережно посадили в них Тимми. Рози и Джек схватили верёвку и потащили свой ценный груз к мэрии.
Приют был на краю города, в мэрия – в центре, поэтому дети делали вынужденные остановки, чтобы передохнуть. И всё-таки они дошли!
Остановившись на противоположной улице, дети с облегчением увидели, что на втором этаже солидного кирпичного здания робко горит несколько свечей, значит, господин Олхейт ещё не спит!
Каково же было их разочарование, когда свечи внезапно погасли и здание мэрии погрузилось в тьму.
– Пойдёмте, скорее! Он вряд ли уснул сразу же! – разволновался Тимми.
И ребята непременно так бы и поступили бы, не увидь они, как из мэрии вышел сам господин Олхейт с небольшим мешком в руках. Он поднял ворот своего тёплого пальто, поёжившись, а на груди у него в этой темноте привычно блеснула и заиграла нежно-голубым цветом маленькая точка.
Поделиться книгой: