Помоги проекту - поделись книгой:
Рейд 16-й танковой дивизии разорвал оборону 38-й армии, основная ее часть стала отходить на восток и северо-восток, а часть 37-й кавалерийской и 97-я стрелковая дивизии отошли в полосу 26-й армии. Своим приказом генерал Ф. Я. Костенко подчинил их себе и поставил в оборону по западному берегу р. Сула. Перед ними стояла задача не допустить прорыва войск противника во фланг и тыл основной группировки армии, все еще занимавшей оборону по р. Днепр.
В отличие от 97-й стрелковой 37-я кавалерийская оказалась в составе 26-й армии не в полном составе. Часть управления, в том числе командир соединения полковник Г. М. Ройтенберг и военком, осталась вне кольца окружения и отходила в составе 38-й армии. Остальные части двигались сначала в сторону г. Лубны, однако, получив сведения, что у города появились части противника, повернули на запад. В дальнейшем они приняли активное участие в боях на р. Оржица.
В г. Лубны на момент появления передовых частей 16-й танковой дивизии оказался подполковник О. С. Ярохович из штаба 38-й армии. После атаки немцев на штаб армии он вместе с тремя командирами поехал в северном направлении, пока не добрался до г. Лубны. Решив, что на восток ему не прорваться, он со своими спутниками направился на запад и разыскал в с. Кандыбовка штаб 26-й армии. Там он оставался вплоть до 21 сентября, так и не получив никакой новой должности.
Около 6 утра 14 сентября противник предпринял попытку с ходу прорваться по мостам через р. Сула, однако эта атака была отбита. Тогда немцы подтянули артиллерию и минометы и начали обстрел позиций оборонявшихся.
Под их прикрытием 79-й пехотный полк и 2-й батальон 64-го пехотного полка 16-й танковой дивизии возобновили атаки на г. Лубны. Немецкие части, выбивая советские войска с оборонительных рубежей, загоняли их в городские кварталы. Пограничники не имели навыка боя в крупных населенных пунктах, у них не имелось достаточной артиллерийской и пулеметной поддержки, поэтому постепенно, отстреливаясь, они отступали вдоль улиц к центру. В руки противника попали первые пленные. Солдатам 11-й и 12-й рот 64-го полка удалось сбить бомбардировщик «СБ», неразумно пролетавший низко над домами в сторону переправ.
Уже в ходе боя в город подтянулись батальоны капитана Н. В. Бурцева и капитана Татьянина, которые немедленно были брошены на отражение атак противника. По советским оценкам, на город наступала пехотная дивизия при поддержке не менее чем 50 танков[30]. К вечеру немцы обошли г. Лубны с флангов, фактически окружив его гарнизон. Командиру полка майору Ф. И. Врублевскому пришлось снять роты пограничников с р. Оржица для прикрытия своего тыла.
В течение дня шло совершенствование немецкой обороны у сел Осовец и Тернов. Около полудня произошло радостное для противника событие: солдаты 2-й роты 16-го саперного батальона, которыми командовал обер-лейтенант Риншен, заметили небольшую моторизованную колонну, приближавшуюся с севера. Немцы приготовились к бою, но их тревога оказалась напрасной. Как вскоре выяснилось, к ним пробилась передовая группа обер-лейтенанта Вартманна, командира 9-й роты 6-й танковой роты 3-й танковой дивизии из группы Х. Гудериана. Получалось, что в этот момент произошло окружение не только 26-й армии, но и войск всего Юго-Западного фронта[31].
Генерал Х.-В. Хубе ожидал немедленных атак с советской стороны по прорыву еще тонкого и неустойчивого внешнего кольца окружения, однако ни в этот день, ни в последующий ничего подобного не произошло. Советское командование продолжало удерживать свой фронт по Днепру, по непонятным немцам причинам не обращая никакого внимания на появившиеся в своем тылу крупные моторизованные соединения.
О потере г. Лубны своевременно доложили командующему 26-й армией генералу Ф. Я. Костенко. Положение, сложившееся под г. Лубны, вызывало тревогу в штабе объединения. Для лучшего управления сосредоточенными в этом районе войсками и восстановления положения генерал Ф. Я. Костенко решил сформировать особую Лубненскую группу войск. В нее вошли 94-й пограничный полк, стрелковый полк и 6-й полк НКВД. Командиром группы войск назначили бывшего командира 6-го корпуса генерал-майора И. И. Алек-сеева.
После излечения в госпитале 10 сентября он прибыл в с. Песчаное, где размещался штаб его корпуса. И здесь выяснилось, что его место занято генералом А. И. Лопатиным. Подходящей вакансии для выздоровевшего генерала сразу не нашлось, и он был вынужден в течение нескольких дней оставаться в распоряжении командующего 26-й армией. И только 15 сентября он получил новое назначение. Генералу И. И. Алексееву приказали объединить под своим руководством все находившиеся в районе г. Лубны части, наладить управление ими и организовать устойчивую оборону. Прибыв на место, генерал приступил к организации обороны на участке по линии с. Лукомье – г. Лубны[32]. Для поддержки командование 26-й армии перебросило в район г. Лубны бронепоезд и несколько батарей артиллерии.
Тем временем к северу от г. Лубны стал формироваться новый фронт обороны. Распоряжением командующего Юго-Западным фронтом № 00440 от 15 сентября 289-я дивизия и 866-й артиллерийский полк передавались в подчинение командующего 26-й армией. Оставаясь на занимаемых рубежах, 289-я дивизия боевым распоряжением штарма-26 № 0030 перешла в подчинение начальника Лубенского боевого участка генерала И. И. Алексеева[33].
После занятия г. Лубны немцами командир 94-го пограничного полка майор Ф. И. Врублевский организовал разведку, чтобы определить состав группировки противника и его вероятные намерения. В город отправился командир отделения комендатуры Г. И. Беспояско. По возвращении он доложил, что в Лубнах находятся до 20 танков, сосредоточенных неподалеку от Старого моста. Переправы прикрыты четырьмя зенитными пулеметами. Самый важный вывод, который сделал Г. И. Беспояско, звучал так: «По мнению источника, немцы предполагают нанести удар из города Лубны через мосты в направлении с. Засулье и далее на восток, т. к. там действует какая-то часть Красной Армии, которая отрезала группу противника, прорвавшуюся в город Лубны, от его основных сил в направлении Солоницы»[34].
О полученных сведениях и выводах Г. И. Беспояско майор Ф. И. Врублевский доложил начальнику боевого участка полковнику М. К. Перепелкину, добавив от себя, что факты требуют «проверки и уточнения». А вот как поступил с этими сведениями тот – неизвестно. К сожалению, в докладной записке было неправильно определено намерение противника, он действительно готовился атаковать от Лубен, только не в восточном, а в западном направлении.
Генерал Ф. Я. Костенко 16 сентября отдал приказ за номером 0029. В нем командарм-26 утверждал, что отдельные группы противника прорвались в район г. Хорол и Лубны. Поэтому требовалось создать боевой участок по линии Лукомье – Лубны – Хитцы – Духово – Великая Круча – Харьковцы – Усовка, чтобы не дать противнику возможность переправиться на западный берег р. Сула и южный берег р. Удай. Командиром назначался генерал И. И. Алексеев со штабной группой, которая должна разместиться в с. Вышы-Булатец. В состав боевого участка включались: 812-й стрелковый, 866-й артиллерийский полки, 16-й запасной полк связи, маршевый батальон, пограничные части НКВД, 289-я дивизия, а также все части, которые будут обнаружены в этом районе. Перед генералом И. И. Алексеевым стояла задача организовать упорную оборону указанного рубежа и подготовить условия для наступления с целью разгрома прорвавшегося противника. 289-й дивизии особо предписывалось быть готовой к наступлению в двух направлениях: на Пирятин, Чернухи и далее на восток или на Пирятин, Лазерки, Лубны, Рамодановка[35].
Уже 16 сентября пограничники, охранявшие войсковой тыл 26-й армии, отмечали первые признаки деморализации войск. По сведениям командира эскадрона старшего лейтенанта Евстафьева, разбежались по лесам 61, 92, 161-й стрелковые и 76-й артиллерийский полки, не имевший материальной части[36]. Это был весьма тревожный синдром, однако в суматохе поспешного отхода на такие вещи уже почти не обращали внимания.
Утром 17 сентября полк пограничников предпринял попытку выбить противника из г. Лубны и захватить мосты через р. Сула. Артиллерийскую поддержку оказали зенитный дивизион и бронепоезд, позднее к ним присоединились 186-й артиллерийский полк и маршевый батальон 26-й армии. И. Х. Баграмян в своих воспоминаниях утверждал, что И. И. Алексеев начал атаку, полагая, что перед ним относительно слабая группировка войск противника. Но непонятно, из чего был сделан такой вывод, ведь в предшествующие сутки именно эта «слабая группировка» успешно выбила оборонявшиеся советские войска из города.
Как и можно было предполагать, атака успеха не принесла, противник отбил ее с большими для наступавших потерями. Артиллерийский полк и маршевый батальон еще на марше подверглись ударам авиации и также понесли потери. Осознав тщетность своих усилий, генерал И. И. Алексеев приказал остаткам своего отряда отступить из города. Противник в течение дня 16 сентября несколько раз атаковал позиции полка, но при поддержке зенитчиков и бронепоезда они были отбиты. Ночью бронепоезд (55-й или 56-й) и зенитный дивизион отошли к Пирятину на прикрытие штаба Юго-Западного фронта, и отряд И. И. Алексеева остался без артиллерийского прикрытия.
Как утверждал в своем рапорте генерал И. И. Алексеев, он должен был предпринять еще одну попытку выбить противника из г. Лубны и с. Лукомье. Однако немцы упредили его и в 7.00 начали собственное наступление. Противник сравнительно быстро и без особых потерь прорвал советскую оборону, и вскоре его колонны устремились в направлении г. Пирятин и с. Черевки.
Воспрепятствовать наступлению генерал И. И. Алексеев не имел никакой возможности. В ходе боя он утратил управление вверенными ему частями, а к исходу дня вместе со своей оперативной группой оказался отрезанным. В течение 18 и 19 сентября он пытался установить связь со своей группой войск и с командованием 26-й армией, однако все его усилия оказались тщетными. Тогда генерал вместе с небольшой группой бойцов и командиров направился на восток. Перебраться через р. Сула и через р. Оржица им не удалось, и вскоре группа распалась. Оставшись один, генерал И. И. Алексеев уговорил одного местного рыбака переправить его через р. Сула у д. Березники. Вскоре на ст. Божково его остановил немецкий патруль, и, так как у генерала не оказалось при себе документов, его отправили под конвоем в лагерь военнопленных в г. Полтава. Через 15 суток генерал И. И. Алексеев бежал с этапа у г. Кременчуг и 26 октября вышел к своим[37].
Уничтоженным оказался и 94-й пограничный полк. Немцы без особого труда окружили его, отрезав от тылов, которые остались в с. Хитцы. В последнем бою 18 сентября, обеспечивая прорыв остатков отряда в Лубненский лес, погибли начальник штаба майор П. Ф. Дейнего и военком полка батальонный комиссар Авдюхин[38].
Полки 289-й дивизии полковника Д. Ф. Макшанова отступили севернее г. Лубны и приняли активное участие в обеспечении прорыва группы штабов и Военных советов фронта и 5-й армии на пирятинском направлении.
Глава 3
«Оржицкая мясорубка»
В течение дня войска XI корпуса, которому суждено сыграть одну из важнейших ролей в окружении 26-й армии в районе с. Оржица, заканчивали приготовления к наступлению в глубь образованного танковыми и механизированными соединениями кольца. В 12.15 в войска поступил приказ о форсировании р. Сула и дальнейшем наступлении в северном направлении. Он устанавливал разграничительные линии между дивизиями – 24, 257, 239-й и 125-й, – и ставил перед ними соответствующие задачи, в том числе по наведению мостов и порядку их использования. В распоряжении соединений имелись две переправы – 8-тонный мост, сооруженный саперами 239-й в районе с. Липовое, и мост у с. Жовнин, ответственность за возведение которого лежала на 617-м саперном штабе, приданных ему двух мостовых командованиях и 73-м саперном батальоне. Кроме того, часть саперов 125-й дивизии придавалась 257-й, которой предстояло образовать плацдарм у с. Жовнин.
В дальнейшем на него предполагалось перебросить силы 24-й пехотной дивизии, которая только что прибыла в состав корпуса. Чтобы она получила возможность развернуться как можно скорее, 257-я дивизия, после достижения первой цели наступления, должна будет атаковать в южном направлении, навстречу своей соседке.
В 18.00 командир XI корпуса генерал Й. фон Кортцфляйш встретил на своем командном пункте начальника штаба XXXXIV корпуса. Предметом обсуждения стали вопросы взаимодействия частей и соединений во время предстоящего наступления. Помимо прочего было получено обещание оказать необходимую артиллерийскую поддержку во время форсирования р. Сула и борьбы за плацдармы.
Вечером дивизии стали выдвигаться в исходные районы. Так, 239-я заняла своим 327-м полком западную окраину с. Липовое, позади него сосредоточился 372-й. В районе села сосредоточилась большая часть артиллерии, предназначенной для поддержки во время форсирования и борьбы за плацдарм. В район с. Галицкое перешла двумя полками 257-я дивизия, а 24-я усиленным 32-м полком в течение ночи должна была выйти на западную окраину с. Маляровка.
Всю вторую половину дня наблюдатели дивизий и корпуса с тревогой следили за противоположным берегом, гадая, заметило ли советское командование приготовления к форсированию реки. Увиденное вселяло в немецких командиров уверенность, что все прошло удачно и сосредоточение войск пока никем не обнаружено. Никаких изменений в размещении и составе войск на западном берегу р. Сула не произошло, в ближнем тылу не было видно никаких существенных передвижений войск или транспорта. По району, занятому 239-й и 257-й дивизиями, вели беспокоящий огонь две артиллерийские батареи, однако он по своей интенсивности ничем не отличался от обстрелов в предыдущие дни.
Командир 125-й дивизии отправил усиленную разведку, и ей посчастливилось захватить грузовик и нескольких пленных. Их показания подтвердили общую картину. Наконец, воздушная разведка также не выявила никаких значительных передвижений в районе предстоящих боевых действий. Все свидетельствовало в пользу того, что здесь никто не ожидает немецкого наступления. К исходу дня солдаты XI корпуса находились в полной готовности к атаке, а командиры имели все основания рассчитывать на успех[39].
Еще одним воинским соединением вермахта, принявшим участие в формировании Оржицкого котла и уничтожении 26-й армии, стал XXXV армейский корпус. В его составе находились 45, 134 и 293-я пехотные дивизии. К вечеру 16 сентября, наступая с северного направления, они представляли себе картину формирующегося окружения так. Сопротивление советских войск перед фронтом немецких дивизий в основном слабое и неорганизованное. Только на отдельных участках красноармейцы сражаются с ожесточением, однако сразу отходят, если возникает угроза обхода или окружения. Артиллерия оборонявшихся также слаба: как правило, огонь ведут не более одной-двух батарей.
Намерения советского командования казались немцам неопределенными, им никак не удавалось понять его логику. До сих пор оно не организовало ни одного настоящего прорыва из кольца, хотя его угроза была очевидной. Направления отхода также казались странными: на одних участках советские войска двигались в восточном, на других, напротив, в западном направлении. Все свидетельствовало «об исключительной пассивности, которой не имелось объяснения. Может, русские планируют соединиться вокруг Киева?»[40]. Пусть это не покажется странным, но у командования Юго-Западным фронтом и у командующего 21-й армией имелись соображения на отвод войск фронта именно к столице Украины, но от них отказались в силу разных причин.
К 17 сентября противник успел хорошо укрепить внешний обвод окружения. К дивизии генерала Х.-В. Хубе справа примкнула 9-я танковая, а на левом фланге расположились солдаты 25-й моторизованной. Наступление XI армейского корпуса в северо-западном направлении развивалось вполне успешно. Советские войска, расположившиеся у г. Лубны, не проявляли активности, и у немецкого командования сложилось впечатление, что 16-я танковая дивизия имеет возможность начать наступление на своем участке и сузить формирующийся котел. Восточный берег р. Оржица, протекавшей в 30 км к западу от г. Лубны, представлялся вполне достойной позицией.
В наступление генерал Х.-В. Хубе выделил боевую группу «Хёфер», усиленную батареей 16-го артполка. В Лубнах в качестве прикрытия оставался 79-й пехотный полк. В 7.30 немцы перешли в наступление и, почти не встречая сопротивления, стали быстро продвигаться в сторону р. Оржица. Уже в 13.15 передовые части достигли реки и здесь остановились в ожидании подхода остальных. У с. Яблонево солдаты 1-го батальона 64-го пехотного полка образовали плацдарм на р. Гнилая Оржица. Только на этом участке в плен были захвачены около 500 красноармейцев.
В течение второй половины дня и в последующие сутки 16-я танковая дивизия постепенно подтягивалась к р. Оржица и Чумгак, блокируя своими войсками все пригодные для переправы места. Такая тактика позволила ей удерживать фронт протяженностью до 25 км от с. Онишки до с. Михайловка[41].
К моменту получения 26-й армией приказа на отход ее дивизии были широко охвачены с флангов вой-сками противника. К р. Сула ускоренным маршем выдвигались дивизии XI немецкого армейского корпуса, принадлежавшего к 17-й армии. Ему была поставлена задача занять оборону по реке, чтобы не допустить прорыва окружаемых войск в восточном направлении[42]. Достигнув реки, дивизии убедились, что советских войск там еще нет. Поэтому уже в 5.40 17 сентября началась переправа через р. Сула, чтобы максимально сузить фронт окружения.
Наряду с 16-й танковой дивизией одну из главных ролей в окружении и разгроме 26-й армии под г. Оржица довелось сыграть войскам XI армейского корпуса, с 13 сентября включенного в состав 1-й танковой группы. Еще 16 сентября его командир генерал пехоты Й. фон Кортцфляйш издал приказ на наступление. Предполагалось, что одновременно с XI корпусом в окружении советских войск за р. Сула примут участие силы 1-й и 2-й танковых групп. В распоряжение командира 239-й дивизии поступали 6-е артиллерийское командование (командир генерал-майор Конради), 2-й дивизион 52-го артполка (две батареи тяжелых полевых гаубиц и батарея 100-мм орудий), 2-й дивизион 53-го артполка без одной батареи, штаб и два легких дивизиона 125-го артполка. Командир 239-й дивизии образовал из полученных средств поддержки три артиллерийские группы. Большая их часть концентрировалась на северном фланге, где предполагалось нанесение основного удара, и предназначалась для ликвидации потенциальной угрозы из района с. Лащевка. Южная группа должна была оказывать поддержку 372-му полку и обеспечивать правый фланг соединения. Для наведения наплавного моста и устройства подъездных путей придавались 125-й саперный и строительный батальоны.
После полуночи генерал Й. фон Кортцфляйш перенес свой командный пункт на высоту северо-восточнее с. Липовое. Еще 16 сентября в сумерках полки немецких дивизий заняли свои исходные районы, соблюдая все меры предосторожности. Благодаря им противнику удалось сохранить свои приготовления в тайне, и начавшееся утром наступление оказалось для советских войск полной неожиданностью. Первым на противоположный берег в 6.30 переправился по мосту 327-й полк и сразу же завязал бой по овладению плацдармом. Его батальоны атаковали гряду высот, продвигаясь сравнительно быстро и без особых помех. Советские войска оказали слабое сопротивление, за исключением левого фланга, где завязались серьезные бои. Несмотря на противодействие, противник занял высоты, чем обеспечил переправу основных сил 239-й дивизии. В 7.40 на противоположный берег переправился уже весь 372-й полк и немедленно занял свое место на правом фланге 327-го.
Подавляя сопротивление разрозненных и неорганизованных сил, оба полка к 11.00 вышли на линию: выс. 124, 0 – с. Осенки – дорога от с. Осенки на с. Степное. На этом этапе командир дивизии отдал приказ остановиться и приготовиться к обороне занятого плацдарма. Под прикрытием камрадов приступил к переправе на западный берег р. Сула 1-й батальон 444-го полка. Ему предназначались позиции в районе с. Матвеевка, откуда он должен был прикрывать левый фланг соединения. Успели перебраться на противоположный берег полностью 3-й и частично 1-й дивизионы 239-го артиллерийского полка. Однако попытка противника перебросить по мосту тяжелые тягачи со 100-мм орудиями на прицепе закончилась неудачей: два звена ушли под воду, и от переправы пришлось отказаться. Наплавной мост мог выдержать только пехоту и легкие орудия. Восстановить его саперы смогли только к 14.30 следующего дня.
Генерал Й. фон Кортцфляйш, оценив, что форсирование с. Липовое проходит успешно, отправился к с. Галицкое, чтобы лично проследить за ходом боя в этом месте. Во время поездки автомобиль командира корпуса попал под минометный обстрел, и генерал получил ранение. Его эвакуировали в лазарет г. Александрия, а командование принял на себя старший из командиров дивизии генерал-лейтенант Закс. Новым командиром 257-й дивизии стал генерал артиллерии Ангер.
Во второй половине дня оба выдвинутых вперед немецких пехотных полка подверглись атакам советской конницы. В бой вступила 37-я кавалерийская дивизия, намереваясь отбросить противника с захваченного им плацдарма. Позиции 372-го полка атаковал конный эскадрон, 327-й – силами более кавполка на всей протяженности фронта. Пулеметы, минометы и артиллерия обрекли все эти попытки на полный провал. Советское командование никак не воспользовалось сохранявшимся разрывом между боевыми порядками 239-й и наступавшей левее ее 24-й пехотными дивизиями, хотя тот достигал протяженности более одного километра. Во второй половине дня для ее прикрытия спешно выдвинулся 3-й батальон 44-го полка, временно подчиненный командиру 327-го.
Однако наступившие сумерки не позволили противнику полностью выполнить поставленную задачу. Всю ночь немцы провели в крайнем беспокойстве за свой левый фланг, за которым зияла огромная, никем не прикрытая брешь, но никаких действий со стороны Красной Армии не последовало.
На 18 сентября командование XI корпуса запланировало продолжение наступления. В 9.00 через мост у с. Липовое должна была переправиться 125-я дивизия, которой отводился участок правее 239-й дивизии, Теперь XI корпус получал возможность наступать сразу тремя соединениями.
В 7.30 выступила 257-я дивизия, атакуя двумя пехотными полками в первой линии. Противостоявшие ей советские войска быстро оправились после замешательства и стали оказывать все возрастающее сопротивление. Захватить с. Матвеевка и Клищинцы с ходу не получилось. Только к 13.00 солдатам противника удалось захватить с. Матвеевка и лес западнее от села, выбив оттуда оборонявших их красноармейцев. Вскоре можно было доложить о занятии гряды высот на западном берегу.
К 21.00 полки 257-й дивизии (слева – 477-й, справа – 457-й) вышли на рубеж: ручей в 1 км юго-восточнее с. Стебеляны – с. Кресты. Вслед за ними на западный берег переправился находившийся в резерве 466-й пехотный полк и с ходу вступил в бой. Один из его батальонов, в соответствии с приказом, атаковал от с. Клищинцы на юг, в сторону с. Жовнин. Этот маневр облегчил наступление 24-й пехотной дивизии. В 20.30 в с. Галицкое закончилось сооружение 8-тонного военного моста.
Непосредственно от устья р. Сула и далее вдоль русла р. Днепр двигалась 24-я пехотная дивизия генерала Х. фон Теттау. Ее 31-й и 32-й пехотные полки переправились у с. Маляровка, застав советские части на западном берегу врасплох. Всю первую половину дня они сравнительно легко сбивали слабые заслоны встречавшихся на пути советских войск, расчищая дорогу основным силам. В 9.00 они заняли высоты на западном берегу р. Сулы, разгромив занимавшую здесь оборону артиллерийскую часть. Трофеями противника стали 10 76-мм орудий, в плен попали 290 красноармейцев. Понесли первые потери и немцы.
После полудня передовая полковая группа (усиленный 32-й полк) заняла с. Жовнин и приступила к его зачистке. Переправившийся следом 31-й полк предпринял атаку в западном направлении через с. Головки на с. Лялинцы. К 20.00 немцы уже заняли половину с. Лялинцы. Кроме собственной артиллерии поддержку им оказали также орудия 297-й дивизии. Быстро сгустившиеся сумерки не позволили противнику развить успех. Большая часть полка обосновалась на ночь в селе и вокруг него, а 1-й батальон пришлось выдвинуть к восточной опушке леса, раскинувшегося севернее, так как оттуда красноармейцы вели частый огонь.
Разведывательный батальон, выйдя из с. Морозовка, зачистил с. Воинская Гребля и сформировал здесь крайний левый фланг обороны 24-й дивизии. Прибывшая тем временем 297-я дивизия взяла на себя охрану мостов в г. Кременчуг, высвободив тем самым батальоны 102-го полка для их переброски на плацдарм.
Общее впечатление о действиях XI корпуса, сложившееся у его командования к концу дня: переправа прошла успешно и легче, чем предполагалось. Оборонявшаяся на западном берегу 37-я кавалерийская дивизия потерпела поражение и теперь вынуждена отступать в северо-западном направлении. На следующий день генерал Закс запланировал выход на линию: с. Большая Буромка – с. Старый Коврай – выс. 136, 0 – выс. 131, 0 (к северо-западу от с. Еремеевка) – с. Еремеевка[43].
Командующий 26-й армией генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко получил приказ на прорыв из окружения во второй половине ночи на 18 сентября. Состоялось срочное заседание Военного совета, на котором присутствовали члены Военного совета армии Д. Е. Колесников и В. С. Бутырин, начальник штаба полковник И. С. Варенников, начальник артиллерии полковник П. С. Семенов, заместитель начальника политотдела полковой комиссар И. В. Заковоротний и начальник ОО НКВД П. В. Ватис. После короткого совещания было принято решение об отводе войск армии на рубеж р. Оржица. Здесь в районе одноименного села предполагалось создать группировку для последующего прорыва на Лубны навстречу 5-му кавалерийскому корпусу и танковым бригадам 38-й армии. Прикрытие Оржицы возлагалось на сводный отряд генерал-майора И. И. Алексеева.
Командир 289-й дивизии полковник Д. Ф. Макшанов своим приказом № 0022 от 17 сентября поставил перед подчиненными полками наступательные задачи. Он сообщал, что с утра 18 сентября правофланговая Лубенская группа предпримет наступление с целью захвата г. Лубны. Слева от нее будет атаковать 7-й батальон НКВД, действуя в направлении с. Макеевка – Лохвица. Чтобы поддержать их, 289-я дивизия также переходила в наступление, стремясь овладеть рубежом с. Куренька – Макеевка – Бубны – Яцины. При поддержке двух рот ПВО 3-й дивизии 1048-й полк должен занять с. Куреньки и Макеевка и затем наступать на с. Мелехи. При такой же поддержке соседний 1046-й полк намеревался захватить с. Бубны и Яцины, а на следующий день – с. Вороньки. Третий стрелковый полк дивизии – 1044-й, следовал за 1046-м, обеспечивая его левый фланг. На правом фланге действовала т. н. «авиагруппа» с задачей сначала занять с. Деймановка, а потом – с. Городище.
В подчинение полковника Д. Ф. Макшанова перешла 10-я танковая дивизия, которая сосредотачивалась у с. Харьковцы, а также 165-й запасной, 821-й артполк и 37-й мотоциклетный полк. Последнему поручалось занять с. Чернухи, после чего наступать в направлении с. Жданы. Дорогу от ст. Гребенка на Пирятин должен был перекрыть 21-й мотоциклетный батальон[44]. Таким образом, под командованием полковника Д. Ф. Макшанова собиралась весьма значительная по составу группа войск, призванная обеспечить выход штаба Юго-Западного фронта.
Наступление войск XXXV армейского корпуса развивалось планомерно, солдаты уверенно продвигались в установленных приказами направлениях, по-прежнему почти не встречая сопротивления. Перед соединениями стояла задача осуществлять преследование отходивших советских войск в юго-восточном направлении к линии с. Тепловка – г. Пирятин.
На 18 сентября перед соединениями XXXV корпуса стояла главная задача: взятие г. Пирятин и Прилуки. В этой операции предполагалось задействовать 293-ю дивизию, которой поручалось в первую очередь захватить переправы через р. Удай. В этом районе предполагалось установить контакт с передовыми частями 1-й танковой группы. Перед 45-й дивизией стояла задача по овладению г. Прилуки. В дальнейшем, если позволит ситуация, соединение могло продвинуться вплоть до линии с. Махновка – Журавка[45].
По приказу командующего войсками 26-й армии генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко начался отвод частей и соединений с ранее занимаемого оборонительного рубежа по р. Днепр. Одно за другим подразделения снимались с позиций и отправлялись маршем на восток. В свой путь отправился и 209-й корпусный артполк. Еще утром его командир подполковник Д. К. Бурков получил пакет от начальника артиллерии армии полковника П. С. Семенова. В нем содержался приказ сформировать самостоятельную колонну и перейти в район с. Денисовка.
Первой выдвижение на рубеж р. Оржица начала 196-я дивизия из состава 6-го корпуса генерал-майора А. И. Лопатина. Утром 18 сентября командование 196-й сд получило приказ занять оборону по р. Оржица в районе сел Круподеренцы – Дешкелевка. Для проведения рекогносцировки туда была отправлена группа во главе с начальником оперативного отдела штаба 196-й сд майором М. И. Карташовым. В ее состав вошли дивизионный инженер, начальники разведывательного отделения и связи и представители от полков. Но у моста через реку под селом Белоусовка машины неожиданно были обстреляны противником. Рекогносцировочной группе пришлось вернуться назад и доложить о неутешительном выводе – в тылу появился противник и, судя по всему, армия находится в окружении.
Когда о случившемся доложили начальнику штаба 26-й армии полковнику Варенникову, тот, не особенно удивившись, ответил:
– По-видимому, это немецкие диверсанты. Приказ остается в силе[46].
И группа майора М. И. Карташова, усиленная ротой и взводом станковых пулеметов, вновь выехала к р. Оржица. К сожалению, полковник Варенников трагически ошибался. Это был не десант, который можно было легко сбить с занимаемых позиций и уничтожить: восточный берег р. Сула оседлала 16-я танковая дивизия противника.
К моменту появления группы майора М. И. Карташова немцы успели хорошо закрепиться. Поэтому, как только машины подъехали к мосту, по ним был открыт плотный ружейно-пулеметный огонь. Тогда майор М. И. Карташов, все еще веря, что перед ним всего лишь слабый заслон, приказал красноармейцам слезть с машин и лично повел их в атаку. В скоротечном бою группа понесла ощутимые потери, и атака захлебнулась. М. И. Карташов попытался перейти р. Оржицу в других местах, но и там неизменно натыкался на ответный огонь. В результате стычек стало очевидным, что на противоположном берегу окопались совсем не малочисленные группы парашютистов-диверсантов, а по меньшей мере пехотная часть.
С действий группы майора М. И. Карташова началась эпопея села Оржица, через которое пролег путь войск 26-й армии из окружения. Этот городок располагался на сравнительно сухом участке площадью в три квадратных километра, окруженном со всех сторон заболоченными поймами небольших речушек. Возле него располагались дамба и мост, по которым проходила дорога на север к с. Онишки и далее на г. Лубны.
Об очередной неудаче группы майора М. И. Карташова командование 196-й дивизии вновь доложило в штаб 26-й армии, но оно опять не вызвало особого беспокойства, и вечером 18 сентября оттуда было получено подтверждение приказа на отход к р. Оржица для занятия там рубежа обороны. Передислоцироваться 196-й дивизии надлежало именно в то место, где группа М. И. Карташова наткнулась на противника. Видимо, командование 26-й армии по-прежнему полагало, что крупных войск противника в этом районе нет и быть не может.
Насколько можно судить, группа 196-й дивизии не была единственной, высланной к Оржице. Видимо, получив приказ на отход, остальные соединения 26-й армии также выслали свои разведывательные группы, подтвердившие доклад майора М. И. Карташова. Во всяком случае, позиции 16-й танковой в течение 18–19 сентября постоянно подвергались атакам мелких отрядов. Они «нападали на села перед передовой линией обороны, уничтожали танки»[47]. На крайнем правом фланге немецкой обороны позиции 1-го батальоны 64-го пехотного полка неоднократно подвергались атакам кавалерии. К. Быков сделал предположение, что здесь речь может идти о 37-й кавалерийской дивизии[48], но вполне возможно, что противник имел в виду действия конной разведки. Известно, что крупные кавалерийские части стали перебрасываться в район Белоусовки – Круподеринцы к 19 сентября.
Такая передислокация была обусловлена новым приказом командования 26-й армии. Он ориентировал подчиненные войска на прорыв в новом направлении – на г. Лубны через села Круподеринцы и Белоусовку. В соответствии с этим командир 196-й дивизии генерал-майор К. Е. Куликов вскоре получил новый приказ из штаба корпуса. По приказу командира корпуса генерала А. И. Лопатина дивизии надлежало с боем выходить из окружения через с. Белоусовка и далее на г. Лубны. Прорыв назначался в ночь на 19 сентября. Ночной переход прошел успешно, но с рассветом передислоцировавшиеся части подверглись атакам с воздуха и понесли потери.
К началу формирования кольца окружения кавалерийская группа комбрига А. Б. Борисова состояла из трех дивизий – 32, 43 и 47-й. В оперативном отношении она подчинялась 21-й армии, однако действовала разрозненно. В частности, отдельную задачу выполняла 43-я дивизия, она размещалась у с. Белоусовка.
В этот день из штаба 21-й армии прибыл делегат связи капитан Ефремов. Он передал комбригу А. Б. Борисову приказ: его кавгруппа выводится из подчинения генералу Кузнецову и переходит в распоряжение штаба Юго-Западного фронта. Одновременно помощник начальника связи армии сообщил, что основные силы объединения будут двигаться по маршруту через с. Марьяновка на Белоусовку и далее на восток. Главной ее задачей будет прорыв из окружения, который предстояло обеспечивать кавалеристам комбрига А. Б. Борисова.
В течение всего дня комбриг А. Б. Борисов пытался разыскать штаб 21-й армии или штаб фронта, однако все его попытки оказались безуспешными. Тогда командир группы решил начать движение по указанному маршруту в сторону Белоусовки, видимо, рассчитывая, что части армии или фронта присоединятся по пути или он встретит их в районе сосредоточения. По дороге никаких происшествий не случилось, только у с. Григоровка пришлось вступить в короткую перестрелку с небольшой группой противника. Правда, никакого беспокойства у комбрига это не вызвало.
В с. Белоусовка нашелся штаб 43-й дивизии. Ее командир полковник С. Н. Селюков доложил обстановку, заодно сообщив, что в его распоряжении имеются всего 300 сабель. Полковник С. Н. Селюков доложил также, что командует здесь штаб 26-й армии. И действительно: вскоре прибыл делегат от Военного совета, который доставил приказ, что отныне вся кавгруппа переходит в его подчинение. Трем дивизиям поручалось организовать оборону на участке вокруг с. Белоусовка до подхода основных сил армии. Комбригу дали понять, что объединение готовится к прорыву из окружения[49].
Части 125-й пехотной дивизии продолжили переправу через р. Сула у с. Липовое. Здесь находился поврежденный деревянный мост и построенный саперами 1-й роты 125-го саперного батальона 4-тонный наплавной мост. К этому времени 419-й полк и 4-й дивизион 125-го артполка сосредоточились в районе с. Демьяновка – Ивановка, 420-й полк достиг с. Степановка, 421-й полк после ночного марша остановился на отдых у с. Демьяновка – Погребняки. К 11.30 на противоположный берег перебрались 1-й и 2-й батальоны 419-го полка и 2-й дивизион 125-го артполка.
В 14.30 состоялся разговор по радио между командиром дивизии и штабом XI корпуса. Оттуда сообщили, что «русские отходят», поэтому от соединения требовали продолжать движение вперед с максимально возможной скоростью, невзирая на положение соседей. Немедленно был вызван командир противотанкового дивизиона, который получил приказ выдвинуться из с. Оболонь в голову дивизионных колонн.
Почти одновременно передовые части 419-го полка на рубеже Большая Буромка наткнулись на советские войска, о чем немедленно доложили в штаб дивизии. Противник вступил в бой, и уже к вечеру 2-й батальон занял северную окраину села. Однако соседние 1-й и 3-й батальоны были вынуждены остановиться в 600 м от окраины соседнего с. Малая Буромка, не имея сил продвинуться вперед. К исходу дня 2-й батальон сломил сопротивление оборонявшихся и занял Большую Буромку и выс. 121, 0, однако Малая Буромка оставалась вне досягаемости. По докладам разведки, там закрепилась какая-то крупная войсковая часть. За день в плен взяли 125 красноармейцев. На следующий день командир 125-й дивизии запланировал продолжение наступления в северо-западном направлении в сторону с. Крестителево[50].
Свое наступление продолжила 239-я дивизия, занимавшее центральное положение в боевых порядках XI корпуса. Ее артиллерийская поддержка с утра 18 сентября существенно сократилась в связи с убытием штаба и двух дивизионов 125-го артполка, которые вернулись в родное соединение. Теперь остались только три легких дивизиона и 6-я батарея 100-мм орудий 52-го артполка. Остальные орудия все еще находились на восточном берегу р. Сула и оттуда были не в состоянии поддерживать наступление. В течение дня эту артиллерию удалось перевезти через реку в полосе 257-й дивизии в районе с. Галицкое.
Начавшееся наступление развивалось вполне успешно, почти не встречая перед собой сопротивления, немецкие батальоны быстро продвигались вперед. Первые серьезные боестолкновения начались уже после полудня. Солдаты 327-го полка, получив приказ перехватить дорогу с. Павленковый – Орласс, попали под фланговый обстрел со стороны с. Старый Коврай. Разведка установила, что там закрепилось значительное количество красноармейцев. Село находилось в разграничительных линиях 257-й пехотной дивизии, но ее батальоны увязли в боях за с. Первомайское и прийти на помощь никак не могли. Тогда своим решением командир 239-й дивизии передвинул разграничительные линии влево и приказал 327-му полку взять с. Старый Коврай. Тем временем к линии фронта выдвигался 444-й полк, в голове которого следовал 3-й батальон. Ему поручалось обеспечение левого фланга и стыка с солдатами генерала Х. фон Теттау.
Вполне успешно первое время продвигались солдаты 372-го полка. Первые очаги сопротивления они встретили также около полудня. Их или успешно подавляли, или обходили стороной. В результате ось движения полка сместилась влево и влезла в разграничительные линии соседей. Неудачи преследовали конную разведку полка. Один из ее взводов попал в засаду и потерял восемь человек ранеными, несколько лошадей и две повозки с пулеметами.
Около полудня командир 239-й дивизии сформировал передовой отряд, в который вошли разведывательный эскадрон, 14-я пехотная и самокатная рота 444-го полка, взвод станковых пулеметов и батарея 100-мм орудий 2-го дивизиона 52-го артполка под общим командованием командира 2-го дивизиона 53-го артполка майора Райфенштуля. В качестве первоначальной задачи перед ним поставили захват с. Лукашевка.
Около 15.00 полки вышли к дороге, соединявшей между собой с. Большая Буромка и Старый Коврай. На этот момент у командования XI корпуса сложилось следующее представление о положении. Немецкие войска, действуя с северного направления и достигнув Переяслава, глубоко охватили советские войска. Танковые части вышли к г. Прилуки и Пирятин и теперь отражали первые попытки прорыва из образовавшегося котла. К долине р. Оржица 19 сентября с юго-западного направления должны будут подойти передовые части 25-й моторизованной дивизии. Тем самым советские войска раздроблены на несколько малых очагов сопротивления, которые в ближайшее время подлежат уничтожению.
Нельзя исключать, что какие-то силы окруженных попытаются прорваться в полосе XI корпуса, и к этому следует готовиться. Тем не менее перед дивизиями стоят не оборонительные, а наступательные задачи. Минимальной целью для 18 сентября остается выход к дороге с. Крестителево – Чернобай, оптимальной – достижение с. Богодуховка.
К исходу дня полки 239-й дивизии достигли линии с. Лукашевка – Григорьевка – Павленковый. Далее всех прорвался 327-й полк, но из-за опасений перед возможными контратаками советских войск он остановился. Левофланговая 24-я дивизия взяла штурмом с. Старый Коврай, но к вечеру все еще отставала более чем на 4 км, поэтому левый фланг по-прежнему открыт. Передовой отряд взял с. Лукашевка и, не встретив перед собой противника, продвинулся до с. Бакаево, где остановился. Командир XI корпуса приказал прекратить наступление и закрепиться.
От передовых частей поступили доклады, что по дорогам северо-западнее с. Павленковый двигаются многочисленные колонны, в которых следуют пехота, артиллерия и танки. Командир 239-й дивизии решил обстрелять их и направил к передовой батарею противотанковых орудий. Однако из этой затеи ничего не вышло. Когда батарея попробовала перебраться через заболоченное русло ручья в с. Павленковый, ехавший впереди грузовик подорвался на мине, и дальнейшее движение пришлось остановить. Для остальной артиллерии уходившие на восток колонны находились вне пределов досягаемости.
К вечеру в распоряжении 239-й дивизии остались две 100-мм батареи (из них одна из 2-го дивизиона 53-го артполка) и две батареи тяжелых полевых гаубиц.
Как и остальные соединения корпуса, 257-я дивизия выступила в 10.00. Почти не встречая перед собой сопротивления, она продвигалась к намеченной в приказе цели и к 15.00 достигла перекрестка в 3 км восточнее с. Первомайское и хуторов в 2,5 км от него. В конце дня и вплоть до наступления сумерек солдаты соединения занимались зачистками сел Старый Коврай и Первомайское, а также местности южнее от них.
Несколько ранее остальных – в 9.00, – начала свое наступление 24-я пехотная дивизия. Через час закончилось возведение военного моста у с. Маляновка, что дало возможность сравнительно быстро перебросить на западный берег р. Сула основные силы соединения. Вскоре после 14.00 командир ее передового 32-го полка доложил, что его солдаты вышли к выс. 131, 0 в 5 км северо-западнее с. Еремеевка. Советские войска сопротивления не оказывают и отходят в северном направлении.
Тем временем левофланговый 31-й полк выдвинулся к долине р. Днепр, в 15.00 его батальоны подошли к восточной окраине с. Еремеевка. Никаких крупных частей советских войск здесь не оказалось, и остаток дня немецкие солдаты провели в зачистках прибрежной местности, зарослей и деревень от отставших от своих частей красноармейцев. Вечером 32-й полк достиг восточной окраины с. Коврай, передовые части 31-го – западной окраины с. Васелинцы.
Приданную корпусу 297-ю дивизию генерал Закс намеревался перебросить у г. Черкассы через Днепр и создать на противоположном берегу небольшой плацдарм, как только левый фланг выйдет к с. Митики. Прибывший к вечеру новый командир корпуса генерал от инфантерии Кох, прежде командовавший XXXXIV корпусом, согласился с принятым решением. Генерал Закс вернулся в свою дивизию на прежнюю должность.
Оценивая итоги дня, командир XI корпуса с удовлетворением констатировал, что все его три дивизии достаточно глубоко продвинулись вперед, резко сузив границы окружения. К исходу 18 сентября сложились вполне благоприятные предпосылки для продолжения наступления. В качестве цели следующего дня предполагался выход к руслу р. Крапивна по обе стороны от с. Синеоковка. В качестве усиления командование 1-й танковой группы с 19 сентября придавало 110-е артиллерийское командование. Противник с удовлетворением отмечал, что в течение всего дня советская авиация в полосе наступления войск корпуса ни разу не появилась[51].
Весь день дивизии XXXV корпуса продолжали преследование разрозненных частей Красной Армии, отходивших на юг. Немецкие солдаты двигались маршами почти без остановок, только изредка вступая в перестрелки. Командование корпуса все более укреплялось в мысли, что сопротивление советских войск сломлено, приводя в качестве аргумента все возрастающее количество пленных и трофеев.
К реальности немецкие офицеры вернулись только вечером, получив из штаба корпуса устную ориентировку об изменениях в положении на фронте. В ней указывалось, что 16-я танковая дивизия XXXXVIII корпуса остановила у г. Лубны отход крупных сил в западном направлении. Теперь следует ожидать попыток их прорыва в других направлениях, в том числе и в северном. Поэтому максимально быстрое продвижение соединений корпуса на юг способно существенным образом повлиять на исход сражения[52].
Днем 18 сентября инженер одного из авиационных полков В. С. Михин получил приказ собрать небольшую команду и с ней прибыть в с. Оржица. В его группу вошли четыре механика и столько же летчиков. Там он должен был разыскать аэродром и с помощью своих подчиненных осмотреть и, если понадобится, отремонтировать несколько самолетов. После завершения работ летчикам надлежало перегнать их на новое место. К сожалению, В. С. Михин в своих воспоминаниях не указал, чей именно приказ он выполнял и для чьей эвакуации предназначались самолеты из Оржицы.
Прибыв на аэродром, группа приступила к осмотру. Но, видимо, противник заметил их действия вокруг самолетов и открыл артиллерийский огонь. Военинженер 3-го ранга В. С. Михин понял, что выполнить свое задание он не сможет, и повел группу в само село. К этому времени там уже скопилось большое количество войск. Поплутав по улицам, военинженер В. С. Михин разыскал какой-то штаб и доложил о своем прибытии.
Старшим войсковым начальником в Оржице оказался генерал-майор А. Н. Смирнов, начальник штаба 27-го корпуса. Он приказал прибывшему в его распоряжение командиру сформировать стрелковую роту и во главе ее занять участок обороны на левом фланге. Военинженер В. С. Михин собрал вокруг себя несколько десятков человек из разных родов войск и принял участие в нескольких атаках на немецкие позиции. Для него это оказался первый боевой опыт[53].
При вступлении 196-й дивизии в с. Круподеренцы она подверглась обстрелу противника. Дивизия смогла пробиться через заслоны и закрепиться по берегу р. Чумгак, притоку р. Оржица. Командир дивизии генерал К. Е. Куликов после перегруппировки, поставил полкам задачу: захватить мост через Оржицу и в дальнейшем нанести удар по расположенному за рекой с. Савинцы.
Атака началась в 14.00, и ей первоначально сопутствовал успех. Части 893-го стрелкового полка капитана Н. С. Кобжева без особых потерь захватили мост, но вскоре ситуация переменилась: противник подтянул резервы и провел контратаку при поддержке артиллерии и танков. Красноармейцам пришлось отступить, мост через реку остался в руках немцев. Солдаты 16-го разведывательного батальона немецкой 16-й танковой дивизии удержали с. Савинцы, не допустив прорыва на своем участке.
Поделиться книгой: