Иллюзиум

Сашка открыл глаза и уставился в потолок, пытаясь понять, от чего проснулся. Вслушиваясь в тишину, всматриваясь в темноту, Сашка левой рукой пытался найти свой фонарик. На тумбочке его не оказалось, как и на полу, где он обычно его оставлял. «Да где же…» – но докончить мысль не успел, как раздался какой-то посторонний звук. Без сомнения тот же самый, что и разбудил его.

Раздавался он не на улице, а в комнате. Похож был на слабый щелчок. Такой, какие издают цикады, только в разы тише. Скорее даже не цикады, а когда человек щёлкает пальцами несколько раз подряд. Быстро-быстро. Сашка так не умел.

От испуга у него перехватило дыхание, он сильнее натянул одеяло. Да так, что закрыл им почти всё лицо, оставив только глаза, чтобы видеть. Слабый треск раздался вновь. Сашка зажмурился.

Длинная тень появилась и исчезла на стене, а где-то вдали послышалось, шорох автомобильных покрышек и слабый звук двигателя.

Теперь затрещало уже громко и со всех сторон.

«Родители должны были проснуться!», – с надеждой подумал Сашка. Его ноги, как и руки, как, впрочем, и всё тело покрылись гусиной кожей.

Казалось, что треск уже длится больше вечности… И тут раздались голоса:

– Промажешь ведь!

–Да не бойся, всё будет пучком, точно тебе говорю.

– Пучком?! Пучком говоришь?! Как в прошлый раз?!!

– Ага…

– Да ты хоть помнишь, что было в прошлый раз???

– Ну э-э-э-э….

– Ты нас чуть средь бела дня на автостраду не посадил!

– Ну…. То был не день, а ночь…. Сам знаешь….

– Стой! Стой тебе говорят, ты что не видишь – мы на месте! Какая разница – день, ночь?! Нас чуть не сбили! И зачем я только опять доверил тебе перелёт?!

– Может… э-э-э, потому что я долго просил?… Ай! За что?

Странные голоса, доносились оттуда же, откуда и треск – то есть отовсюду, только теперь треска не было. Саша совсем испугался, даже забывал моргать из-за этого. Его круглые глаза теперь напоминали вылупленные пробки его кота Баклажана, когда тот видел улицу. Крупные капли пота выступили на лбу.

Несмотря на долгую звуковую подготовку, их приход всё равно оказался неожиданным.

На том месте, где должна была быть автодорога, теперь стояли два… создания. Больше всего они напоминали обезьянок: с хвостом и густой, как у шиншилы, серебристой шерстью. Обезьянок маленьких, не выше полуметра, а то и ещё меньше. Они не обращали никакого внимания на автодорогу под ногами… лапами, а спорили между собой.

– Ну вот, видишь, опять ты на дорогу! – крикнул один тонкий, но недовольный голос.

– Да ладно тебе! Это же не настоящая! Расслабься! – ответил ему другой тоненький голосок.

– Какая разница! Настоящая или нет! Я же тебе говорил быть аккуратнее, а ты сколько шуму наделал! – не унимался раздражённый голос.

– Да ты сейчас шумишь больше моего! Ишь, как разорался!

Сашка смотрел на них и боялся шевельнуться, хотя особо крупная капля пота свисала с носа и ужасно щекотала его. Один из ночных визитёров был худым, но ростом не сильно отличался от второго, который был толстым. А потому, первый, который всё причитал на второго, казался меньше, но второй даже не думал его ударить или как-то показать свою силу. Наоборот он даже весь сжался, и, как показалось Сашке – попытался втянуть живот.

Их лица были похожи одновременно и на человеческие и на обезьяньи. «Хотя больше в них было человеческого…. Или обезьяньего…. Смотря как на них посмотреть. Или во всём виновата ночь?» – Сашка лежал и рассматривал, нежданных гостей, устроивших действительно много шума. «И как ещё родители не проснулись?» – думал он.

Испуг куда-то пропал, да и сами обезьянки не могли вызвать никакого страха: у них не было острых зубов или когтей, ядовитых жал тоже не было, да и вообще, они были маленькими и очень смешно спорили. Поэтому только любопытство теперь владело Сашкой. Он очень внимательно принялся их слушать.

– Да если хочешь знать, я….

– Ты толстый и неуклюжий!

Сашка хотел рассмеяться, но капелька пота, висевшая на носу, упала, и он от неожиданности чихнул. Два гостя тут же замолкли и посмотрели на Сашку с таким видом, будто он очень не вежливо повёл себя и ему следует извиниться. Что он и сделал:

– Ой, извините…. Я, я не хотел вам мешать, продолжайте…

– Вот видишь, Шарик! Из-за тебя мы очень некультурно себя повели! – сквозь зубы пробурчал тот, что был худым и недовольным. Сашка тем временем невольно отметил, что Шарик – вполне подходящее имя для того, кто был толстым.

– Ага, как же! Кто первый начал этот спор?

– Да если бы ты не шумел!

– Я и не шумел! Вернее не сильно, всё-таки волновался!

– Да? Саша, – худой обратился к Сашке, явно не ожидавшему такого поворота событий, – ты слышал какой-нибудь громкий шум, перед нашим появлением? Треск, щелчки? – голос худого излучал уверенность в том, что вопрос абсолютно лишний, но ради формальности его всё же необходимо задать.

Сашка, в свою очередь, не знал чему удивляться: тому что обезьянки говорят – он уже привык, тому, что они появились из ниоткуда у него в комнате, Сашка тоже уже позабыл, но то, что они знают его имя!

– А… кхм…. – начал было он, но громко кашлянул.

– Тише ты! – оборвал его худой.

– Что? Почему?

– Родителей своих разбудишь! – пояснил толстый, которого звали Шариком.

Сашка хотел было возразить, но только лишь открыл рот и снова его закрыл. Обезьянки продолжали на него глазеть, и очень тихо перешёптываться между собой. Так прошло несколько минут в тишине, что несколько удивило Сашку, ведь он понял, что эти двое и минуты молчать не могут. Наконец ему надоело, что его рассматривают, как какую-то…. обезьяну в зоопарке и первым нарушил молчание. Он решил начать с вопросов больше всего его сейчас волнующих:

– Почему я разбужу родителей? Вы шумели так, что… я удивлён, как вы весь дом не перебудили! В том числе и Баклажана.

– Баклажана? – Повторил худой.

– Баклажана? – Последовал его примеру Шарик.

– Баклажана?! – Опять повторил худой.

– Ну да, это мой кот, его зовут…., – но не успел Сашка закончить, как синхронный визг чуть не разорвал ему уши и он инстинктивно закрыл их руками.

– Кот?

– Кот!

– Кот?!

– Кот!!!

Повторяли они без остановки и начали носиться по комнате.

– Закрой дверь! – крикнул худой.

– Она закрыта, – тихо проговорил Сашка, наблюдая за совершенно необъяснимой картиной.

– Закрой!

– Сейчас! – отзывался Шарик. Он подскочил к входной двери, но она оказалась закрыта. Убедившись в её надёжности (Шарик тихонько пнул её), обезьянки вновь встали перед кроватью, обмотав себя длинными хвостами.

– Ты почему не сказал? – требовательно спросил худой.

– Я? – Удивился Сашка.

– Да нет, я Шарику.

– Так, это…. Шарик пойми…. Я ну, это.… Не знал…. – Шарик потупил глаза и уставился на невидимый круг, очерчиваемый его лапкой.

– Ты не знал?! – взревел, вернее вспищал, другой, как оказалось, тоже Шарик.

– Вроде того…., – отозвался толстый Шарик. Длинный хвост его был прижат к телу, и кончик нервно подрагивал. Только теперь Сашка заметил, что на конце хвостов у них у обоих – кисточки. Пушистые и круглые.

– Я же тебя говорил! Подготовиться! А ты что?!

– Ну, я…. эмммм….

– Опять валялся на пляже?

– Не валялся я!

– ДА?! А что ты делал, хотелось бы узнать?

– Ну, после того, как ты попросил, – толстый Шарик затараторил, – я хотел было сделать, но решил прежде перекусить….

Сашка отчетливо услышал, как худой Шарик скрипнул зубами. Толстый Шарик тоже услышал это, от чего начал запинаться и говорить ещё быстрее:

– Так это…. Вот….. перекусил я значит, ну и решил вздремнуть, немного…. Пищу переварить….

– Переварил? – скрип становился сильнее.

– Ага! – толстая обезьянка вдруг расплылась в улыбке. – На солнышко лёг, ну и уснул. А когда проснулся, уже надо было идти.

Худой как-то резко изменился. Неожиданно согнулся и бросился на толстого:

– А если бы дверь не была закрыта!

Маленькие кулачки с невероятной скоростью стучали по серебристой шерсти толстого Шарика. Но тот кажется даже не чувствовал и только инстинктивно закрывал лицо лапками.

– Ну… это… вы двое… ЭЙ! – крикнул Сашка, – хватит!

И тут же вся возня прекратилась и тяжело дышавший худой Шарик отцепился от толстого. Его маленькая грудь поднималась высоко вверх и опускалась вниз.

– Что вообще всё это значит? – теперь ни о каком порядке вопросов речи не шло, Сашка хотел просто выяснить кто они такие.

Переведя взгляд с одной, тяжело дышавшей обезьянки, на другую, он спросил:

– Вы кто?

– Меня зовут Шарик. И его тоже, – худой показал пальцем на толстого, который почтительно поклонился, сделав замысловатый па, совершенно невозможный при его комплекции. – Мы братья.

– Близнецы, – уточнил толстый.

– Близнецы? Что-то ты вы не очень похожи….

Сашка подозрительно посмотрел на двух Шариков перед собой. Он уже окончательно перестал их бояться и теперь сидел свободно на кровати, скрестив ноги и внимательно осматривал незваных гостей, но всё равно не находил сходства. Разве только лицо, но его сейчас плохо видно.

– Просто он много ест, вот и растолстел, – худой Шарик опять начал заводится, но тут же глубоко вздохнул и успокоился.

– Ладно, допустим, вы близнецы, – Сашка ненадолго задумался, – откуда вы знаете моё имя?

Теперь уже Шарик и Шарик уставились на него так, как будто он спросил, что-то совсем элементарное.

– Так мы же за тобой наблюдали.

– Ага, – утвердительно закивал толстый Шарик.

– Наблюдали?

– Да, с того самого момента, как тебе удалось воплотить.

– Воплотить? – Сашка совсем был сбит с толку и смотрел на них ничего не понимающим взором. Оба Шарика закивали. – Что воплотить?

– Шоколадку! Помнишь? – С готовностью отозвался толстый Шарик.

– А-а-а… А-а-а! Ну да, – Сашка чувствовал, как его мысли медленно превращаются в клейкую кашу, – но всё равно ничего не понимаю…. Откуда вы? Как вы вообще…? Откуда вы?

– Я же говорил, что сюда не мы, а Тина нужна. Она Ученица! – сказал толстый брат худому и как то странно закатил глаза, предавшись своим мыслям.

– Это наша работа, – заметил худой. Немного помолчав, он начал:

– Тебя зовут Саша Куц…., – тут же он поднял лапку вверх, призывая Сашку не перебивать, – ты много читаешь, прежде чем лечь спать. Твоя мама не одобряет этого, поэтому тебе приходится прятаться под одеялом и светить фонариком. И ты много мечтаешь, так много, как никто из твоих сверстников. И благодаря этому, тебе удалось воплотить шоколадку.

– Да ладно, – хотел было отмахнуться Сашка, – наверняка так могут многие!

– За последние двенадцать лет – только ты!

Сашка как будто впал в ступор. Он чувствовал, как его рот открывается, будто рыбий, но не мог ничего с этим поделать. Не может быть. Это шутка. Но эта обезьянка говорит вполне серьёзно! Точно! Это сон! Да точно сон. И как же он сразу не догадался!