Сны

– Точно рехнулись! Давайте всех будем сажать, может это они вампиры!

– Самый большой перерыв составил три месяца. Я полагаю это максимальный срок который вампир способен выдержать без крови.

– Знаете инспектор! Я согласен! Только требование у меня будет простое, одиночная камера и через три месяца вы меня в ней смените! Я хочу убедиться, что вы не сумасшедший вампир!

Черт побери!!! Мне что, загрызть кого-нибудь, чтобы меня не беспокоили? Да по фигу, что три месяца прошло! У меня расчеты не закончены, а вы со своим сроком! «Точечный щит», неплохое название, оказался невероятно сложен. Сам щит срабатывал отлично, эмиттер я отработал. Система оповещения не успевала даже за простой пулей, не то что за лучом. Что я только не пытался сделать. Сканер опасности в ментальном поле, удаленные рецепторы, приемники давления разных систем, бесполезно! Ближе трех метров ничего не успевало реагировать. Я уже отчаялся, когда мелькнула мысль. Тут врываются эти бестолочи и мысль попыталась улизнуть! Неделю они меня уговаривали выйти, дверь то они открыли, а мой щит фигушки. Ждите! Написать и выплести плетение это еще пол дела! Его же скомпоновать надо, чтобы не торчали во все стороны узлы и конструкты. Какой смысл в щите, который не защищает сам себя? Ладно, я наконец закончил и вышел из камеры.

– Тут где-то должен быть инспектор Феррон. У нас с ним был договор.– Я осматривал древнее сооружение, приютившее меня на целый квартал. Камень и бетон, немного бронестекла и тысячи тонн сталепласта. Все как и на обычных орбитальных станциях. С одной стороны правильно, куда ты от сюда сбежишь? С другой, дорогое это удовольствие, содержать узников в орбитальных тюрьмах. Поэтому обычно отправляют на астероиды, руду добывать.

– Господин Сули. Приношу вам свои извинения.– Феррон нарисовался! – Ваша невиновность полностью подтверждена.

Кто бы сомневался! Кто придумал эту байку про вампира? Наверняка все дело в доступе к моему делу, почему это канцлер заинтересовался, что в этом выскочке особенного, за три месяца небось все перетрясли!

– Мы потеряли восемь хороших ребят.– Он глянул мне в глаза с непонятной обидой. – Так что, я прошу вас отменить условие.

– Вы про условие по которому теперь ваше место в камере? Согласен! Поймаете вашего вампира, отсидите.

– Спасибо. Прощайте Сули.

Возвращаться в столицу? Вообще-то надо в университет наведаться, а то после всех этих происшествий так и не показывался, и диплом с направлением не получил.

Свежий и ухоженный после тюремной камеры, в новеньком костюмчике, я зашел в деканат. Цветы Алечке секретарю, коньяк Фадеусу и отправляюсь на кафедру к Кассияну. В пакете приятно позвякивало и топорщилось, думаю меня будут рады видеть. Метр и правда, всплеснул руками и даже обнял, старикана чуть не до слез растрогало мое появление.

– У тебя все хорошо? Слухи ходили самые разные! – Метр вдруг засуетился и вытащил конверт из стола.– Вот, пришло на твое имя.

В письме было всего несколько слов. Полночь, пятый день, координаты. В углу стояла подпись, «фойер фрей».

– Кто доставил? – У меня горло перехватило и я откашлялся.– Когда?

– В тот день когда тебя арестовали, больше трех месяцев назад.

Мы хорошо поболтали, метр был доволен и прощались мы с улыбками. Я возвращался в гостиничный номер, после истории с арестом мне отказали в любимом домике и новых заказов не принимали. «Фойер фрей». Штурмовик из моего взвода. Считал себя реинкарнацией какого-то древнего воина, полностью без башни, но приказы выполнял в точности. Наверняка ему нужна помощь, а я на станции отдыхаю! До назначенного времени еще двое суток, так что надо подготовиться. Кто его знает, куда он вляпался и что ему понадобится.

Парк это не лес, тут опасностей не бывает! Эту глупость вбивают в голову горожанам, чтобы они не волновались и спокойно тратили свои деньги. Но стоит отойти за границу деревьев и вы понимаете, что город кончился. Да, это не лес. Но законы уже изменились и кто не знает этих законов, не понимает их, тот жертва. Закон здесь один, право сильного. В просветах деревьев еще видны огни города, но уже рык зверя определяет твою жизнь. Я шел на встречу, не на бой, но шаг уже стал скользящим, сканер менял частоты, пытаясь пробиться сквозь деревья. Координаты вывели на небольшую полянку с поваленным деревом. Умеет парень места выбирать! Старое дерево упало так интересно, что я сомневаюсь в естественности этого процесса. Ложбинка, которую оно накрыло, не просматривалась с дорожки, думаю и сверху тоже. Сканер обрисовал контуры человеческого тела. Женщина? Какого? Я протиснулся к привязанной к поваленному дереву девушке. Живая, грудь еще двигается, дышит.

– Долго ты добирался, командир! Привет!

Из тьмы выплыл силуэт мужчины. Сканер только сейчас смог его заметить. Странные параметры, я бы сказал очень странные.

– Клинсели? – Силуэт был обманчив, черное пятно на черном фоне.

– А больше никого и не осталось!– Силуэт приблизился и стал заметнее.– Мой счет уже больше чем у тебя! Семьдесят один! С вот этой будет семьдесят два!

– Какой счет, Клинсели? Причем здесь гражданская?

– Макс! Мы ведь уже не на войне, какие гражданские? – Наконец я увидел его лицо. Без эмоций, маска с холодными глазами. – А счет у нас простой. У тебя пятьдесят семь, начиная с того майора, которому ты сердце вырвал и сожрал на его глазах. Мы все помнили твои слова, нельзя убивать просто так! Охотник убивает ради пропитания, воин врага своей Родины.

– Он пытал Робинса! Раненого, попавшего в плен!– Воспоминания об этом я долго пытался засунуть подальше.

– Да! Причем транслировал голопроэкцию перед всей нашей дивизией! Его рожу, когда ты жрал его сердце, тоже! Ты всегда был первым, мы только подражали тебе, стараясь хоть на секунду приблизиться к кумиру хоть в чем-то! Весь взвод старался убить врага голыми руками, как ты! Хочешь сказать не знал об этом?

Я знал. Конечно знал! Но как я должен был это остановить? Главное зачем? Там была война.

– Ты знаешь почему Робинса списали? Думаешь он сломался от пыток? Я нашел его, потом. Он мне признался, что сломался когда ты вырвал сердце тому ублюдку и вонзил в него зубы. Вот когда! Но теперь ему это ни к чему. Остались только мы с тобой.

В руках его появились такие знакомые штурмовые тесаки четвертого взвода. Мы заказали их на одной транзитной планетке, как знак отличия.

– Пора выяснить наконец, кто лучший!

Я не успел ничего сказать, как тьму прорезали росчерки клинков. Как он двигается! Как ветер, не встречающий препятствий, как вода, огибающая скалу. Спас меня щит, отразивший первые атаки и давший мне прийти в себя. Черт возьми, он нереально быстр! Я попытался сместиться и нога подломилась, я ее не чувствовал. В падении мазнул по бедру, ладонь стала липкой и такой знакомый запах крови ударил в ноздри. Лезвия воздуха вспороли темную фигуру и я еще успел услышать.

– Не честно. Командир.

«…Я вспомнил это место! Именно сюда я попадал когда болел воспалением легких! Темнота и тишина! Правда тогда я мог наполнить их своими фантазиями, расплывающимися, цветными фантазиями. Вот почему мне так нравились Дали и Моне! Те же яркие краски из моего горячечного детства. Сейчас было по другому. Тьма не хотела принимать цвет, мой крик не отзывался в тишине. Это была безграничная тьма. Может я умер? Мое сознание все еще ожидает в этой тьме? Чего? Перерождения? Мысли разлетались в стороны, я видел их, хотя ни единого лучика света так и не появилось. Постепенно и они покинули меня, тишина и тьма заполняли все, что я был. Свет! Когда-то во мне был ярчайший свет! Он мог разогнать мрак неправды и высветить ложь! Свет! Где он? Постепенно я смирился, принял тьму и тишину как естественное состояние. Изначально была тьма и тишина! Вот и я вернулся к началу. Появился на свет. С криком и ярким светом ламп. Постепенно упорядочивая и то и другое, но лишь для того, чтобы вернуться. Во тьму и тишину. Родиться на свет оказывается так неприятно! Понятно почему младенцы орут! Шум, яркий свет и никакого покоя! Я пытаюсь закрыть глаза, но кто-то раздвигает мне веки и светит в глаза фонарем. Что за издевательство! В ушах звон, писк и треск помех, ощущение такое, как будто надели на голову старый приемник и крутят настройку. Попадаются какие-то куски фраз, музыки, но больше треска помех. Тьма…»

Столичная клиника место дорогое, но эффективное. Через неделю я уже стоял на пороге, вдыхая чудесный аромат улицы. Без кондиционирования и обеззараживания, без живительных наноботов и визитов лечащего врача. Больше всего я радовался прекратившимся посещениям. Служба безопасности почему-то не хотела ждать моего выздоровления и устроила серию допросов, едва я очнулся. Мои показания подтвердила оставшаяся в живых девушка, но от общения со мной она отказалась. Странная формулировка, что ей хватило одного монстра. Ее право, пусть лечится и забывает весь ужас, что ей выпал. Счет мой пустел прямо на глазах, надо было подумать о заработке. Сижу в гостинице, обдумываю сложившуюся ситуацию и замечаю странности. Муха ползет по стеклу, замерла и стала очень медленно разворачивать крылья. С трудом взмахивает и лениво поднимается в воздух. Потом, с недовольным гудением, улетает с обычной скоростью. Провожаю ее глазами и отмечаю ультрамариновый закат, облака подсвеченные черным светом, переливающиеся разноцветные полотнища, колышущиеся над головами людей и вдруг отлетающие и прилипающие к другой голове. Звуки наплывают, смешиваются с цветными мыслями и пол несется на встречу. Как научиться ходить, если ты уже умеешь это делать? Как взять стакан, если не успеваешь понять, почему он отлетел к стене? Но, я справился! Требовалось контролировать свое тело, и это только пол беды. Правая нога была быстрее левой! Значительно быстрее! Попробуйте сделать хотя бы несколько шагов с ногами, реагирующими по разному! Правая уже начинала второй шаг, когда левая только раздумывала над первым. Мозги регулярно уплывали в замедленную съемку, наверное правильно наоборот, в скоростную, когда я легко замечал любое действие за миллисекунды. Я жрал, жрал и жрал. Постоянное чувство голода, терзающее меня, заглушал только едва прожаренный стейк. Я пожирал килограммы мяса и худел. Через пару недель, когда смог более менее передвигаться и не втыкать столовые приборы в стены, просто пожелав взять их в руку, я выбрался в парк. Меня тянуло на то место, что-то звало. Что-то, что я там потерял, что-то важное. Поляна была перерыта, как будто по ней бульдозером прошлись. От поваленного дерева остались только щепки и я с трудом нашел место нашей встречи. Голова кружилась и я сел на землю, потом лег.

«…Тьма и тишина. Вечность длится тьма и тишина, но что-то меняется, происходит во тьме. Что-то еще более темное, чем непроглядная тьма, безжизненное, нет! Отрицающее жизнь! Что-то, что не имеет желания, потому что желание ведет к организации, порядку, проявлению. Это же просто превращает все в хаос, нет, это и есть хаос. Бессмысленный и безжизненный. Бессмысленный как и моя жизнь. Вынырнул из хаоса во тьму, чтобы вернуться во тьму и хаос. Был ли в этом мгновении жизни свет? Имел он место и смысл? Какая теперь разница, если хаос уже здесь, рядом. Тонкий лучик пронзил тьму и хаос. На краткий миг осветив отражение лица, страдающей маски, актера не умеющего показать страдания на сцене. Эти страдания так фальшивы, что заставляют маску рассыпаться. Лучик гаснет, но я пытаюсь поймать хоть что-то еще. Что-то, что не даст погасить надежду, разгорающуюся внутри. Тьма и тишина. Но где-то там есть надежда…»

Я возвращался по тропинке, уже привычно балансируя на грани вспышки гнева и ледяной ненависти. Где Фойер подцепил эту заразу? Слава Богу у меня собственная нейросеть, прихватившая наноботов в клинике! Смогла определить, что же такое попало мне в кровь от мертвого Клинсели. Опыты с нанофабриками для штурмовиков вроде были признаны незаконными? Информации в открытом доступе нет, но где-то же он эту гадость добыл! Крышу реально сносит, ощущаешь себя этаким всесильным полубогом, да еще этот голод! Понятно зачем ему кровь требовалась, черт! Сам бы сейчас кого не загрыз бы! Нейросеть колонизирует эту нанофабрику, тем более что мне и досталось меньше чем моих собственных нанитов. Нужно только немного подождать. Ждать!

Заявился инспектор Феррон собственной персоной! С бутылкой коньяка! Я с сомнением покачал головой и предложил чай. Не могу сказать как я отреагирую на спиртное, а проверять как-то не хочется. Но, как всегда бывает на серьезных переговорах, две бутылки доза не правильная, да и три тоже! Все равно бежать за следующей! Инспектор держался до последнего, четвертую мы только откупорили, когда он заснул. Я же был ни в одном глазу. Только голод чуть притух. Может это Клинсели и свело с ума? Ни забыться во хмелю, ни выгнать нанитов прочь.

– Макс.– Инспектор прохрипел с диванчика.– воды…

– Держи!– Я подал Феррону стакан и на автомате наложил плетение исцеления пока он пил.

– Что это?!– Инспектор уставился на меня во все глаза.– За это средство тебя золотом осыпят! Да что там, ты станешь святым при жизни! Что ты мне дал?

– Это вода Феррон. Просто вода, можешь отдать на анализ.

Я пошутил, а инспектор на полном серьезе сунул стакан с остатками питья в пакет для вещдоков.

– Макс! Соглашайся! Я ведь не шутил, когда говорил что у меня родственник в министерстве!

– Согласиться стать святым? Ты серьезно?

– Да нет! Идти работать следователем.

– Угу. Остаться без гроша в кармане и жить на зарплату лейтенанта? Хотя все равно придется, пожелание канцлера надо выполнять.

– Сразу видно, никогда в столице не работал! Любое дело здесь, это ступень в карьере! Если ты хотя бы еще одно дело так же быстро и эффективно раскрутишь, станешь уже не лейтенантом.

– Почему тогда не все лезут служить в столицу? Если все так радужно?

– Ну, не каждому сам канцлер протекцию составляет…

глава шестая

Следственный комитет по семнадцатому сектору располагался в сером, кубическом здании, очень напоминавшее мне знаменитое здание на лубянской площади. Хотя, по словам инспектора, столичная служба была мед, посыпанный сахаром, следователей не хватало. Жить на зарплату лейтенанта в столице невозможно, вот и уходили лейтенанты кто куда. Кто на нары, а кто на повышение. Так что обрадовались даже мне. Я по Российской традиции пригласил весь свой кабинет, а мне как начинающему, положен был только стол перед дверью, отметить начало трудовой деятельности. Прямо во время обсуждения куда и во сколько, в кабинет зашел наш непосредственный начальник. Вот когда я понял почему стол напротив входа для новеньких.

– Ага! Сули! Давай на выезд, вот координаты. Поторопишься, успеешь уехать со следственной бригадой, ты ведь у нас без колес?

Выскочил во двор и увидел отъезжающую служебную машину, черт! Придется… а нет! Меня увидели и притормозили! В валком микроавтобусе перезнакомился с бригадой. Вот тут все наоборот, очередь стоит на должности, потому ребята землю роют, не желают терять место. Естественно, моим первым делом оказалась банальное бытовое убийство. Семнадцатый сектор район не благополучный, спальный район для работяг у которых из развлечений только выпивка и драка. Не клоака с пушерами по углам, чистенький район с кучей баров, но регулярно попадающий в сводки. Вот и сейчас мы поднялись в квартирку, где соседи обнаружили тело.

– Здравствуйте. – Я показал удостоверение полицейскому из оцепления. – Следователь.

– Проходите. Наш инспектор вас уже ждет. – Угрюмый полицейский продолжил подпирать стену, а я прошел во внутрь.

– Отлично! Труп криминальный, так что мы поехали! Ребята, собираемся! – Мужчина в мятом костюме бросил на меня насмешливый взгляд и рванул на выход.

Не люблю когда свою работу пытаются спихнуть на других, особенно на меня. С прохода я не отошел и мятый практически уткнулся в меня. Я с доброй улыбкой дебила смотрел как он пытается найти проход мимо меня в узком коридоре.

– Чего застыл? Иди протокол оформляй, там труп стынет. – Меня попытались потянуть за рукав.

– Давай так. Ты расскажешь мне, что ты здесь делал, потом, когда очнешься, а я не буду тебя сильно бить, идет? – Все с той же дебильной улыбкой я смотрел на медленно багровеющего мужчину. – Если ты еще раз до меня дотронешься, то сломаю руку. Так как, договорились?

Окружающие пока воспринимали происходящее как шутку и не лезли в нашу маленькую комедию. Правда уже начали занимать стороны своих команд.

– Ты че, мальчик? Попутал? Ты вообще знаешь кто я?

– Сержант! Что на месте преступления всякая шпана уголовная делает? Если это задержанный, то везите в отделение и наконец, где этот ваш инспектор? Мне что, рапорт на него подавать? – Я специально повернулся боком, чтобы спровоцировать мятого.

От этого инспектора разило мертвечиной, я видел как из дыр и трещин в его душе сочится отрава. Я не ошибся, он ударил… Теперь рядом лежало два тела, правда один живой.

– Ну, раз ваш начальник никуда не торопится, приступайте к работе. – Я обвел взглядом полицейских. – Напомнить, что вы должны были уже сделать? Не забудьте видео отчеты обхода и показаний свидетелей и очевидцев.

Следственная бригада тоже приступила к работе, с сочувствием поглядывая на меня. Думают, я не знаю что делаю? Прекрасно знаю! Свое по праву надо получать сразу, не уступая при первом же давлении, тогда тебя воспримут всерьез и начнут учитывать в своих планах. Нападение на себя любимого я зафиксировал, как и все свои действия с момента появления в квартире. Так положено по протоколу и я собираюсь его выполнять. В сознание пробивалась какая-то настойчивая мысль и я наконец открыл ей доступ.

«…Женщина отлетела от удара и стукнулась головой о стену. Этого ей хватило, чтобы потерять сознание и упасть на пол. Из соседней комнаты выскочил молодой парень, лет шестнадцати и бросился к женщине. Ублюдок! Вот он, причина всех моих несчастий! Замахиваюсь и встречаю полный ненависти взгляд, получай! Кулак пролетает, лишь слегка задев голову мальчишки, проваливаюсь вперед и… Резкая боль под ребром, взгляд падает на, раз за разом вонзающийся в меня, кухонный нож. Ах ты! Тьма…»

– Вы в порядке? – Эксперт сочувственно смотрит на меня. – Может пойдете на воздух? В первый раз оно всегда так.

– Сержант. Найдите жену и сына убитого, доставьте в отделение. Доложите, я подъеду, оформлю протокол. Денег у них мало, из города могли уехать, но вряд ли, ищите у родителей жены. – Я повернулся к эксперту. – Проверьте кухонные ножи, не думаю, что догадались унести с собой. Ну, раз все при деле, то и я начну. Итак, комната…

Чем отличается человек, изучивший базу юрист, пускай даже десятого ранга, от юриста, получившего профильное образование? Правильный ответ, беглым почерком. Конечно это шутка, но шутка отражающая реальность. Львиная доля моей работы состояла в заполнении документов, протоколов осмотров и допросов, изъятий и выемок… Все это должно было проводиться в соответствии с требованиями законов и в документе все это надо было указать и подтвердить. В век нейронных интерфейсов, квантовой передачи данных и космических прыжков сквозь под пространство, я заполнял обычные бумажные листы, ставил на них подписи и печати. Через десять лет их оцифруют, с вещественных доказательств снимут голографические копии и дело будет доступно в цифровом виде. Еще через пятнадцать лет, бумаги и вещдоки уничтожат, а дело скинут в архив. Это если дело раскрыто, в случае отсутствия результата, дело будет храниться полностью лет сто, правда это в идеале, чаще его все так же скидывают в архив в виде копии на носителе.

К чему такие подробности? Так все к той же участи молодого следователя, ему всегда предлагают очистить архивы не раскрытых дел. Мне на стол легло четыре тома, два увесистых, одно потоньше и одно всего из двух листов, протокол осмотра места происшествия и заключение эксперта о вскрытии. Я разогнал пыль и увидел сочувственные взгляды.

– Ты не переживай. Это, так скажем, превентивная мера со стороны начальства. Тебе за раскрытие по горячим следам положена благодарность, еще пара таких и все, уйдешь из нашего дружного коллектива. – Шимель ткнул пальцем в потолок. – На повышение.

Он хлопнул по горке томов и чихнул от пыли.

– За вот это, тебе влепят выговор и ближайшие пол года ты уже никуда не денешься. – Он снова чихнул и выругался. – Давно сжечь пора, только пыль разводят.

– Это у тебя аллергия на эти дела! – Сосед слева, Мозес, подколол соседа. – После того как выговор за них получил!

– Их что, всего четыре на весь сектор? – Что говорит статистика о нераскрытых преступлениях? По моему их больше!

– Нам же только тяжкие отдают, так что не радуйся.

Да я и не радуюсь. Мало того, что на все выезды теперь меня отправляют, понравилось им скоростное раскрытие, так еще и кирпичи мне скинули. «Кирпичами» тут прозвали вот такие не раскрытые дела. С раскрытиями тоже не все ладно, все легче и легче вижу то, что убитый видел в последние несколько секунд, но частенько жертва даже не видит кто ее убил! Сослуживцам я про это не рассказываю, еще сочтут за умалишенного. В деле помогает, ну и ладно, остальное мы и обычными методами расследуем.

Обычные методы… Я тут еще одно дело завел, на себя. Точнее о покушении на меня любимого. Попытался изложить факты, ну или то, что я принимаю за факты. Гибель семьи Сули в теракте, установленный факт. Взрыв моего дома, тоже факт. Убийца с пистолетом в номере, правда он был безмозглый, но ведь стрелял! Пусть будет еще один факт. Взрыв целой планеты, покушение на меня? Возможно, но не доказано. Бой с сослуживцем, где-то пропадавшем несколько лет, ложится в эту схему? Тоже не доказано… Что говорит нам наука? Тщательно изучить объект нападений, возможно именно в нем и кроется причина… Я единственный из рода Сули, оставшийся в живых, это факт? Тоже не доказано! Значит первая задача этого расследования сбор всех сведений о роде Сули… В этом моя должность дает прекрасные возможности, осталось только выдать запросы.

С тоской глянул на пыльные тома и взял самый тонкий. Судя по протоколу, это какая-то бойня. Все в крови и останках, сколько человек там убили? Взял второй лист, одного? Я еще раз глянул на голографии с места преступления. Это от одного тела столько всего? Да… Убийца не пожалел времени… Отложил папку и взял другую. Убийство, то же женщина, даже возраст совпадает, восемнадцать уже исполнилось. Задушена и изнасилована… Как и в предыдущем деле следы только жертвы, других нет. Со вздохом взял следующее дело. Две девушки умерли от передозировки наркотика, правда до этого не употребляли по показаниям родственников, то же изнасилованы и то же нет никаких следов убийцы. Никаких! Ни жидкостей в девушках, ни слюны, ни отпечатков… Прямо дух какой-то или демон! Я вспомнил алые глаза девушки, даже имени своего мне не назвавшей, только род, Маррайя. Даймон…

Четвертый том содержал больше материалов по убийству еще одной девушки. Ее долго пытали и насиловали, потом утопили. Четыре разных смерти, в разных частях сектора, жертвы ничем не связаны друг с другом, значит придется расследовать каждое по отдельности… Нет! Есть общее! Период между преступлениями. В датах открытия дел нет этого периода, зато есть в отчетах о дате смерти. Тринадцать месяцев и тринадцать дней, странная цифра для этого мира. Неужели здесь то же что-то есть связанное с цифрой тринадцать? Придется собрать сведения по разным сектам…

Кафедра истории религии располагалась среди огромного парка и представляла собой прямоугольное здание в шесть этажей. Доцент Мадина скромно стреляла в меня глазками и пыталась демонстрировать декольте, когда склонялась к экрану, пытаясь что-то на нем читать. Потом попросила подержать лесенку, чтобы она смогла посмотреть на верхних полках. Смотреть на ее ноги мне было конечно приятно, но прекрасно понимаю, к каким последствиям все это приведет. Получить жену просто за доброе слово или прикосновение? Нет уж, так что построже, построже.

– Вот! Церковь темной луны! – Девушка попыталась упасть мне на руки, но плавно скользнула по воздушному щиту и стала на ноги. – Ой.

Последнее было произнесено таким расстроенным голоском, что было непонятно, расстроилась от того что упала или не упала в мои руки? Кристалл с информацией был помещен в считыватель и я увлекся открывшейся картиной. Как так получилось, что периоды лунных затмений совпали с календарем, ответа уже не получить, но нашлись люди это заметившие. Последние адепты приносили кровавые жертвы и устраивали оргии во время затмений, вроде все сходится, кроме одного, это происходило почти триста лет назад…

– Мадина. Какая доктрина была у этих, из церкви темной луны. Чем привлекали людей?

– Были у них книги, у нас тоже должны были несколько сохраниться. Вы посидите, а я пока поищу. Сделать вам чаю?

На столике тут же появилась розетка с вареньем и печенье в вазочке. Еще через мгновение передо мной стояло блюдце с чашкой в цветочек, а на подоконнике закипал чайник.

– Вы пейте, пейте…

Через пол часа расстроенная девушка призналась, что книг не нашла. Пришлось задействовать административный ресурс, чтобы выяснить круг лиц, имевший доступ к этим раритетам. Ближе к полудню вернулся на службу и тут же получил координаты очередного убийства. Пришлось вновь смотреть глазами убитого и указать на убийцу. К делу «темной луны» удалось вернуться только через несколько дней. Из всего списка подозреваемых целых три человека не имели алиби на даты убийств и свободно могли унести книги. Больше против них у меня ничего не было. Единственное что я мог, так это арестовать на месте преступления. До следующей даты было чуть больше двух месяцев, так что придется следить. Начальство покрутило пальцем у виска, но разрешило отработку подозреваемых, других вариантов все равно не было. За всеми этими убийствами, старыми делами, озабоченными дамочками, совсем забросил занятия магией. Непонятное место ждало меня каждую ночь, но сил и настроения заниматься не было. Вообще что-то непонятное со мной происходило, тоска прямо черная, спать стал плохо.

«… Крики сливались в один равномерный гул, в котором невозможно было различить отдельные голоса. Лица всплывали из тьмы, тянули сгнившие руки и смотрели, изъеденными червями, глазами. Я знал каждого, я слышал их слова, но не мог понять. Они что-то требовали, умоляли и я чувствовал как разрывается моя душа. Стыд, жалость, стремление помочь, искупить. Их костлявые руки срывали с меня плоть, их слова истязали и рвали душу, их было много, очень много. Двадцать два миллиона и еще сорок три мертвеца. Эти молча смотрели с укором и ждали. Чего? Прощения? Кричу изо всех сил, разгоняя сгущающуюся тьму.– Прощения? Кто меня простит? – Тьма…»

Сорок три человека, кто они? Почему в моем сне они стоят отдельно? Я старался не думать об этом, но каждую ночь они мне о себе напоминали. Почему?

Странный посетитель дожидался меня с самого утра, занимая мой стол с самого утра. Пожилой мужчина в очень дорогом костюме, со старомодной тростью и в белоснежных перчатках, сидел с прямой спиной и казалось не замечал взглядов моих сослуживцев. Меня выдернули прямо из служебной квартиры, отправив на очередное происшествие, так что появился я только к обеду.

– Слушай. Там тебя тип дожидается, странный он какой-то. Даже подумали того, с придурью, но начальнику откуда-то сообщили, так тот сказал не трогать, а сам слинял по тихому. – Дежурный полицейский на проходной выложил мне последние сплетни. – Это кто, свидетель?

– Я же на вызове был, откуда мне знать?

Уже рядом с нашей дверью почувствовал чье-то внимание, как будто под камеру наблюдения с подсветкой попал. Инстинктивно поставил ментальный щит и шагнул в кабинет.

– Здравствуйте. Вы ко мне? – Подошел к своему столу и сел в кресло, доставая приборы записи как положено.

– Не думаю что они помогут. Мое имя Назарий. – Мужчина протянул визитную карточку. – Ваши взаимоотношения с тьмой надо урегулировать, дальше игнорировать опасно.

Мужчина дождался пока я прочитаю что написано на карточке и продолжил.

– Путей как всегда несколько. Я некромант, занимаюсь практически той же деятельностью что и вы, допрашиваю умерших. Можете обратиться к светлым, они тоже могут помочь, рекомендую профессора Винора. Третий путь, это путь прямо во тьму, куда вы сейчас так стремитесь.

– Это шутка? – Я до сих пор считал всех магов, которые дают объявления и смотрят с рекламных роликов, махая руками, шарлатанами. Это несмотря на собственные занятия!