Когда болит душа

– Эй, что случилось? – услышал Никита знакомый до боли голос. – Я соскучилась и жду тебя домой.

Он напрягся.

– Извини, сильно занят. Не жди меня, ужинай одна. Я приеду поздно.

Поднял авто в воздух и взял направление к дому родителей. В своё время отец разрешил ему спроектировать и построить новый дом на участке леса в шесть гектаров. Никита очень гордился оказанным доверием и вложил всю душу в его строительство. Это был его первый проект после окончания университета. До женитьбы на Елене он прожил в этом доме вместе с родителями шесть лет и очень любил своё детище. На открытой площадке возле дома стояло несколько лётнокаров и наземных машин. Никита вспомнил: по пятницам у родителей собирались друзья играть в баккару. Опустил машину на свободное место и направился в дом.

На открытой террасе за большим столом сидели родители и с десяток их старых друзей. При виде Никиты раздались приветственные возгласы, большинство этих людей знали его с пелёнок. Он тепло ответил на приветствия и попросил отца:

– Пап, мне нужно срочно поговорить с тобой.

Сергей Иванович извинился перед гостями, встал и молча пошёл в кабинет. Никита отправился следом. От волнения его слегка трясло, ладони стали мокрыми, он вытер их о полотняные брюки. Отец открыл дверь и жестом показал на диван. Они всегда беседовали, сидя рядом друг с другом, но сейчас от волнения Никита не мог сидеть. Сергей Иванович аккуратно поддёрнул брюки, удобно расположился на мягком кожаном диване и вопросительно посмотрел на сына.

Никита откашлялся и с дрожью в голосе поинтересовался:

– Папа, я хочу знать, где похоронили Елену, и кто теперь живёт рядом со мной?

Не ожидая такого вопроса, отец не сразу справился с растерянностью, поэтому долго молчал. Сын не сводил глаз с его сереющего лица и отчётливо понимал: сейчас разразится катастрофа. Ему вдруг захотелось закричать: "Не надо! Не говори ничего!"

– Рядом с тобой живёт твоя Елена, вернее её точная биокопия.

Никита похолодел. Он знал о разработках биороботов, но думал, от них отказались по этическим причинам. Наука остановилась на имплантатах или как шутили врачи – запчастях для человеческих тел. Биоимплантанты и разработка быстрой регенерации тканей стали прорывом в медицине и спасли тысячи жизней.

– Ты хочешь сказать: Елена – биоробот?

Отец горячо возразил:

– Нет. Она копия. Врачи клиники, кстати, принадлежащей нашей компании, сразу взяли биоматериал и в течение месяца вырастили копию Елены. Уже лет десять, как наша клиника научилась ускоренному производству…

– Но как вы добиваетесь нужного возраста? – удивился Никита

На лице Сергея Ивановича появилась слабая, но гордая улыбка.

– Узнаю своего мальчика. Нужно было сразу тебе рассказать. Ты ведь знаешь о прогерии – ускоренном старении. Так вот мы научились останавливать природное старение, и нашли способ включения быстрого состаривания для биокопий. Сложнее оказалось с мозгом. Мы сумели его воспроизвести, но новый орган приходится учить и прививать привычки прежнего хозяина. Зато можно добавить нужные качества, которых не существовало у погибшего человека, то есть улучшить получившийся материал.

Никита схватился за голову.

– Ты сейчас говоришь о копиях, как будто рассуждаешь о строительстве дома.

Отец усмехнулся:

– Не такая уж и большая разница. Думаешь, для чего все проходят обследование и сдают на хранение биоматериал? Для чего снимаются показания мозговой деятельности? Подробные видеосьёмки, беседы с психологом, тесты? – Сергей Иванович поглядел на потрясённое лицо сына. – Вот для таких несчастных случаев, внезапно обрывающих жизнь человека. Делается копия, и люди больше не страдают от потери близких.

– Но эта копия, не моя жена. Я не люблю её! Я чувствую, что она совершенно чужой мне человек и никогда не сможет заменить Елену, – воскликнул Никита. Всей своей сутью он не мог принять доводы и слова отца.

Сергей Иванович попытался взять сына за руку. Тот быстро убрал руку и отвернулся.

– Мне захотелось сделать Елену более совершенной. Помнишь, ты жаловался, что жена слишком упёртая, боится высоты, с трудом переносит общение с людьми. Мы учли это, изменили некоторые вкусовые пристрастия и добавили кое-какие качества. Разве новая Елена не стала лучше? Что тебя не устраивает?

Никита посмотрел на отца полными муки и боли глазами.

– А душу? Душу Елены вы тоже можете возродить? Да пойми же. Эта женщина не моя жена. Как можно похоронить человека, а потом быстренько слепить копию и успокоиться на этом. Нельзя так делать! Так вы скоро детей будете производить по заказу клиентов.

– Уже производим. Умные люди не пускают дело на самотёк. Заказывают младенцев с нужными параметрами и внешностью.

– О господи! Что вы о себе возомнили? Решили взять на себя функции Бога? Я думал, ты занимаешься строительством домов?

Сергей Иванович встал с дивана и попытался обнять сына за плечи. Никита отступил от него к двери. Отец вздохнул:

– Занимаюсь. А клиника пока только для узкого круга посвящённых. Я собирался всё рассказать тебе со временем.

– Ты, правда, считаешь, что копия может заменить живого человека? – Никита чувствовал полное бессилие и неспособность объяснить отцу своё состояние.

– Да считаю. Разве лучше страдать от потери близкого существа? А душа у копий точно есть. Уж не знаю, вселяется прежняя душа или как-то восстанавливается вместе с новой оболочкой, – Сергей Иванович приблизился к столу, щёлкнул кнопкой. Включился экран. Появилось изображение опушки леса и мужчины с мальчиком. На плече мужчины висел охотничий карабин, у мальчика лёгкая почти детская винтовка. Они брели по колено в траве. – Помнишь? – Отец пристально посмотрел на сына.

– Конечно, помню. Мы с тобой на охоте в Карелии. И что? Что ты этим хочешь мне сказать? – сердито буркнул Никита.

– А то, что ты копия этого мальчика. Он тогда погиб на охоте от случайного выстрела. Я чуть не умер от горя. Когда ты возродился, мы с мамой ожили. У тебя есть душа. Что, сын, она сейчас болит?