Сокровища Скифии

Больше всего его умилило кокетливое окошко на двери, в виде большого сердечка. Это говорило о том, что механик в душе настоящий романтик. Так же, как Шнырь.

Чувствуя, что медлить уже невозможно, шеф стремительно поднялся на ноги. В ту же секунду, он понял, что оказался в носках. Охранник поискал глазами обувку. Он с удивленьем увидел, что на дощатом полу лежал только один полуботинок.

Шнырь, немедленно вспомнил, что правую туфлю он кинул в орущего кочета ещё на рассвете. Застонав от досады, он обул то, что осталось и, хромая на правую ногу, поспешил к двери чердака.

Едва он ступил на порог, как сразу увидел свой правый башмак. Тот спокойно лежал на капоте машины, стоящей радиатором к металлической лестнице. Шнырь с отвращением понял, что туфля пролетела мимо горластого кочета и врезалась в лобовое стекло чёрного джипа. Ну, а потом, она спокойно сползла на широкий моторный отсек.

В месте удара возникла разлапистая сеть паутины размером с большую тарелку. Она состояла из множества тоненьких трещи и, к тому же, расположилась весьма неудачно, прямо напротив места водителя.

Теперь, чтобы увидеть шоссе, шофёру придётся тянуть шею то вправо, то влево. За долгую дорогу домой, глядишь и научишься двигать башкой в разные стороны, как это делают танцоры в индийском кино.

Шеф снова почувствовал неудобство в кишечнике. Он застонал и стремительно, словно бывалый матрос, соскользнул по стремянке во двор. Он подскакал на левой ноге к увечному джипу и с огорченьем увидел, что петух отомстил за прерванную предрассветную песню. Весь капот был обильно заляпан подсохшим, куриным помётом.

Шнырь обул правый башмак и с максимальной скоростью поспешил в туалет. Вышёл он оттуда, лишь через десять минут. Причём, лицо у него было удивительно бледным. Оно, даже слегка отдавало небольшой синевой.

К этому времени, Лом уже тоже проснулся. Он спустился во двор и, ругаясь на весь белый свет, мыл капот чёрного джипа. Голову у напарника, как и вчера, поздним вечером, украшал белый тюрбан. Правда, сидел он достаточно криво, что придавало мужчине весьма уморительный вид.

Позавтракали приспешники Жлобина остатками вчерашнего ужина. Они вместе доели куски засохшего хлеба, а Лом бесстрашно допил молоко, немного закисшее в тёплой машине. Бледный шеф наотрез отказался употреблять забродивший напиток. Ему и от вчерашнего, свежего, было удивительно плохо.

Как оказалось, подручные тёмного мага расположились по соседству с той самой гостиницей, в которую въехали их подопечные. Так что, преследователей от преследуемых отделял лишь высокий дощатый забор.

Дело в том, что когда они прибыли на место ночлега, было уже совершенно темно. Шнырь совершенно не знал городишко Подгорск и не смог догадаться, где они оказались. Ну, а туповатому Лому это было и вовсе без разницы.

К тому же, во двор своего прекрасного дома дядя Матвей привёз их не с главной площади имени Ленина, а со стороны переулка комдива Дыбенко. Поняв все выгоды такой диспозиции, Шнырь слегка оживился. Он прильнул к щелям между досок, и стал наблюдать.

Словно специально для соглядатая, киношники вышли гурьбой из гостиницы и сели в ярко-синий микроавтобус с надписями жёлтого цвета. Вместе с ними были трое ребят и их мелкая злобная псина. Минивен развернулся и, подняв пыль к высокому небу, куда-то уехал.

Оторвавшись от щели в заборе, шеф повернулся, и крикнул: – Лом, быстро в машину!

Не раздумывая, бравый помощник сбросил с капота остатки еды и прыгнул за руль. Шнырь метнулся к железным воротам. Шофёр развернул чёрный джип носом к проулку. Во время лихого манёвра он зацепил задним бампером старые грабли, стоящие возле сарая. От удара они отскочили от стенки и покатились по ровной площадке.

Звонко звякнув о камни, инструмент огородника подпрыгнул на твёрдой поверхности, и отлетел под задние колёса машины. Автомобиль зверски рыкнул и резво рванулся вперёд.

Зубья металлических грабель мгновенно пробили резину во многих местах. Раздался громкий хлопок, скрежет сминаемой стали и резкое шипение воздуха. Джип сразу сел на левую сторону.

Почуяв неладное, Лом затормозил, но вылезать из салона почему-то не стал. Мало того, он нажал на крупную клавишу, которая блокирует дверь. Шнырь взвыл от досады и подлетел к бедному джипу со стороны неумехи водителя. Охранник слегка опустил тонированное стекло.

– Сменить колесо! – заорал щуплый шеф: – Быстро, тебе говорят! – помощник выскочил из автомобиля через дальнюю от Шныря, пассажирскую дверцу и помчался к багажнику, доставать инструмент и запаску.

Первый выезд на съёмки

Постоянно сверяясь с картой района и GPS-навигатором, водитель уверенно гнал минивэн. Он быстро добрался до нужного места и остановился на узкой грунтовой дороге, петлявшей между полями зелёной пшеницы.

Все дверцы разом открылись. Киношники дружно высыпали из тесной машины. Как всегда, самым первым, выскочил Бой. Пёсик с радостным лаем прыгал вокруг и бегал между людьми.

Оператор тотчас схватился за камеру и полез на стальную площадку, прикреплённую к крыше автобуса. Он взял сверху несколько длинных развёрнутых планов, от горизонта до горизонта. Вокруг было широкое море колышущихся высоких колосьев.

Тимкин отец стоял рядом с мужчиной и говорил, что и как нужно снять. Закончив с панорамными съёмками, они спустились на землю. Взяв микрофон, Артём Петрович встал на фоне автобуса с аршинными жёлтыми буквами «ТV-16» и сказал несколько вступительных слов. Тоже самое, он повторил возле кромки обширного поля. Всё дотошно фиксировалось на видеоплёнку.

Тем временем, ребята забрались на крышу автобуса и осмотрели пространство вокруг. Ветка благоразумно надела лёгкие брючки и могла теперь лазать вместе с друзьями, куда только хочет.

Тимка сверился с нарисованной картой, заранее составленной дома, и ткнул рукой по ходу машины: – Вон там начинается Приднепровская возвышенность. – тихо сказал он товарищам.

Ветка и Оська повернулись в указанном им направлении. В нескольких километрах от места, где стояла машина, темнела цепочка пологих холмов. Чуть дальше, они превращались в невысокое горное плато.

Тимка поднёс к глазам тяжёлый бинокль киношников и подкрутил барашки настройки. Далёкие отсюда холмы резко приблизились. Среди поросших травой низких склонов он хорошо рассмотрел несколько известковых останцев, сильно выветренных за долгое время.

Паренёк вручил мощную оптику Ветке и объяснил: – К одной из тех низких скал и ведёт тонкая стрелка на старом рисунке. Девочка посмотрела в два окуляра, с пониманьем кивнула, и передала очередь Оське.

– Ребята! – позвал снизу Артём Петрович: – Слезайте-ка вниз! Здесь мы уже сделали всё, что наметили.

Тимка первым спрыгнул на землю, подал руку и помог однокласснице. Оська спустился за ними. Все стали рассаживаться по прежним местам. Тимка свистнул четвероногому другу.

Спустя полминуты, пёсик выскочил из зарослей высокой пшеницы и с разбегу запрыгнул в салон. Он устало вывалил небольшой язычок и, шумно дыша, лёг в ногах у хозяина. Автобус плавно тронулся с места.

– Едем в местный аэропорт. – сказал отец Тимки: – Там арендуем небольшой вертолёт для съёмок местности сверху. Потом, отработаем всё, что собрали сегодня и на этом шабаш.

Глава 4. Шнырь начинает охоту

Шпионская вылазка шефа

Когда неуклюжий охранник заменил пробитую шину, ехать вслед за киношниками уже не было смысла. Степь ведь очень большая, а Шнырь даже представить не мог, где их нужно искать? Лом, тем более, ничего не мог предложить. Мол, не его ума это дело.

Босс говорил, что люди будут снимать недалеко от Подгорска, но где это место он не сказал. Скорее всего, Жлобин и сам толком не знал. Так что, метаться вокруг городка, было совсем бестолковым занятием.

Тут дверь избы широко распахнулась. Во двор вышел хмурый дядя Матвей и окинул взглядом свой двор. Увидев спущенное колесо, валявшееся возле чёрного джипа, он хитро ухмыльнулся и предложил: – Могу залатать вашу пробитую камеру. У меня в здесь имеется всё, что нужно для подобных работ.

Шнырь молча полез в задний карман мятых брюк. Печально вздохнув, он достал потёртый бумажник. Нужно сказать, что портмоне весьма отощало за прошедшие сутки. Мужчина порылся в почти пустых отделеньях, вынул одну из купюр и передал её широко улыбавшемуся дяде Матвею.

Повеселевший хозяин занялся починкой. Шнырь решил прогуляться по центральной части Подгорска. Он хотел осмотреть близь лежащую местность, а заодно, поближе познакомиться с городом. Ведь, кто его знает, вдруг пригодиться?

Опостылевшего за последнее время, помощника он с собою не взял. Лом и раньше не очень-то быстро кумекал, а после вчерашнего падения с лестницы, и подавно стал слегка тормозить.

Шеф приказал ему сидеть во дворе и следить за гостиницей. Лом тут же залез на чердак. Он подгрёб к распахнутой дверце охапку душистого сена, оборудовал там удобную лёжку и с большим удовольствием завалился в неё. Шнырь с недовольством подумал, что, скорее всего, напарник просто уснёт.

Всего за тридцать минут Шнырь обошёл достопримечательности мелкого населённого пункта. Он покрутился на центральной площади имени Ленина, собрал свою волю в кулак, и зашёл в единственную гостиницу города.

К его удивлению, скучавшая за стойкой, хозяйка не стала ругаться с вошедшим мужчиной. Она очень сильно обрадовалась нежданному гостю. Так что, встретила его, словно кровного брата, вернувшегося с ужасной войны.

Первым делом, она сообщила о том, что свободных мест в гостинице нет, и в ближайшую неделю не будет. Затем, она рассказала о своих постояльцах. Через десять минут, охранник знал о них всё, что успела проведать любопытная женщина.

Шнырь осторожно спросил, что здесь делает бригада киношников? В ответ прозвучал чрезвычайно подробный отчёт. Он услыхал, что многие тысячелетья назад, в этих краях жили древние скифы и какие-то другие кочевники. Вот москвичи и решили снять про них кинофильм.

Кстати сказать, это весьма хорошо для развития бизнеса, подвела итог хозяйка гостиницы. Затем, она стала расписывать гостю, как здесь всё изменится в ближайшие годы. Из её слов выходило, что благодаря туристскому бум, Подгорск удивительно скоро превратится в город-курорт мирового значения.

Внимательно выслушав оптимистичную женщину, Шнырь спросил о ближайших планах киношников. В ответ он получил полное расписание всех намеченных съёмок.

Так Шнырь узнал, что с утра москвичи отправились на Соколиную гриву, расположенную к западу от городка. Оттуда они проедут на взлётное поле аэропорта, где арендуют небольшой вертолёт на весь завтрашний день.

Послезавтра, они будут находиться в своих номерах, и просматривать готовые уже материалы. Вдруг, что-нибудь не так получилось, как нужно? Потом, они начнут переснимать забракованные режиссером куски.

Узнав всё, что только возможно, шеф поблагодарил чрезвычайно болтливую женщину и поспешил уйти из гостиницы. А то, чего доброго, ребята вернуться домой и столкнёшься с ними в небольшом вестибюле. Тогда вся конспирация пойдёт в тартарары.

Маленький аэропорт

Дождавшись наступления вечера, охранники отправились на первую рекогносцировку. Попетляв по узеньким улочкам города, они отъехали от дома дяди Матвея и свернули к аэропорту. Благо, что он находился поблизости, всего в паре вёрст от околицы.

Шнырь остановил чёрный джип в лесопосадке, отделявшей воздушную гавань от жилой застройки Подгорска. Подельники выбрались из автомобиля, прошли сквозь чахлые заросли и осторожно выглянули из редких кустов.

Их глазам предстало обширное поле, густо заросшее высоким татарником и другими степными растениями. Посреди разнотравья виднелся древний самолётик-биплан, который назывался «АН-2».

На краю «взлётно-посадочной полосы» стоял сборно-щелевой деревянный сарайчик, выкрашенный в блёкло-розовый цвет. Возле здания одиноко торчал ржавый шест с обвисшим полосатым чулком на вершине.

Шнырь, где-то слышал, что такое устройство должно было указывать направление ветра находящимся в воздухе лётчикам. Чуть дальше стоял красно-белый, сильно потрёпанный вертолётик «МИ-2». В него могли поместиться не более шести человек.

Аэропорт оказался совершенно пустым. Нигде не было видно ни пассажиров, ни пилотов, ни техников. Здесь находился только старенький сторож с древней берданкой в руках.

Он сидел на маленькой лавочке возле открытой двери «диспетчерской», и уныло курил самокрутку. Дым от его самосада едкой волной растекался по всему «взлётному полю».

Спрашивать, о киношниках тут было некого. Вряд ли старик мог сказать о расписании полётов. Охранники понимающе переглянулись и, никого не таясь, вернулись к машине. Через четверть часа они вновь оказались на центральной площади города.

Шнырь приказал остановить джип возле киоска и вышел из автомобиля. Он купил большой каравай белого хлеба, длинный батон колбасы и местную прессу, газету «Новости Крыма», выпущённую неделю назад.

Ещё через пару минут охранники въехали во двор дяди Матвея. Хлебосольный хозяин ещё был на работе. Он чинил поломанный трактор в своём автосервисе. Его дорогая супруга трудилась в какой-то конторе, находившей рядом. Она уже вернулась домой, забрала корову из стада и подоила её.

Поставив джип во дворе, подельники решили поесть. Ужин прошёл в той же спартанской манере, как накануне. Скатерть им заменила, только что приобретённая пресса.

Еда представляла собой те продукты, что купили на площади города. Питьём послужило то молоко, которое сердобольная женщина дала им в подарок. Оно предназначалось для поправки здоровья упавшего с лестницы Лома.

В течение трапезы, туповатый охранник неожиданно блеснул интеллектом. Он предложил командиру: – А давай мы заткнём вертолёту выхлопную трубу, как нам устроили в Москве пацаны.

Рот у Шныря был набит колбасой. Поэтому, ответ прозвучал довольно невнятно: – Еунда! – выдавил шеф. Он с трудом проглотил огромный кусок и убеждённо продолжил:

– Когда-то я видел в кино, как один человек забил свёклу в выхлопную трубу вертолёта. Так ничего из этой затеи не вышло. Двигатель спокойно завёлся, а огромный буряк сразу выскочил, словно из пушки. Тут нужно действовать более умно. Лучше всего, сымитировать настоящую катастрофу во время полёта.

Наливая стакан молока, Лом предложил: – Давай я собью вертолёт из переносного гранатомёта. Насколько я помню, в багажнике джипа лежит пара штук. Остались ещё с прошлой разборки.

– Босс дал чёткий приказ. Мы должны всё так хитро устроить, чтобы на нас не упало никаких подозрений. – задумчиво выдохнул Штырь: – Вот если бы во время полёта в турбину машины попала какая-та птица? Тогда винты вертолёта перестали крутиться и он рухнул на землю с большой высоты.

Услышав слова командира, Лом оживился: – Когда-то, в детские годы, я хорошо стрелял из рогатки. Давай я пульну в вертолёт какой-нибудь птицей. Метров с двадцати-тридцати, я легко попаду в турбину машины.

– Из чего же ты сделаешь такую рогатку? – спросил удивившийся Шнырь.

– Рогульку я вырежу в кустах лесопосадки, что растёт возле взлётного поля. Я уже там приметил одну подходящую ветку на дереве. Резину я выкрою из старой камеры для автомобильных колёс. У дяди Матвея их за сараем полно. Птицу я тоже поймаю. Я их в детстве силками ловил.

– Ну, что же, попробуй… – с сомнением откликнулся Шнырь: – Вдруг, что-то дельное выйдет? – он протяжно зевнул и по металлической лестнице полез на чердак, где хранилось душистое сено. Лом остался внизу, делать большую рогатку.

Атака на вертолёт

Шнырь спал очень крепко. Он не заметил, как медведеобразный напарник залез на чердак и рухнул в душистые ворохи сушёной травы. Лишь ранним утром он вздрогнул всем существом. Это произошло в тот момент, когда заорал чрезвычайно горластый петух.

Так же, как накануне, истязание бабушки Ани, началось ровно в четыре утра. Вместо того, чтобы кричать в тёплом курятнике, петух взлетел на сеновал. Не открывая сомкнутых глаз, шеф с тяжким стоном приподнял чугунную голову и начал шарить возле себя. Тут кочет как-то странно икнул и замолк.

– «Испугался поганец, что я снова швырну башмаком». – с облегченьем подумал охранник. Он повалился на сено, повернулся на бок и опять очень крепко уснул.

В шесть утра, Лом растолкал не отдохнувшего за ночь Шныря. Напарник заставил его спуститься во двор и сесть в автомобиль. Через тридцать минут, они уже находились в лесопосадке, растущей возле местечкового аэропорта.

Увидев, как быстро всё приготовил напарник, Шнырь весьма удивился. Шеф не ожидал такой прыти от туповатого увальня. Он был совершенно уверен, что Лом провозится почти до обеда.

Первым делом, охранник достал из кармана свой верный складень. Открыл самое длинное лезвие и, что-то напевая под нос, сноровисто принялся за работу. Найдя невысокое деревце, торчащее недалеко от опушки, Лом срезал с растения обе макушки и все тонкие ветки.

Остался лишь голый ствол с широкой развилкой, направленной на небольшой вертолёт. Получилась гигантская, вкопанная в землю рогатка, размером в человеческий рост.

К верхним концам высокой рогульки Лом привязал широкие полосы чёрной резины, скрепленные между собою куском коричневой кожи. На лоскуте виднелась броская английская надпись «Hugo Boss».

Приглядевшись к тому лоскуту, Шнырь с удивлением понял, откуда там появился такой логотип? Перед ним оказалась лицевая часть его любимой барсетки, которая вечером лежала в машине.

Возмущенный до крайних пределов, шеф открыл было рот. Он хотел отчитать безмозглого Лома, испортившего отличную вещь. В этот момент, на взлётной площадке послышался шум мотора машины.

Шнырь подумал о том, что стоит перенести разбирательство с туповатым охранником на более позднее время. Это от него никуда не уйдёт, а сейчас нужно заняться делами.

Шеф подошёл к краю лесопосадки и выглянул из-за чахлых кустов. Возле «диспетчерской» аэропорта стоял хорошо им знакомый микроавтобус с надписью «TV» на борту.

Из минивэна маленькой стайкой вывалились два паренька и девчонка. Следом за ними неторопливо спустились на землю три человека. Среди взрослых людей Шнырь разглядел отца мерзкого Тимки, кинооператора и режиссера по звуку. Все они держали в руках какие-то тяжёлые сумки. Наверное, с аппаратурой.

Шофёр остался сидеть в микроавтобусе. Нужно же его охранять. Небольшая команда сразу двинулась к вертолёту «МИ-2». В этот раз, с ними не было белой собаки. Скорее всего, её заперли в номере подгорской гостиницы.

Из убогой «диспетчерской» вышел мужчина в кожаной куртке и поздоровался с арендаторами, прибывшими из далёкой столицы. Авиатор направился к воздушной машине, открыл широкую дверцу и ловко забрался в кабину.

Следом в потрёпанный геликоптер поднялся Тимкин отец. Он, как начальник, сел рядом с пилотом. Остальные устроились в общем салоне, расположенном сзади. Послышался шум мощного двигателя. Длинные, вяло повисшие, лопасти начали неспешно раскручиваться.

Обернувшись к стоящему сзади напарнику, Шнырь прошипел: – Лом, приготовься!