Негатив. Том II

Третьей и последней на сегодня парой у меня были основы психологии, заскочил в аудиторию уже непосредственно перед самым звонком, и три последних ряда оказались заняты, пришлось садиться чуть ниже.

— Представляешь, он два года в лучшей психиатрической клинике Ведуны стажировался! — поведала соседке барышня с соседней парты, но подробностей не последовало, поскольку через вторую дверь зашёл лектор.

Это был молодой человек лет двадцати семи — тридцати, стройный и подтянутый, в отлично пошитом костюме. Он положил небольшой кожаный портфель на стол, встал за кафедру и, разрешив присутствующим садиться, представился:

— Меня зовут Эрнест Карлович Рейс, я — магистр психологии…

Хорошо поставленный голос, негромкий, очень ровный и мягкий, легко перекрыл шепотки, и студенты враз смолкли, шепотки как отрезало. Первый академический час лекция шла под аккомпанемент едва слышного шуршания грифелей карандашей и скрипа стальных перьев, а вот на второй половине занятия магистр стал работать с аудиторией, вовлекать в обсуждение студентов с первых рядов, приводить примеры из древней и классической литературы, и я даже не заметил, как пролетели эти сорок пять минут.

— Такой красавчик! — шепнула подружке моя соседка и предложила: — Давай подойдём!

Барышни начали спускаться по проходу, и пообщаться с лектором на перемене захотели отнюдь не только они одни. Среди окруживших кафедру девушек затесалось и несколько молодых людей, ну а я быстренько собрался и поспешил в столовую, пока туда не успели набежать оголодавшие студенты. Мои талоны на питание вопросов не вызвали, рассчитался ими за обед, ещё и с Мишей Поповичем скооперировался. Я взял картофельное пюре, он тушёную капусту, вот и сообразили сложный гарнир.

— Не цепляли тебя? — уточнил, когда приступили к трапезе.

Миша аж вилку до рта не донёс.

— Нет. А кто?

— Да есть тут деятели. Если что — обращайся.

Дальше я отправился в библиотеку, где и просидел до половины третьего, после чего отправился в больницу. Перед кабинетом Лизаветы Наумовны как обычно толпились пациенты, но я с важным видом прошествовал мимо очереди, а в ответ на недоумённые возгласы объявил:

— Доставка документов!

На левой руке у меня для пущей важности была повязана красная повязка, и никто возмущаться не стал. Я постучал в дверь, после приоткрыл её и обнаружил, что Лизавета не ведёт приём, а заполняет какие-то бумаги.

— Лизавета Наумовна, здравствуйте! Я табели принёс, как договаривались.

Та отложила ручку, взглянула на меня и разрешила:

— Проходи, Пётр.

Увы, за вторым столом тётенька в белом халате беседовала с конопатой студенткой, и разговора с глазу на глаз не получилось. Я опустился на стул для посетителей и протянул два листа. Пояснил:

— Основной табель и пересдача.

— Пересдача? — Лизавета взяла листы и принялась сравнивать, потом подняла на меня удивлённый взгляд. — Это как так?

— Пришлось энергией в противофазе оперировать, а то не брали из-за низких показателей.

— Макар Демидович будет впечатлён, — заметила Лизавета и улыбнулась. — Я тоже впечатлена. Всё очень даже неплохо.

— Мощность только подкачала. Сорок четыре киловатта — это несерьёзно.

— У кого-то нет и этого.

— Ну да, ну да…

— Выше нос! — приободрила меня Лизавета и спросила: — Как самочувствие? Ничего не беспокоит?

Я посмотрел в её серые глаза, и по спине немедленно побежали мурашки.

— Всё хорошо, замечательно даже, — уверил собеседницу после мимолётной заминки и осмелился добавить: — Но от дополнительного осмотра бы не отказался. Не хочется самолечением заниматься.

Лизавета всё поняла верно и улыбнулась.

— Молодому и здоровому организму вроде твоего самолечение во вред не пойдёт. Всё, беги. Документы Макару Демидовичу я передам.

Я никак не выказал разочарования, поднялся со стула и двинулся к входной двери, но сразу обернулся и уточнил:

— Лизавета Наумовна, а вы на разряд сдали?

— Сдала.

— Поздравляю! — сказал я и отправился восвояси.

Точнее — побежал на служебный вход. Подходило время дежурства и опаздывать в первый же день совершенно не хотелось. Успел вовремя, и это было просто здорово, поскольку заместитель коменданта уже дожидался меня на месте.

— Тут всё просто, — заявил он. — Стоишь и ни во что не вмешиваешься. Возникнет нужда, тебя позовут. Понял?

— Так точно!

— Работать будешь с Валентином и Николаем, всё тебе покажут и расскажут.

Парочка вахтёров синхронно кивнула. Они были похожи как братья — оба среднего роста и крепкие, каждому лет под сорок; операторы.

Мелькнула мысль, что пройти инициацию эта парочка должна была примерно в одно время с нынешним ректором, и меня продрало холодком заполошного страха — а ну как тоже застряну в комендатуре на два десятка лет? Буду гонять хулиганов и крутить руки нарушителям общественного порядка день за днём, вечер за вечером. И хорошо если на пик витка выйду. А там — потолок.

Меня даже замутило, решил отвлечься, вот и спросил:

— Где план эвакуации на случай пожара, аптечка и оружие?

Заместитель коменданта указал на дверь дежурки и распорядился:

— Покажи ему, Николай.

Я проследовал за вахтёром, а тот первым делом подошёл к столу.

— Кто выливает последнюю воду, тот наполняет чайник. Обедаем и ужинаем в столовой, захочешь заморить червяка — покупай сам. Еду храним здесь.

Он распахнул шкафчик под забранным решёткой окном, там над верхней полкой обнаружилось сквозное отверстие в стене.

— План эвакуации на стене, шкаф с медикаментами — вот. Оружейный шкаф за дверью. Ключи от него у меня. — Николай вытянул за прицепленную к брючной петле связку ключей, продемонстрировал её и спрятал обратно в карман. — Ещё вопросы?

Я пожал плечами, потом уточнил:

— Мне и в самом деле ничего делать не нужно?

— Учишься? — спросил вахтёр, кивком указав на стопку тетрадей.

— Учусь.

— Ну и занимайся. Нужно будет кого-нибудь подменить — позовём. Только за инструктаж распишись сначала.

Я уселся за стол и принялся разбираться с журналами проведения инструктажа, затем погрузился в лёгкий транс, разровнял плотность потенциала, равномерно разогнав слишком уж колюче ворочавшуюся в груди сверхсилу. Посидел так немного, свыкаясь с новыми ощущениями, и взялся перечитывать конспект общей теории сверхэнергии и вникать в слишком уж заумные формулировки, которыми изобиловала лекция.

Задул западный ветер, от окна потянуло сквозняком, стекло покрылось коркой наледи, ну а я чем дальше, тем сильнее испытывал смутное ощущение неправильности. Не на пустом же месте решение об усилении охраны института возникло! Если в мою смену ЧП случится, пока конспекты изучаю, мало точно не покажется.

Так стоит ли под выговор подставляться?

Ещё не хватало, чтобы с учёбы турнули!

С обречённым вздохом я убрал тетради в вещевой мешок, но выходить из караульного помещения повременил и для начала изучил схему эвакуации и карту студгородка, территория которого оказалась куда обширней, нежели полагал после беготни с обходным листом. Потом я вышел в коридор и предупредил Николая:

— Осмотрюсь пока.

Близость множества операторов колола со всех сторон энергетическими помехами, и приходилось удерживать ясновиденье под жёстким неослабевающим контролем, вот и погрузился в лёгкий транс, вновь принялся работать с потенциалом. Впрочем, даже будь я настороже, это бы ровным счётом ничего не изменило. Просто вышла из бокового коридора компания студентов — ну чего тут такого?

Вот только это оказались не студенты, а слушатели «Общества изучения сверхэнергии». Монархисты, чтоб их черти драли!

Три молодых человека и две барышни двинулись было к лифту, но заметили меня и задержались.

— Какие люди! — скривился рыхловатый и полноватый Роман, со смешком пихнув приятеля локтем. — Представляешь, Анатоль, этот невежа не безнадёжен! Его в вахтёры взяли!

— Кузен, перестань! — попросила Юлия Сергеевна со своим тягучим акцентом. — Давай не будем устраивать сцен!

Тот голосу разума не внял и продолжил изгаляться.

— Анатоль, скажи: ну неужели я не прав?

Боксёр удара по уху не забыл и зло глянул на меня исподлобья.

— Прав, конечно. Надо было всё же написать жалобу, как собирались. Мёл бы сейчас улицы, для чего и был рождён!

Молодые люди рассмеялись, а я не нашёлся с остроумным ответом, стоял и молчал, как дурак. Да и что тут скажешь? Не при исполнении же перебранку и тем паче драку затевать!

Ну да — оправдание собственной нерешительности я придумал что надо, только вот разбить надменные реваншистские рожи из-за этого хотелось только сильнее!

Юлия Сергеевна рассудительно заметила:

— Роман, Анатоль, вы ведёте себя неприлично. И он ко всему прочему студент. Настя, скажи! Мы же видели его на теории сверхэнергии!

Смазливая блондиночка наморщила лоб, потом протянула:

— Точно! Он же ещё сидел с тем слепым чудиком!

Роман скривился, выдал:

— Подумать только, кого в аудитории пускают! — Распахнул дверцу лифта, первым шагнул в неё и выдал напоследок: — Цирк уродов, да и только!

Остальные последовали за ним, тогда подошёл Николай и спросил:

— Чего они к тебе прицепились?

— Да зарядил в прошлом месяце одному в ухо, — поморщился я.

— Контра! — проворчал Валентин.

Я вздохнул. Контра и есть.

В семь вечера отправился на тренировку в институтскую боксёрскую секцию. На этом в последнюю нашу встречу настоял Георгий Иванович, не соизволив никак объяснить своё решение, лишь проворчал что-то неразборчивое о необходимости скорейшей социализации.

У меня были большие сомнения, что из этой затеи выйдет хоть какой-нибудь прок, но и жаловаться на впустую потраченное время не приходилось: вспотел уже на упражнениях со скакалкой, а дальше мне ставили правильное перемещение во время боя, уклонения и прочие финты, в коих я оказался откровенно не силён.

Уже после душевой подошёл Карл.

— Пьер, а ты вообще поступление собираешься отмечать? — поинтересовался он с таким видом, что иначе как риторическим вопрос было не расценить.

Мысль пропустить пару стаканчиков отторжения у меня не вызвала, обречённо вздохнул я совсем по другой причине.

— Хоть не в «СверхДжоуле»?

— Не, мы теперь туда ни ногой! — уверил меня Карл. — Это ж натуральное логово пацифистов! Научный факт! К нам в клуб пойдём.

— А давайте лучше в «Под пальмой» посидим? — предложил Коля. — На улице каток настоящий. Три раза уже навернулся за сегодня.

— Это где? — уточнил я.

— Кафешка напротив сквера.

Я кивнул.

— Тогда вы идите, а я через полчаса прибегу.

Так и решили.

Выгаданные полчаса я использовал с умом — поужинал в студенческой столовой. Не знаю, какие расценки в «Под пальмой», а тут и кормят прилично, и талонами расплатиться можно. Потом ещё забежал за плащом в дежурку, а только выскочил на крыльцо, и едва не скатился по его обледенелым ступеням, лишь в самый последний момент за перила схватиться успел. Осторожно спустился, шагнул на брусчатку, и понял, что в своих шикарных полуботинках недалеко ушёл от коровы на льду.

Обидно, досадно, но — ладно. Дойду.

Зато от уличной прохлады чуть меньше голова болеть стала.

Плохо разве? Да ничуть!