Нефритовое наследие

Стоявшая в начале месяца холодная погода закончилась, но для начала весны все равно было необычно прохладно. Женщины накинули на голые плечи шали, а расставленные повсюду газовые фонари излучали тепло и отбрасывали мерцающие тени от установленных над столами красных тентов. Детей привела бабушка прямо перед тем, как подали ужин, – Нико и Рю оделись в костюмчики с галстуками, а Цзая была в желтом платье и белых чулках, которые она уже умудрилась запачкать на коленках. Она выбежала впереди братьев и попыталась вскарабкаться Вен на колени, а оттуда на стол.

– Цзая-се, сядь как положено, – пожурила ее Вен, стараясь обуздать дочь, и вздохнула с облегчением, когда Лина забрала малышку поиграть на качелях в саду вместе с ее маленьким двоюродным братом Цамом.

– Хорошо выглядите, госпожа Коул, – сказала жена Вуна, садясь рядом, пока ее муж разговаривал с группой старших Барышников. – Молю богов подарить вам в этом году здоровье.

– Спасибо… Кийя, – ответила Вен, обрадовавшись, что не забыла имя. Она произносила слова медленно, но четко. – Желаю… и вам того же.

На мгновение улыбка женщины дрогнула, но затем снова вернулась на место, и Кийя кивнула в сторону Хило, который гулял с Нико и Рю и с гордостью позволял гостям сюсюкать с ними и болтать. Он вручил мальчикам по пакетику с монетками-леденцами и велел раздать конфеты другим детям.

– У вас чудесные дети, – сказала Кийя с грустной улыбкой. – Вы можете гордиться будущим клана.

Вен задумалась, много ли Вун рассказывает жене о делах клана, знает ли она о финансовых затруднениях Равнинных.

– Будущее… клана, – напомнила она, показав на собравшихся гостей, – это нечто гораздо большее.

Любой, кто смотрел на сегодняшних многочисленных и хорошо одетых гостей, на столы, ломящиеся от изысканных блюд и хоцзи, на блеск сотен нефритовых ожерелий и браслетов, решил бы, что Равнинный клан непобедим. Так и было задумано. Искусство производить впечатление – как сделать из маленькой комнаты большую, а недостатки дома превратить в достоинства. Этим вечером благодаря ее усилиям Равнинный клан казался слишком богатым и могущественным, чтобы мог пасть. В реальности все было куда сложнее. Вен видела в газетах фотографии с намалеванным на стеклянных дверях «Двойной удачи» лозунгом. Хотя Вен знала, что никто не посмеет напасть на такое скопление Зеленых костей, тем более во время праздника, она то и дело посматривала на охранников, несущих вахту у кирпичных стен и чугунных ворот поместья. Однако никто ничего не гарантировал – ни охранники, ни враги клана.

Подошла Шаэ, чтобы занять свое место во главе стола, а официанты начали выносить главное блюдо. Кийя резко встала.

– Пойду лучше заберу мужа, и займем свои места, – объявила она, настойчиво потянула Вуна Папи за руку и увела.

Цзуэн Ню и его жена сели рядом с Хило. Недавно вернувшийся из Эспении Тар пришел вместе со своей возлюбленной Йин Ро. Похоже, оба выпили несколько бокалов хоцзи еще до начала вечеринки и громко смеялись, повиснув друг на друге. Анден тихонько сел рядом с Вен, с облегчением вздохнул и улыбнулся ей:

– Я рад, что сижу рядом с тобой, Вен.

Вен тоже была рада сидеть рядом с Анденом. Только он один понимал, через что она прошла в ту ужасную ночь в Порт-Масси. Он признался, что порой тоже просыпается по ночам от кошмарного сна, в котором не может дышать. Вен была обязана Андену жизнью, но он был самым непритязательным молодым человеком из тех, кого она знала. Когда она запиналась или искажала слова, он никогда не смотрел на нее с жалостью или нетерпением. И все напряжение, которое она испытывала при разговоре с другими гостями, исчезло, а стоило Вен расслабиться, как пропали и ее затруднения.

– Как дела в медицинской школе? – спросила она.

– Приходится много работать, – уныло поведал он, но больше жаловаться не стал.

Вен попыталась его приободрить:

– Я слышала, первый год самый трудный.

Анден кивнул:

– На первом курсе приходится изучать много нового, к тому же нужно научиться рассматривать нефритовые способности совсем с другой стороны. Надеюсь, в следующем году будет попроще. – Он заметил, что Вен размышляет, зачерпнуть ли половник супа, и сам налил в ее тарелку суп из морепродуктов. – Иногда я сомневаюсь, что оно того стоило, – признался он, – но если и здесь у меня ничего не выйдет, от меня вообще не будет никакого прока.

– Не говори так, Анден, – сурово ответила Вен. – Вспомни, чего ты добился, даже когда жил без… без… нефрита в чужой стране. В детстве все уверяли тебя, что главное твое достоинство – нефритовые способности, хотя на самом деле все дело в том, какой ты. Твои брат и сестра тоже это понимают, даже если завтра ты бросишь медицинскую школу.

Она так старалась донести свою мысль, что даже не заметила, как произнесла несколько предложений почти без запинки.

Анден вспыхнул и стал усердно макать лежащую на тарелке креветку в лужицу чесночного соуса.

– Спасибо за эти слова, – ответил он через мгновение. – Надеюсь, что так и есть.

– Конечно, так и есть.

Вен понимала, почему Анден сегодня так не уверен в себе. Его место во главе стола подтвердило всем присутствующим, что Колосс вернул изгнанного кузена в семью, но главные воины и богатейшие бизнесмены клана все равно смотрели на него с жалостью и скептицизмом. Видимо, как и на нее, решила Вен. «Столько невезения в самой верхушке клана», – наверняка перешептываются они.

Как ни в чем не бывало Хило отдавал распоряжения, и казалось, что снедь приносят быстрее, чем ее успевают поглощать. Столы были уставлены блюдами с жареными поросятами, рыбой в имбирном бульоне, побегами горошка с чесноком и жареным осьминогом. Прошедший год с кипучей энергией провожала группа барабанщиков, специально нанятых по этому поводу, а Кулаки, сидящие за двумя соседними столами, затеяли полупьяную игру-состязание. Нико, Рю и Цзая подошли к родителям, чтобы обнять их и пожелать спокойной ночи, прежде чем мать Хило увела их в дом и уложила. Перед глазами Вен все слегка расплывалось, туман усталости проникал в каждую мышцу и в каждую мысль.

Она заметила, что Цзуэн и его жена уже некоторое время назад вышли из-за стола, а сейчас Штырь вновь появился, встал за спиной Вен и наклонился, чтобы поговорить с Хило.

– Коул-цзен. Моя жена пошла укладывать детей спать, но тут же вернулась, чтобы передать новости, которые услышала по радио. – Он говорил Колоссу на ухо, но вынужден был повысить голос, чтобы перекричать треск фейерверков, и потому Вен прекрасно его слышала. – Два часа назад эспенский истребитель сбил югутанский разведывательный самолет. Тот упал неподалеку от военно-морской базы. Пилот выжил и успешно приземлился, но покончил с собой, прежде чем его захватили в плен. Югутанское и эспенское правительства бросаются обвинениями по поводу этого инцидента, угрожая начать войну в Амарическом океане.

Пока Цзуэн говорил, выражение лица Хило не сильно изменилось, но Вен заметила, как через несколько секунд вместо веселого блеска его глаза стали излучать злость и потрясение, как будто огонек сменился с красного на оранжевый, а потом на синий.

– Только этого не хватало, – пробормотал он сквозь зубы.

– Завтра Королевский совет собирается на чрезвычайную сессию. – Цзуэн оглядел царящее вокруг веселье. Барабаны начали отбивать секунды до полуночи, официанты открыли еще один бочонок с хоцзи. Даже Шаэ, похоже, от души наслаждалась праздником. – Сообщить нашим людям? – спросил Штырь.

На скулах Хило вздулись желваки.

– Нет, – сказал он. – Они и так очень скоро узнают. Пусть все встретят Новый год в хорошем настроении. – А потом мрачно процедил: – Возможно, это наш единственный шанс попросить у богов удачи, а она нам понадобится.

– Тогда я по-тихому переговорю только со старшими Кулаками, – предложил Цзуэн. – Чтобы они поддерживали порядок на нашей территории, если народ начнет паниковать, опасаясь вторжения.

Штырь ушел, и Вен потянулась к руке мужа. Она собиралась сказать: «Ты должен сегодня же поговорить и с Шаэ. Офису Шелеста следует выстроить общую линию поведения вместе с нашими сторонниками в Королевском совете, прежде чем кто-либо сделает заявление». Но вместо этого она сбила локтем полную чашку с чаем, расплескав его на колени. Когда она открыла рот, то не выдавила ни звука, словно слова затолкали обратно в грудь. Вен лишь беспомощно посмотрела на мужа.

Хило промокнул салфеткой чай, уже впитавшийся в их одежду.

– Ты устала.

Он встал и помог Вен подняться. Она оперлась на мужа, и они вместе вернулись в дом. Никто не обратил на них внимания. Почти все гости переместились на лужайку в ожидании городского праздничного салюта. Хило помог Вен подняться по лестнице и лечь в постель. Расстегивая ее изысканное платье и накрывая Вен одеялом, он был нежен, но в его жестах не чувствовалось ни страсти, ни желания.

Глаза Вен защипало от жалости к самой себе и унижения. Она вспомнила, как несколько лет назад, когда они были так молоды, она целый день лихорадочно предвкушала встречу с Хило. И вот он появлялся, молодой Кулак, которого распирало от гордости за полученный в заварушке или дуэли новенький нефрит. Вен позволяла ему похвастаться победами, пока раздевала его, прикасаясь губами к новым камням на теле. А потом они предавались безумию секса, снова и снова. Насколько восхитительной была эротическая власть, которой обладала Вен.

А теперь Хило даже не пытался скрыть, что время от времени прибегает к услугам проституток, хотя и не говорил об этом в открытую. Вен чуяла запах духов от его одежды и находила в его карманах спичечные коробки и мятные пастилки из мужского клуба «Божественная сирень». Вен могла смириться с тем, что Хило платит за удовлетворение своих потребностей, пока она поправляется, но ей было слишком больно осознавать, что они утратили способность находить утешение друг в друге. В те редкие минуты, когда они занимались любовью, Хило был не похож на себя и либо обращался с ней слишком бережно, словно боясь навредить, либо быстро делал свое дело, как с дешевой шлюхой.

Хило погасил лампу на ночном столике и сел на краешек кровати, уставившись в окно на контуры ночного города. Над крышами Зала мудрости и ярусами конической башни Триумфального дворца взрывались первые фейерверки. Вспышки света на краткий миг подсветили темный профиль Хило, придав резкость чертам, этот облик был совсем не похож на лицо, в которое Вен когда-то влюбилась. Снаружи загрохотали барабаны, и гости радостно взревели, приветствуя наступление Нового года.

Когда Вен было шестнадцать, она заточила кухонный нож и порезала шины на велосипеде брата. Она так и не призналась Кену, который избил за это соседского мальчишку. После этого Коул Хило каждый день приезжал к ним домой, чтобы забрать Кена и Тара, когда они втроем отправлялись прошвырнуться по городу – троица молодых Кулаков, только что из Академии, жаждущих завоевать нефрит и репутацию. Каждый день Вен подходила к «Княгине» попрощаться с братьями и поприветствовать их по возвращении. Однажды Хило засмеялся, увидев, как она ждет под дождем. Он назвал ее самой доброй и преданной сестрой на свете, сказав, что его собственная сестра ни за что этого не сделала бы.

К своей досаде, Вен пришлось признать, что в то время она была по уши влюбленным подростком, но ее усилия хотя бы не прошли даром. Судьбу может изменить такая мелочь, как испорченный велосипед, а каменноглазая может склонить чашу весов в клановой войне. Сейчас Вен пыталась найти ту единственную фразу, которая снова привлечет к ней Хило, как в те времена, когда он опускал окно машины и с ухмылкой наклонялся над сиденьем. Но она слишком устала для этого.

– Я должен вернуться, – сказал Хило.

Вен повернулась на бок. Она почувствовала, как матрас спружинил, когда Хило поднялся, а потом отблеск от салюта на миг залил светом уже пустую комнату.

Глава 6

Перемена ветра

Через шесть дней состоялось специальное собрание акционеров Кеконского нефритового альянса. После взаимных политических оскорблений и военных угроз с обеих сторон дипломатический кризис между Эспенией и Югутаном все-таки не вылился в открытую войну, но по Жанлуну и другим кеконским городам пронеслась волна паники, народ сметал продукты и предметы первой необходимости, вместо того чтобы праздновать и веселиться. Кланы Зеленых костей вышли на улицы, чтобы предотвратить преступления и мародерство в своих кварталах, но тревоги быстро улеглись. Впервые после мировой войны кеконский народ столкнулся с угрозой вторжения. Даже лидеры кланов, ненавидящие друг друга, поняли, что им необходимо встретиться.

Рано утром Шаэ пришла в главный особняк поместья. Дети смотрели мультфильмы, а Кьянла убиралась после завтрака.

– Тетя Шаэ, мы смотрим «Воины-укротители», – сообщил Рю и потащил ее за собой на диван.

Показывали анимационный сериал про Зеленых костей, стражей короля из вымышленной династии эпохи Трех царств, которые не только обладали супермощными нефритовыми способностями, но и скакали в сражение на огромных волшебных животных. На ковре перед телевизором были разбросаны фигурки персонажей сериала.

По призыву племянника Шаэ села на диван.

– Где твой папа?

Рю пожал плечами, а Нико ответил, внезапно забеспокоившись:

– Думаешь, он хочет развестись с мамой?

Вопрос шестилетнего мальчика, возникший, казалось бы, на пустом месте, застал Шаэ врасплох, но прежде, чем она успела придумать ответ, Рю прыгнул на брата и начал колотить его по плечам и животу:

– Не говори так! Они не разводятся, тупая ты псина!

Хихикая от любопытства, Цзая тоже засеменила к ним.

Нико нетерпеливо отодвинул брата, но не дал сдачи, и Шаэ развела их по разные стороны дивана.

– Рю, нельзя называть брата псиной, – побранила она мальчика.

У подножия лестницы появился Хило и, быстро оглядев сцену, сказал:

– Выключите телевизор, вам пора в школу.

Он шагнул к двери. Шаэ последовала за ним.

Водитель повез их в «Княгине» в центр города. Хило закурил сигарету и опустил стекло у заднего сиденья.

Шаэ пришлось нарушить тягостное молчание, которое устанавливалось всякий раз, когда она оставалась наедине с братом.

– Мальчики волнуются насчет вас с Вен.

– Нико вечно беспокоится, – ответил Хило. – В жизни не встречал такого ребенка.

– Потому что ему не все равно, – сказала Шаэ. Мальчик часто казался рассеянным, погруженным в себя, но когда что-то произносил, становилось ясно, что он слышит много разговоров взрослых. – Он знает, что сейчас ты относишься к Вен по-другому.

– Нормально я к ней отношусь, – огрызнулся Хило. – Я всегда о ней заботился.

Шаэ хотелось влепить брату пощечину. Шаэ и Хило причинили друг другу немало боли, и Шаэ умела отражать вспышки его гнева, однако жена брата – совсем другое дело. Вен была самой решительной и сильной женщиной на свете, но нуждалась в любви Хило, как в кислороде.

– Если хочешь обвинить во всем меня – давай. Но разве Вен еще недостаточно наказана? Все, что она сделала, было ради тебя и клана. Неужели ты хотя бы не можешь сказать ей, что это понимаешь?

Хило фыркнул и яростно затушил сигарету в пепельнице.

– Не тебе давать советы насчет семейных отношений, Шаэ. Я скорее начну учиться летать у черепахи. Что насчет тебя и Вуна, а?

Внезапная перемена темы застала Шаэ врасплох, как резкий удар саблей в дуэли.

– Что насчет меня и Вуна? – повторила она, внутренне съежившись, как будто пыталась защититься. – Мы просто коллеги и друзья.

Хило жестоко рассмеялся.

– Ты думаешь, только я не произношу очевидного? Вун умен в других делах, но не понимаю, зачем он так мучается, работая с тобой. Ты должна была давно сказать ему, что на самом деле чувствуешь, или уволить.

Шаэ почувствовала, как пылают щеки. Она и забыла, что сама начала этот разговор о Вен.

– Не все разбрасываются своими чувствами, как шрапнелью, Хило! – воскликнула она. – Мы с Вуном профессионалы, а кроме того, на следующей неделе он займет другую должность.

– И почему, по-твоему, он об этом попросил? – сказал Хило. Но прежде чем Шаэ успела ответить, «Княгиня» затормозила у места назначения. – Ладно, забудь. Просто постарайся не растрепать Айт Маде и всем другим Колоссам, в каком болоте мы оказались.

Хило распахнул дверцу и вылез из машины, а Шаэ осталось только кипеть от злости из-за того, что последнее слово оказалось за ним. Она с усилием выдохнула и двинулась следом за братом.

Штаб-квартира Кеконского нефритового альянса находилась в трехэтажном офисном здании в Финансовом квартале, отсюда было рукой подать до офиса клана на Корабельной улице на востоке и храма Божественного возвращения в двух кварталах к западу.

Тяжелые контуры бетонного здания были воплощением правительственной бюрократии и постоянно напоминали Шаэ, что при всем культурном, экономическом и духовном значении нефрита для его производства и продажи требовались усилия многих тысяч человек, которые день за днем трудились в тесных офисах. У поста охраны они с Хило отдали боевые ножи двум Зеленым костям в кепках и кушаках клана Щит Хаэдо. Потом в молчании поднялись на лифте на верхний этаж. Шаэ Почуяла, как аура брата низким рокотом гудит от недовольства. Он и в лучшие времена терпеть не мог заседания КНА.

Когда они вошли в зал заседаний, там уже находилась Айт Мада. Она разговаривала с Колоссом клана Единство шести рук, главного союзника Горных. Айт даже не подняла головы, чтобы взглянуть на своих давних врагов, но ее плотная красная аура тут же вспыхнула, стоило Шаэ и Хило занять места. За массивным круглым столом стояли таблички с именами представителей пятнадцати кланов Зеленых костей, входящих в Кеконский нефритовый альянс.

Рассадка предполагала, что все кланы Зеленых костей в этой комнате равны, все разделяют ответственность за производство и поставки нефрита в стране. Тем не менее Горные и Равнинные, крупнейшие кланы страны, сидели точно друг напротив друга, а представители кланов поменьше – ближе или дальше от них по каждой стороне, в зависимости от того, чьи они союзники. Создатель этой комнаты оптимистично пытался внушить собравшимся, что они сотрудничают на равных, но недооценил склонность кеконцев на каждом шагу подчеркивать свой статус и принадлежность к клану, мрачно подумала Шаэ. У стен молча стояли четверо монахов-дейтистов в традиционных зеленых рясах, олицетворяя связь с Небесами и обеспечивая должное поведение представителей кланов даже в самых конфликтных ситуациях.

Хило сел и кивнул в ответ на приветствия лидеров кланов-союзников – Каменного кубка и клана Цзо Сан. Шаэ опустилась на стул рядом и старательно занялась бумагами, хотя в этом и не было необходимости, однако ее взгляд все равно невольно притягивала Айт Мада, лишившаяся части левого уха. У Шаэ на животе начал зудеть старый шрам. Колосс Горных посмотрела на Шаэ. На одну леденящую секунду их взгляды скрестились. А потом Айт Мада снова вернулась к своему разговору.

Обычно слева от Айт сидел Иве Калундо, Шелест Горного клана, но сегодня его место занимал широкоплечий мужчина с густыми волосами с проседью и румяным лицом. Он носил нефритовый браслет на левой руке и гвоздик в правом ухе, его обширная нефритовая аура была густой и вязкой. Шаэ он показался смутно знакомым. Кто же он? Почему пришел вместо Иве? Если Айт заменила Шелеста, Шаэ знала бы об этом.

– Он из Кобенов, – вполголоса пояснил Хило, явно заметив ее смятение. – Дядя ее племянника со стороны матери.

То есть дядя Кобена Ато, четырнадцатилетнего подопечного и предполагаемого наследника Айт Мады. Недавно мальчик поменял имя на Айт Ато, и его семья, несомненно, решила закрепить успех. Теперь Шаэ припомнила, что недавно читала в журнале статью о семье Кобенов, но удивилась, что Хило узнал одного из них. Потом ее осенило: ведь несколько лет назад Хило приказал убить одного из Кобенов, чтобы посеять подозрения и вражду внутри Горных, и, конечно, он изучал эту семью.

Значит ли присутствие Кобена, что Айт еще больше сблизилась с племянником и его родней?

Возможно, после того как ее столько лет терзали вопросами о преемнике, она решила показать широкой публике, что и в самом деле задумывается о будущем клана.

Хило и Шаэ прибыли последними. Через несколько минут все расселись, тяжелые двери закрыли. Панорамные окна, занимавшие всю стену, выходили на юг, из них лился поток света, но воздух был вязким из-за нефритовой энергии. КНА проводил заседания раз в квартал, но большинство Колоссов посещали только ежегодные голосования, на которых определяли бюджет и квоты для производства, экспорта и распределения нефрита. Остальные вопросы решали Шелесты. Лидеры всех кланов собрались по первому требованию лишь при таких необычных обстоятельствах.

За столом сидели не только Зеленые кости. Хотя главными акционерами были кланы, Альянсом управляли государственные чиновники, и на собраниях всегда присутствовали директора от правительства со своими помощниками. Один из чиновников, исполнительный директор и председатель совета директоров КНА Цанто Пан встал.

– Спасибо, что все вы прервали праздничную неделю и пришли, – начал он. – Да осенят боги своей милостью все ваши кланы.

Это решительно невозможно, поскольку благоволение богов к Горным станет катастрофой для Равнинных и наоборот, подумала Шаэ, но попридержала язык.

– Как вы все уже знаете, Королевский совет выпустил заявление, которое поддержали все кланы Зеленых костей в стране, – сказал Цанто.

Кеконское правительство строго осудило Югутан за то, что тот направил самолеты-разведчики к острову Эуман, который, безусловно, является территорией Кекона, несмотря на длительное присутствие там иностранных военных. Правительство настаивало на том, что напряженность между двумя державами следует снизить дипломатическим путем, но заверяло, что любые попытки той или другой стороны вторгнуться или поставить Кекон под контроль немедленно натолкнутся на яростное сопротивление. «Хотя Кекон стремится к миру, мы остаемся нацией воинов, в отличие от всех остальных государств, – заявил из Зала мудрости канцлер Гуим, сторонник Горного клана. – На протяжении нашей долгой и гордой истории мы пролили реки крови за свою независимость. И можем сделать это снова, если понадобится».

Эспенское правительство было недовольно резким тоном официального заявления, которое, по словам Хило, было не чем иным, как «многоречивым и разукрашенным способом сказать: «Нас тошнит от вас обоих».

– Мы поддерживаем слова канцлера, но паническая реакция народа, которую все мы наблюдали в последние дни, показывает, что нам следует сделать нечто большее, не ограничиваясь только словами. Так что я передаю слово генералу Рону Ясугону, главному военному советнику Королевского совета, пусть он говорит с вами напрямую.

Рону встал и прикоснулся сложенными ладонями ко лбу, приветствуя всех Зеленых костей. На рукаве его формы виднелись золотые генеральские лычки, а стальной ремешок часов был украшен нефритом. Шаэ уже встречалась с генералом и считала его достойным человеком с тяжелой работой, который давным-давно обменял свой статус в Горном клане на карьеру в маленькой и недооцененной кеконской армии.