Помоги проекту - поделись книгой:
На этом моменте в голове что-то будто сдвинулось, зашелестев. Я мог поклясться, что готов был о чём-то вспомнить, но в следующий миг в затылке легко щёлкнуло, и ощущение готовых возникнуть в голове воспоминаний исчезло. Едва не сплюнув от досады, я обратил своё внимание на существо.
Вместо ответа оно как-то уж больно резво полетело в мою сторону. Ждать последствий я не стал и отскочил ещё дальше. Оно тоже замерло, а затем в том месте, где должен был быть рот, прорезалась тонкая щель. И я мог с полной уверенностью сказать, что её рот был зашит нитками и в данный момент они словно разрывались, отчего щель разрасталась, превращаясь в тёмный провал. А затем эта дрянь заорала!
Прикрыв уши руками, я присел, зажмурившись. Звук был таким громким, что мне казалось, будто ещё немного – и у меня из ушей мозги потекут. Это не походило на женский крик, скорее уж на визг циркулярной пилы.
Подумав, что сейчас я – идеальная добыча, приоткрыл правый глаз и оторопел: никого не было! Но звук ведь не пропал, а значит…
Совершенно бессознательно я распахнул левый глаз. И пожалуйста – мерзкое привидение буквально нависало надо мной, почти касаясь меня руками. При этом вместо того, чтобы ощутить омерзение от вида раскрытого чёрного рта, болтающихся ниток, провалов вместо глаз и отсутствия носа, я почувствовал усиливающийся голод и сглотнул, немного растерявшись от своей странной, явно нетипичной реакции.
Вскочив на ноги, я, вместо того чтобы снова отскочить, схватил существо за горло, желая заткнуть его. Когда звук прервался, я победно оскалился, не забывая при этом сжимать пальцы сильнее. К моему удивлению, тело под руками ощущалось так, будто было материальным, и ничего приятного в этом точно не было.
Существо дёрнулось, но мои пальцы сжались сильнее. И в этот момент произошло нечто странное: я почувствовал, как что-то холодное и склизкое вливается в меня. Что интересно, чувство вливания было неприятным, но потом появилось ощущение лёгкой эйфории. Голод начал притупляться, и это привело меня в ещё большее недоумение. Не могу сказать, сколько это длилось, но через какое-то время существо стало почти прозрачным, а потом практически истаяло: после него остался лишь лёгкий дым, который почти сразу развеялся.
Тяжело выдохнув, я сел на землю и посмотрел на свои ладони. Нет, я уже видел и ощущал всё это раньше, точно знаю. Не могу сказать когда, как и почему (толком не помню), но такое со мной уже случалось. Много раз. Однозначно.
Сжав несколько раз пальцы, я вытер со лба пот и встал. Даже не знаю, хотелось бы мне встречаться с чем-то похожим ещё раз или же нет. Вроде бы приятного в этом мало, но если посмотреть под другим углом, то после произошедшего я чувствую себя так, словно обновился. Ещё недавно, когда я только проснулся, мне казалось, что тело задеревенело, а сейчас я подобного не ощущал. Вполне возможно, что из-за адреналина в крови, а может, и по совсем другой причине.
Нужно признать, что я вроде как выпил это существо. Понятия не имею, каким образом мне удалось это сделать, да ещё и с помощью рук, но выглядело всё именно так. Приятного в этом точно было мало: я ощущал это так, словно глотал воду, в которой совсем недавно плавал труп какого-нибудь разложившегося зверя. От воспоминаний слегка замутило, и я постарался не думать об этом.
Да и глаз… Думаю, нужно быть последним глупцом, чтобы не понять, что я вижу левым глазом припорошенный пеплом мир не потому, что каким-то образом повредил сам глаз, а по совсем иной причине. Правым глазом я орущую тварь не видел. Значит ли это, что существо, пожелавшее меня как минимум оглушить и как максимум сотворить что-то явно нехорошее, существовало не в реальном мире? А тогда в каком? Потустороннем? Мало мне было того, что я попал, так теперь ещё и это.
Встряхнувшись, я вышел на улицу, решив, что достаточно успокоился, чтобы показываться на глаза посторонним. Да и надо же было узнать, слышали ли люди крик. Хотя если судить по тому, что в дом, в котором я ночевал, до сих пор не набился народ, то никто ничего не слышал. И это наводило на определённые мысли. Кричала она довольно громко, я не могу представить, как нужно спать, чтобы не услышать чего-то подобного.
В лагере царила тишина, хотя некоторые уже встали. Я не был поклонником раннего подъёма, но в этом мире лучше встать пораньше, чем до обеда изображать из себя отличную закуску, которая спит и не сопротивляется. Слишком уж хорошо я запомнил урок с кошкой. И пусть тогда я не спал, но был преступно расслаблен, за что и поплатился.
Решив, что сейчас я слишком взвинчен, чтобы обдумывать произошедшее, пошёл помогать с дровами. Не зря говорят, что труд облагораживает. А ещё он позволяет на время забыться и успокоиться. Во время какой-либо работы эмоции притупляются, а мысли текут медленно, спокойно. Практически медитация, которая мне никогда не давалась. Не сказать, что я слишком уж стремился научиться этому…
Или стремился? В затылке снова щёлкнуло. В этот момент я вспомнил, что не просто стремился, а давно уже научился входить в медитативное состояние легко и просто. При этом мне даже нравилось проводить время в подобном состоянии. Медитация расслабляла, позволяла упорядочить разум, снимала раздражение и прочее и прочее.
Замерев, я хмуро обвёл взглядом лагерь. С моей памятью явно что-то не так. Медитация. Зачем она может понадобиться простому служащему, который никогда особо не выделялся среди тысяч таких же обычных трудяг? Нет, я вполне допускаю, что я мог увлечься чем-то подобным. А ещё мог ходить в спортзал или на какие-нибудь единоборства, чтобы поддерживать форму. Вот только ни о чём таком я не помню, в этом вся загвоздка. Да и не было в моём прошлом мире никаких орущих привидений (если только в каких-нибудь фильмах ужасов или же во снах), но вот странность: ощущения говорили, что я видел, сталкивался с подобным ранее.
Кто-то стёр мне память? А может… вообще изменил? Ага, и был я раньше не просто офисным работником, а кем-нибудь, изгоняющим нечисть, с великой силой и судьбой. Избранным, чей путь был усеян трудностями, с которыми я, превозмогая, справлялся. Спасителем, за судьбой которого пристально наблюдали боги и иные могущественные сущности. Одни – чтобы помочь в безвыходных ситуациях, другие – чтобы, наоборот, справиться со мной, так как иначе я их укладывал на лопатки одной левой.
Хмыкнув от разбушевавшейся фантазии, я выбросил глупости из головы. Если часть воспоминаний и пропала, то, судя по всему, она рано или поздно вернётся, так что нечего и паниковать. Хотя подобное весьма настораживало: я привык, что в жизни ничего не случается просто так.
Сидя у костра, на котором готовился наш завтрак, я наблюдал за тем, как из домов появляются люди. Поначалу мне показалось, что ничего необычного нет, но потом я заметил, что многие выглядят так, словно и вовсе не спали всю ночь. И это ещё мягко говоря.
– Скверное местечко, – поделился впечатлениями Браир, садясь рядом со мной. Вернее, даже не садясь, а тяжело опускаясь, словно он был не мужчиной среднего возраста, а старым дедом.
– Да? – спросил я удивлённо, разглядывая его осунувшееся лицо с впалыми щеками и тёмными кругами под глазами. Да он выглядит, как после тяжёлой болезни!
– Теперь понятно, почему тут никто не живёт. Хотя мы и так это знали. Правда, думали, что всё подчистили с тех пор, – тихо пробормотал он, а я сделал вид, что не услышал, но на подкорку записал. Значит, они по меньшей мере нечто подобное предполагали, но всё равно пошли сюда.
– И почему же?
– Тень облюбовала эту деревню, вот почему, – поделился Браир, потирая ладонями лицо, будто старался стряхнуть с себя налипшую паутину. – Не знают они о ней, что ли? – Голос из-за рук на лице звучал приглушённо.
– Тень? – спросил я, вспомнив утреннюю гостью. Тенью я бы её не назвал, но мало ли как в этом мире называют подобных существ.
– Да что с тобой? – вспылил Браир, раздражённо глядя на меня.
– Память, забыл? – Я постучал пальцем по виску, размышляя над тем, что стоит оставить Браира в покое, пока он, и вовсе раздраконенный явно неудавшейся ночью, не слетел с катушек совсем.
– А, точно, – мгновенно успокоился он, расслабляясь. – Точно ведь, память. – И замолчал, таращась перед собой так, будто спал с открытыми глазами.
Я решил вот прямо сейчас его не трогать. Да и вообще, собеседник из Браира был так себе.
Оглядевшись по сторонам, я приметил парня, с которым вчера весьма плодотворно поболтал. Он был оруженосцем одного из воинов. Если быть точным, болтливым оруженосцем, мне на радость. Довольно высокий для местного жителя, худой, остроносый, с яркими голубыми глазами и неровно обрезанными по плечи волосами пшеничного цвета. Лет семнадцати-восемнадцати, по-юношески угловатый, порывистый, но с цепким, внимательным взглядом, в котором таилось вечное нетерпение и, казалось, усмешка.
А ещё мне легче было разговаривать именно с ним, так как речь Ледара, в отличие от многих других, казалась правильной, что ли. Хотя иногда он, то ли забываясь, то ли, наоборот, притворяясь, начинал говорить простовато.
– Как спалось, Ледар? – спросил я, помогая ему установить над костром котелок.
– Отвратительно, – поделился он, сверкая синяками под глазами и вымученной улыбкой, которую буквально натянул на лицо.
– А что так? – Я добавил в голос максимум заинтересованности и вопросительно посмотрел на Ледара, зная, что он попросту не сможет устоять и всё расскажет.
– Неудачное место для ночёвки выбрали. – Как я и думал, его прорвало. Усталость с лица никуда не делась, но вот глаза загорелись. – Тёмное тут место: силы из людей тянет, когда они спят. И неудивительно.
– Правда? А Браир сказал, что тут какая-то тень обосновалась.
– Так он правду говорит. Тени водятся только в тёмных местах, – прошептал Ледар, увлекая меня в лес за хворостом. Я с сомнением поглядел на кучу дровишек около костра, но упираться не стал и последовал за парнем.
Ещё вчера во все эти бредни с темнотой я, может быть, и не поверил бы, но так как сегодня утром имел честь познакомиться с кем-то явно потусторонним, то мой скептицизм затух в самом начале.
– А что за места такие? – Оглядевшись, я поднял парочку толстых веток, чтобы не выглядеть подозрительно, просто так шатаясь по лесу.
Ледар последовал моему примеру.
– Служители Отца говорят, что в этих местах откуда-то там бьёт тёмная сила, которая и притягивает тени. А некоторые из них считают, что тени никто и ничто не притягивает. Мол, сами по себе они появляются в таких местах. Но вот что я думаю: их однозначно что-то влечёт к таким вот… деревням. Иначе почему они не разлетелись по всему миру, а встречаются только в определённых местах? Нет, Сандар, места это тёмные, привлекательные для теней.
– Так что за тени? – Я изобразил крайнюю заинтересованность.
– Служители Отца говорят, что это прислужники канувшего в небытие Первобога. Мол, тени собирают души, чтобы повелителя своего с помощью них из небытия возродить. Что не погиб Первобог в схватке с Отцом, а всего лишь пребывает в нижнем мире, лишённый сил и сознания, – прошептал парень и поднял ещё одну ветку. – Чаще всего тени никто не видит. Ну, как здесь, например. Но я слыхивал, что бывают твари, которые могут в животных вселяться. И даже в людей, но я никогда такого не встречал.
– И зачем им в живые тела вселяться, если они, как ты говоришь, душами интересуются?
– Кто их знает. – Ледар беззаботно пожал плечами. – Говорят, что такие больно охочи до мяса людского.
– Что, прямо на самом деле жрут людей?
– А то. – Ледар быстро кивнул, оглядываясь по сторонам. – Да и все знают о морохах – монахах, которые бродят по странам и охотятся на тени. Их всегда сопровождает воин. Почётно это, хотя и боязно. Так что не только молятся Отцу нашему служители. Наверное, это для того, чтобы не допустить возрождение Первобога. Мол, тот был слишком кровавый и злобный.
– Брешешь, – притворно засомневался я, подначивая его.
– Вот тебе святой знак. – Ледар очертил раскрытой ладонью круг, а потом прочертил в нём крест. Надо будет узнать, что этот знак здесь означает.
Позже узнал. Оказалось, круг символизирует мир, а крест – человека в этом мире. Как и в моём прошлом мире, люди здесь считали себя идеальным творением Господа своего и верили, что мир создан именно для них, поэтому себя они ставили в самую середину этого мира, так сказать, в центр.
– Ничего себе! – восхищённо присвистнул я, поощряя тем самым рассказчика.
– Вот тебе и ничего себе, – горделиво выдал Ледар. – Сегодня дальше пойдём. Оставаться тут нельзя: раз тень завелась, покоя от неё не будет. Морохи потом упокоят её.
После этого разговор немного завял. Мы быстро собрали ещё по паре веток и вернулись в лагерь, в котором уже явно были заметны признаки сборов.
Видел я и воителя: бледный, хмурый, он всматривался во всех так, словно пересчитывал. После этого выдохнул, будто бы с облегчением, и, заметив меня, махнул рукой, подзывая к себе.
– Дурное место для лагеря мы выбрали, Сандар, – поделился он. А я снова удивился тому, как Роар со мной общается. – Но, благо, живы все остались, слава Отцу.
Я вообще не понимал, чего они здесь остановились. Не шли же они до этого дни и ночи подряд, дожидаясь деревни? Да и уставшими они вчера с утра как-то не выглядели.
– А могли и не выжить? – Я, долго не раздумывая, уселся рядом с воителем. Раз мне хотят что-то рассказать, то кто я такой, чтобы отказываться. Лишней информация явно не будет, а уж для меня и подавно.
– Обычно после таких ночёвок отряды не досчитываются нескольких человек, – сказал Роар и нахмурился, поглядывая на своих людей. И что-то мне подсказывало: воитель не первый раз сталкивается с чем-то подобным.
– Но я не заметил с утра никакой паники. Разве люди не знали?
– Чего не знали? Темноты в деревне не ощущалось, вот и встали тут на ночлег. Но раз такое дело, то чего паниковать, коли уже всё случилось? Соберёмся да пойдём дальше. Оставаться на ещё одну ночь здесь точно не стоит.
Я вообще не понимал, чего они тут встали с самого вчерашнего утра. Мне казалось, у них тут война где-то, должны спешить. Или они это специально?
– И почему же в этот раз все остались целыми?
– А вот тут, я думаю, нам стоит благодарить тебя. Не зря я решил приветить тебя, ой не зря. Как почуял.
– О чём вы? – спросил я удивлённо. Не мог же он увидеть, что я каким-то непонятным для себя образом сделал с той орущей тварью.
– Это ведь не первая твоя ночь здесь, верно? – Роар перевёл взгляд на меня, цепко всматриваясь в моё лицо, словно хотел вытащить ответ из моей головы.
– Вторая, – не стал врать я и пожал плечами. Правда, в первую ночь я никаких тварей тут не встретил. Честно говоря, в ту ночь я спал без задних ног, так что мог и пропустить этот славный момент. От этих мыслей стало жутковато: вот так расслабишься, а тебя ночью и прикончат.
– И первую ты спал хорошо, и вторую тоже, как я погляжу.
Я напрягся: сейчас обвинят в чём-нибудь.
– Не жалуюсь, – ответил я осторожно, подумав, что вообще-то некие претензии к последней ночёвке, вернее, к пробуждению у меня всё-таки есть. Но озвучивать это я не хотел.
– Вот. – Воитель наставительно приподнял палец. – Тень совершенно точно была здесь, но почему-то не стала выпивать души полностью. Почему?
А вот это точно вопрос не ко мне. Хотя, может, она работает в несколько заходов, и я не дал ей закончить её чёрное дело? Кто её знает? Пока я не слишком понимаю, что происходит в этом мире.
– Я ничего такого…
– Конечно, ты ещё слишком мал, чтобы делать что-то осознанно, а вот когда подрастёшь, сможешь отгонять зло силой воли своей, дарованной тебе Отцом нашим. Моя вина: должен был понять, что место плохое. – Роар покачал головой.
После этого мы быстро позавтракали в тишине, а вскоре отряд снялся с лагеря, уходя от деревни как можно скорее. Я пошёл с ними. Мне никто не препятствовал, а Роар так и вовсе, кажется, был этим крайне доволен.
Глава 3
Проснулся я оттого, что меня трясло. Резко сев, огляделся и не сразу понял, где я. Но вскоре сон отступил, и я выдохнул. Просто сон. Проклятые сны в этом мире не перестают доставать. Всё время снится какая-то ерунда.
Мне даже начинало казаться, что не сны это вовсе, а мои потерянные воспоминания. Правда, слишком уж нереалистичными они были. Сложно поверить, что со мной могло произойти нечто подобное. А может, это какая-то аллегория? Может, моё сознание таким вот странным образом пытается мне что-то рассказать?
В голове что-то щёлкнуло, отчего я скривился и прикрыл глаза, замирая. Вслушавшись в свои ощущения, я будто наяву увидел, как нечто, напоминающее узорчатый покров, медленно сдвинулось, словно прикрывая что-то.
Открыв глаза, я озадаченно почесал щёку. О чем я только что думал? И чего проснулся в такую рань? Покров? Какой ещё покров? Глупости с утра пораньше в голову лезут.
Лёг обратно, но минут через пятнадцать лежать надоело. В голове звенела какая-то неприятная пустота. Было полное ощущение, словно я только что забыл о чём-то важном. Это дико раздражало.
Встав, я потянулся и зевнул. Время, конечно, ещё раннее, но раз не спится, значит, нечего бока отлёживать.
Деревню мы покинули два дня назад, и всё это время шли по почти заросшей дороге, петляющей по лесу. Сколько бы я ни присматривался к лесу, но ничего необычного в нём не видел. Встречались вполне знакомые деревья, такие как те же сосны или ели, пару раз даже дубы видел.
Хотя некоторые вещи меня всё-таки удивляли. Например, несмотря на напряжённость, витающую в отряде, никто не спешил. Мне казалось, что где-то там война, и нам нужно быть на месте как можно скорее, но нет, мы двигались крайне медленно, будто бы даже нехотя.
Понятно, что спрашивать у воителя я не стал. На такие случаи у меня был Ледар, готовый болтать о чём угодно, лишь бы не молчать слишком долго.
– А чего спешить? – удивлённо ответил он вопросом на вопрос.
– Там ведь сражаются. Может, им помощь срочная нужна, – предположил я и резко обернулся, так как заметил за деревьями какую-то странность.
Мы с Ледаром снова пошли за хворостом. Откровенно говоря, эти два дня я только и делал, что помогал с дровами. И не потому, что я вот такая неблагодарная скотина и ничего делать не хочу, а по той простой причине, что ничего более делать мне не доверяли. Либо на самом деле не верили, либо была иная причина, но я пока не спрашивал о ней.
Так вот, о странности. Могу поклясться, что видел с левой стороны дороги уже знакомую мне потустороннюю сущность. Правда, в этот раз она попросту испарилась, словно дым на ветру. Но я всё равно нахмурился.
– Если бы помощь была нужна, – не обратив никакого внимания на моё напряжение, заговорил Ледар, – то к нам давно послали бы кого-нибудь. А вообще, не привечается среди воинов, когда слишком усердствуешь в таком деле.
– Почему? – Оторвав взгляд от места, где ещё недавно клубился белёсый дым, я поглядел на Ледара.
– Потому что всем нужны воинские заслуги и возможность показать себя, – как маленькому разъяснил Ледар. – Представь… – Он понизил голос, опасливо оглянувшись, будто нас кто-то мог подслушать, и продолжил: – Вот прискакали мы, взмыленные, торопливые, а там бой идёт, воины степняков рубят. Наш воитель не удержится, тоже в бой наших воинов поведёт, но так нельзя. Кому потом победа достанется? Им или нам? Так ведь и до ссоры недалеко. Все начнут за мечи хвататься да рубиться. Нет, нельзя так.
– Но кто определяет, какой отряд пойдёт первым, а кто следом? – спросил я, удивляясь.
Всё это звучало такой глупостью, хотя если учесть, что они тут все грызутся из-за шанса завладеть землями и титулом, то ничего удивительного, что есть и такие вот странные правила. Надо же, кто первый пошёл, тому и победа.
Сомневаюсь я что-то, что полноценная война тут идёт. Скорее уж какая-то местечковая разборка, для подавления которой и пятидесяти человек хватит. Тогда зачем послали этот отряд? Чтобы проверили, как дела идут, или подстраховали на всякий случай?
А ещё я помнил о людях в том овраге. Кто они и как там оказались? Может ли быть такое, что люди в овраге не имели к воинскому отряду никакого отношения? Как я понял, линия фронта совсем в другом месте, и до неё нам ещё идти и идти. Уйти далеко от оврага без обуви я ну никак не мог даже за те дни, что шатался по лесу в одиночестве.
– Властитель, кто же ещё. – Ледар глянул на меня, как на глупца, не способного понять элементарные вещи. Пришлось подавить поднявшее голову раздражение. – Он выбирает воителя, приказывает ему собрать отряд, указывает цель – всё как обычно. Справятся без помощи – уважение властителя. Но главное, если проявишь себя, то запомнишься властителю, а это дорого стоит.
– Понятно. – Я кивнул и принялся собирать хворост. Нас и так давно в лагере нет.
Когда мы уже возвращались, то со стороны лагеря услышали какой-то шум, а затем и крики.
Поделиться книгой: