Помоги проекту - поделись книгой:
– Я женщина и не лишена любопытства, – призналась свидетельница. – Но он отказался объяснять мне, почему вид Мертвой головы вызвал у него такие чувства.
– Что же именно он вам сказал?
– Только то, что снаружи очень жарко и что он вовсе не суеверен, просто ему нужен был повод, чтобы сделать пожертвование, и предсказание – весьма подходящий повод, хотя он совершенно не верит в гадания.
– Вы сообщили ему, что он умрет, прежде чем приедет домой?
– Нет. Для начала я описала ему его характер, и господин Боуринг заявил, что все неправильно, хотя я считаю, что не ошиблась, – продолжала мисс Уорри. – А все дело в том, что он вовсе не был хорошим человеком, – почти злобно закончила она.
Однако следователь пропустил эту дамскую колкость мимо ушей.
– И вы не обмолвились, что менее чем через час его убьют? – задал он очередной вопрос.
– Нет. Более того, я не знала, что смерть Боуринга будет насильственной. И карты, и линии его руки, и кристалл говорили, что он умрет – не более того. Я записала то, что увидела, чтобы мою записку прочитали на следующий день после его смерти и убедились в моей правоте.
– Понятно, – протянул коронер, выглядевший более чем озадаченным.
Он не верил в сверхъестественные силы, и, однако, выходило так, что все, о чем говорила Софи, было правдой. Запечатанное письмо с пророчеством служило неопровержимым фактом. В любом случае бедная гувернантка едва ли имела отношение к смерти миллионера.
– И все же почему погибший испугался Мертвой головы? – поинтересовался следователь, решив подойти к вопросу с другой стороны.
– Я уже говорила вам, что господин Боуринг отказался мне это объяснять.
– А где сейчас череп?
– Я не знаю.
От удивления в зале началось движение.
– Как не знаете?! – вскинул брови следователь. – Это же вы разместили на столе череп таким образом, чтобы добавить эффекта к своему гаданию?
– Нет, я не делала ничего подобного, – сердито фыркнула мисс Уорри. – Когда я пришла в Шатер тайн, череп уже стоял на столе. Думаю, его поместили туда по распоряжению сэра Ганнибала.
– По моему распоряжению? – охнул баронет, поднявшись на ноги. Лицо его заметно побледнело. – Я понятия не имею ни о каком черепе!
– Тогда мне невдомек, кто его принес, – ответила предсказательница. – Мисс Тревик тут ни при чем. В начале дня никакого черепа у меня в палатке не было. Потом я ненадолго отлучилась в дом. Судя по всему, в это время сэр Ганнибал и господин Боуринг беседовали в библиотеке, и, когда я вернулась в шатер, череп уже стоял на столе. А потом Боуринг зашел ко мне. Отдав ему конверт с запечатанным предсказанием, я покинула шатер, чтобы прогуляться по ярмарке, а когда возвратилась, череп исчез.
– Выходит, кто-то занес череп в палатку, пока вы были в доме, а когда бродили по ярмарке, после того как напророчили Боурингу смерть, неизвестный забрал эту штуку. Так?
– Да, – подтвердила Софи. – Я тоже подумала, что это странно, и посоветовалась с мисс Тревик, но она ничего не знала о черепе.
– Это верно, – спокойно произнесла Дерика, когда все взгляды обратились на нее.
– Я тоже ничего о нем не знал, – добавил сэр Ганнибал с напряженной гримасой. – Как и сказала мисс Уорри, я беседовал с господином Боурингом в библиотеке, а в это время кто-то, похоже, подложил череп в палатку.
– В доме у вас есть череп, сэр Тревик?
– Нет, откуда?
– А что это был за череп? – продолжал расспросы следователь, обращаясь к Софи.
Гувернантка поежилась, как от холода.
– Это была ужасная вещь, – созналась она. – Словно из ночного кошмара. Череп был окрашен в алый цвет, а лоб ему обрамлял широкий серебряный обруч, напоминающий корону.
Все присутствующие в зале заинтересовались, услышав такое интригующее описание.
– Интересно, откуда мог взяться столь странный предмет? Как вы думаете, мисс Уорри? И куда он делся? Может, вы оставили его себе?
– Я бы так и сделала, но череп исчез.
– Сам по себе улетучился?
– Я могу только сказать, что он самым таинственным образом появился в палатке и так же неожиданно пропал, – отрезала свидетельница, которая уже чувствовала усталость от допроса. – Он очутился в шатре перед визитом господина Боуринга, а исчез сразу после того, как тот ушел.
– А кто-нибудь кроме вас и господина Боуринга видел алый череп?
– Нет, насколько мне известно. У вас иссяк поток вопросов?
– Да, – механически ответил следователь.
Расстроенная гувернантка села на свое место.
То, что она рассказала, прозвучало так странно, что коронер сомневался, верить ей или нет. Такой даме, как мисс Уорри, все это могло попросту привидеться. Или же красный череп был лишь сказкой, которую женщина на ходу сочинила, чтобы разрекламировать свое искусство. Однако письмо с предсказанием существовало и никаких сомнений не вызывало.
– Собственно, вот и все свидетельские показания, господа, – подвел итог следователь после долгой паузы.
В зале началось перешептывание, а затем он выступил с речью, перечислив все известные факты, в том числе и те, о которых поведала гувернантка. Но все его объяснения не пролили и лучика света на тайну, которая, несомненно, скрывалась за смертью миллионера. Было ясно, что совещание присяжных не займет много времени. Они считали, что из имеющихся фактов невозможно сделать какие-то определенные выводы. Единственное, что удалось установить точно, – это то, что господин Боуринг был застрелен тем же самым человеком, который пытался погубить его во время автомобильной катастрофы.
В итоге вынесли вердикт: «Неизвестное лицо совершило предумышленное убийство». На этом слушание завершилось.
Довольны остались только журналисты, которые превратили показания мисс Уорри в сенсационные статьи. Все сошлись на том, что дело более чем загадочное, а сэр Ганнибал разозлился, что лишь сейчас впервые услышал о странном алом черепе.
– Вы должны были сразу рассказать мне об этом, – сердито упрекнул сэр Тревик гувернантку во время послеобеденной беседы в его особняке.
– Я не думала, что это кого-то заинтересует, – смущенно оправдывалась она. – Однако я упомянула о черепе, когда говорила с Дерикой.
– А ты почему мне ничего не сообщила? – спросил сэр Ганнибал у дочери, которая в это время строчила письмо господину Форду, в деталях описывая все, что произошло на следствии, ведь это представляло большой интерес для молодого адвоката, вернувшегося в Лондон.
– Говорить тебе про череп не было никакой необходимости, – заверила отца девушка, на мгновение подняв взгляд. – Я решила, что это кто-то пошутил. Конечно, если бы я знала, что этот череп так напугает господина Боуринга или что ему угрожает смерть, я, без сомнения, навела бы справки. Но теперь, боюсь, невозможно будет узнать, кто и зачем принес его в палатку.
– Мертвую голову поставили туда специально, чтобы напугать господина Боуринга, – сердито заметил Тревик. – Выходит, тот, кто ее принес, знал, что Джон отправится погадать, и проведал о каких-то обстоятельствах из его прошлой жизни.
– Вы, сэр, тоже знали о них немало, – многозначительно произнесла мисс Уорри.
– Да, – согласился баронет. – Я располагаю о покойном достаточными сведениями, как хорошими, так и плохими. Боуринг был сложным человеком. В нем в равных долях смешались добро и зло. Но я готов поклясться, что совершенно ничего не слышал о черепе, выкрашенном в красный цвет. Все это абсолютно дико. Я поеду в Грандж, когда будут зачитывать его завещание, и проконсультируюсь у миссис Крент. Вероятно, она сумеет пролить свет на этот вопрос.
Дерика неожиданно вздрогнула.
– Ты намерен присутствовать при чтении завещания, папа? – быстро спросила она.
– Конечно. Граттон, адвокат Джона, специально приехал из Лондона, чтобы присутствовать на похоронах и огласить завещание. К тому же он сам позвал меня. Не исключено, что Боуринг упомянул меня в завещании и даже хотел сделать опекуном Моргана.
– А может, мистер Боуринг оставил все свое состояние Дерике при условии, что она выйдет замуж за его сына, – хихикнула Софи, не сводя глаз с баронета.
– Это крайне маловероятно, – хладнокровно объявила мисс Тревик.
– Не знаю, я бы так не утверждала. По-моему, в последний день у Боуринга, кроме этого брака, ничего не было на уме, – отрезала гувернантка.
– Вы говорите глупости, – поморщилась Дерика и поднялась, держа в руке письмо к Форду. – А теперь, Софи, вы обязаны сказать моему отцу, что имеете желание покинуть наш дом.
– Что?! – воскликнул сэр Ганнибал. – Вы, мисс Уорри… Вы ведь жили с нами с тех пор, когда Дерика была еще ребенком! И вы собираетесь от нас уйти?
– Да, – смущенно ответила гувернантка. – Я рассчитывала оставаться в вашей семье до самой смерти, но в последнее время тут платят не слишком исправно, – добавила женщина и стыдливо посмотрела на хозяина.
– Я не могу делать деньги из пустоты, – слегка покраснел баронет, ибо слова мисс Уорри немного задели его гордость. – Но я заплачу вам все, что должен, прежде чем вы уйдете. Хотя считаю, что вы поступаете неразумно. И куда же вы планируете податься?
Софи, в свою очередь, покраснела и ответила почти с гневом:
– Я вовсе не такая беспомощная, я не хуже других, сэр Ганнибал. Я правильно предсказала смерть господина Боуринга и прославилась. Теперь я собираюсь в Лондон. Буду зарабатывать гаданием!
– Вас арестуют за мошенничество.
– Нет, я организую все официально. Мое пророчество об этом убийстве стало настоящей сенсацией. Я разбогатею. Через несколько лет я буду иметь столько денег, что позволю себе отдыхать.
– Все эти пророчества – ерунда, – сердито объявил сэр Тревик.
– Ничего подобного. Это была правда, сэр.
– Неужели все это вы прочитали по ладони Боуринга?
Мисс Уорри очень странно посмотрела на баронета.
– Я на самом деле добилась успеха, – провозгласила она торжественным тоном. – Вы скептик, но на этот раз вы и другие шуты вынуждены будете признать истину. – И, выпалив это, прежде кроткая женщина вышла из комнаты, чуть ли не хлопнув дверью.
– Она сильно изменилась за последнее время, – заметила Дерика, глядя на отца. – Успех этого пророчества, похоже, свел ее с ума. Раньше она была тише воды, ниже травы, а теперь и со мной ведет себя довольно грубо. Я даже рада, что она уйдет.
– Я тоже, – произнес сэр Тревик с мрачным вздохом. – Только выглядит все это так, словно крысы бегут с тонущего корабля. Без господина Боуринга я и вправду не знаю, где брать наличные.
– Подождем, пока не зачитают завещание, – сказала девушка, ласково погладив отца по руке. – А вдруг он упомянул тебя?
– Пф! Не слишком-то верится, это не в его характере, – проворчал пожилой аристократ. – Однако ты должна поехать со мной и тоже послушать адвоката.
– Зачем? Неужели без этого нельзя обойтись?
– Нельзя. Я не хочу оказаться один в мрачном доме, где будут только наглая экономка и безумный наследник. Конечно, если ты боишься Моргана…
– Я ничего не боюсь, – едва заметно улыбнувшись, отозвалась Дерика. – Я поеду с тобой, отец, и, возможно, мы на самом деле услышим что-то полезное.
Как и многие девушки ее возраста, мисс Тревик мечтала вести спокойную, беззаботную жизнь, не думая о хлебе насущном. Но чувство долга не оставляло ей другого выбора. Сэр Ганнибал напоминал большого ребенка, и за ним нужно было присматривать. Дерика ждала того дня, когда ее отец женится во второй раз и заботиться о нем начнет супруга. Тогда девушка со спокойной душой вышла бы замуж за господина Форда и, по крайней мере, какое-то время жила бы счастливо.
Вот так и получилось, что сразу после похорон сэр Ганнибал с дочерью вновь отправились в Грандж. Боуринга погребли на кладбище Санкт-Эвалдса. Мария Крент, желая прославить своего покойного хозяина, предложила похоронить его в семейном склепе Тревиков при деревенской церкви недалеко от Гранджа, но баронет категорически отказался, поэтому миллионеру пришлось довольствоваться менее аристократическим местом упокоения. В этот день чуть ли не все жители Санкт-Эвалдса шли за гробом – не потому что они так сильно любили господина Боуринга, а из-за того, что его смерть стала громким событием.
Миссис Крент присутствовала на траурной церемонии вместе с Морганом, который в новом черном костюме выглядел еще более неотесанным и неуклюжим, чем обычно. А когда все закончилось, те, кого позвал адвокат, поехали в Грандж узнать, как покойный распорядился своими земными богатствами.
Приглашенные расположились в большой гостиной – сумрачной комнате, окна которой выходили на террасу из грубого серого камня. Лондонский адвокат, подтянутый молодой человек, приготовился огласить последнюю волю усопшего.
Экономка по обыкновению посадила Моргана между собой и своей дочерью – хорошенькой, как кукла. Сэр Ганнибал с Дерикой сели с другой стороны. Кроме них в комнате находились деловые партнеры Боуринга и толпились слуги. Никто не ждал от этого действа никаких неожиданностей, особенно миссис Крент. Все считали, что миллионер оставил основной капитал своему сыну и, вероятно, назначил ему опекуна. Мария Крент молилась, чтобы ее уполномочили заботиться о слабоумном наследнике. Тогда она открыла бы для себя неиссякаемую золотую жилу. Поэтому, увидев сэра Ганнибала, миссис Крент скривилась. Больше всего она боялась, что, несмотря на почти враждебное отношение к баронету, Боуринг назначит опекуном своего сына именно Тревика. В этом случае экономку ждало бы увольнение.
Но ни миссис Крент, ни все остальные собравшиеся в комнате не ожидали услышать того, что в итоге прозвучало. После объявления мелких сумм, завещанных служащим и друзьям, выяснилось, что основной капитал и все свое имущество господин Джон Боуринг оставил сэру Ганнибалу Тревику.
Морган лишился наследства, а баронет в одночасье разбогател. Экономка, словно бешеная, вскочила с места с горящими глазами.
– Вы… Вы из-за этого и убили бедного Боуринга! – прокричала она, потрясая кулаками.
Глава 5. Дальнейшие события
Разгневанная Мария Крент открыто обвинила сэра Ганнибала в преступлении. Эта невысокая и полная пожилая женщина с маленькими свинячьими глазами, красным лицом и крашеными волосами никак не могла считаться привлекательной, но в тот момент, охваченная пламенной яростью, она напоминала Свободу на баррикадах[5]. Без всякого преувеличения: будь госпожа Крент в силах, она тут же убила бы баронета. Она и впрямь бросилась вперед, словно собираясь вцепиться ему в лицо. И только испуганная дочь, которая удерживала свою мать сзади, сумела остановить разгневанную фурию. Одним словом, в миссис Крент клокотала ярость.
Сэр Ганнибал при этом даже не дрогнул. Он был выше этого. Не поднимаясь с места, он вставил в глаз монокль и посмотрел на разъяренную женщину. Если он и побледнел, то никто этого не заметил. Только мисс Уорри напряглась, внимательно следя за каждым его движением. Почему происходящее столь сильно взволновало ее, было непонятно. Однако она смотрела скорее на своего хозяина, чем на миссис Крент. Остальных зрителей напугало поведение экономки, и они замерли, в ужасе переглядываясь.
– Вы убили моего господина! – ревела миссис Крент, сжав пухлые руки в кулаки и трясясь всем телом.
Сэр Ганнибал так и не пошевелился.
– Подобное обвинение не стоит даже опровергать, – с олимпийским хладнокровием произнес он. – Мой покойный друг…
– Друг! – взорвалась экономка. – Встречаясь, вы всякий раз ссорились как кошка с собакой!
– Что-то я не припомню, госпожа Крент, чтобы вы присутствовали при наших встречах, – сухо возразил баронет. – Поэтому мне не вполне ясно, на чем зиждется ваша непоколебимая уверенность.
– Я знаю! Я-то знаю! – бормотала Мария. – Господин Боуринг никогда вас не любил. Еще с тех пор, как вы были вместе в Африке. Как бы вы ни юлили, сэр, вы никогда не осмелитесь рассказать правду о тех днях!
– Господин Граттон, прошу прощения за то, что вас так грубо перебили, – все так же невозмутимо продолжал сэр Тревик, повернувшись к адвокату. – Более того, мне жаль, что все это происходит в моем доме, – добавил он и бросил леденящий взгляд на миссис Крент.
– Ваш дом! – возмущенно закричала экономка.
– Если вы забыли, этот дом был
– Думаю, вам лучше присесть, – обратился адвокат к миссис Крент. – Я еще не закончил зачитывать завещание.
– Да-да, мама, – позвала Джейн, потянув мать за юбку. – Ты напугала Моргана.
Молодой человек и вправду выглядел испуганным. Его обычно бледное лицо посерело от страха. Взгляд его больших глаз метался по комнате, будто юноша искал убежище. Он нервно облизывал нездорово красные губы. Дерика, которая спокойно сидела и наблюдала за происходящим, не понимала: как же господин Боуринг осмелился всерьез предлагать ей выйти замуж за этого безумца? А потом девушка подумала о том, как мог ее отец дать согласие на столь нелепый брак. Но теперь не было необходимости приносить ее в жертву – деньги, так необходимые сэру Ганнибалу, пришли к нему сами, без всяких условий. Почему же Боуринг написал такое завещание?
Между тем господин Граттон продолжал чтение:
Поделиться книгой: