Мы, или Рождественский переполох

— Спасибо.

Я снова погладила его по спине. Отошла к столу. Александр всё это время молчал.

— Ты не тот человек, который стал бы ждать столько времени, — сказала я, глядя на Куратова. — Ты же привык раскидывать людей так, как нужно тебе. Ты… — внутри меня вдруг вспыхнул гнев. — Ты знал, что у меня два сына. Знал! Но ты не помог мне, ты не сделал ничего. Уходи. Прощения надо было просить раньше. Намного раньше, Александр, — выговорила холодно, глядя прямо ему в глаза. В этот момент я чувствовала себя как никогда сильной.

— В этом ты права, — вновь согласился он, но уходить не спешил. — И всё же я прошу у тебя его сейчас.

— Зачем?

— У меня двое детей, Маша… — он немного помолчал, потом заговорил снова: — Сын. Вандор…

— Я прекрасно знаю, как зовут твоего сына.

— Да… — задумчиво отозвался он. — Но он прекрасно обходится без меня. Теперь дочь… Если бы я знал о ней…

— Что бы ты сделал? — злость усилилась. — Отобрал бы её у меня? Что?! Кто я и кто ты? Ты ведь так считаешь, верно?

— Когда-то считал, — снова ответил он прямо. — Когда-то, но не теперь.

Глава 1.3

— Когда-то считал, — снова ответил он прямо. — Когда-то, но теперь…

Он замолчал.

Так мы и стояли, далёкие друг от друга и одновременно связанные расплывчатым прошлым. Когда-то от этого мужчины зависела не только моя жизнь, но и жизнь, благополучие моих сыновей. Деньги, которые я получала, работая в его доме горничной, были единственным стабильным источником дохода нашей семьи. Мой муж…

Я невольно дотронулась до шеи, почувствовала под пальцами борозду давно зарубцевавшегося шрама.

Взгляд Александра задержался на моих пальцах. Льдинки в глазах блеснули, голубизна словно покрылась инеем.

— Прости, — повторил он.

Я молча взяла чайник и отнесла к столу, затем вернулась за чашками и так же молча разложила пакетики. Разливая кипяток, внезапно поняла, что руки у меня чуть заметно подрагивают.

Имеющий большие деньги и власть, Куратов всегда получал то, чего захочет. В какой-то момент он захотел меня, и отказать ему права у меня не было. Потому что… Потому что я была никем. Бесправная горничная: ни образования, ни перспектив. Одним лишь словом он мог перечеркнуть мою жизнь одним лишь словом. Выставить меня на улицу, сделав пометку в моей анкете. В конечном итоге именно это и случилось. В конечном итоге…

Не потому, что я отказала ему. Нет. Отказать я не смогла, хоть и пыталась. Пыталась, потому что запрещала себе даже думать о том, что я могу быть для этого человека кем-то большим.

Его желание было законом, тем более, в его доме. Один раз, второй… Он брал меня, когда и как хотел до тех пор, пока мой муж не почувствовал, что что-то не так.

— Я сам, — Александр тронул мою руку, когда я хотела было раскрыть торт.

Вздрогнув, мельком подняла на него взгляд и отступила к раковине. Там заставила себя сделать глубокий вдох. Прошлое, всего несколькими минутами назад казавшееся блёклым, становилось всё ярче. Запахи, звук голоса, краски… От него пахло всё тем же одеколоном: древесным, с тонкими нотками сандала и хвои. Память…

Доставая блюдца, я едва не выронила их. Бесшумно приблизившись, Куратов забрал их из моих рук, и взгляды наши снова встретились на мгновение.

— Я не понимаю, зачем ты пришёл, — тихо сказала я. — Не понимаю.

— И не надо, — сказал он, не отводя взгляда.

— Не надо? — я смотрела, как он, уверенно держа нож, разрезает торт, как раскладывает его по тарелкам. Смотрела и не могла отвести взгляда.

— Ещё одну, — не попросил — приказал.

— Зачем? — спросила, прекрасно понимая, зачем.

И опять. Опять глаза в глаза. Его тяжёлый, колючий взгляд пробудил внутри тревогу, и я покачала головой.

— Нет, — сказала твёрдо, но он, не обратив на моё «нет» внимания, сам достал ещё одно блюдце. Положил на него самый красивый кусок торта — с торчащим из него кусочком шоколада и розочкой из безе. Оставил на столе, посмотрел на меня и точно так же твёрдо выговорил:

— Садись, Маша. Мне бы хотелось, чтобы ты позвала Елизавету, но настаивать я не стану. По крайней мере, не сегодня.

Чай мы пили в неловкой тишине, прерываемой лишь обрывками недосказанных фраз. Тарелка с третьим кусочком торта стояла рядом немым напоминанием.

— Тебе пора, — сказала я, едва чай в наших чашках кончился.

На этот раз Куратов кивнул. Вышел в холл и накинул пальто. Взгляд его метнулся к лестнице, и я, обернувшись, увидела стоящую на ступеньках дочь. Платье она сняла, сменив его на узкие чёрные джинсы и джемпер вишнёвого цвета.

— Меня зовут Александр, — обратился к ней Куратов. — Рад, что наконец-то увидел тебя, Лиза.

— Не могу ответить вам взаимностью, — спустившись ниже, отозвалась Лиза. Встала у подножья лестницы, так и не убирая ладони с поручня. — Но если так… Как Вы правильно сказали, я — Лиза. Будем знакомы.

Уголок губ Куратова дёрнулся, во взгляде отразилось что-то… Интерес и некоторое подобие удовлетворения. Будто бы ответ Лизы пришёлся ему по душе.

Кивнув, он отворил дверь.

— Прощай, Александр, — я перехватила ручку и раскрыла дверь шире.

Пристально посмотрев мне в лицо, он выговорил очень тихо, так, чтобы могла слышать только я:

— Не прощай, Маша. — Мгновение тишины и его взгляд. — До свидания.

— Вряд ли.

— До свидания, Маша, — повторил он и твёрдой, уверенной походкой пошёл прочь по дорожке к припаркованной у забора машине.

Выдохнув, я заперла дверь. Странные, смешанные чувства тревожили меня, путали мысли.

— Кто это? — тут же спросила оказавшаяся рядом Лиза.

— Да так… — задумчиво отозвалась я. — Старый знакомый.

— Не такой уж он и старый, — улыбнулась дочь уголками губ, и сердце дрогнуло.

Улыбка. Её улыбка до боли напоминала улыбку только что покинувшего наш дом мужчины.

— Он бы тебе подошёл, — заявила дочь.

Я смерила её красноречивым взглядом и хотела было вернуться в кухню, но тут заметила стоящие возле стены пакеты. Лиза тоже увидела их и моментально спросила:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что это?

— Подозреваю, что подарки, — отозвалась я с неким недовольством и смирением.

Он всегда поступал так, как считал нужным, делал то, что считал нужным. И теперь… Теперь тоже.

— От старого знакомого? — подойдя к пакетам, Лиза взяла их и красноречиво глянула на меня.

Открыла один из них и, заглянув внутрь, протянула мне со словами:

— Думаю, это твой.

Поколебавшись, я всё же взяла пакет. Лиза открыла второй и достала из него широкий палантин чернильного цвета, накинула на плечи и подошла к зеркалу.

— Мне нравится твой старый знакомый, посмотрела на меня и вытащила из пакета плюшевого мишку, а после — коробку дорогих шоколадных конфет. — Очень даже нравится.

Марика

— Не надо было уезжать, — бросил Дэн сквозь зубы, вдавливая педаль внедорожника. — Чёртов Куратов…

— Денис! — сидящая с ним Аврора начинала раздражаться. — Твоя мама — взрослый человек. Не надо решать за неё. — Положила ладонь ему на бедро и уже спокойнее сказала: — Пожалуйста, сбавь скорость. Я всё понимаю, но…

Она многозначительно замолчала. Я заметила, как Дэн накрыл её ладонь своей. Сидящий рядом со мной Макс посмотрел на брата в зеркало заднего вида. Такие похожие и такие разные…

— Аврора права, — вставила я. — Тем более…

Телефон Макса резко зазвонил, и я остановилась, так и не договорив.

— Да, — довольно резко ответил Макс, мельком посмотрев на дисплей. — Да… А без меня никак? Чёрт вас возьми… Прямо сейчас?

Слов говорящего я разобрать не могла, только монотонный гул, доносящийся из динамика. Макс недовольно поджал губы, выматерился и бросил ещё резче:

— Хорошо… Да, чёрт тебя дери! Да.

Нажав на отбой, он обратился к брату:

— Мне нужно заехать в казино.

— Подождать это не может? — Дэн опять глянул в зеркало.

— Нет. Так что езжайте без нас, встретимся уже на месте.

Казино? Я посмотрела на Макса с вопросом, приподняла бровь.

— Ты поедешь со мной, — сказал он так, что у меня даже не возникло мысли возразить ему.

— А с кем же мне ещё ехать, — усмехнулась я. — Не с твоим же братцем, — глянула сквозь зеркало на Дэна.

Уголок его рта дёрнулся, я же положила ладонь на колено Макса и, приобняв его, прошептала на ухо на итальянском:

— Конечно же, я поеду с тобой, мой любимый мерзавец.

Глава 1.4

Марика

Пока Макс разбирался с бумагами, я прошлась по залу ещё закрытого для посетителей казино. Тихое, уже к вечеру оно непременно наполнится шумом голосов, радостными вскриками и тягостным молчанием.

Остановившись возле рулетки, я крутанула её и обернулась.

— Надеялся застать тебя врасплох, — подойдя вплотную, сказал Макс и прижал меня к колесу.

— Не дождёшься, — отозвалась я, откидываясь назад.

Макс прижался плотнее, зрачки его слегка расширились, глаза потемнели.

Огромный, украшенный к праздникам зал почти не изменился с тех пор, как мы встретились здесь впервые. С тех пор, как Макс забрал меня у проигравшегося в пух и прах новоиспечённого мужа и…

— А помнишь, как всё начиналось? — шёпотом спросила я, зацепившись пальцами за петельку на его джинсах. — Ты просто…

— Забрал тебя, — он перехватил мою руку и, поднеся к губам, прикусил кожу на запястье. Чуть сильнее, а потом, уверенно сжав кисть, дёрнул на себя.

Я впечаталась ему в грудь, ладонь моя прошлась по его животу.

— И что это значит? — выдохнула я, проникнув под край надетой на нём толстовки. Тронула голую кожу и тут же почувствовала, как он напрягся.

— Что я тебя снова забираю, — в голосе его появились хриплые нотки, глаза стали ещё темнее.

Не успела я ничего ответить, он поволок меня к двери, ведущий в скрытый от посторонних глаз коридор, увешанный вставленными в рамки постерами старых гангстерских боевиков.

— Остановись! — я притормозила напротив постера с грозным ковбоем, но Макс и не подумал сделать этого. — Макс!

Он смерил меня взглядом. Черты его лица были твёрдыми, решительными, будто он задумал что-то… Что-то, о чём я не знала. Озадаченная, я всмотрелась в его лицо.

— Ты не забыл, что нам нужно ехать? — осведомилась я, пытаясь высвободить ладонь из его пальцев.

— Не забыл, — он обхватил мою голову и, собрав волосы, потянул назад. — Но это может немного подождать, — сжал ещё крепче.

Секундный взгляд глаза в глаза, и тут же его губы на моих. Не выдержав, я обвила его шею и, прижавшись всем телом, ответила. Язык его ворвался в мой рот — настырно, стремительно. Выпустив волосы, он толкнул меня к стене и тут же припечатал к ней.

Я снова обвила его шею, застонала, чувствуя, как ладони его проникли под край моей рубашки запрокинула голову, подставляя шею губам.