Помоги проекту - поделись книгой:
Бентли Литтл
Прогулка в одиночестве
Безмолвие деревьев
Я покинул Финикс более пятнадцати лет назад после того, как катастрофы 2000 года так и не произошло, разочаровавшись в своей работе, в своей жизни, в своем социальном положении в этом треклятом мире. С тех пор я туда не возвращался. Я жил в Пайнтопе в арендованной хижине со старомодной спутниковой тарелкой, работал в большом казино в соседнем Хон-Да в резервации Форт-Апачи. Моя официальная должность была «детектив казино», но в основном все, что я делал, это ходил кругами, обозначал свое присутствие и пытался вселить страх Божий в сотрудников и клиентов, чтобы они даже не думали делать то, чего им не следовало делать. Работа была так себе, но какого-либо дискомфорта я не испытывал.
Просто существовал.
Перемены пришли в облике женщины. Так всегда и бывает, не так ли? Она была высокой и смуглой, стройной и красивой, и здесь, в северных землях, выделялась, как отполированный рубин среди грубых кусков битого цемента. Клиентами Хон-Да были в основном местные деревенщины и богатые жители с юга, владеющие летними домиками под сенью величественных сосен, и хотя к нам постоянно заходили женщины, они обычно были в возрасте и в сопровождении своих мужей. Те немногие красавицы, которые забирались так далеко, неизменно были с музыкальными группами, выступающими в концертном зале, или в объятиях богатых бизнесменов, приехавших на короткие выходные.
Однако она была другой. Одна. Была середина утра, середина недели. Она явно кого-то искала, и когда ее глаза нашли меня, болтающего с пит-боссом в центре зала, сразу же направилась мимо столов и игровых автоматов к тому месту, где мы стояли. Вблизи женщина показалась мне знакомой, а когда улыбнулась мне и произнесла мое имя, я понял, что знаю ее, хотя все еще не мог вспомнить, где ее видел.
И тут до меня дошло. Фрида Бальдерама, маленькая девочка Карлоса, только совсем взрослая. Когда я видел ее в последний раз, она была милым двенадцатилетним ребенком, но это было давно, а сейчас она стала потрясающей молодой женщиной. Карлос был одним из хороших парней, одним из немногих, по кому я скучал, и хотя я не видел его и не разговаривал с ним с тех пор, как покинул Долину[1], уверен, учитывая наши прошлые, достаточно прочные отношения, мы смогли бы с легкостью восстановить дружеское общение независимо от того, сколько прошло времени.
Фрида спросила, можем ли мы поговорить. Одни. Пит-босс отошел. Я предложил Фриде выпить.
— Кофе, чай, содовая, вода?
Она покачала головой, сказала, что все хорошо. За ее улыбкой скрывалась печаль, и внезапно я понял, — она пришла сюда, чтобы сообщить плохие новости. Я чувствовал это и внутренне приготовился.
— Мой отец мертв.
Я ожидал этих слов, но все равно был шокирован, услышав их. Карлос мертв? Он был всего на несколько лет старше меня.
— Что случилось? — спросил я.
Она встретилась со мной взглядом, и я увидел боль в ее глазах.
— Его убили.
Эта новость ошарашила меня. Карлос, возможно, и знал некоторых сомнительных людей в молодости, но никого серьезного. А с тех пор, как родилась его дочь, он полностью встал на путь добродетели. Мне было трудно представить сценарий, при котором он оказался бы в реальной опасности.
Может, это произошло случайно.
Возможно. Но я не думал, что его маленькая девочка стала бы разыскивать меня здесь, если бы дело обстояло именно так.
Как бы там ни было, я надеялся, что все произошло быстро. Я много где побывал, многое повидал и знал, что убийство — это худший способ уйти, даже хуже, чем болезнь. Болезнь могла быть мучительной, но по-своему она естественна. Убийство? Если оно затянуто, то нет ничего страшнее этого, потому что встреча с неминуемой смертью, смертью, которая быть не должна, смертью, которая не должна была случиться, — за гранью мучений.
Я прокашлялся.
— Они поймали…
— Была бы я здесь, если бы они это сделали?
Я сделал глубокий вдох.
— Рассказывай.
Я видел, как она открыла рот, собираясь что-то сказать, но не смогла. Пока нет.
— Пожалуй, я все-таки возьму воды, — сказала Фрида.
Промочив горло, несколько минут спустя, сидя за столом, она снова попыталась рассказать, что произошло.
— Два месяца назад мой отец поехал по Билайн в Пейсон, повидаться со своим другом Хилли. Ты знаешь Хилли?
Я покачал головой.
— Неважно. Дело в том, что он так туда и не добрался. Хилли позвонил мне несколько часов спустя и спросил, куда он подевался. Я попробовала позвонить отцу на мобильный, но он не ответил. Могло быть много причин, по которым он еще не добрался до Хилли. Я уже собиралась подождать, пока он сам не объявится, но почувствовала, что что-то не так. Также почувствовал и Хилли. Тогда мы решили проследовать по возможному маршруту Папи, но с противоположных концов. Я начала с Финикса, он начал с Пейсона.
— Хилли нашел грузовик моего отца. И его самого.
Ей пришлось на мгновение остановиться. Я не давил, просто ждал. Фрида вытерла глаза, допила воду. Я сделал знак принести еще стакан.
— Он съехал с шоссе и грузовик врезался в валун. Сначала они сообщили мне, что он был пьян, но я им сказала, что он не пьет. Ты ведь это знаешь, верно?
Я кивнул.
— Так я им и сказала. Тогда они предположили, что у него мог быть сердечный приступ или судорожный припадок, но когда провели вскрытие, то ничего, указывающего на это, не обнаружили. В конце концов, все списали на какой-то несчастный случай. Они сказали, что, возможно, он свернул, пытаясь избежать столкновения с оленем или койотом, или кем-то еще, и во время столкновения ударился головой — это его и убило.
— Но ты в это не веришь?
— Нет.
— Как думаешь, что произошло? — спросил я.
Она посмотрела на меня.
— Я думаю, его убил лейтенант Армстронг.
Это было невозможно. Уже пять лет как Армстронг мертв, убит водителем, которого он остановил на шоссе Билайн. Это было большой новостью во всех газетах и на телевидении. Этот расистский ублюдок потерял работу после неудачного ареста, обошедшегося департаменту полиции более чем в миллион долларов в качестве платы за урегулирование, но каким-то образом устроился в дорожный патруль, и там, на шоссе Билайн, штрафовал людей за превышение скорости и неправильное перестроение по полосам движения, больше акцентируя внимание, я уверен, на водителей с коричневым цветом лица. В конце концов он остановил не того человека, и в итоге ему выстрелили в лицо и оставили умирать на обочине дороги. Я знал немного людей, оплакивающих кончину Армстронга, но жестокость преступления была хороша для рейтингов, оставаясь главной темой новостей более недели, и дорожный патруль, стремясь извлечь выгоду из бесплатной рекламы, переименовал короткий участок Билайн в его честь, назвав «Шоссе памяти Дональда Р. Армстронга».
Я знал, что Фриде больно, и старался вести себя с ней помягче.
— Армстронг мертв, — сказал я. — Это не мог быть он.
— Это был он, — настаивала она. — Помнишь, как он вечно проделывал ту дурацкую киношную штучку, оставляя Фрито[2] на лбу любого латиноамериканца, чью смерть ему приходилось расследовать? Чтобы все знали, это его дело. И что оно наверняка не будет раскрыто. Так вот, у моего отца на лбу был Фрито. Хилли тоже это видел.
— Кроме того… — она сделала паузу. — Папа умер точно на том же месте, где и лейтенант Армстронг.
Данный факт придавал всему этому немного больше правдоподобия.
Я почувствовал, что меня начинает затягивать в это дело.
— Мне нужна помощь. А папа всегда говорил мне, ты тот парень, который занимался подобными вещами.
Это было правдой. Но не потому, что я этого хотел. Просто все сложилось таким образом. Я годами избегал разговоров о своих делах в области сверхъестественного, но после моего приключения в Бамблби будто плотину прорвало. Каким-то образом слухи молниеносно распространились, и я приобрел репутацию специалиста по расследованию дел, о существовании которых обычные правоохранительные органы даже не подозревают. Признаю, это было прибыльно, но дорого мне обошлось. Правда заключалась в том, что именно такое дело стало одной из причин, по которой я растворился, будто Гудини, и отправился на север после начала тысячелетия.
Однако это была Фрида, маленькая девочка Карлоса, и я был обязан ей, ему, разобраться в этом.
— Я могу заплатить тебе, — предложила она.
Я обиженно посмотрел на нее.
— Нет. Как раз то ты и не можешь.
Она закрыла эту тему, понимающе кивнув и благодарно улыбнувшись.
— Отвези меня туда, — сказал я ей. — Покажи мне, где все это произошло.
— Хорошо.
— Я поеду за тобой. Встретимся на парковке. Мне еще надо решить кое-какие вопросы с руководством.
Чтобы мы могли общаться в дороге, она взяла у меня телефон и ввела в него свой номер, а затем вышла из казино. Я сказал пит-боссу, что беру день или два выходных — мой первый отпуск с тех пор, как меня приняли на работу, — получил добро, если вернусь к вечеру пятницы, и вышел на парковку для сотрудников позади казино, где стоял добитый «Понтиак» с выцветшей наклейкой на бампере, рекламирующей давно уехавшего местного ди-джея 1990-х годов.
Зато мой.
Я выехал на парковку перед казино, где меня ждала Фрида в гораздо более классной машине: новом синем Лексусе. У нее явно дела шли хорошо, и я был этому только рад. Карлос был отличным парнем, а Фрида была папиной дочкой.
Мы направились на запад, через Шоу-Лоу и Хибер, а затем повернули на юг в сторону Пейсона. Два часа спустя Фрида остановилась на том месте, где был убит Армстронг. Я припарковался на обочине позади нее. На краю дороги стояла мемориальная доска, подаренная ПБА[3], а также несколько букетов отбеленных пластиковых цветов. Другая машина, пустой потрепанный «Шевроле», была припаркована по другую сторону мемориальной доски.
Шоссе здесь спускалось в сухое русло реки, и в самом низу, там, где застрелили Армстронга, находилась небольшая роща тополей. Она показала мне валун, в который врезался грузовик ее отца, и сдавленным голосом пояснила, как все было, когда они его нашли.
Выслушав ее, я побрел туда, где Армстронг получил пулю. Я сразу же почувствовал, что что-то не так, что-то неправильное, однако мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что именно меня так беспокоит.
Это было безмолвие деревьев.
Я долгое время жил в сосновом бору, и одна вещь, на которую я часто обращал внимание, это звуки окружающего мира. Не то чтобы я любитель природы. Нет. Я не охочусь, не ловлю рыбу, не хожу в походы, не катаюсь на велосипеде — не занимаюсь подобной ерундой. И никогда не занимался. Но даже такой городской парень, как я, не может не обращать внимание на то, что слышит каждый день. Но эти деревья были совершенно застывшие, абсолютно неподвижные. Безмолвные. Несмотря на то, что легкий ветерок ерошил мои волосы и гонял мертвые хрустящие листья с соседнего платана по камням в русле высохшей реки. Будто деревья существовали в вакууме, в пузыре, из которого не мог вырваться ни один звук. Я почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок.
Я огляделся, пытаясь понять, в чем может быть причина.
И увидел тело в высохшем русле реки.
Я соскользнул вниз по небольшому склону, вызвав лавину мелких камней. Это был пожилой мексиканец, одетый во что-то похожее на униформу уборщика. «Шевроле», должно быть, принадлежал ему. Почему он вообще оказался здесь, было загадкой, но причина его смерти — нет.
У него на лбу был Фрито.
Фрида была права. Это был Армстронг. Дух этого расистского ублюдка оказался в ловушке на этом участке дороги, и, подобно пауку, ожидающему в своей паутине садящихся мух, Армстронг оставался на одном и том же месте, экономя силы, пока один из его врагов не пройдет по его территории.
— Узнае́шь его? — спросил я Фриду, кивнув в сторону тела.
Она держалась сзади, боясь подойти ближе, и решительно покачала головой, хотя я знал, — она была слишком далеко, чтобы видеть его лицо.
Это не имело значения. Важно было то, что это сделал Армстронг. Я пытался понять, что могло удерживать его здесь и что я мог с этим поделать.
— Это сделал лейтенант Армстронг, так ведь? — спросила меня Фрида, когда я поднимался обратно по склону.
Я кивнул.
— Как нам его остановить?
— Я не знаю. Но выясню, — пообещал я.
— Что ты собираешься делать?
Это был хороший вопрос.
— Поговорю с кое-какими людьми, — неопределенно сказал я.
— Я поеду с тобой.
Ее взгляд был вызывающим.
— Нет, не поедешь. Мы здесь имеем дело с опасными вещами. Твой отец не хотел бы, чтобы я втягивал тебя в это.
— Я втянула тебя в это!
— Ты знаешь, что я имею в виду, — я нежно положил руки ей на плечи, и для меня она была не красивой молодой женщиной, а маленькой девочкой Карлоса, испуганной, полной вопросов и обеспокоенной о своем отце. — Это то, чем я занимаюсь. Это моя работа. Я буду держать тебя в курсе, рассказывать тебе про каждый свой шаг, но работаю я один.
— Я…
— Я работаю один или вообще не работаю.
Мне не хотелось давить на нее, но я видел упрямство в ее глазах и знал, что она не отступит, если ее не вынудить.
— Позвони в 911, - сказал я ей. — Сообщи об этом. Пусть копы проведут расследование по-своему. А я посмотрю, что я могу сделать с Армстронгом, — я вытащил свой телефон и отошел к куче пластиковых цветов. — Мне надо сделать несколько звонков.
Номер телефона Барка Херрингтона был одним из немногих, которые я все еще знал наизусть. Барк был в курсе того, что он называл «сверхъестественным», больше, чем любой другой человек, о котором я мог только подумать. Я познакомился с ним в середине девяностых, во время расследования дела о парне, который утверждал, будто его дом построен прямо на могильнике апачей, и духи или демоны крали драгоценности его жены. Оказалось, его супруга пристрастилась к кокаину и закладывала свои драгоценности, чтобы платить за «снег». Я раскрыл это дело, но сомневаюсь, что сообразил бы так быстро, если бы Барк не помог мне исключить все сверхъестественные варианты. Этот человек знал свое дело. Вот почему я использовал его в качестве консультанта, вероятно, в дюжине других дел.
Однако Барк жил за Супериором. Не было никакого смысла ехать три часа туда и обратно только для того, чтобы задать ему пару вопросов. Но и к телефонным звонкам он относился настороженно, и было непонятно, ответит он или нет. Все же я попробовал. Он снял трубку на девятнадцатом гудке, очевидно, решив, что если кто-то так настойчив, звонок должен быть важным.
Как обычно, не было никакой преамбулы.
— Херрингтон слушает.
— Это я, — сказал я.
Если он и заметил, что я не выходил на связь больше десяти лет, то это было никак не заметно.
— Привет, — сказал он. — Что случилось?
Я вкратце изложил ему суть дела.
— Как был убит полицейский? — спросил он.
— Застрелен.
Поделиться книгой: